Читать книгу Трим. Сказки и рассказы - Тима Феев - Страница 5

Эта мышь в лесу жила, примерно там, где и Леший. Но чуть ближе к окраине. Жила – не тужила. Вот только имя ее ей не нравилось. Ее Норушкой звали. А какая же она Норушка, если у нее даже своей собственной норы не было. Были у нее, конечно, всякие родственники и знакомые, которые всегда ее к себе в гости пускали. Но ей свою норку хотелось.

Лес, конечно, большой. Но вот найти в нем место, которое нужно, оказалось делом весьма хлопотным. Потому что все хорошие места давным-давно уже заняты, а то что есть – все было что-то не то. У той норы крыша сыплется, того и гляди на голову упадет. У этой протекает снизу что-то. А в третьей, так и муравьи с блохами живут. А тех пока по-выведешь, замучаешься.

Пошла тогда мышка к одному своему старому знакомому. Да и не то, чтобы знакомому или даже родственнику, а все же – своему. Хомяк это был. Он в роскошной норе жил. Той, что под дубом. Пришла к нему мышь и села чай пить. А потом так, между делом и спрашивает:

– Дядюшка хомяк, а вот вы, говорят, самый умный здесь и многое знаете. Скажите мне пожалуйста, где бы мне норку себе новую найти?

А хомяк подумал, подумал и отвечает:

– В нашем лесу, мышь ты моя серая, тебе норки не сыскать. Ты вот лучше в поле пойди, да там поспрашивай, может и сыщешь что. У пшеницы, что там растет, спроси. Она знать должна.

– Спасибо тебе дядюшка, – ответила ему мышка.

Потом допила свой чай, пискнула и в поле побежала. А там и вправду пшеница росла, да еще и с овсом в придачу.

– Пшеница, пшеница, – мышь спрашивает, – а нет ли у вас тут норки какой для меня, лишней?

Пошумела пшеница, пошумела и говорит:

– Нету у нас для тебя норки. У нас здесь и так кроты с жуками живут. Не пустят они тебя к себе. В другом месте ищи.

И побежала мышь дальше. Что было делать. Долго ли коротко бежала она. Вдруг, глядь, – земля переменилась, твердой стала и совсем не сыплется.

Подбежала мышь к первому попавшемуся жуку и спрашивает:

– А, дядюшка жук, что это у вас тут за земля-то такая, твердая?

А жук ей и отвечает:

– Это не земля, дуреха, а бетон. Тут когда-то люди работали. Они и построили. Вот только давно это было, теперь никто и не упомнит.

– А-а, – протянула мышь понимаючи, – значит люди. А они что здесь делали? Ты говоришь, что они работали?

– Да, работали, а что делали не знаю. Ты, вон, пойди лучше у пауков спроси. Они там в щелях живут и по-больше моего знают. Только ты с ними поосторожней будь, а то ведь они и ужалить могут.

– Спасибо дядюшка, – поблагодарила жука мышь и побежала дальше.

Добежала она до тех щелей, о которых ей жук рассказывал. Смотрит, а там и вправду внутри что-то шевелится. Ух и страшно же ей стало. Не любила она пауков, боялась их очень. Но, что было делать, не возвращаться же.

И вот, ползет она по узкой расщелине, а там, то с одного боку, то с другого, как зашевелится что-то, у нее аж душа в пятки. Наконец вышел ей навстречу самый главный паук. Большой такой, страшный. Глаза горят, а лапки дергаются.

– Ты чего это, мышь серая, тут делаешь? – говорит.

– А я мышка Норушка, я тут себе норку ищу, – ответила ему мышь. – А ты, я знаю, паук страшный, мне про тебя жук там наверху рассказывал.

– Ах жу-ук, – протянул паук понимаючи, – ну тогда ладно, не будем тебя жалить. Поговорим. Так ты, значит, норку себе ищешь?

– Да, дедушка, – сказала мышь дрожащим голосом.

– Ну, норка есть тут одна для тебя. Вот только там змея живет. Ты ее убей и сама живи как хочешь. А мы, пауки, тебя не тронем. И будем даже охранять.

– А что, – поинтересовалась мышь, – та змея, она ядовитая?

– Да, – ответил паук, – очень. Раз укусит и все. Мы ее сильно боимся. Но ты не трусь, мы тебе противоядие дадим. Оно на нас пауков не действует, а тебе в самый раз будет. Ты его выпей и иди змею убивать, а мы тебя здесь подождем.

Взяла мышка пузырек тот зелененький, да и выпила его содержимое. А что было делать? Потом пискнула, чихнула, потому что зелье то больно уж терпким оказалось. И пошла вперед змею убивать. Вот только качало ее отчего-то. То в одну, то в другую сторону. Все вокруг туманным сделалось, а самой очень весело стало. Так она и шла по той расщелине, а как дошла до ее конца, то уже настолько развеселилась, что стала песни петь.

Услыхала ее змея и задумалась. Мало того, что кто-то по расщелине той запретной идет, да еще и песни поет так громко. «Видно, это сильный зверь какой-то, раз меня совсем не боится, – решила она наконец. – Там ведь пауки одни живут и они наверняка предупредили гостя незваного». И тут прямо ей на голову из расщелины той, что под потолком была, свалилась мышь серая. Да как увидала змею, так со смеху аж с лапок попадала. Лежит на спине, смеется и подняться не может. Поглядела на нее змея, поглядела, оползла вокруг, да как ужалит. Мышь так сразу на лапки и вспрыгнула:

– Ты чего это, старая, кусаешься?!

– А ты кто? – змея спрашивает.

– Я, мышь серая. Я себе норку ищу и теперь тут хочу жить.

– Ах ту-ут?! – зашипела змея, да как кинется. Еще раз ужалить мышь хотела.

Но мышка тоже не промах была и подпрыгнула. А как подпрыгнула, так той змее на шею и села.

– Ну вот змея, – пропищала мышка, – теперь ты в моей власти. И теперь я здесь буду жить.

И так ту змею укусила, что та сразу и померла. «Ну, – сказала мышь серая, – так-то оно лучше будет. А то ишь, кусаться вздумала». И пошла свои новые владения осматривать.

А там места, видимо-невидимо. И все потолки высокие. И полы ровные. И на голову ничего не сыплется. Муравьев, жуков и прочей живности, даже и в помине нет. Всех, видимо, старая змея по-передушила. «Вот это хоромы», – сказала себе мышь и дальше пошла. А дальше была еще комната, потом другая. И много так их было, что и не сосчитать. Но больше всех мышке понравилась комната с лампочками. Там стул был и два железных стола. И на каждом столе лампочки были разноцветные. Вот только не горели они совсем.

– А что ж это вы лампочки такие красивые и не светитесь? – спросила у них мышь.

– А они и не могут, – ответил ей кто-то прям из-за стола.

– А, кто это там? Кто со мной разговаривает?

– Я пульт управления. Меня люди сделали. Только давно это было.

– Ах пу-ульт, – протянула мышь понимаючи. – Ну тогда расскажи, коли знаешь, как лампочки твои разноцветные починить. А то я страсть как на них посмотреть хочу.

– А ты вот полезай внутрь меня, да проводки соедини. Какие – расскажу, они и заработают.

Мышь так и сделала. И долго она еще внутри пульта возилась. Сильно поломанным он оказался. Но наконец-то управилась.

– Вот, – говорит мышь, – все сделала. Включай теперь свои лампочки.

Пульт щелкнул, скрипнул, загудело внутри него что-то. И заработал. А вокруг такой яркий свет сделался, что слепит прям. И все зажужжало и заскрипело вокруг.

– Вот, – говорит пульт управления, – так-то оно лучше будет. И веселей. А тебе, мышь ты моя серая, за помощь твою, я один секрет открою. Ты вот сейчас вон ту кнопку красную нажми, да потом и те ключики поверни. И будет тебе второй заход солнца за сегодня. Удивишься.

Призадумалась мышь. Ей ведь еще бабка как-то давно рассказывала, что они со своими родственниками, второй такой заход солнца уже видели. Но она тогда совсем еще маленькой была. И была ли то выдумка или нет, никто не знал. Но посомневалась мышь, подумала и все-таки решилась.

– Хорошо, – говорит, – давай, пульт ты мой лампочный, сделаем с тобой второй заход солнца за сегодня. И исполнила все, как пульт ее просил в точности.

Вдруг загудело что-то вокруг, затряслось и так жарко сделалось, что хоть беги. А мышь и вправду настолько перепугалась, что побежала. Мимо комнат бесконечных, мимо змеюки мертвой, да мимо пауков страшных. И так быстро бежала она, что у тех аж глаза на лоб по-вылезли. Удивились очень.

А мышь все бежала и бежала. Пока не добралась до деревни одной. Та деревня совсем рядом с ее лесом была и мышь ее хорошо знала. А в деревне той один трим жил. Старый и чудной. Усы носил огромные, чуть ли не до пояса. А чудной, потому что любил на крыше сидеть. Сядет так, бывало, и целый день на небо смотрит. Вот и сейчас этот трим у себя на крыше сидел и на закат любовался. Увидала его мышь и подумала: «А ведь с крыши-то оно, наверное, на второй закат лучше смотреть будет». И полезла к триму. А тому и все равно. Мышь – не мышь, какая разница. В любой компании веселее.

Так они и сидели там вдвоем, на закат любовались. «Но, – вздохнула мышь, – обманул меня, видимо, пульт тот с лампочками. Хотел меня из той норы прогнать и сам во всех комнатах жить себе. А я, дуреха, ему и поверила». Но не обманул пульт мышь серую. И вскоре где-то далеко за горизонтом второй закат вспыхнул. И был он еще краше первого. И вот уже тогда многие из деревни той к триму усатому да к мышке серой на крышу по-залазили, на чудо то дивное посмотреть.