Читать книгу Путешественники по временам и измерениям. Книга третья. Ключи от мира - Тимофей Дымов - Страница 2

– Это мы удачно зашли, – невольно сгибаясь под тяжёлой, но весьма приятной ношей, прокряхтел Валерка. – Не обижайтесь, парни, но сегодняшний «улов» только для меня.

Не знаю, сработает план с твоим котом Васькой или нет. Можете смеяться, сколько угодно. Но денежек я всё-таки подкоплю. Глядишь, и прикуплю в очередном путешествии магометр или какую другую полезную в хозяйстве вещь. Сами слышали, как Сильвия Ветроносная говорила, что его можно найти на рынках во многих известных мирах.

– Мечтать не вредно. Подарю тебе на день рождения большую свинью-копилку, – пошутил Серёжка. – А пока Валерка не стал миллиардером, предлагаю зайти ко мне домой. Родители, думаю, ещё не вернулись с работы. Поэтому сможем спокойно посмотреть, что нам там Гунтас прислал.

– Дело говоришь, – одобрил Колька. – Знаете, как я обрадовался, когда баба Клава рассказала о послании? А то уже целый год ни слуху ни духу о существах из других измерений. Я даже стал подумывать, что всё – конец нашим приключениям. Так обидно стало, хоть волком вой.

Едва щёлкнул замок, и дверь ещё не успела целиком отвориться, а ребята уже ввалились гурьбой в Серёжкину квартиру. Не раздеваясь и не разуваясь, прямиком направились в ванную комнату и на полную открыли краны с холодной и горячей водой.

– Может, не надо тёплую-то? Вдруг шарик расплавится и не успеет нам ничего показать? – волновался Валерка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Помню, у меня точно такой же случайно упал в кастрюлю с кипятком, отчего весь скукожился и стал крошечным. Меня потом отец заставил обратно его надувать через соломинку для коктейля. Я как дурак повёлся на его шутку. Дул, дул… – чуть глаза из орбит не повылазили и щеки не треснули.

– Не суетись, – сдерживая смех, успокоил его Серёжка, внимательно рассматривая ничем не примечательный целлулоидный снаряд для игры в настольный теннис. – Надеюсь, волшебница Клава ничего не напутала и нам не оторвёт руки и ноги.

– Колька, закрывай воду: видишь, уже почти до краёв ванна наполнилась. На всякий случай отойдите подальше. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал от этой магической посылочки, – предупредил он ребят и бросил шарик в воду, который, вопреки законам физики, тут же погрузился на самое дно.

– Странно, – произнёс Николай, осторожно выглядывая из-за двери. – Такой лёгкий, а потонул, словно сделан из свинца. Не нравится мне всё это…

Первые три минуты ничего не происходило. Затем ребята заметили, как шарик стал увеличиваться в размерах и менять форму, превратившись вскоре в большое яйцо размером с мяч для регби.

– Вау, похоже, пелин нам крокодила прислал или анаконду, – догадался Валерка. – Я по телику видел: они откладывают точно такие же яйца. А потом из них вылупляются и вырастают огромные монстры, пожирающие всех на своём пути. Показывали даже, что одна такая змеюка сожрала полдеревни индейцев, пока её не поймали и не прибили. Схожу-ка я на кухню за ножом, чтобы быть готовым к нападению, если что…

Не успел мальчишка нагнать жути на своих друзей, как яйцо стало покрываться паутиной трещины, а затем медленно раскалываться на части.

В ванную комнату неслышно зашёл Васька. Огляделся, принюхался, потом прошмыгнул между ног ребят и ловко запрыгнул на раковину.

– Стой, куда? – попытался скинуть кота обратно на пол Колька. Но тот внезапно зашипел, ощетинился и даже ударил мальчика когтистой лапой, отчего Николай отпрянул в сторону в полном замешательстве.

– Не трогай его, пусть сидит, – попросил Серёжка. – Не забывай, что это крысодав, знающий о других мирах больше нас раз в пятьсот.

В это время яйцо уже полностью раскрылось, и из-под воды всплыло необычное существо. По виду это была вполне себе мелкая рыбка – нечто среднее между карасём и плотвой. Однако всё её тело покрывала не привычная серебристая чешуя, а густой мех синего цвета. Он искрился и переливался на свету, когда рыба всплывала, и становился абсолютно матовым по мере погружения под воду.

– Мохнатый карась! – снова опередил Валеркин язык его мысли. – Вот так бандеролька. Похоже, Гунтас решил порадовать Ваську и прислал ему угощение. Только причём тут мы, не пойму. Могли бы признаваться друг другу в любви без нашего участия.

– Дурак ты, Валерка, – неожиданно заговорил кот, изумив мальчишек, которые уже свыклись с мыслью, что в отсутствие транспортного работника не могут понимать язык других существ.

– Васька, почему ты говоришь по-человечески? – первым оправился от шока Серёжка. – Или это мы стали понимать кошачий язык?

– Ага, держи карман шире, – улыбнулся кошак. – Язык крысодавов – великая наука, выучить которую не под силу большинству существ. А заговорил я с вами потому, что господин пелин прислал вам вот это, – и кот указал лапой на весело резвящуюся в ванной рыбку. – Это Толмох, или «Толмач мохнатый», по-вашему.

– И зачем нам это чудо? Его же ни пожарить, ни сварить нельзя, – удивился Колька. – Разве что для красоты в аквариум посадить. Но это к Валерке – он у нас фанат подводных обитателей.

– А что, и заберу! – не стал спорить мальчик. – У меня дома места много. В аквариум к другим рыбам я его, конечно, сажать не буду: мало ли, может, он заразный, а вот отдельную банку из-под огурцов выделить могу.

– Сам ты огурец заразный, – перебил его Васька. – Я же вам объясняю, что это Толмач, стало быть рыба-переводчик. Она как раз и создана магами для того, чтобы существа из разных миров объяснялись друг с другом без помощи пелинов. Поняли теперь? А ты: «В банку посажу…»

– Так бы сразу и сказал, – ответил за всех Серёжка. – А зачем ей мех? Что, под водой плавать холодно? Так я сейчас кипяточку добавлю, – и мальчик потянулся к крану с горячей водой.

– Стой, куда ты! – предостерегающе поднял лапу Васёк. – Не надо, а то вы его сварите. Это и не мех вовсе, а орган, благодаря которому толмох и обладает своими уникальными способностями. Тысячи волосков, покрывающих его тело, есть не что иное, как рецепторы, воспринимающие энергетические волны, исходящие от существ во время разговора. Эти же рецепторы служат и для передачи прямо нам в мозг уже расшифрованных посланий. Всё просто и гениально в то же время.

– Что-то не верится, что такая мелюзга способна за доли секунды перевести язык жителей любого измерения. Она даже меньше смартфона, – не поверил Валерка.

– Ну ты же меня понимаешь? И я тебя. Стало быть, работает «рыбный разговорник», – парировал кот. – А об остальном не думайте. Лучше найдите для неё приличную посудину, чтобы можно было всегда таскать толмоха с собой.

– Это ещё зачем? – не понял Серёжка. – Трёхлитровая банка у меня в рюкзаке вместе с учебниками не поместится. А в маленькой баночке ему наверняка тесно будет. Подохнет ещё где-нибудь по дороге.

– Не боись, – подбодрил его кот. – Толмоху самое главное, чтобы мех всегда был мокрый. Вода как-то влияет на скорость прохождения импульсов, я точно не знаю. Можешь его хоть на суше держать, главное, смачивай водой регулярно.

– А чем он питается? – взяв в руки, с интересом разглядывал рыбку Колька.

– Нашими словами и питается. Вы же уже знаете, что для поддержания жизненной энергии пища, в принципе, не нужна. Тем более, что мозговые волны обладают своей энергетикой. Да мы пока тут с вами беседовали, толмох, поди, раза три уже «пообедал». Вон, смотрите, какой довольный.

Рыба действительно спокойно лежала на Колькиных ладонях, не дёргалась и не хватала воздух открытым ртом. На мгновение ребятам показалось, что она даже немного улыбается.

– Главное, не оставляйте толмоха рядом с телевизором или радио, а то бедолага лопнет от «словесной трапезы».

– А на каком расстоянии он фурычит? В смысле, как близко его надо при себе держать, чтобы «переводчик» работал? – поинтересовался Валерка.

– Не более трёх метров, – ответил кот. – Но мне трудно представить, зачем вам может понадобиться класть рыбку на такое далекое расстояние. Разве только будете ею кидаться друг в друга.

– Я кое-что придумал, – Серёжка стремительно вышел из ванной комнаты, отодвинул в сторону зазевавшегося Валерку с большим ножом в руках и направился на кухню. Вскоре он вернулся с небольшим плотным полиэтиленовым пакетом. Набрал в тару немного воды и приказал Кольке: «Давай, кидай нашего мохнатого друга сюда. Это, конечно, не шикарный Валеркин аквариум, но, думаю, и так сойдёт».

Николай аккуратно запустил рыбку в пакет. Толмох, как ни в чём не бывало, принялся обживать новое жилище, плавая туда-сюда и тыкаясь носом в пластиковые стенки.

– Только я ума не приложу, – снова обратился Серёжка к Ваське, аккуратно завязав горловину пакета на небольшой одинарный узел, чтобы не вылилась вода. – Зачем Гунтас прислал нам эту рыбину? Что, сам приехать не мог?

– Значит, не мог, – промурлыкал кот. – Сам знаешь: у Совета времён и измерений ничего не бывает просто так. Ладно, некогда мне тут с вами откровенничать, пойду лучше поем, уже живот от голода сводит. И скорлупу от яйца выбросить не забудьте, а то взрослых до полусмерти напугаете.

– И где мне её хранить? Родителям же не покажешь, а если мама сама найдёт? – рассматривая толмоха в свете лампы, рассуждал Серёжка.

– Я придумал, – предложил Валерка, несильно тыча пальцем в пакет, отчего рыбка стремительно отплывала в сторону, – Давайте скажем, что нашли её в Москве-реке. Все знают, как загрязнена наша водная артерия и кто в ней только не водится. Типа это пойманный отважными парнями, то есть нами, мутант, и мы его собираемся показать на школьной конференции по защите окружающей среды.

– Сам ты мутант, – несильно ударил его по руке Колька. – Хватит уже тыкать, а то пакет проткнёшь – и вся вода вытечет. Хотя, надо признать, придумка неплохая. На недельку нашей легенды должно хватить, а дальше, будем надеяться, пелин что-нибудь новенькое пришлёт или уже в конце концов сам появится.

На том и порешили. Серёжка отнёс толмоха к себе в комнату и спрятал в школьном рюкзаке, прикрыв сверху учебниками и тетрадками.

Колька и Валерка попрощались с другом и собрались расходиться по домам, в сотый раз напомнив на прощание: «Ты это, если что, если куда надо и когда надо, сразу нас с собой бери. Сам знаешь – вместе путешествовать веселее. И днём, и ночью при всякой погоде только свистни – и мы с тобой в любое время любого измерения поедем…»

– Да помню я всё, идите уже, – насилу вытолкал Серёжка приятелей. – Родители скоро вернутся. А у нас опять тут тусовка незапланированная. Будут новости – сообщу, не волнуйтесь.

– За уровнем воды следи! Не погуби нашего водяного хомяка! – уже откуда-то снизу проорал Валерка и залился задорным смехом.

***

До позднего вечера Серёжка занимался уроками. Как назло, к концу учебного года учителя словно с цепи сорвались и завалили школьников домашними заданиями практически по всем предметам. Мальчик настолько глубоко погрузился в учёбу, что не вспоминал о «посылке Гунтаса» до позднего вечера. Так, наверное, и лёг бы спать, забыв про толмоха, если бы не слабый голосок, раздавшийся прямо над ухом часов в одиннадцать вечера: «Привет, Сергей. Смотрю, ты всё занимаешься? Правильно: больше знаешь, меньше бегаешь».

От неожиданности Серёжка вздрогнул и огляделся по сторонам. На чёрном проводе настольной лампы, практически незаметный, сидел таракан по имени Эрлок. Он давно жил в квартире у мальчика и очень сильно помог путешественникам в борьбе с невольным соратником тафаргов – учителем истории Фёдором Кирилловичем.

Только услышав голос лесача и осознав, что понимает всё сказанное насекомым без помощи транспортного работника, мальчик вновь вспомнил о толмохе.

– Привет, Эрлок. Хотя ты, наверное, удивлён, что мы вот так свободно с тобой общаемся без переводчика? – решил пока не выдавать Серёжка своего секрета.

– Это ты о рыбине в твоём портфеле, что ли? – рассмеялся таракан, шевеля длинными усами.

– О ней. А как ты узнал? – удивился мальчик.

– Тоже мне великая тайна, – фыркнул Эрлок. – Ты забыл, что я могу пролезть куда угодно и когда угодно? Да я с толмохом уже раза три пообщался. Приятный собеседник оказался. Хоть с памятью у него неважнецки, но кое о чём поболтали.

– А почему у него плохая память? – не понял мальчик. – Как же он тогда может столько языков знать и переводчиком работать?

– А он их и не знает. Тебе же объясняли, что рыбка только улавливает энергию одних мозговых волн и преобразует её в энергию других волн – например твоих.

– Слышать слышал, но не понял, – признался мальчик. – Мне всегда казалось, что мы слышим и произносим слова, а не какие-то там волны.

Таракан спрыгнул с провода на корпус лампы, ловко залез на самый верх плафона и продолжил:

– Объясню тебе совсем просто. Что сделают все нормальные существа, прежде чем открыть рот и произнести что-нибудь?

– Не знаю. Наверное, сначала подумают, что хотят сказать собеседнику, – неуверенно начал Серёжка.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Думают, сначала все думают. Стало быть, в мозгу создается волна, импульс, мысль (называй как угодно), в которую уже заложено всё то, что ты хочешь сказать, но ещё не произнёс вслух. Именно эти волны и улавливает толмох.

– И чем тогда рыбина отличается от «Сундука ловца»? Тот тоже любит в мозгах «копошиться».

– Тем, что просто ловит и сразу же передаёт. Толмох ничего никуда не сохраняет и ничего нигде не хранит. Поэтому и памяти у него практически нет, за исключением совсем коротких воспоминаний о личной жизни. И сделано это для того, чтобы секретными сведениями не смогли воспользоваться мошенники. Ты же понимаешь, что за свою жизнь эти неприглядные рыбки становятся свидетелями сотен и даже тысяч важных переговоров, в том числе и о судьбах целых измерений. И здесь лишние свидетели с хорошей памятью совсем не нужны.

– Здорово придумано, – восхитился Серёжка. – Но я всё равно не понимаю, зачем толмох нужен мне здесь, в родном лысаковском измерении? Вот если бы нам с ребятами его дали в каком-то другом мире, тогда понятно.

– Не торопись, и сам всё узнаешь. Главное, носи его всегда с собой. И помни о нашем перемирии – ночью на кухню не ногой. Чем спокойнее там будет, тем быстрее мы, лесачи, наедимся и уползём обратно в свои норы.

– Скажи, Эрлок, – немного подумав, спросил мальчик. – Вы такие маленькие и беззащитные. Васька и тот может передавить одной лапой десяток тараканов. Я уже не говорю про людей. И каково вам живется, осознавая свою уязвимость и беспомощность из-за крошечных размеров?

Казалось, таракан на миг задумался: по крайней мере, его усы стали шевелиться гораздо медленнее.

– Знаешь, Сергей, я об этом раньше как-то не думал. У нас есть своя тараканья судьба. Она и ведёт по жизни всех лесачей. А что касается существования в этом измерении…

– Измерении лысаков, ты хотел сказать? – уточнил мальчик.

– Это сейчас оно лысаковское. А было время, его именовали совсем по-другому.

– Погоди-погоди, ты ничего не путаешь? Я слышал, как сами пацараи называли его лысаковским и ни о каких других названиях даже не упоминали.

– Значит, не время тебе ещё знать подобную информацию. И не пытай меня – не расскажу. Я господину пелину обещал держать язык за зубами.

А на твой первый вопрос отвечу просто: мир, в котором мы живем, гораздо больше подходит для проживания нам, лесачам, чем вам, лысакам. Тараканы способны без одежды, обуви и прочего хлама прожить практически в любом климате – от знойной пустыни до ледяной Арктики. В поисках пищи и воды мы тоже особых затруднений не испытываем. Да и вы сами признаёте, что более живучих существ, чем тараканообразные, найти трудно.

Что касается размера, то скорее это наше преимущество, нежели недостаток. Сам посуди: в одной старой коробке из-под телевизора найдут себе кров столько лесачей, сколько лысаков не поместится и в нескольких многоэтажных домах.

– Ладно, – пропищал Эрлок, спускаясь с лампы на стол, – я побежал. Надо ещё успеть подготовиться к ночной охоте. И напомни, пожалуйста, Васанту о нашем перемирии, а то он периодически гоняется за моими братьями и сёстрами. Есть их, конечно, не ест, но раскидывать лапами по всей кухне любит.

– Хорошо, скажу, – устало ответил мальчик и аккуратно погладил таракана по рыжей спинке.

***

– Серёжка, вставай, я есть хочу! – Васька нетерпеливо тормошил лапой за плечо спящего человека.

– Блин, вот это как-то совсем нездорово, – зевая, пробормотал Серёжка и открыл глаза.

Прямо перед лицом мальчика маячила кошачья морда с выпученными глазами, в которых застыло вопрошающее выражение.

– Раньше ты меня только своим мяуканьем доставал, а теперь что, придётся жалобы на русском языке каждый день выслушивать? Особенно, если учитывать твою крайне тяжёлую степень прожорливости.

– Да пошутил я, – оскалился Васька. – Просто проверял твою готовность к новому дню, полному тайн и сюрпризов.

– Серёжка, вставай, школу проспишь! – прокричала из коридора мама.

– Вы что, сговорились на спящего человека всей семьёй нападать? – пробурчал мальчуган, недовольный бесцеремонной утренней побудкой.

– Сергей, слышал, что мать сказала? – пробасил из кухни папа. – Если опоздаешь в школу – будешь вместо нового велосипеда на скейте до 18-ти лет кататься: это я тебе гарантирую.

– Да слышу я, слышу, аж уши заложило от ваших криков. Может, и прав был Валерка, что хотел в 2284 году остаться. Там и уроков поменьше, и развлечений побольше. И над «домашкой» можно не корпеть как каторжному, а взять в рабство какого-нибудь робота, чтобы он с утра до вечера за тебя отдувался, – бурчал мальчик, заправляя кровать.

– Смотри, как бы с таким настроем вас, лысаков, электроника самих в плен не взяла, – потягиваясь, промурлыкал кот.

– Значит, ты тогда не спал, как я думал, а смотрел вместе со мной фильм «Трансформеры»? – спросил мальчик.

– Было дело, – согласился Васька. – Глупость, конечно, несусветная, но местами становилось даже весело.

– И что тебе показалось в фильме глупым?

– Как ты понимаешь, я сам не маг, но вот мой двоюродный дядька по материнской линии – он как раз из тех, на кого указал перст «Колеса Фортуны».

– А какого уровня магической культуры достиг твой дядя? И на чём специализировался? – живо поинтересовался Серёжка.

– Про уровни я тебе точно не скажу, уж очень скрытным был Маркиз (так его звали), а что касается магической специализации моего родственничка, так он ещё с детства был помешан на всяких железяках и электронике. Друзья и знакомые за глаза даже называли его «Металлический кот». Ну а уж после «попадания» в маги проблема выбора специализации особо долго перед ним не стояла.

– И чем так примечателен «Железный Маркиз»?

– Это ты ловко сразу его прозвище угадал, – искренне удивился кот. – Именно так его кличут во многих известных измерениях. А знаменит наш Железный Маркиз тем, что практически ни одна битва, в которой участвуют роботы, дроиды, киборги и прочая электрическая шушера, не обходится без его участия.

– А что делать коту, пусть и магу, среди здоровенных механизмов, изготовленных из прочнейших сплавов и вооруженных лазерами и нейтронными пушками? – не понял Серёжка.

– Тьфу на тебя, глупый лысак, – беззлобно пошутил котик. – Да чтобы ты знал, мой дядька мог сотворить любой самый сложный механизм за считанные минуты.

Помню, он собрал для моей матери изумительный автоматический подаватель корма. Дело в том, что к старости она очень сильно растолстела, стала жирной, проще говоря. И врачи прописали ей диету и приём пищи в строго отведённое время.

Вот Маркиз и сотворил здоровенный железный шкаф, до отказа набитый кошачьим кормом. Из отверстий в нём было только маленькое оконце, откуда каждые три часа высыпалось не более 50-ти граммов. Первые дни маме, привыкшей есть до потери сознания, было очень тяжело. Она даже попросила нас, чтобы заглушить чувство голода, взломать этого металлического истукана и вынуть из него корм. Как мы с отцом и братьями ни бились над задачкой, ничего не получилось, только когти себе пообломали.

– И как теперь твоя мама себя чувствует?

– Не знаю, давно её не навещал. Когда уезжал из дома, была жива-здорова.

– Скажи, Васька, а почему ты выбрал именно наше лысаковское измерение? Вот Эрлок говорит, что тараканам здесь у нас очень хорошо и комфортно живётся. У тебя такое же мнение?

– Ну, во-первых, не «здесь у вас», – передразнил кот мальчика. – А здесь «у всех нас». Чувствуешь разницу? Это точно такое же твоё измерение, как и моё, и Эрлока, и ещё тысячи других существ, выбравших его в качестве дома. Что касается комфорта проживания, то ты, пожалуй, пока прав.

– Почему пока? – не понял мальчик.

– А ты разве сам не замечаешь, какими семимильными шагами лысаки занимаются уничтожением разного зверья на суше и в море?

– Эко ты хватил. Это же дикие животные.

– Погоди немного, дойдут и до домашних. Лиха беда начало. Да и то сказать, зачем мы вам нужны? Бульдерлоги больше никого не защищают, стада не пасут. Постепенно вымирают как вид, превращаясь в карикатурных пёсиков, которых хозяева носят в сумке под мышкой и боятся опускать на пол, чтобы не поломать хрупкие тоненькие лапки.

Крысодавов тоже всё реже и реже используют для поимки мышей и крыс, чаще доверяя это дело электронным приборам с ультразвуковым излучением. В подарок детям нас вообще не спешат покупать, успешно заменив игровыми приставками, электроскутерами и прочими гаджетами. Если бы не сердобольные бабульки, которые находят отраду для души в общении с милыми котиками, да немногочисленные любители животных, совсем туго нам пришлось бы в лысаковском измерении.

– Хватит жаловаться, а то я в школу опоздаю, – оборвал трагическую речь Васьки Серёжка. – Тебе корма насыпать или уже будешь готовиться к переезду в другой мир?

– Я тебе говорил, что ты весьма бессердечный мальчик? Даже послушать о страданиях мудрого крысодава не желаешь, даром что с Советом времён и измерений общаешься.

– Говорил-говорил, – выбегая из комнаты, ответил мальчик. – Ты, главное, не забудь мне вечером историю про Железного Маркиза рассказать. Может, ребят с собой приведу, тогда вместе послушаем. А я пока пойду позавтракаю.

– Как думаешь, – провожая взглядом Серёжку, спросил Васька у Эрлока, который, озираясь по сторонам и шевеля усами, вылез из-под кровати. – Долго ещё лысаки «протянут», прежде чем истребят друг друга и погубят измерение?

– Не знаю… – глубокомысленно изрёк лесач. – Смотря что считать погибелью рода человеческого. Ты же помнишь, что пацараи уже пару раз устраивали землетрясения планетарного масштаба, извержения вулканов и всемирные потопы, при которых погибли большинство лысаков и других обитателей измерения.

Ну и что, научило это хоть чему-то человеков? Не тут-то было: проходило всего каких-то пару тысяч лет, и лысые обезьяны снова начинали безобразничать и вредить измерению, словно и не было для них «уроков карающих небес». Поэтому, на мой взгляд, апокалипсис может случиться в любую минуту. Взбредёт в голову особо ретивому лысаку, что он стал всемогущим и непобедимым как боги, и жди беды…

– Наверное, ты прав, – грустно согласился Васька. – Жалко всё-таки, я по-своему привык к этому миру, даже к Серёжке привязался. И корм здесь такой вкусный и всегда в избытке. Я тебя попрошу, мой насекомородный друг: ты, когда что-нибудь узнаешь о надвигающейся большой беде, сообщи, пожалуйста, мне. Хочу успеть подготовиться к «переезду».

– Не вопрос, – утвердительно кивнул Эрлок. – Тем более, что мой троюродный брат живет на секретной военной базе. Там люди держат свои наиболее смертоносные ракеты, способные за считанные минуты облететь земной шар и разрушить города и континенты.

Уж кому, как не ему, первому будет известно о готовящейся атаке и целях поражения. А «сарафанное радио» между нами, лесачами всего измерения, работает на твёрдую пятёрку. Так что не прозеваем!

– Он что, не мог себе местечко для жизни поспокойнее выбрать? – сыронизировал улегшийся на тёплом шерстяном одеяле засыпающий кот.

– Не скажи, крысодав, таких условий ещё поискать надо. Радиация, как ты знаешь, нам практически не страшна. Объект сверхсекретный, кого ни попадя туда не пускают. Никаких тебе бродячих собак, котов, крыс и мышей. Сами лысаки работают по строгому графику. Питание трёхразовое. Порции как на убой, отходы целыми вёдрами остаются. Главное, не попадайся никому на глаза, чтобы не прибили сапогом, и чётко следуй первому правилу лесачей, которое гласит: «Лучше быть голодной тенью в норе, чем сытым пятном на стене».

– Норы, пятна, вёдра – какой ты всё-таки скучный, Эрлок, – бубнил себе под нос совсем уже задремавший Васька. – Хотя в одном ты прав: я сапоги тоже не люблю. В них писать неудобно…