Читать книгу Еврей - Тимур Агаев - Страница 6

Письма мертвого человека.

Утро, вечер, все надоело,

Снова звонит диспетчер,

Пишу на листе мелом

Письмо вам смело.

Я будто экскурсовод

В краеведческом музее,

Всегда хожу по лезвию ножа,

На краю, знаю край отлично,

И не говори мне, баклан, тут,

Что был на пороге смерти больше меня,

Я запах жизни почуял еще с детства.

На все насрать, все сломать,

Всех убить, показать, доказать,

Отличиться, за стадом не несемся,

И под революционным флагом

Стадом новым вознесемся.

Одиссея.

Ручкой царскою пройдется по листам,

И вознесет славою

Мой громкий стан;

Ты был мудрей,

Но не вернуть былую,

Ты не Одиссея Гомера,

Чтобы быть прочитаною

Не автором через

столько лет;

И друзья снова скажут —

Не зови меня на обед.

Прости! Но ты не Одиссея,

Твое творчество параболу

Горизонтально уже отымея.

Когда мне говорят

Попыткой ласковою:

Ты сожги все свои листы,

Ты не Пушкинскую

Улицу в честь себя назовешь,

Уйди, не теш ты мир,

Все это пройдет!

Но ответь – а кто такой

Смелый-то мне говорит,

Да ты хоть открывал книгу

С надписью «Русский язык»?

Да, мой текст потешный,

Но я умнее,

Продолжу смешивать.

И потом добьюсь того,

Что скажу;

И скажут мне:

Прости! Но ты не Одиссея,

Твое творчество параболу

Горизонтально уже отымея.

Ты не книга,

И сходишь через десятки лет,

Хоть дай огниво.

Когда знания читают эту книгу,

Знания тебя получают,

Никак иначе…

Между решеткой пьяною,

Ублюдки орут,

Другие чтут отраву,

Жгут наши лески,

Встретимся на берегу

на скале, на подвеске.

Между решеткой пьяною,

Ублюдки орут,

Другие чтут отраву,

Жгут наши лески,

Встретимся на берегу

на скале, на подвеске.

Между решеткой пьяною,

Ублюдки орут,

Другие чтут отраву,

Жгут наши лески,

Встретимся на берегу

на скале, на подвеске.

Я свободен – не боюсь облажаться,

Лажу жру на завтрак

будто это бутерброд;

Знай, я никогда не боялся,

Знай, девушек тронуть не смел,

Знай, фигней не маялся,

Знай, на работах уже потел;

Я свободен – не боюсь облажаться,

Лажу жру на завтрак

будто это бутерброд;

Знай, я никогда не боялся,

Знай, девушек тронуть не смел,

Знай, фигней не маялся,

Знай, на работах уже потел;

Я свободен – не боюсь облажаться,

Лажу жру на завтрак

будто это бутерброд;

Знай, я никогда не боялся,

Знай, девушек тронуть не смел,

Знай, фигней не маялся,

Знай, на работах уже потел;

Никакого уважения в девушкам,

Что отношение к себе держит легкое,

И не парятся,

Во что ж превратится

их легкое?

Ходят на вписки,

Бухают виски,

А потом охуевают

От чего ж черна киски.

Пять лет назад я сидел

В старом автобусе,

И смотрел в серо-бурое окно,

То было для меня настоящим,

Но послезавтра уже будет вчерашним.

Не нужны тут законы,

Не властвуют вороны,

По переулкам бродят воры,

Дворцовые перевороты.

Дайте мне крылья

И я улечу,

Тут и тут, покажу,

Расскажу, мой уют,

Я вас даже не вспомню.

Как бросали, орали,

Злобой делились,

Я вам все это припомню…

Любовью даны, сердце душит,

Уютные верха дворцы,

Боже, упаси душу!

Сносит крышу

Дарованной мне тем

свободою,

Дай им почетное звание:

«Я вам это припомню».

Пять лет назад я

Прослушивал старую школу,

А в школе бодали за то,

Что был просто плох (Лох!).

А уже сейчас вскоре

Я напор вскрыл,

Люди скажут: «Урыл!»,

Я скажу – в сговоре.

Габриэль.

Никогда не жалейте о прошлом,

Очень скоро туман пропадет,

Я хотел бы быть всегда хорошим,

Но чую – совесть меня да и убьет…

Никогда не жалейте о прошлом,

Очень скоро туман пропадет,

Я хотел бы быть всегда хорошим,

Но чую – совесть меня да и убьет…

И почему я должен опасаться

Того, чего не делал?

Испугался – запугали,

И ограничился пределом.

Я в жизни не боялся,

Убийцы боятся моих следов,

Маньяки расходятся в ужасе,

И вам не тронуть мир моих дураков!

В этом стаде правлю лишь я…

Дружба за пределом,

И за это, люди, и умрем,

Заройте меня в чернозем,

За друзей сегодня убьем;

Жизни повидал, выжил с ума,

Уже давно уйти пора.

Вода и лед,

Небо да потолок,

Сердце бьется, скок,

Малиновый небосвод,

Пол, потолок,

Золотой куполок,

Летящий соколок,

Девочки скажут: «ОК!»,

Я эту просьбу за собой

По коре горы волок,

Идет по венам ток…

Королевский поток,

Ты без дамки – я ее выбил,

Уволок.

Ты не переживай так,

Право – пошутил,

Ты злишься?

Ладно, погорячился,

Но вот те слово пацана даю —

К моей подруге еще разок подойдешь,

Пальцы оторву…

Ушедший человек с мостика жизни,

Бывает, что литером выпитый,

Дорожка плоская, ведущая вниз,

Наша жизнь – путь по вертикали на минус.

Сошедший вниз по течению

(стечению обстоятельств),

То ли жизни, то ли живых обстоятельств,

В детстве душа бела была

твоя как мел,

Сегодня очерствел…

Никогда не жалейте о прошлом,

Очень скоро туман пропадет,

Я хотел бы быть всегда хорошим,

Но чую – совесть меня да и убьет…

Вниз, будто камень,

Сошел по стечению,

Обстоятельства, жизнь,

И души малина.

(Кровь, кровь, кровь…)

Вода и лед,

Небо да потолок,

Сердце бьется, скок,

Малиновый небосвод,

Пол, потолок,

Золотой куполок,

Летящий соколок,

Девочки скажут: «ОК!»,

Я эту просьбу за собой

По коре горы волок,

Идет по венам ток…

Королевский поток,

Ты без дамки – я ее выбил,

Уволок.

Ты не переживай так,

Право – пошутил,

Ты злишься?

Ладно, погорячился,

Но вот те слово пацана даю —

К моей подруге еще разок подойдешь,

Пальцы оторву…

Здравствуйте. Очень здорово о «муках» творчества и непредсказуемости рождения полноценного слова из много – пустословья: то ли оно вызревает долго в глубинах и рождается в своё время, то ли автор неумело и мучительно производит отбор, но «проходящие», «неудавшиеся» строки так и рвутся из-под пера, и рука не поднимается их уничтожить, но здесь надо поступать безжалостно или доводить до совершенства. С улыбкой.

С уважением и добрыми пожеланиями!