Читать книгу Красноярск 2045: Тихий час - Тимур Джафарович Агаев - Страница 1

Оглавление

 Россия, Красноярск.

 «Тихий час»… То, что у нас называют «тихим часом», у остальных зовется очень просто – смерть. Это событие не на час, не на два, а на вечность.

 20 Августа 2040 года на землю упали первые бомбы. «Тихий час», который не снился никому, а если и снился – так только в кошмарах. Это кошмар, который не оборвется, не закончится, это кошмар с которым придется жить. Не просто жить, а придется выбрать – бросишь ли ты свою человечность, дабы не стать новым заключенным нарастающего «тихого часа»?

 Я все еще помню тот день, когда упали бомбы. Я – Тимур. Простой дворовой мальчик девятнадцати лет. Тимур, коего на Центральной станции метро прозвали «Беглец». Да, возможно я и сбежал, но думаю, они уже успели пожалеть, что не сделали того же.

 Живу я на левом берегу города Красноярск, находящегося в России. Раньше это было уютным, и даже чем-то привлекательным местом, но после катастрофы… гиблым и жутким.

 Это серьезный удар по человеку, в том числе и по мне. Но я жив! Но не знаю, жив ли внутри… Через три года после падения бомб я потерял единственного родного человека, что у меня остался после той катастрофы… свою девушку…

 ***

 2040 год.

 Ее звали Таня. Ей на днях только исполнилось четырнадцать. Это коротковолосая рыжая девушка, что любит одеваться в толстые свитера и спортивные брюки. В тот день, когда упали бомбы, мы с ней ехали в красноярском метро, что построили тут в 2036 году. Метро находилось в Центральном районе, и пусть было не из шикарных, но ездить можно. Ехали мы к ее бабушке. Эх, знал бы я, что эта поездка будет для нас последней минутой той, прекрасной и свободной от всех бед, жизни.

 Танька, прижимаясь к моей руке, тихонько смотрела в окно. Я же лежал с закрытыми глазами на сидении, дожидаясь нашей остановки. В одну секунду поезд остановился. Свет в метро отрубился, все люди вокруг вдруг притихли, а с улицы послышалась сирена. Таня включила фонарик у себя в телефоне, и мы смогли хоть как-то рассмотреть получше всю эту обстановку.

 Вдруг свет включился и из динамиков раздался голос женщины: «Внимание! Это не учение! Просим вас не паниковать. В скором времени приедут спасательные службы и вас эвакуируют. Просьба до этого времени не выходить наружу, соблюдать правила поведения в общественных местах, и дожидаться служб. Спасибо за внимание!» – это сообщение повторилось еще несколько раз, и вскоре притихло. Свет отрубился вновь.

 «Ядерная война? В наше время? Как такое могло произойти…» – не укладывалось у меня в голове. – «Но благо, что мы не в постапокалиптическом фильме. Государство заботится о своих гражданах, и вскоре нас спасут!» – Знал бы я тогда, как сильно ошибался.

 Танька сжала мою ладонь и заплакала.

– А как же бабушка? А как же мама, папа? А как же все остальные? – через слезы бормотала она.

 Я не знал, как ее утешить. В какой-то мере, вспомнив о родных, мне и самому захотелось заплакать. Но это было бы ни к чему – нужно наоборот постараться успокоить ее, убедить, что все нормально.

– Я уверен, что их эвакуировали. – сказал я, сам не веря собственным словам. – Это просто мы в метро, вот по этому за нами и заедут позже. – Кажется, Таня мне поверила. Она положила свою голову мне на плечо, и, вроде как, уснула.

 К тому времени уже притихла вся болтовня, что висела в метро после того сообщения. Из-за нависшей тишины уже были слышны взрывы, что были за пределами метро.

 «Что же там такое?..» – подумал я, сам не особо желав это узнать…

 ***

 После того, как мы вышли из того метро, сразу же стало строится новое общество. Все понимали – застряли мы тут надолго. Кто-то принял на себя ответственность командующих, кто-то, решив выслужится перед ними, становились чем-то наподобие охраны, хотя и не совсем понимали, что и от кого охранять, а кто-то помогал как мог и как умел.

 Взрывы и тряска продолжались еще несколько дней, после чего утихли. Кажется, война закончилась, но для простых людей все только начинается…

 Прошла еще неделя, две, и все поняли, что никто за ними не придет.

– Но должны же придти! – послышался ор какого-то мужика вдали, на что один из командующих ему ответил:

– Как вы до сих пор не поняли… – вздохнул он. – никто вам уже ничего не должен.

 После этого людей стали снаряжать на поверхность. Было много целей: найти еду, так как припасы их потихоньку подходили к концу, а также и просто посмотреть, во что превратился мир.

 В основном на поверхность ходили мужчины лет 30-40. Остальных не брали, либо брали, но в очень редких случаях.

 Каждому из находившихся в метро людей в неделю было положена одна буханка хлеба, а также пол литра воды. Воды? Та мутная дрянь, что обычно текла из канализации, теперь зовется водой? Но все же и это лучше, чем ничего. Остались, конечно, бутылочки «Леля», но они, как говорится, не вечные. Изредка давали мясо, еле уцелевших пирожных, и чая.

 Людей в метро с каждым днем становилось все меньше: кто-то уходил в дальний путь, хоть этих людей уже после выхода и считали за мертвецов, а кто-то просто сводил концы с концами. Но от этого никому особо хуже и не становилось – меньше голодных ртов? Люди и не заметили, как потихоньку стали животными, коим было не наплевать разве что на собственную шкуру.

 Как-то раз и вовсе случалось, что ради буханки хлеба перерезали друг другу горло. Но такие ситуации быстро свели на нет тем, что власти метро решили всех, кто убьет другого без ведомых на то причин, расстреливать без суда и следствия. Но можно ли даже после такого спать спокойно?

 Если раньше люди продавались за деньги, то сейчас – за лишний кусочек черствого хлеба…

 Кстати о том, кто где спал: кто-то ставил себе палатки и спал в них, но это уже из ряда «очень везучих», кто-то из картонных коробок строил себе подобие домиков, а кто-то просто спал прям так, на полу, практически без ничего.

 Мы с Таней были как раз из ряда тех, кто спал на полу. Но нам повезло чуть больше: мы нашли какой-то уголок, поставили там все свои вещи, и это стало чем-то вроде нашего дома. Да, вещи иногда воровали, но по большей части людям было на нас пофиг.

 Я старался быть максимально открытым к людям. Помнится даже, одной маленькой девочке на ее день рождения зачитал стих Александра Пушкина «Именины». Девочка была в восторге. Ее родители, в знак благодарности, решили подарить нам набор пазлов. С этого дня я частенько вижу Таньку за ним.

 ***

 2041 год.

 Вот так и прошел год. Мне уже исполнилось семнадцать, а Тане вот-вот станет пятнадцать. Людей в метро уже казалось не так много, сколько было раньше. Может это просто они уже мне запомнились все, или же их попросту стало меньше? Я не знал. Но со всеми, кто жил неподалеку от нас, мы с Таней были уже хорошо знакомы, и частенько приходили к ним в гости.

 И знаете, в людях постепенно начала просыпаться былая человечность, что вроде бы пропала у них в тот день, когда произошла катастрофа. В метро стали распевать песни, стали сочиняться сказки про то, как добро побеждает зло. Да, такие сказки уже всем приелись, но сейчас это означало то, что в людях стал просыпаться добрый дух. Даже стали горевать, если кто-то из метро вдруг погибал, таскать подарки его родным в знак соболезнования. Может, это и есть «человечность»?

 Частенько те, кто был наверху, кого мы прозвали Странниками, рассказывали нам о происходящем там. Это была ужасная картина… Обрушенные дома, разбитые в хлам машины, кости то ли людей, то ли собак, разбросанные по улицам. Не знаю, может слушать о таком кому-то да и интересно, но я в такой жуткий период больше предпочитал сказки. Но Тане их рассказы, кажется, понравились. Она стала частенько приходить к Странникам послушать очередную историю или, просто напросто, поболтать. Меня это не особо беспокоило, она хоть сумела после катастрофы сохранить свой рассудок, в отличии от большинства там людей.

 Каждый человек сходил с ума по-своему. Кто-то начинал верить в суеверия и прочую чушь, кто-то просто кончал жизнь самоубийством, а кто-то и вовсе начинал верить в сказки и «козла, приносящего беды». Дабы защитить от этого себя и Таню, я начал с ней часто посещать какое-то подобие театров, что сделали в метро люди, дабы занять себя хоть как-то.

 Однажды я узнал, что Танька стала часто заходить в подобие церкви, что возвели у нас в метро. Вроде как она мне и сама говорила, что стала верующей. Хотя я и был атеистом, и довольно не очень относился к религии, я подумал, что ладно уж. Все лучше, чем если бы она поверила в «козла, приносящего беды». Да и в принципе ее вера никому особо не мешала, она, как и я, твердо уверенна – верь во что хочешь, но другим не навязывай.

 Знаете, я безумно зауважал людей, которые даже после всех тех кошмаров оставались людьми, писали сказки, песни, ставили театральные постановки. Если я видел таких людей, проходя, я обязательно пожимал им руку. То ли в знак уважения, то ли благодарности, что они не дают людям окончательно свихнуться?

 Но мне этого становилось мало. Я захотел адреналина. Договорившись с начальством, я стал иногда ненадолго покидать метро, прогуливаясь по руинам города. В замен я, при возможности, брал с собой оттуда еду и прочие «ништяки», и тащил в метро. Да, так я потихоньку и стал Странником. Тем, кого сам когда-то давно называл «Живой мертвец».

 Но в этом были и свои плюсы: Таня начала писать свой роман о происходящем наверху, и я ей помогал, отвечая на всяческие вопросы. Круто, что она решила заняться таким.

 В детстве я читал книжки про постапокалипсис и прочее. Там говорилось, что после ядерной войны на улице нельзя было стоять долго без защитного костюма и противогаза. Как оказалось, это была ложь. Ну как, в первые дни и вправду было нельзя, но радиоактивный фон быстро снизился, так что на улице теперь можно было быть, как говорится, хоть в одних трусах.

 Также в этих книгах говорилось про то, что на улице почти на каждом шагу будут трупы. Ну, это тоже отчасти оказалось ложью. Да, частенько можно наткнуться на костяшки, но прям чтобы на труп, такое бывает редко. Взрыв уничтожил человеческое тело с неимоверной силой, оставив от него только лишь «мокрое пятно».

 Также никаких мутантов, зомби, ужасных ворон, что выкалят тебе глаза при первой же возможности, и огромных бродячих собак, мечтающих разорвать тебя и сожрать, на улице не наблюдалось. Из-за сильной дозы радиации собаки, птицы, крысы, и остальная живность, не мутировали и стали сильнее, а наоборот, сильно ослабли. Те же бродячие собаки, поняв, что они уже не смогут дать никакой отпор людям, стали прятаться от них, укрываясь в переулках, под мостами, и в ларьках. Частично их теперь даже жалко, но черт подери, кому сейчас легко?

 Единственное, кого сейчас стоило опасаться на улицах, так это других людей. Да и те особо не озверели, сохранили какую-то человечность, так что просто так они в тебя пострелять не захотят, только если ты сам не нарвешься.

 Так что особо на поверхности боятся было некого.

 Потихоньку мы стали узнавать, что в других краях метрополитена тоже уцелели люди. Это придавало нам сил, и про себя мы все бодрились: «Мы не одни!». Пусть мы и прозвали все те края, что находятся за нашим уголком метро, Раздольем.

 Узнав про Раздолье, Странники из нашего метро всерьез призадумались о нахождении более серьезного оружия, чем тесаки и ножи. Мы стали выискивать подвалы, склады, рыскать по магазинам оружия, что были неподалеку, а также иногда находили оружие в чьих-нибудь квартирах.

 «Зачем людям нужно было оружие в мирное время?» – не раз появлялось у меня в голове. – «Вряд ли у нас в городе столько охотников. Может, кто-то о чем-то знал?» – Мда, а я и не заметил, как стал параноиком.

 Вот так мы и жили. Все больше осваивая поверхность, в людях проснулась мысль, что можно попытаться сбежать отсюда куда-нибудь. К примеру в другие страны, которые более менее не разрушились после катастрофы. Но мы не знали, какие именно это страны. Мы в принципе мало, что знали о той войне. Мы не знали и того, кто собственно с кем там воевал, часто слыша о таком лишь один ответ: «Власть против народа воевала, там другого и не было». Но все же все хотели знать, куда идти. Власти метрополитена часто твердили нам: «Сейчас найдем, куда бежать, и убежим!», давая этими словами надежду на лучшее будущее.

 Однажды я вернулся с очередного похода на «верхнюю землю», и меня охватила жуткая картина… По всему нашему углу, где мы с Таней жили, были разбросаны вещи, сумки валялись тут и там… Спросив у людей, что произошло, они мне ответили так: «Это твоя девушка натворила. Пока ты был наверху, она тут куда-то собиралась, раскидав заодно и все вещи». Куда собиралась? Не понятно.

Красноярск 2045: Тихий час

Подняться наверх