Читать книгу Любовь on-line, или «Дорогая, я хочу восьмого ребенка!» - Тимур Лукьянов - Страница 7

Как всегда, обдумав все возможные риски и перебрав мысленно все худшие варианты, Тимофей, тем не менее, не стал тянуть с ответом. Он решил идти до конца, ему, вопреки здравому смыслу, хотелось открыть душу девушке, быть предельно честным с той, которую вживую он еще никогда не видел.

«Привет, Светочка!

Я проверил почту с работы и рад твоему письму.

Ты очень порадовала меня тем, что и у тебя есть еврейская линия предков. Значит, нашему общению проблемы космополитизма и антисемитизма не грозят, а то я с такими проблемами в своей жизни сталкивался, хотя имею весьма далекое отношение к еврейской теме!

Абсолютно с тобой согласен, что материальное – не главное. Ты очень самоотверженная женщина, раз взяла на воспитание чужих детей. Сколько им лет? Хотелось бы посмотреть фото. И на другие твои фотографии, а не только на те, что на сайте, посмотрел бы с удовольствием.

Я мечтаю найти близкую по духу женщину, с которой мне будет хорошо даже просто молчать и которой будет равнозначно хорошо со мной. Я мечтаю, чтобы, если я встречу такую, как ищу, мы посвятили бы всю свою жизнь друг другу всецело. Я хочу построить мир вокруг себя так (ведь каждый из нас сам строит свой мир!), чтобы можно было заниматься только литературным творчеством и друг другом, путешествовать и самосовершенствоваться вместе, постигать гармонию природы, не отвлекаясь на материальное.

Конечно, желательно, чтобы был достаток по определению, а лучше – независимая от работы рента. Возможно, это голос крови, но я хочу жить так, как жили аристократы – мои предки. И создать такой мир вокруг себя вполне посильно: я его создал однажды с нуля. Была бы любимая женщина союзником, а не разрушителем…

Да, мир моей мечты был уже создан, но первая жена предала меня, и мир рухнул. Она не только мне изменила с человеком старше на 25 лет и отобрала дочь, но и обокрала меня на 30 млн. рублей. Все произошло из-за того, что я слишком доверял ей, записывал на ее имя недвижимость, что я приобретал. Теперь я живу на жалких осколках, которые после второй жены уменьшились еще вдвое. Но и этого достаточно, чтобы строительство своего мира можно было начать заново. Хотя я уже плохо верю в порядочность женщин и боюсь их, да и мои обстоятельства пока неопределенные, а вешать на кого-то свои проблемы не хочу, потому пока, вот так сразу, не прошу твой телефон.

Теперь еще раз и подробнее по поводу твоих рассказов. «Право на жизнь», – да уж, пришлось тебе натерпеться от свекрови! Очень сочувствую. Напоминает мне отношения с моей второй тещей, которая фактически разбила брак и отобрала у меня сына. А ситуация с дочкой в рассказе напоминает мои реальные отношения с дочерью от первого брака, только вместо отца девочки, как в твоем рассказе, общение свела к нулю мать. Мне очень понравилось «Проснулся» – это чем-то напоминает наше с тобой общение на данном этапе знакомства.

Сейчас принято обвинять друг друга: «все мужики сволочи!» или «все женщины – козы!». Но люди забывают, что в отношениях полов от каждой из сторон зависит ровно половина успеха. Прав был дедушка Крылов: «Когда в друзьях согласья нет, на лад их дело не пойдет!» – это правило применимо ко всему в жизни. Так что пиши. Всегда рад твоим письмам! Посылаю фото своего сынишки.

Всего доброго. Тим.

P.S. Чтобы письмо не пропадало, набирай в «Ворде», а потом вставляй копированием. Или просто прикрепляй файл».

К письму он прикрепил фотографию двухмесячной давности, когда в один из выходных, невзирая на запрет, наложенный тещей, ему удалось пообщаться с маленьким сыном.

Письмо от Светы не заставило себя долго ждать.

«Привет Тим!

Рада была получить твое письмо внепланово, раньше завтрашнего утра и не ждала! Проблема антисемитизма нам точно не грозит.

Вообще, чувствую в себе желание больше о корнях узнавать, была в Германии у памятника жертвам Холокоста, фильм с одноименным названием недавно посмотрели… Есть все же во мне какой-то голос крови, если можно его отыскать в оторванной ветке…

Про чужих мальчиков – это не совсем верно сказано. Они мне родные – это моя семья. И брала их не как чужих, а как своих. Могла бы родить, но не было близкого человека. А они были уже (на тот момент я работала в детском доме и там их увидела). Им нужна была мама, а мне – дети.

Напишу еще о себе: с мужем мы долго расставались – тяжело. То да, то нет. То сходились, то расходились. Я много чего терпела, думая сохранить семью. Мы познакомились с ним, когда мне было всего четырнадцать лет, прожили вместе около десяти лет. Все было в нашем браке – и хорошее и плохое. Разные времена переживали, но потом он жестоко предал. Предал так, как не предают и злейших врагов. Черт с ним с имуществом. Он забрал мою дочь – ей шесть лет тогда было. Сказал ей, что я ушла от них навсегда, бросила дочь и видеть ее не хочу. А на самом деле он со свекровью выгнал меня на улицу, потому что нашел другую женщину. И он физически был сильнее – дверь не отпирал, домашний телефон они отключали.

Я обращалась и в милицию и во все инстанции – мне говорили, что ребенок с отцом, ребенок всем обеспечен, его жизни ничего не угрожает. А я была бедной студенткой без своего угла, без дохода… Суд длился около года, и я ничего не могла сделать – умоляла бывшего мужа позволить видеть дочку, но он шантажировал: вернись ко мне в качестве любовницы, и тогда, может быть… В итоге, через год – дочь уже была настроена свекровью против меня и не хотела меня видеть. И до сих пор мы видимся реже, чем мне хотелось бы, чтобы я не делала. Я ради нее всего добилась – сама. Ращу других детей. Работаю. У меня все есть. Но ничего не помогает – моя дочь считает, что это я ее бросила и про вероломство мужа и коварство свекрови слушать ничего не хочет. Сейчас дочке тринадцать… Иногда мне от этой ситуации выть хочется, но все реже и реже. Мне радоваться надо – моя дочь жива и здорова, живет на свете, растет и учится любить жизнь. Я долго искала смысл жизни: ведь живем же мы для чего-то кроме детей?

После развода я долго училась любить себя и уважать: если не я, то кто? Было сложно, но я сначала училась просто не ненавидеть себя… А потом простила… И стало легче. Со временем я смогла перестать писать грустные рассказы о том периоде жизни. Сейчас пишу совсем другое – поменялись и стиль, и тон. Я теперь другой человек… многие даже не представляют, как тяжело проходить через предательство. Я бывшего мужа переросла сто раз: он по-прежнему с матерью живет в небольшой квартирке в спальном районе. Ездит на метро. Работает за зарплату… Иногда его даже жаль… Но жалость тоже чувство – я же пытаюсь не чувствовать ничего. Злость и сожаление тоже убивают и разрушают нас изнутри.

Я точно знаю, что с дочерью все наладится еще. Она вырастет и начнет задавать вопросы – это у нее только пока отрицание. Начнет сравнивать, анализировать. Она растет и развивается, она пишет! Мы встречаемся иногда, ходим в кафе. Она задает вопросы. Прислала мне несколько своих повестей – я не помню, был ли у меня такой слог в ее возрасте. Лучше меня, наверное, пишет! Моя кровь должна в ней победить! Это если о грустном…

Потом я уже замуж не выходила.

Вот это в твоем письме: «…чтобы можно было заниматься только литературным творчеством и друг другом, путешествовать и самосовершенствоваться вместе, постигать гармонию природы, не отвлекаясь на материальное.

Конечно, желательно, чтобы был достаток по определению, а лучше – независимая от работы рента» (чтобы можно было заниматься только литературным творчеством), – наверное, это самая четкая формулировка моей главной цели.

Я так и строю свою жизнь… Но одна я не могу писать – не пишется. Нужно обсуждать написанное. Нужен первый читатель. Нужен человек, с которым можно обменяться идеями, текстами… Я всегда завидовала творческим альянсам…

Загадывала недавно, какие я ищу отношения. До этого я долгое время вообще ни с кем отношений не искала, – пыталась быть самодостаточной, – и мамой и папой, и везде успевать. И гордилась этим… Но потом поняла, что я не хочу гордиться… Нечем. Я не хочу быть сильной женщиной, «которая плачет у окна». И поэтому мне нужен еще более сильный по характеру мужчина, по сравнению с которым я бы была слабой. Ну и важно, очень важно, когда можно поговорить. Когда есть диалог…