Читать книгу Зеркальные числа - Тимур Максютов, Ольга Рэйн - Страница 5

Мня звут Брис. Мне 6 лет. Я хршо пишу но прскаю буквы. Мама гврит надо много псать и от рки. Пишу. От руки. Мама говрит надо 100 слв. Уже 30.

День ржденя вчера. Пдрили глобс Луны светящися. Хрошо, но хотел ктенка. Или телскоп. Папа гврит когда я вырсту на Луне будут грда. И я смогу туда полтеть и жыть. Там низкя гравитация и мжно пргть выско. Но нет вздуха и ндо быть в шлеме. А если нос чешеца? Я пробвал папин летный шлм. Тяжлый.

Скро в шклу. Будут взить чрез полгрда в шклу для умных. Уже 95 слов. Слво. Слово.

Ура, все!

Небо над Голландией было высоким, синим, пахло тюльпанами и коноплей. Брис поделился наблюдением с геологом Олесей – та сидела с кислым лицом, морщилась от шума вертолета.

– А красными фонарями оно тебе не пахнет? – съязвила она. – А то там под нами целый квартал.

– Недобрая ты, – вздохнул Брис. – Надо меньше пить. Или хотя бы закусывать, Олесь.

Олеся показала ему на правой руке дулю, а на левой – средний палец, соблюдя дух командного интернационализма.

– Вот этот жест, правый, в Германии означает, что ты хочешь заняться сексом, – прищурился через очки Джошуа Кондрад III («только ДжейСиТри, ребята, я вас умоляю, а кто будет глумиться – накормлю слабительным»). – Не знаю только, принять ли на свой счет, или это ты Бриса или Мариуса манишь. Или… о, так даже лучше – Софию?

– Мы больше не в Германии, – отрезала Олеся, сдвинула на глаза темные очки, демонстративно подняла руки к ушам, сдавила мочки, активируя наушники. – И не в Канзасе, Тотошка.

Откинула голову на сиденье и расслабилась. Брис же смотрел вниз до самого Нордвейка – Антверпен кончился и пошли полоски полей всех оттенков зеленого – мята-лайм- малахит-фисташка-мох-влюбленная жаба. Мама у Бриса была художник-дизайнер, его с детства привлекала к раскрашиванию.

– Хорошо без камер-то, – сказал Мариус. Он тоже вчера изрядно повеселился и вложился в «последний вечер земной свободы» двумя бутылками румынской палинки, которые в сочетании с водкой, скотчем, коньяком и ограничением по калориям сделали свое черное дело – от похмелья страдали все.

А без камер действительно было хорошо – полгода в Кельне и два месяца в Антарктиде транслировались прямиком на платный интернет-канал «Лунные люди» с сорока камер, плюс каждый день кто-то вытягивал короткую соломинку «Точки зрения» и носил камеру на себе.

Брис был одним из тех, кто терпеть не мог этой публичности, но очень-очень хотел в экспедицию, а «Лунные люди» покрывали почти половину расходов и были неиссякаемым каналом частных пожертвований. Но камеры, как миллиарды внимательных любопытных глаз, Бриса неимоверно раздражали. А авторов заголовков и баннеров хотелось долго пинать тяжелыми ботинками лунного скафандра.

Не слабоват ли русский? Господин Мухин блюет после тренировок на перегрузки!

Горячий скандал в столовой холодной Антарктической базы – господин Мухин виртуозно ругается матом! (для объяснения значений популярных русских ругательных слов кликните по красной ссылке, если вам 18+ лет)

Сила Луны и тайные страсти – кто на самом деле нравится этому русскому – украинка (геолог) или испанка (астрофизик)?

Камеры, впрочем, платили Брису взаимностью, на экране он выглядел вечно надутым, хмурым и почему- то слегка косоглазым, хотя в зеркале ничего подобного не наблюдалось.

– Боренька, ну нельзя быть таким неприветливым, ты же свою страну представляешь, – укоряла его бабушка по телефону. – Улыбался бы почаще, а? И вот слушай – я вчерашний день пересмотрела, когда вы выходили за образцами, потом в лаборатории, потом ужинали все вместе… Эта, София-то, испаночка, на тебя все смотрит исподтишка, Борь. Ты отвернешься – а она смотрит… Ты бы хоть ей улыбнулся, а? И для девочки хорошо и для рейтинга твоего. Вас же не только руководство в экспедицию отбирает, а еще и зрители голосуют… И – слушай, Боренька – акцент у тебя слишком сильный, как в старом голливудском фильме про русских. Работай над межзубными звуками и не «рэкай»…

Брис тогда вежливо попрощался с бабушкой – преподавательские инстинкты не изживаются годами на пенсии – и пошел тайком пересматривать «Лунных людей» на перемотке (неужели правда София на него смотрит?) Ничего такого он не нашел, зато снова уверился в своей крайней нефотогеничности и намечающемся косоглазии.

– Ну что смотрите? Кто первым будет пробовать? Управляется модуль либо водителем изнутри, либо дистанционно, через 3-Д контрольную установку, где движения оператора соответствуют движению робота… Не все задачи можно решить, стоя на двух ногах – иногда куда эффективнее и безопаснее встать на четыре…

– На силовые доспехи в «Фолауте» похоже, – усмехнулась Олеся, не забывая ласково улыбаться высокому чернокожему голландцу Питу – в похожем на спортзал огромном помещении с разметкой на полу тот гордо демонстрировал им передвижной модуль «Геккон 11», для тренировок на котором они и прибыли в Нордейк.

– Кстати да, похоже, – оживился ДжейСиТри. – Ну, держитесь, лунные люди! Я – гроза европейских серверов в «Фолаут онлайн». Сейчас я вам покажу, как это делается.

Брис никогда не играл, но в тренировке побил ДжейСиТри на сорок очков изнутри «геккона», а София – на удаленном управлении.

– Зато я умею трахеостомию делать, – бурчал ДжейСиТри, старательно обижаясь. – И вообще – приходите ко мне на сервер, я вам покажу. Я – тигр радиоактивных прерий! Моим ником пугают новичков!

– На камеру работает, – тихо прошептала Брису София, встав рядом. Была она такого маленького роста – Брису едва ли по плечо – что казалась совсем еще девочкой, хорошенькой и нежной. Еще Брису нравился ее мягкий испанский акцент. Все ему нравилось, вот только сказать ничего было нельзя – пару месяцев назад, еще в Кельне, за любовь вылетела из кандидатов в лунную экспедицию пара французов. По странному распределению судеб и возможностей они оба попали в программу из одного города – Тулузы, провели первую стадию подготовки в остром соперничестве и взаимных подколках, а теперь, говорят, уже успели пожениться и получить работу в итальянском подразделении Европейского Космического Агентства. В экспедицию влюбленную пару отправлять никто не собирался – законы групповой динамики не благоволили юным чувствам.

– София, мы что, снова в эфире?

– Мы почти всегда в эфире. Не зевай, не ковыряй в носу, не чеши задницу, всегда веди себя как настоящая леди, Брис!

Английский аристократ и будущий обитатель Луны Джошуа Кондрад III – потомок Вильгельма Завоевателя? Тайны крови – узнайте и свою родословную! (первый месяц подписки – бесплатно!)

Пустоши Фолаута – окунись в приветливый мир постядерного апокалипсиса и покажи всем, чего ты стоишь! Лунные люди уже с нами!

Почему медлит румынский пилот? Не страдает ли господин Матей тайной клаустрофобией? Кто может стать пилотом экспедиции вместо него? Голосование открыто.

– Почему «геккон»? – спросил Мариус. Он единственный еще не попробовал управлять модулем, рассматривал его подозрительно, словно медвежий капкан. – Из-за цепкости?

– Именно! Ящерица-геккон массой в пятьдесят грамм способна удерживать на лапках груз до двух килограммов. Этот модуль разработан для спуска по стенам кратера – если угодно, для лунного скалолазания. Присоски и система гибких крючьев делают его…

– Давай, Мариус, – подбодрила его Олеся, отпивая глоток темно-зеленой бурды из молотых фруктов и листьев, которую им рекомендовалось пить по утрам. Голландец поправил очки, ободряюще похлопал Мариуса по плечу, показывая на модуль. Мариус по-прежнему смотрел на робота недоверчиво, хмурил темные брови.

– Вы же пилот, – сказал Пит. – С вашим-то опытом и возможностями…

– Рожденный ползать летать не может, – сказал Брис вполголоса по-русски.

– И наоборот, – улыбнулась Олеся.

– Вы оба из одной страны? – заинтересовался голландец, присмотревшись к девушке.

– Почти, – сказал Брис, а Олеся одновременно сказала «нет». Объяснять не пришлось – Мариус наконец залез в «геккона» и был уже под потолком – одна из стен тренировочного зала имитировала крутой спуск лунного кратера, и голландец отвлекся, налаживая с ним голосовую связь.

Вылетали с Байконура на новом «Гермесе», серебристом, огромном, красивом, будто его разрабатывал дизайнер для дорогого фильма – внушать восторг и веру в космические мечты. Вдалеке готовился еще один запуск.

– Новый модуль на орбиту, – говорил инструктор ЦУПа, несолидно похожий на почтальона Печкина. – Второй и третий европейцы сами запускают из Куру. Эх, в какое время живем, ребята! Я когда пацаном был в конце восьмидесятых, книжку любил очень «Космонавтом быть хочу». Черная такая была, глянцевая. Мне не пришлось, но вы-то вон как! Хорошо пошло в последние годы!

– Ладно вам, Иван Николаевич, – улыбалась Олеся. – Всегда летали, никогда космос не замораживали.

– Это правда, летали. Но по чуть-чуть, без огонька. Я когда учился в аэрокосмическом – думал на Марсе доживать буду, под российским куполом, глядя на розовое небо. А тут уже тридцатый год на дворе, а мы только- только на луне базу строим. И то всей Европой. И китайцы в спину дышат…

– Прогресс-то общий, – примирительно говорил ДжейСиТри. – И финансируется космос сейчас по- другому, и частные деньги привлекаются…

– Да-да-да, жена моя смотрит «Лунных Людей», – кивал Иван Николаевич. – Сам-то я не смотрю. Эх, как ты тогда испанца Алекса умыл на пилотировании, – хвалил он Мариуса, и тот краснел. – А с Леночкой у вас как искрило! Жаль сошла девчонка с дистанции, мы ее приглашали, но у нее теперь кризис и депрессия, уехала к себе в Самару, официанткой работает. Представляете? Ну да ничего, перетопчется, остынет, я ее лично опять позову. Ладно, на модули посмотрели, теперь опять на симуляторы, ребята. Пора осваивать Солнечную систему агрессивно, хватит тихо пукать на свечку космического прогресса!

Самобытные выражения русского инструктора Скорбилина – смешная компиляция!

Господин Мухин опять плохо перенес перегрузку – не ошиблось ли ЕКА в выборе бортинженера?

До старта – 12 часов, до прибытия на Луну – 80 часов, загрузите приложение обратного отсчета и смотрите в прямом эфире «Точку зрения – 5» – полет, прилунение и лунная база – глазами каждого из участников экспедиции.

«Свежее мясо» – циничное народное название предварительного отбора кандидатов для следующей лунной миссии. Лунные люди 2031 – кто они? Смотрите и голосуйте!

Наш канал обновляет передатчики – экспедиция доставит на станцию новейшее телевизионное оборудование. Подписывайтесь на «премиум» – трехмерный эффект присутствия, вам покажется, что вы – тоже там!

Брис думал – он сразу испытает величие космоса, как только Земля внизу станет выглядеть как гугл-карта, когда открутишь колесико. Думал – будет благоговение и сбыча мечт. А было тошно и страшновато – физически, позвоночно, так что зубы сжать и вцепиться в ремни. Потому что все делают за тебя механизмы и диспетчеры ЦУПа, а ты висишь и воображаешь баннеры ненавистных Лунных Людей («Господин Мухин ЗАВИЗЖАЛ при взлете» и «Тошнота в невесомости – Жан Поль Сартру и не снилось»).

Но в общем все оказалось настолько похожим на ощущения в симуляторах (или симуляторы оказались настолько хорошими), что приходилось мощным усилием воли все время напоминать себе, что сейчас это все – настоящее, что если снять шлем, то чернота и звезды, и белые воронки облаков внизу (Тихий океан штормило) – не исчезнут, и нельзя будет пойти поплавать в бассейне.

– Через час заканчиваем околоземный маневр и стартуем к Луне, – устало сказал Мариус. – Напоминаем, что курение на борту запрещено. И это ваш последний шанс отовариться земными сувенирами дьюти-фри – спрашивайте у стюардессы.

Олеся нервно хихикнула. София сказала, что купила бы земной сувенир, чтобы символизировал всю Землю.

– Вот у нас в Барселоне – мозаика, – сказала она со своим мягким акцентом. – Везде сплошные мозаичные ящерицы и быки. И Саграда Фамилиа. Но это у нас туристический культ Гауди. У нас. А от всей планеты что было бы?

– Пирамиды! – предположила Олеся.

– Угу, – сказал Брис. – Мы гордо летим на Луну, а планетарным сувениром берем гигантские гробницы, которые четыре тысячи лет назад построили рабским трудом.

Ваше мнение – каким может стать сувенир, символизирующий нашу планету? Прими участие в голосовании и выиграй приз от канала «Лунные Люди»!

– Что бы мы ни выбрали, но сувенир точно будет сделан в Китае, – задумчиво вздохнул Джей. – И на Луне между нашей базой и китайской – всего двадцать километров.

– Тут как в игре «Цивилизация», – встрял Мариус. – Казалось бы – Луна большая. Очень большая. Очень-очень…

– Ох, мы поняли, – цыкнула Олеся. – Не нуди.

– А самый лучший участок – один, у Южного полюса. Там есть и области вечной тени – воронки кратеров, где мы будем искать воду, и пики вечного света – где так и хочется установить солнечную батарею.

– Южный полюс на обратной стороне луны – нет радиопомех с Земли, – сказала София. – Но неподалеку – горный массив Малапер, с которого Землю видно почти всегда…

– Можно поставить антенну и обновить статус в Скайпе на «всегда на связи», – мягко перебил ее Мариус. – Так вот – как только ты построил на этом ласковом кусочке свою первую базу (мы все еще про «Цивилизацию») – тут же выясняется, что рядом отстроились китайцы… И за три хода создали пирамиды, Великую стену и висячие сады, и за все ресурсы вы теперь будете конкурировать…

– За все – не за все, а будет гонка за кратеры вечной тени, – вздохнул Брис. – Если там и правда тонны воды сидят… Как у нас говорят – кто первый встал, того и тапки…

– Ну не знаю… – задумчиво проговорил ДжейСиТри.

– Чего не знаешь?

– Не знаю, как можно играть в «Цивилизацию», когда есть стрелялки! Бум! Бам! Зомби в клочья! Динамика! Маскулинность!

– Тебе за рекламу заплатили что ли?

– Как красиво… – Олеся смотрела вниз – на Земле начинало темнеть, загорались огни, от ярких медуз городов прорастали световые паутинки, сливались, мерцали живыми драгоценностями.

Брису захотелось плакать.

– Ну, ребята, поехали, – сказал в наушниках голос диспетчера. И, по-русски, – Ни пуха!

Включились двигатели.

На пятый день была очередь Бриса звонить домой, полчаса видеосвязи – теперь, с новыми передатчиками «Лунных людей», канал был широкий.

Мама выглядела как обычно, как всегда, несмотря на то, что они с Брисом были на разных планетах, и почему- то именно это казалось страннее всего. Брис как-то растерялся, говорил с преувеличенной бодростью – какой неожиданно большой оказалась база, как они брали пробы с поверхности, как он монтирует «геккона» и завтра планируется первая пробежка вокруг базы, а послезавтра – тренировочный спуск в плоский кратер в полутора километрах.

Мама улыбалась, говорила, как она им гордится, рассказывала простые домашние новости – про новый заказ на работе, про папину больную коленку, про поездку в Выборг. Сестра Катерина лезла в камеру и хотела дотошно обсуждать сплетни с «Лунных людей» («Мариус и Олеся – тайная страсть во взглядах и запретных прикосновениях?»). Брис сказал, что единственными запретными прикосновениями от Олеси всем достаются тычки в плечо, когда она недовольна. Рассказал про командира экспедиции немца Штефана – он месяц прожил на базе один между отлетом предыдущего экипажа и их прибытием.

– Представляешь, на какой-то момент он был единственным человеком на целой планете!

Катерина сказала, что знает и читала его робинзонские дневники на «лулюдях». Что Штефан – очень тонкая душа и любит музыку Глинки. И считает, что российская технология трехмерной печати модулей базы из лунного грунта намного превосходит китайскую с надувными модулями, хотя та и дешевле.

– Надеюсь, когда я полечу на Луну, там уже будет приличный купол и можно будет выращивать растения, – сказала Катерина. Брис пообещал сделать для этого все, что от него зависит.

На седьмой день из центра управления в Дармштадте сообщили, что китайская сторона проинформировала ЕКА и Роскосмос о начале маневров по спуску пилотируемого модуля в кратер де Герлах. Вскоре вышли на связь и китайские «лулюди». Познакомились они по радио еще в первый день экспедиции – четверо ребят, все веселые, вежливые, с хорошим английским.

Командир базы «Шенджоу 30», Вэт Юшенг, официально сообщил «европейским коллегам» о начале маневра – пилотом будет геолог экспедиции Женг Го, исследовательская операция продлится девять часов.

– Hao yun lian lian, – пожелал им удачи Штефан.

– Опередили нас все же, – сказала Олеся. – Вот же. На один день! Теперь они будут первыми в кратере вечной тени.

На восемь утра по Гринвичу был запланирован спуск «геккона» в Свердруп. Для начала – на дистанционном управлении.

– Имена как из дешевого фэнтези, – сказал Джей, поднимаясь – по расписанию на сегодня у него были три часа экспериментов с муравьями и лунным грунтом. – Кратер Вечной Тени. Болото Вечной Вони. Гора Невыносимого Пламени.

– Жалко, что у них все засекречено, – вздохнула София. – Я буду волноваться за Женга Го. Я его погуглила – молодой парень, красавец, умница, полгода как женился… Мариус, готовность двадцать минут, устанавливаем первую ступень радиотелескопа.

– Ай-ай, кэп, – отозвался Мариус, не отрываясь от планшета. София покраснела и почему-то мельком взглянула на Бриса.

Завтра – впервые в истории – россиянин Борис Мухин удаленно, с помощью новейшей радиотехнологии, пилотирует «Геккон 11» в мрачные глубины Свердрупа – кратера Вечной Тени. Что мы там обнаружим? Залежи воды, собравшиеся из комет, миллиарды лет бьющих в лунную поверхность? Споры жизни? Залежи бесплодной лунной пыли?

Оставьте комментарий и присоединитесь завтра к господину Мухину – видео в режиме реального времени (с поправкой на расстояние).

Луна, открой свои тайны!

(скидка на автоматически возобновляемую подписку -15 %)

Сначала позвонили с Земли с информацией, что миссия китайцев осложнилась, и ведутся переговоры о помощи.

– Что-то пошло не так! – прокомментировал Штефан, потягивая за кончик длинного уса, удивительно не идущего к его широкому веснушчатому лицу.

Все собрались в столовой и нервно ждали новостей.

Вэт Юшенг позвонил напрямую, очевидно, не дожидаясь окончания переговоров на Земле.

– Мы потеряли связь с модулем, – сказал он безо всяких вступлений. – Уже полчаса. На момент последнего контакта он был на глубине двух километров и достиг области вечной тени.

– Мне очень жаль, – сказал Штефан напряженно.

– Мы просим помощи. У нас больше нет модулей. У вас – «геккон». Женг Го… Может быть, есть шанс…

– Будем ждать приказа с Земли, – сказал Штефан. – Но обсудим и подготовимся в любом случае.

– До де Герлаха – десять километров, – Мариус уже развернул карту. – Загрузим «геккон», я доеду за полчаса. Или меньше.

– Больше пятнадцати скорость еще никто не развивал, – заметила Олеся.

– Я доеду, – сказал Мариус упрямо. – Грузите робото- ящерицу.

– Нужно спускаться с водителем, – сказал Брис. – Не на удаленном доступе, а со мною в кабине.

– Этот процесс не санкционирован и плохо отработан, – Штефан тянул свой бедный ус так, что он вот-вот должен был оторваться.

– София будет на подстраховке. И Олеся. У них обеих на удаленном контроле результат был лучше моего.

Штефан связался с Землей – результата переговоров еще не было. Брис загрузился в модуль, провел подготовку перед запуском уже в пути – «геккон», загруженный в «ровер», уже ехал к месту спуска. Сквозь прозрачный пластик аппарата и машины он видел Мариуса – тот ехал ровно, но выжимал из «ровера» несвойственное тому проворство. Доехали за двадцать восемь минут.

– Рекорд! – показал Мариус в камеру большие пальцы – и только тут Брис вспомнил про «Лунных людей».

– Отбой, – сказал в наушники Штефан. – Разворачивайтесь. ЦУП одобрил спасательную миссию «геккона», но только на удаленном пилотировании. Риск для Бриса неприемлем.

– Это еще час, – сказал Брис. – Полчаса. Плюс полчаса. Это час.

– Благодарю за урок занимательной математики, – звенящим голосом ответил Штефан. – Возвращайтесь.

Мариус, задрав голову, смотрел на Бриса. Брис показал ему два больших пальца и ослепительную комиксовую улыбку. Мельком подумал, что для таких случаев хорошо бы иметь табличку «сарказм» на небольшой деревянной ручке. Потом убрал улыбку с лица и мрачно активировал «геккона».

– Я буду ждать здесь, – жестами показал Мариус.

Брис отцепился от «ровера», шагнул к воронке кратера.

– Дурак безответственный, – с чувством сказала Олеся издалека. – Не пустят тебя больше в космос, помяни мое слово.

– Придется переквалифицироваться в управдомы, – ответил Брис.

– Бери выше – в трактористы!

– Пробы возьми, пока ты там, – сказал Штефан горько. – Это процесс автоматический, много времени не займет.

Брис полез вниз – цепко хватаясь короткими щупальцами, двигая всем телом, как на практике в Голландии.

Срочное включение. Космонавт Мухин пилотирует модуль «геккон» в попытке спасти китайского космонавта. Европейское Космическое Агентство не подтверждает информацию, но, возможно, имеет место нарушение приказа и субординации.

Чем это грозит члену экипажа? Интервью с юристом ЕКА Мишелем Ивановым.

«Я не могу не надеяться» – несколько строчек от жены Женга Го.

На следующие несколько часов мы снимаем ограничение по подписке – подобные поступки принадлежат всем людям, смотрите прямые включения бесплатно!

Брис нашел его на глубине трех километров – он карабкался вниз уже два часа и очень устал. Модуль Женга Го оставлял на стене кратера хорошо видимый след – на отметке – 2600 метров обрывающийся в следы падения. С колотящимся сердцем Брис аккуратно съехал вниз – в стене была глубокая выбоина, на краю которой и не удержался китайский модуль.

Он скатился глубоко в эту боковую воронку и лежал, похожий на изображение вируса под микроскопом – освещенная капсула оператора, вокруг – тонкие ноги и щупальца пробов. Брис подвел «геккона» ближе, сломанный модуль качнулся и Женг Го открыл глаза, вздрогнув всем телом от удивления.

«Он спал, что ли? Или медитировал?» – подумал Брис. Интересно, как сам он бы вел себя в ситуации неизбежной и очень неприятной смерти в холоде вечной тени. Хотя… всегда можно сделать ее очень быстрой, открыв кабину.

Брис помахал китайцу рукой. Тот бледно, вымучено улыбнулся и помахал в ответ. Брис вдруг понял, что для Женга ничего не изменилось от того, что Брис его нашел. «Геккон» не сможет утащить наверх китайский модуль. Ни у Женга, ни у Бриса не было скафандров – они бы просто не поместились в тесных кабинах. Вокруг стояла непроглядной водой вечная темнота, самая кромешная во всей известной Солнечной системе. Вакуум. Ледяная ночь.

Они оба были заперты в своих герметичных пузырях – две точки света, два существа, одно из которых могло двигаться, другое – нет.

Брис передал координаты найденного искалеченного модуля, описал ситуацию. София ойкнула, Олеся грязно выругалась. Остальные молчали. Потом Штефан откашлялся, сказал, что свяжется с китайской стороной.

– ДжейСиТри, – позвал Брис.

– Да, Брис, – отозвался тот похоронным голосом.

– Сколько… сколько у нас было бы времени? Если мы откроем модули? Женг заберется ко мне, я герметизирую «геккон», восстановлю давление и уровень кислорода?

– Пятнадцать секунд, – сказал Джей. – Ну, если удача прокачана у обоих, может еще секунда-две.

– Что-то маловато, – сказал Брис. – А под водой я до ста считаю… Это из-за холода?

– Торговаться со мной собрался, что ли? Холод неважен, в вакууме тепло тела быстро не уходит. За пятнадцать секунд расходуется весь кислород в крови. Под водой у тебя полные легкие воздуха. А тут надо полностью выдохнуть, полностью, понимаешь? Иначе у тебя и пяти секунд не будет, прежде чем кислород в вакууме расширится и порвет изнутри твои легкие в фарш. Ты меня понял, Брис?

– Я тебя понял, – ответил Брис, напряженно считая.

– Упрямый осел, – сказал ДжейСиТри издалека.

Открыть капсулы – одновременно – четыре-пять секунд – Женгу напрячься и прыгнуть – Брису поймать – шесть-семь секунд, закрыть капсулу – нажать кнопку подачи кислорода – четыре. Или пять. Или шесть секунд. Разница в секунду. Но если все – по нижнему пределу, то оба выживут, если по верхнему – оба погибнут.

– Китайское руководство запрещает Женгу Го соглашаться на подобное безумие, подвергая другого космонавта – тебя, Брис – неоправданному риску, – объявил Штефан.

– Ну, он об этом-то не знает, – тихо сказал Брис.

Женг смотрел на него из своего пузыря. Не отрывал взгляда. Наверное, думал, что Брис – последнее, что он увидит.

Брис подвел «геккон» как мог близко. Если упереться стеклом в стекло – можно стучать морзянкой. Через несколько минут он понял, что сделать этого не сможет – габариты модулей несовместимы. Брис весь взмок, и система контроля воздуха на полсекунды сплоховала, перестраиваясь – прозрачный пластик покрылся туманом дыхания.

– Эврика! – сказал Брис и отключил ее.

– Что, что Эврика? – взволнованно спросил голос Олеси.

– «Эврика!» – воскликнул Архимед, что означает «я нашел!» – сказал Брис, усиленно дыша на стекло.

«15 секунд» – написал он на стекле, в последнюю секунду вспомнив, что писать надо зеркально. Набросал открытый овал капсулы и человечка с крестиками вместо глаз. Туман его дыхания почти тут же исчез, но Женг впервые оживился в капсуле напротив, поняв, что они могут общаться. Он повозился с настройками, что-то переключил и пластик тут же запотел изнутри.

«Слишком мало, – написал он. – ОПАСНО!» И нарисовал двух человечков с крестиками вместо глаз. Показал пальцем на себя, потом на Бриса. Высунул язык, запрокинул голову – я умер, ты умер, мы умерли и остались в темноте, замороженные и вечные – тела не разложатся.

«15 секунд, – написал Брис. – Открыть. Ты прыгаешь. Я ловлю. Закрыть».

Женг помотал головой – нет. Потом написал «нет» на стекле. Потом написал какой-то иероглиф, наверное, тоже «нет».

– Упрямый, – сказал Брис. – Как его жену зовут?

– Ксуеман, – отзвалась София. Брис представил, как они все сидят на базе – нервно, сжимая планшеты, не двигаясь. К сцене бы подошла тревожная музыка, – решил он.

– А говорят у китайцев имена короткие, – вздохнул Брис. Написал на стекле «Ксуеман». Потом написал «Мама. Папа.»

Женг закрыл глаза, стараясь не заплакать.

«Жизнь стоит риска!» написал Брис свой последний довод и подождал. Наконец Женг открыл глаза и кивнул. Брис улыбнулся.

– Олеся, слухай сюды. Если все получится – в кабине нас будет двое, и щека к щеке с китайским товарищем я управлять «гекконом» не смогу. Я извиняюсь заранее, что вас ставлю в такое положение – но вам придется залезть в систему управления и удаленно меня отсюда вытащить… И желательно побыстрее, потому что кислород мы будет вдвоем жечь очень быстро… перевожу на дистанционный контроль. Я весь твой, девочка моя!

– Я вне себя от счастья, – невесело сказала Олеся где-то в другом мире – там, куда Брису очень хотелось снова попасть.

«Нужно выдохнуть! – написал Брис китайцу, – ПОЛНОСТЬЮ!»

И показал пальцами цифры – 5-4-3… Дальше не дошел – кабина китайского модуля дрогнула, наверное, у Женга сдали нервы – и открылась. Брис активировал свою и сосредоточился на дыхании. Кабина открылась в лунный вакуум, в минус двести вечной тени. Холод сдирал с Бриса кожу, каждая клетка кричала, задыхаясь. Женг прыгнул – его нога сорвалась, Брис уже видел, что не допрыгнет, несмотря на 1/6 земной гравитации – из всех сил дернулся вперед и попытался его поймать. Ухватил за волосы, потянул, сам теряя сознание – попытался вдохнуть, но вместо воздуха было ледяное ничто. Брис дернулся назад, не отпуская Женга, ударил по «закрыть», не успел включить герметизацию-давление-кислород – палец соскользнул, темно.

Брис думал, что смерть – это как в лунном кратере. Холодно и ничего. И растворяешься в темноте, и все уходит, и страдание исчезает вместе с мучительным желанием жизни.

Но тут он сразу понял, что жив – страдание никуда не делось, болело все – голова, глаза, легкие хрипели и жаловались. Сильно ломило кожу, будто вся она стала больным зубом, размазанным по поверхности всего тела. Было жарко и тесно. Негромко звучал бодрый ритмичный мотив без слов. Брис качался и подпрыгивал.

Он открыл глаза. «Геккон» без всякого его участия лез вверх, туда, где был солнечный свет, ярко-белый на изрытом метеоритными оспинами склоне кратера де Герлах. Женг, прижатый к Брису грудь к груди, застонал и очнулся – Брис не мог шелохнуть головой, чтобы посмотреть на него, места не было.

– Жарко, – наконец, сказал китаец. – Кажется, система охлаждения не справляется.

Брис засмеялся – они оба истерически хохотали, пока в наушниках беспокоилась Олеся, поздравлял их с успешной спасательной операцией Штефан, ДжейСиТри кричал, что «Лунные Люди» порвали все рейтинги, собрали денег на постройку трех лунных баз и возвели Бриса в ранг героя, а со дня на день могут рассмотреть сонм святых. София ничего не говорила, только тяжело дышала.

– Как я рад, что на нас эти… подгузники, – сказал Брис, что было ошибкой, потому, что и он и Женг тряслись от лихорадочного смеха еще минут пять.

– Пятнадцать секунд – это довольно много времени, – сказал Женг. – За них можно спасти человека на луне…

– Или убить, – предложил Брис.

– Можно забить гол. Решающий…

– Приготовить полезный смузи с морской капустой, буэ…

– Влюбиться в женщину…

– Совершить открытие…

«Геккон» лез вверх.

Меня зовут Брис Мухин, мне тридцать шесть лет, я рдился и вырос в России, учился в Москве и Оксфорде, стажровался в Кельне.

Меня попросили написть небольшое обращение – «слов сто» – и я в зтруднении – если я стану шутить, то могу принизить ситуацию, выставить себя глупцом, и к тому же у меня сообразное чувство юмора. Если буду говорить прочувствовано и срьезно, то мы утонем в пафосе.

Я выберу беспроигрышный вариант – великие древние мудрецы наговрили много умного, прекрасно подходящего к любой стуации. Конфуций сказал: «Три вещи никогда не возвращаются обртно – время, слово, возможность. Поэтому: не теряй времени, выбирай слова, не упускай возмжность.»

По времени – я никогда не думал, какими длгими могут показаться пятнадцать секунд, и сколько может в них помститься – движений, решений, адреналина, холода.

По возможности – мы, человечество, наконец переврнули страницу, на которой застыли в семидесятых, когда казалось – сады на Марсе вот-вот качнут ветками. Этого не слчилось, когда обещали фантасты – но в пробах из кратера – вода. Много воды. Для людей, для ракет, для жизни, которую мы можем принести туда, где ее никогда не было.

Сейчас я поднимаю глаза от экрана, на котором пишу и вижу, как солнце отражается от лунной пыли.

Пройдет одна и две десятых секунды – и вы увидите этот свет на Земле. Вот они, новые возможности – для всего человечества. Для нас.

По словам – я уже почти вдвое превысил сотню.

Ура, все!