Читать книгу Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г. - Тимур Матиев - Страница 6

К концу августа 1942 г. линия фронта неумолимо приближалась к границам Ингушетии. В силу географической малости ее территории она практически целиком могла рассматриваться как прифронтовая полоса. Тем не менее уже к исходу августа стало ясно, какой части Ингушетии суждено первой стать театром военных действий в полном смысле этого грозного понятия. Это нелегкое бремя выпало на долю Малгобекского района и самого города Малгобека.

Современный Малгобек – второй по территории и численности населения город Республики Ингушетия. В наши дни население города составляет 31 076 человек по данным переписи 2010 г. (с пригородами – 42 тыс. человек) [114; 84, с. 5].

В 1942 г. Малгобек – это маленький городок нефтяников, который до событий на фронте осенью 1942 г. вряд ли был известен стране, за пределами узкого круга интересующихся достижениями экономики и профильных специалистов по нефтедобыче.

Малгобек-Горское нефтяное месторождение было открыто еще в 1915 г. Однако активная его разработка началась лишь в 30-х гг. В августе 1933 г. из скважины № 13 с глубины 1085 м, пробуренной бригадой Кабира Тайзетдинова, ударил мощный фонтан нефти, с дебетом 600 тонн в сутки [118].

Статус города Малгобек получил 27 августа 1939 г., когда Указом Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Малгобек был преобразован в одноименный город. На тот момент его население составляло 12 419 человек. Однако одним из важных пунктов на «нефтяной» карте страны он стал еще шестью годами ранее – в 1933 г. В том году началось строительство 32 вышек первой очереди. В 1933 г. здесь уже находились в эксплуатации три скважины – № 8, 11 и 13, дававшие ежесуточно соответственно 25, 50 и 180 тонн нефти. Добытое сырье транспортировалось по временному нефтепроводу через Бековичи к центральной нефтекачке Артемовского района в Холодной балке, а оттуда по существовавшему нефтепроводу в Моздок. Высокое качество нефтяного сырья, которое сразу обнаружили Малгобекские нефтяные месторождения, побуждало руководителей советской нефтяной промышленности активизировать развитие здесь нефтедобычи. Уже в 1934 г. количество станков в бурении здесь доводится до 80. Такой объем бурения обеспечил вступление в эксплуатацию до конца 1934 г. 75 скважин [180].

В четвертом квартале 1933 г. здесь работало уже около 3 тыс. человек. Развернулось оживленное жилищное строительство [180].

В Малгобеке было решено построить шоссейную дорогу от буровых № 13 и 14, расположенных на западной оконечности малгобекских залеганий, до Вознесенской, соединив эту дорогу с существующей дорогой, идущей от Орджоникидзе к Моздоку. Впоследствии эта дорога, именуемая противником Военно-Грузинской, будет постоянно фигурировать в немецких штабных документах периода битвы за Малгобек.

Одновременно встал вопрос и о строительстве железной дороги. Для прокладки железнодорожных путей (пока узкой колеи) разрабатывались два варианта: Плиево – Малгобек и Моздок – Малгобек. В итоге был выбран второй вариант. Эта транспортная артерия также стала одним из важнейших пунктов советско-германского противостояния под Малгобеком осенью 1942 г.

Потребность бурно развивающейся промышленности страны в предвоенные годы в нефти и нефтепродуктах предопределила и относительно быстрое развитие города и превращение его в один из признанных нефтедобывающих центров страны. Нефтедобыча росла, и с каждым годом в окрестностях Малгобека появлялись все новые и новые нефтяные вышки [118].

Начавшаяся война превратила маленький городок, затерянный в притеречных степях, из одного из звеньев нефтедобычи советского Юга в ключевой стратегический пункт. Бушевавшая третий год Вторая мировая война по праву была названа войной моторов. Потребности воюющих армий в «крови войны» – нефти и нефтепродуктах были исключительно велики и непрерывно росли. Имеющиеся в распоряжении воюющих сторон производственные мощности не справлялись с нуждами их сражающихся войск. Каждое нефтяное месторождение, каждая скважина в этих условиях были буквально на вес золота.

Уже летом 1941 г. трест «Малгобекнефть» организовал форсированное разбуривание участка Бори-Су, перевод скважин на плунжерный лифт, быстро решал вопросы ввода скважин из бездействующих в действующие. Ряд специалистов из аппарата треста пошли работать мастерами бригад по добыче нефти. Это положительно отразилось на работе промыслов. Трест «Малгобекнефть» в результате стал увеличивать добычу нефти. В июле среднесуточная добыча нефти возросла по сравнению с июнем на 305 тонн, в августе – на 599 тонн, в сентябре – на 607 тонн. По сравнению с январем 1941 г. в августе добыча нефти в Малгобеке выросла на 1627 тонн. Это позволило тресту уже в сентябре 1941 г. выполнить годовое задание и сэкономить 7 млн рублей [140, c. 39].

Малгобекские буровики оказались зачинателями скоростного бурения скважин в СССР. За семь месяцев 1941 г. они пробурили 38 скважин со скоростью на станок от 3 до 4 тыс. метров и 5 скважин со скоростью до 6 тыс. метров в месяц. Ранее на промыслах «Грознефти» этот показатель не превышал 400–500 метров на станок в месяц. Коллектив конторы бурения «Малгобекнефти» был в итоге признан лучшей конторой бурения Советского Союза за 1941 г. [134, c. 137]. В усло виях тяжелейшей войны, которую вела страна, и той острейшей потребности в нефти и продуктах ее переработки, которая существовала в той обстановке, трудно переоценить значимость подобного признания со стороны советского руководства успехов нефтяников Малгобека.

За достигнутые успехи в деле обеспечения действующей армии нефтью и нефтепродуктами 6 февраля 1942 года промыслы города Малгобека были удостоены высшей государственной награды – ордена Ленина [145, с. 391].

Вышеприведенные факты красноречиво свидетельствуют о той военно-экономической значимости, которую имел Малгобек к осени 1942 г. Каково же было его военно-стратегическое значение в целом?

Этот аспект значения Малгобека в ходе битвы за Кавказ также трудно переоценить. Само географическое расположение города превращало его в важнейший, если не сказать – ключевой пункт всей системы советской обороны в центральной части Северного Кавказа и конкретнее – на подступах к грозненским нефтепромыслам.

Малгобек располагается в северной части Ингушетии, которая, как и прилегающие районы Чечни, Ставрополья, Кабардино-Балкарии, отличается степным, преимущественно безлесным ландшафтом. Как раз такой тип местности оптимально подходил для ведения наступательных действий с использованием танковых и моторизованных соединений, которые являлись движущей силой гитлеровского блицкрига. Именно широкое использование танков и мотопехоты в тесном взаимодействии с авиацией было залогом успехов нацистской военной машины на протяжении всех предшествующих лет Второй мировой войны. В этом на собственном горьком опыте пришлось убедиться командованию и войскам РККА в кампании предыдущего 1941 г. – первом опыте противостояния с первоклассной высокотехнологичной машиной вермахта, так дорого обошедшемся Советскому Союзу и его вооруженным силам. В этом же убеждалось советское командование и советские войска и во вторую летнюю кампанию Великой Отечественной войны. Генеральное наступление вермахта на южном крыле советско-германского фронта развивалось столь успешно также в основном за счет умелого использования в причерноморских и придонских степях массированных действий танков, моторизованных частей и авиации. Однако добиться на данном этапе захвата в целости нефтяных месторождений Майкопа немцам, как уже указывалось выше, не удалось.

После разрушения отступающими советскими войсками майкопских месторождений (и тем самым потери первого «нефтяного» приза, который рассчитывало получить командование вермахта) – вектор немецкого генерального наступления в летне-осенней кампании 1942 г. имел четкую направленность на оставшиеся нефтяные районы советского юга, пролегая чуть ли не по отчетливо различимой прямой: Малгобек – Грозный – Баку. И здесь, на первый взгляд, должна была повториться та же ситуация – степной ландшафт, казалось бы, должен был способствовать дальнейшим успехам наступающих.

Однако рельеф степи в окрестностях Малгобека совсем другой, чем поля и равнинные возвышенности Западного Кавказа. Характер местности в Северной Ингушетии отличает обилие холмов-сопок (в большинстве входящих в систему среднегорной гряды Терского хребта), склоны которых изрезаны балками, оврагами, лощинами. Такие естественные препятствия, с одной стороны, выступали к качестве своего рода волноломов наступления, расчленяя фронт атаки и препятствуя маневру, а также не позволяя визуально охватить все поле сражения на большом пространстве. С другой стороны, первостепенную важность приобретал контроль за господствующими высотами, что самым непосредственным образом отразилось затем на ходе боев за Малгобек и прилегающие к городу территории.

Сам город, раскинувшийся тогда всего несколькими кварталами на склонах Терского хребта, занимал ключевое положение, находясь точно на входе в Алханчуртскую долину. Долина, ограниченная с северо-востока и юго-запада двумя параллельными грядами холмов, служит естественным проходом сквозь среднегорные Терский и Сунженский хребты в равнинные районы нынешней Северной Чечни и далее к Грозному. Таким образом, с полным основанием можно назвать Алханчуртскую долину воротами Грозного. С не меньшим основанием можно охарактеризовать Малгобек как засов на этих воротах. Теперь задачей наступающих немецких войск было как можно скорее взломать этот «засов», а главной целью обороняющихся в этом районе советских сил, напротив, – добиться того, чтобы он стал для врага неприступным.

Таким образом, к исходу августа немцы, захватив Моздок и Прохладный, вышли к левому берегу рек Терек и Баксан и приступили к подготовке удара из района Моздока на Малгобек. Моздок при всей важности овладения этим значимым объектом служил не более чем плацдармом, трамплином для дальнейшего прорыва через Малгобек на Грозный. Зато захват Малгобека являлся, если подходить с разных точек зрения, не только промежуточным успехом для развития дальнейшего наступления на Грозный и его мощнейший промышленный район, но и, в случае каких-либо пробуксовок в ходе осуществления этого плана, вполне ощутимой и результативной победой в смысле обеспечения нефтью и продуктами ее переработки испытывавших первые (пока еще незначительные) признаки нехватки горючего немецких фронтовых частей.

Это обеспечивалось наличием вокруг Малгобека крупного и мало разработанного нефтеносного района. После неудачи с захватом в эксплуатационной исправности майкопских месторождений немецкая сторона не могла не уделять особого внимания именно этой стороне дела. Командующий действовавшей на малгобекском направлении 1-й танковой армией вермахта генерал-полковник Э. фон Клейст отдал приказ штурмовать Малгобек таким внезапным ударом, чтобы уцелели нефтепромыслы, и немедленно организовать добычу нефти [170, с. 8]. В распоряжении наступавшего на Малгобек 52-го армейского корпуса находилась бригада нефтяников [263, f. 75]. По некоторым данным, всего в обозе армии Клейста находились до пяти тысяч специалистов и квалифицированных рабочих, которые должны были после взятия Малгобека начать эксплуатацию промышленности и нефтяных скважин [83, с. 26].

По итогам совещания Гитлера с командующим группой армий «А» генерал-фельдмаршалом В. Листом 31 августа в ставке фюрера Гальдер помечает у себя в дневнике: «Главная задача 1-й танковой армии – уничтожение противника в излучине Терека» [58, с. 333].

20-е числа августа 1942 г. можно с полным на то основанием назвать апогеем немецких побед на южном, главном в то лето, крыле Восточного фронта. Взятие Моздока и выход к Тереку увенчали целую вереницу успехов вермахта, среди которых – водружение имперского военного флага на Эльбрусе горными стрелками дивизии «Эдельвейс» (22 августа), прорыв танков 6-й армии Паулюса к Волге (23 августа) и ковровая бомбардировка Сталинграда 4-м воздушным флотом (23–24 августа). Вместе с тем в условиях эйфории, охватившей руководство вермахта и нацистской Германии в целом в эти дни, в немецких штабах раздавались и более трезвые оценки военной ситуации, складывавшейся на берегах Терека, и возможностей советской обороны. Так, 27 августа подполковник Генерального штаба Кремер извещал командование 13-й танковой дивизии: «Необходимо учесть то, что противник упорно обороняет реку Терек и ведет беспрерывные контратаки, имеющие целью охранение нефтяных районов Грозный – Баку. Несмотря на превосходство нашей авиации и удобную для танков местность, не следует забывать, что советское командование располагает в Закавказье большими резервами, которые еще не введены в бой, и что город Грозный, объект нашего удара, имеет тройное кольцо укреплений» [77, c. 182].

В свою очередь, советское командование понимало, что в случае достижения немцами стремительного успеха на малгобекском направлении они не только выполнят промежуточную задачу по овладению нефтяным районом Малгобека и вплотную приблизятся к реализации главной задачи наступления на Северном Кавказе – захвата Грозного, но и поставят на грань военной катастрофы весь советский фронт в северных предгорьях Главного Кавказского хребта и по Черноморскому побережью Кавказа. Прорыв через Алханчуртские ворота к Грозному и далее к горам Большого Кавказа позволял немцам еще до выхода к Дербенту с последующим броском на Баку поставить перед угрозой окружения и уничтожения основные силы всего Закавказского фронта между Грозным и Новороссийском. Советский укрепрайон вокруг Орджоникидзе, прикрывавший с севера Военно-Грузинскую дорогу, при этом подвергся бы трехстороннему наступлению с севера, востока и запада и шансы на удержание его в этом случае резко снижались, поскольку возникли бы совершенно иные оперативные и стратегические предпосылки развития ситуации, чем те, которые позволили в итоге отстоять Орджоникидзе в октябре – ноябре 1942 г., когда германское наступление на Грозный через Малгобек уже захлебнулось. Одним словом, в случае достижения 1-й танковой армией в ходе ее генерального наступления в сентябре 1942 г. решающего успеха на малгобекском направлении СССР становился перед реальной угрозой вторжения германских войск в Закавказье по нескольким направлениям еще до конца осени 1942 г. со всеми последствиями такого вторжения для Советского государства в военном, политическом, экономическом и морально-психологическом отношениях.

В случае же удержания Малгобека и недопущения прорыва к Грозному наступающих войск группы армий «А» с последующей организацией жесткой обороны на правом берегу Терека военная ситуация ощутимо менялась в пользу советской стороны. Время работало на нее, и всякая задержка немецкого наступления, особенно в сухое и теплое время года, когда вермахт мог максимально использовать преимущества своих «коронных» родов войск – авиации и мотомеханизированных частей, объективно способствовала возвращению стратегической инициативы в руки советского командования. Более того, по мере все большего затягивания немецкой наступательной операции неизбежно должен был обостряться уже чувствовавшийся вермахтом нефтяной голод, который во многом был главным стимулятором военной активности противника именно на этом направлении. Сохранение по возможности в целости и продолжение работы нефтяных промыслов было важно не только для немцев, изо всех сил стремившихся захватить их, но и для советской стороны, не менее упорно пытавшейся их удержать.