Читать книгу Ядовитая кровь - Тимур Туров - Страница 4

Домой Влад попал только к началу четвертого. Не то чтобы рассказ администратора был долог – толстячок был лаконичен и точен, но вот его подчиненные, по ходу рассказа вызываемые в кабинет, подобными талантами не обладали и норовили поведать все что угодно, кроме необходимого. Официант начал перечислять блюда, заказанные убиенным, охранник сообщил, на какой машине тот приехал и что именно сказал на замечание о хорошей погоде, девица из обслуги, составлявшая клиенту компанию, подробно и со вкусом описала, что и как они делали.

Влад терпеливо ждал. Никто так и не назвал имени и фамилии покойничка, и к тому, что же собственно произошло той ночью с посетителем ресторана, все изложенное отношения не имело. В голову пришла даже экстравагантная мысль, что беднягу просто до смерти заболтали тутошние работники, а потом решили списать все на маньяка, которого, кстати, никто и не видел.

Значимая часть рассказов заняла бы всего пять минут.

После хорошо и насыщенно проведенного вечера клиент распрощался с шалавой, метрдотелем, администратором и охранником и вышел во двор. Моросил дождь, и привратник, взяв зонт, проводил его до машины, стоявшей как раз там, где Серый сегодня поставил свою.

Клиент был доволен и весел, что-то насвистывал тихонько, а возле машины, открыв дверцу, сунул провожатому в карман пиджака купюру. Привратник сказал: «Спасибо!», а клиент вдруг вздрогнул – ну, как бы его тряхнуло, пояснил привратник, – и столбом рухнул навзничь.

Привратник решил было, что у того обморок или, не дай бог, эпилептический припадок – голова гулко ударилась о каменные плиты двора. Глаза были открыты, губы замерли в улыбке... То, что клиент мертв, привратник понял лишь через несколько секунд. Потом уже, когда прибежал охранник и появился администратор, и клиента попытались поднять, обнаружили под ним кровь и пулевое отверстие в спине.

– И? – спросил Влад, когда привратник замолчал.

– Что? – спросил привратник.

– Откуда стреляли?

Привратник глянул на администратора.

– Дальше я сам расскажу, – сказал администратор и небрежным жестом отпустил привратника. – Собственно, лучше даже покажу.

Он встал из-за стола, открыл дверь кабинета, подождал, пока посетители выйдут, и вышел следом. Спустился в вестибюль, поднялся к раздевалке. Гардеробщик протянул ему зонт, привратник открыл дверь – шум дождя ворвался в помещение.

– Однако... – пробормотал Серый, принимая от гардеробщика зонт.

Влад предложенный ему зонт проигнорировал, достал из кармана куртки кожаную кепку, надел и вышел под струи дождя.

– Вот там стояла его машина, – сказал администратор. – Вот точно так же. Лицом к воротам.

Влад прошел к машине Серого, остановился возле водительской двери.

– Вот тут стоял? – спросил он.

– Точно. Он вот тут, а Никита с зонтом вот здесь, – администратор подошел к машине и встал слева от Влада, прикрывая его от дождя зонтом.

Зонт был здоровенный, спокойно прятал двух человек.

– Он открыл дверцу, – сказал администратор, и Влад потянул за ручку. – Вот так. И повернулся к Никите.

Влад повернулся к администратору и оказался спиной к воротам.

– Ну, и тут он умер, – сказал администратор тихим, еле слышным из-за шума дождя голосом. – Стреляли из-за ворот.

Влад оглянулся – ворота были освещены, а то, что было за ними, скрывалось в темноте и за дождем. Вода сплошным потоком вылетала из мрака над фонарями и разлеталась в пыль, ударяясь о каменные плиты.

– Откуда именно стреляли? – спросил Влад.

До ворот было метров пятьдесят, стрелок должен был находиться минимум на втором этаже дома напротив.

– Из-за ворот, – повторил администратор. – Точнее, даже сквозь ворота.

Влад приподнял бровь – кого-то здесь принимали за идиота.

– Пойдемте, – сказал администратор и двинулся к воротам, смело ступая лакированными туфлями прямо по лужам.

Влад поднял воротник куртки и направился следом, оглянувшись на Серого. Тот аккуратно прикрыл дверцу машины, которую оставил распахнутой Влад, и пошел за ними.

– Вот, пожалуйста, – администратор указал рукой на ворота. – Вот тут, мы еще не заделывали.

В металле ворот, на уровне груди Влада, была дырка.

«Девять миллиметров», – прикинул он, протянул руку и прикоснулся пальцами к краю отверстия.

Ровная, аккуратная дырка. Металл даже не прогнулся в сторону двора, словно не пуля пробила ворота, а кто-то очень осторожно просверлил эту дырку.

– Ворота можно открыть? – спросил Влад.

Администратор махнул рукой, и ворота поехали в сторону. Звук мотора был почти не слышен, ролики бесшумно проехали по направляющей, только дождь гулко стучал по зонту, камням и по куртке Влада.

За воротами было пусто. Метрах в двадцати от небольшой площади смутно угадывался дом. Старый, одноэтажный. Дальше виднелись светящиеся окна высотки, но до нее было метров двести.

Собственно, для хорошей винтовки это не расстояние, но зачем администратору врать? Кроме того, с такой дистанции пуля из хорошей снайперской винтовки, скорее всего, прошила бы клиента, а тут, если верить рассказам свидетелей, пуля вошла и осталась в теле.

Влад повернулся к Серому:

– Что за пуля?

– «Макаров», – ответил Серый. – Если верить вашим экспертам – пистолет Макарова. Причем пуля не деформировалась.

Влад посмотрел на ворота – сталь в пять миллиметров.

– Не бывает, – сказал он.

– Не бывает, – согласился Серый. – И выходит, что либо ваши врут, либо что-то тут очень не так.

– Гильзу нашли?

– Естественно. Вот тут, – Серый указал пальцем куда-то в темноту, – в десяти метрах от ворот. От макаровского патрона, естественно.

– Естественно, – пробормотал Влад, пытаясь себе представить, что именно могло произойти здесь.

Выходило, что некто подошел к воротам...

Не так.

Стал напротив ворот метрах в десяти, выстрелил в них, в ворота, – мишень он не мог видеть по определению, – и пуля, пройдя сквозь пять миллиметров стали как сквозь бумагу, угодила точно в клиента.

«Не бывает», – подумал Влад.

Он поднял голову и обнаружил, что над воротами есть камера наблюдения.

– Камера работает?

– Естественно, – ответил администратор, даже легкая обида прозвучала в его голосе. – И в ту ночь, если вы об этом, она тоже работала. И та, что снимает двор, представьте себе, также работала. А записи мы передали вот...

Администратор посмотрел на Серого. Тот кивнул и закончил за него:

– А я сбросил кинуху в ноутбук, который сейчас у тебя дома, но ты в него так и не заглянул. В общих чертах все выглядит так: человек идет мимо ворот, останавливается на секунду, стреляет, и спокойно идет дальше. Это замечательно смотрится при сопоставлении записей двух камер, этой и во дворе.

Влад недоверчиво усмехнулся. Кино он, естественно, внимательно посмотрит, но даже если там все так же, как говорят уважаемые господа, то обычный мент просто не может поверить в такое. Не может, и все тут.

Не может в это поверить и Влад Гетьман. Только под давлением неопровержимых доказательств.

* * *

– Тебе очень тяжело будет притворяться, – сказал ему Хозяин. – Это самое трудное для тех, кто все время видит сквозь Пелену, но при этом не является магом. Если ты хочешь выжить – придется научиться выглядеть обычным полуслепым человечком.

* * *

– Кто у вас здесь осматривал место преступления? – спросил Влад, всем видом демонстрируя, что не поверил он ни слову из услышанного, что собирается все обсудить с теми, кто первым осматривал труп, кто нашел гильзу, кто опрашивал обслугу...

– Здесь у нас? – удивление администратора было настолько искренним, что Влад на несколько секунд тоже изумился глупости собственного вопроса.

Менты – здесь? Эксперты, ползающие на карачках между навороченными машинами, опера, задающие вопросы серьезным и влиятельным посетителям ресторана? Чушь. Естественно, чушь.

– Я тебе все в машине объясню, – сказал Серый.

Они вошли во двор, ворота у них за спиной закрылись.

– Тут ты уже все видел, – сказал Серый, когда они подошли к машине.

Администратор принял от него зонт и, не прощаясь, ушел в здание ресторана. Похоже, он обиделся именно на последний вопрос Гетьмана.

Влад молчал, пока машина выезжала со двора, пока выехала на улицу Шевченко. Только уже перед самым спуском Жилярди поинтересовался, куда дели труп.

– В ментовку сдали, – ответил Серый. – Все по-честному – гильзу положили, машину подогнали, труп устроили так же, как было на самом деле.

В общем-то, Влад это и подозревал. Даже вспомнил, что в сводках проходило это убийство. И имя убитого вспомнил.

Нашли простреленного Васю Лодкина за городом, возле машины. Влад еще удивился, какого черта понесло банкира одного и без охраны в такую даль.

А это, значит, Серый подсуетился...

И что забавно, ведь всегда он, Влад, считал, что Серый хоть и в авторитете, но не настолько, чтобы так свободно действовать в городе. Кабак ведь явно не ему принадлежал, но администратор ни слова не сказал, суетился, как мать засидевшейся невесты перед сватами.

– Что с пулей? – спросил Влад, когда они уже подъехали к его дому.

– А что с пулей? Нашли в теле, целая, неповрежденная совсем. Точно в сердце. Не пробила насквозь и не застряла в ребрах, а замерла точно в центре, как специально.

Машина остановилась.

– Я за тобой заеду, – сказал Серый. – Часиков...

– В десять.

– В десять так в десять. Если что-то случится – я перезвоню.

Влад вышел под дождь. Постоял, пока машина Серого развернулась и уехала.

– Вот такие дела, – пробормотал Влад.

Странные и неприятные. На дворе четвертый час, а два придурка устроили засаду на Влада Гетьмана и думают, что он их не заметит. Один стоял в подъезде, а второй – на детской площадке, под навесом. Дождь льет, ветер холодный, нормальные люди спят, а эти двое в индейцев играют.

А в цирке клоунов не хватает, между прочим.

Влад поднялся по ступенькам на крыльцо, вытер с лица воду.

Тот, что стоял в подъезде, затаил дыхание. Влад мельком глянул через плечо на детскую площадку – темный силуэт сместился к качелям у самой дороги.

«Мокнет теперь, – со злорадством подумал Влад. – Ну, пусть мокнет».

Он тоже промок и продрог, но не мог отказать себе в удовольствии – сел на скамейку, стоявшую на крыльце и днем служившую клубом для местных старушек.

Что индейцы будут делать дальше?

Если бы тот, кто сейчас мокнет возле качелей, играл роль снайпера, то, ясное дело, имел бы все шансы его подстрелить. Но тогда и он, Влад, действовал бы по-другому.

А ежели они решили его хватать и вязать, то пусть теперь сами придумывают продолжение. Но недолго, минуты полторы им еще можно дать, а потом – домой, к водке и постели. Информация в ноутбуке может и подождать.

Первым, естественно, не выдержал красавец с детской площадки. Темная фигура прохлюпала по грязи мимо клумб и вышла на проезжую часть.

– А в подъезде, значит, Руслан, – громко сказал Влад. – Ну, Руслик всегда был умнее своего бестолкового брата.

– Если бы, – сказал Руслан, выходя из подъезда. – Мы минут десять как поменялись местами. И теперь мокрые оба.

– А нефиг в детство впадать, – Влад встал со скамейки. – Старшие лейтенанты милиции, мужикам по двадцать семь лет, а как дети малые. Богдану так вообще мокнуть не стоит – простудит свою рану, загремит на больничный. А там и комиссовать могут, ведь в прошлый раз чудом проскочили.

Богдан поднялся на крыльцо, протянул ладонь.

– Дуракам руку не подаю, – сказал Влад и спрятал руки в карманы.

– Так, значит? – осведомился Богдан неприятным голосом. – Дуракам, значит? Это мы – дураки, слышал, Руслан?

– Слышал, Богдан. То есть это мы с тобой, блин мятый, пропустили контрольный звонок. Значит, умные ни хрена не помнят, убегают из дому, не позвонив и не предупредив, а дураки летят сквозь грозу и метель, чтобы посмотреть, а не случилось ли чего с господином капитаном. – Руслан поцокал языком. – А что если мы вот сейчас вдвоем пойдем на нарушение субординации и отбуцкаем старшего по званию за склероз и грубость?

Это да. Это он действительно напорол. Сам ведь ввел правило контрольного звонка и сам же его нарушил. А братья Лютые – люди серьезные и аккуратные. Сказано было приехать, если не было от него звонка – приехали.

– Здравствуйте, мальчики! – воскликнул Влад и протянул руку Богдану. – Я смотрю – знакомые вроде. А это вы!

Братья переглянулись и синхронно покачали головами.

– Два желания, – сказал Руслан.

– Три, – поправил Богдан. – Или одно желание три раза.

И пожал руку Владу.

– Одно, – Влад протянул левую руку Руслану. – Но большое. Идет?

– Идет, – одновременно ответили братья и засмеялись.

Засмеялся и Влад.

С Лютыми ему всегда было легко. С ними не нужно было притворяться, врать, прикидываться. Им можно было просто не говорить всей правды. Они и сами не лезли в подробности.

Они знали, что с Владом что-то случилось в Косово. Шрамы на его теле видели. Не хочет говорить – его право. Ведет себя иногда странно? И что из этого? Это был Влад Гетьман, человек, спасший жизнь Богдану. И потративший почти все свои привезенные из командировки деньги на его лечение. И на оставшиеся деньги заставивший комиссию признать Богдана годным к дальнейшему несению службы. И неоднократно отмазывавший Руслана, попадавшего со своими компьютерными делами в самые неприятные положения.

Если честно, то братья Лютые до сих пор не знали, почему именно их так опекает Влад Гетьман, да и не старались это узнать. Оба они были из детского дома, и Влад был для них старшим братом. Просто старшим братом. У самого Влада настоящих братьев не было, осиротел рано, а тетка, воспитывавшая его, своих детей не имела.

– Ты разбогател, – сказал Руслан, когда они поднялись в квартиру к Владу. – На крутых тачках катаешься...

– Да-да, – голосом дворового склочника подтвердил Богдан. – Наши люди в булочную на такси не ездят.

– И ноутбук у тебя навороченный. Я слышал о более крутых, но не видел, – Руслан сел к столу, повернул ноутбук к себе. – Я гляну?

– Вещь, между прочим, чужая. Тебя не учили, что в чужое лазить нельзя? – осведомился Влад, стаскивая с себя мокрую одежду. – Там, кстати, пароль!

– Ага, пароль, как же... – Руслан включил ноутбук. – Я еще, когда мы без тебя заходили, глянул. Вот, пожалуйста, смотри-читай. Да и смотреть тут толком нечего.

– Ты и посмотреть успел? – Влад достал из шкафа сухие джинсы и футболку, прикинул, гладить или нет, и решил, что и так сойдет.

– Я не один.

– Естественно, не один. С братом. Какого хрена вы делаете в милиции с замашками клептоманов? Ты роешься в чужих файлах, брат твой, как я понимаю, сейчас шакалит у меня в холодильнике.

– А я все слышу, – крикнул с кухни Богдан. – И попрошу подбирать выражения. Не шакалю, а... Ну, прикидываю, из чего можно сделать бутерброды для уставшего и вымокшего старшего по званию. Кофе будешь?

– Я еще спать собираюсь, – ответил Влад и сел на стул, возле Руслана. – И что вы тут нашли?

– Ну, фотки и кинушки. Странные какие-то. Камера в СИЗО произвела впечатление. И это... Ведь Лодкина грохнули в лесу? А тут он красиво падает где-то на автостоянке.

– Ты его в лицо знаешь?

– Кого я только лицо не знаю. Тоже мне, бином Ньютона. В Харькове миллион жителей, и все живут на одной улице. Не мной, между прочим, придумано. А, кроме того, я ведь в информационном отделе тружусь. У меня еще и память хорошая. Завтра пробью по номеру, на чьей машине ты ночью катался.

– Может, меня подвезли.

– Ты денег не давал. Не давал ведь, Богдан?

– Не давал, – подтвердил Богдан, входя в комнату с тарелкой в руках и полотенцем на плече. – Денег не давал, руку не пожимал, водителя не целовал. Вылез с переднего сиденья, так что прекрасной дамы на заднем явно не было. Или была, но не его.

– Или его, но не живая, – подхватил Руслан. – И если бы он ехал к бабе, то обязательно позвонил бы.

Богдан поставил на стол тарелку с бутербродами – хлеб с салом, – бросил Владу полотенце:

– Вытри голову.

– Какие мы заботливые, – умилился Влад.

– Скажи спасибо, что хоть кто-то к тебе хорошо относится и не прикидывает, как бы вломить тебе табуретом по голове.

– Во всяком случае, не говорит об этом вслух. – Богдан взял с тарелки бутерброд, откусил и что-то неразборчиво добавил с полным ртом.

– Что? – спросил Влад, вытирая полотенцем голову.

– Жениться тебе пора. Хлеб позавчерашний, сало уже пожелтело... Водку жрал. Я вчера уровень засек в бутылке. Пить без повода – признак алкоголизма. – Богдан доел бутерброд и взял следующий. – Вы напрасно щелкаете клювами, я сторонник свободной конкуренции. Бутербродов может не хватить...

Руслан, не отрываясь от ноутбука, взял бутерброд. Влад отмахнулся. Высушив волосы, он бросил полотенце на диван.

– Так я говорю, пьянка без повода...

– Был повод, – сказал Влад.

Братья посмотрели на него. Влад встал, подошел к окну – световое представление над площадью закончилось, тучи плотно легли на город, словно решив задушить его в объятиях.

– Всем спать, – сказал Влад, не оборачиваясь. – Я на раскладушке, вы – на диване.

Богдан хотел что-то сказать, но мельком глянул на брата и промолчал.

– В десять утра за мной приедут, – сказал Влад.

– Нам к девяти, отсюда добираться почти час, значит – подъем в семь, – констатировал Богдан. – Через три часа.

– Вы ложитесь, – сказал Руслан. – Я тут покопаюсь в машине.

Раскладушку в соседней комнате Влад никогда не убирал. Лег, не раздеваясь, закрыл глаза...

* * *

...Глаза, светящиеся красным, тонкие пальцы рук, бледные, похожие на лапки паука. Длинные тонкие зубы, выглядывающие из приоткрытого рта. И боль, выворачивающая наизнанку боль. Даже когда Влад терял сознание – боль не отступала, дотягивалась сквозь темноту, яростно рвала железными когтями его тело и мозг.

Залитые кровью лица погибших жителей деревни бесстрастно смотрели на Влада, что-то говорил Олежка... Говорил торопливо, задыхаясь, потом замирал и падал в серую горячую пыль. Волк выныривал из тени, его глаза останавливались перед самым лицом Влада, язык касался щеки, лба – с гигантских, похожих на кинжалы зубов стекали прозрачные вязкие капли...

Боль сжигала все вокруг, с сухим шелестом осыпались сожженные горы, выгоревшее небо обрушивалось на растрескавшуюся землю, разлеталось вдребезги, и мельчайшие осколки впивались в тело Влада, прошивали его, рвали в клочья плоть...

Олег пытался что-то сказать, но снова умирал. Волк, расшвыривая в стороны мертвецов, снова прорывался к Владу и всматривался в его глаза, словно пытаясь увидеть что-то очень важное.

И снова рушился мир. И снова возникал только для того, чтобы вновь рассыпаться. И снова Влад кричал от боли и оттого, что ничего нельзя исправить, что не встанет Олег Столяров из пыли, что будут холодные звериные глаза что-то высматривать в лице Влада...

Боль отступила внезапно, словно накрыло Влада прохладной волной. Секунду назад горели раны и ссадины, и растекался жидкий огонь по всему телу, и вдруг – покой. Исчезла боль. Даже тело, кажется, исчезло, растворилось в прохладном полумраке.

Влад открыл глаза.

– Здравствуй, – сказал странный, словно клокочущий голос. – Теперь ты будешь здоров, я это обещаю.

Влад попытался оглянуться, чтобы увидеть того, кто говорил, но голова не повернулась. И рука не послушалась, когда Влад попытался поднести ее к лицу.

– Не нужно, – сказал голос. – Пока у тебя это не получится. Тебе нужно успокоиться и беречь силы. Ты потерял много крови.

«Крови», – гулко прозвучало где-то вверху, в темноте.

– Усни, – сказал голос.

«Усни-усни-усни-усни-усни-усни», – прошелестело многократное эхо, затапливая мозг, вязкой волной растекаясь по телу и закрывая Владу глаза.

Уже засыпая, уже проваливаясь в топкое забытье, Влад с трудом открыл глаза – красные огоньки пронзительно-холодно мерцали над ним в темноте.

Они были все ближе и ближе, Владу показалось, что он чувствует чужое дыхание на своем лице...

* * *

– Влад!

Чья-то рука коснулась плеча.

– Влад! – Руслан сидел на корточках возле раскладушки. – Проснись!

– Что? – спросил Влад.

Сердце колотилось как бешеное, словно только что он пробежал многие километры или преодолел полосу препятствий.

– Ты кричал, – сказал Руслан тихо.

Влад сел на раскладушке, спустив ноги на пол, сильно потер лицо ладонями.

– Извини, – сказал Влад. – Разбудил?

– Нет, я не спал, рассматривал картинки в ноутбуке. А Богдана и пушкой не разбудишь.

Влад глянул на часы – пять.

– Кофе будешь? – спросил он, вставая с раскладушки.

– Можно, – ответил Руслан. – Ты точно больше не будешь спать?

– А ты?

– Я спал днем. Сам знаешь, мне четырех часов в сутки хватает. – Руслан встал с корточек. – А вот ты... Ты вчера спал?

– Спал, – соврал Влад. – Как в одиннадцать ночи лег, так до самого утра...

Руслан не поверил. Руслан хорошо разбирался в интонациях Гетьмана.

– Может, тебе показаться врачу? – в который раз предложил Руслан, и в который раз Влад только хмыкнул в ответ.

Они прошли на кухню, Влад достал из шкафа банку с растворимым кофе:

– Нормальный у меня только в зернах, а кофемолку ночью...

Руслан отмахнулся, зажег конфорку и поставил чайник на огонь.

– Что-то случилось? – спросил Руслан, когда они, наконец, залили кофе кипятком и сели за стол.

– Можно и так сказать, – ответил Влад. – А можно сказать, что все по-прежнему.

– Что также не внушает оптимизма.

– Отчего же? – Влад даже усмехнулся. – Стабильность, она в наше суровое время дорогого стоит.

– Серьезно? – Руслан отпил из чашки и поморщился. – Где ты такое дерьмо только берешь?

– Нормальный кофе. Главное в нем – кофеин. Ты же не цепляешься к вкусу лекарств? Помогает – и ладно. – Влад сделал большой глоток. – Хотя да, дерьмовый кофе. Вот заработаю много денег – куплю много-много хорошего.

– Кстати, о деньгах, – сказал Руслан, полез в карман и положил на стол несколько стодолларовых купюр. – Твоя доля. Сегодня Анечка позвонила, попросила зайти, и вот...

Влад посмотрел на деньги, тронул их пальцем.

– Много, – сказал он.

– Анечка сказала, что нормально. Я тоже попытался, но она...

– Свое взяли?

– Я же сказал: твоя доля. Мы даже в резервный фонд положили немного. – Руслан взял чашку в руки, словно грел ладони. – Анечка что-то там еще начала говорить о следующих выплатах...

– На фиг!

– Я так и сказал. Но предупредил, если эти идиоты снова полезут с рэкетом, чтобы сразу нам звонила.

– Не полезут, – сказал Влад. – Я утром заезжал к Свату, он клялся, божился, готов был жрать землю и зуб давал...

– Тогда – да, – кивнул Руслан. – Тогда не полезут. Это трусливая сволочь, да еще после разговора с тобой... Анечка спрашивала: можно, чтобы мы с ее подругой поговорили? Там тоже какие-то проблемы. Кто-то наехал...

– И тоже на публичный дом? – спросил Влад.

– А проститутки что – не люди? – в тон ему ответил Руслан.

– Люди.

– Так что сказать Анечке?

– Скажи, что в ближайшее время не получится – есть работа по основной специальности.

– Хорошо. А работа – это вот те эпизоды, что в ноутбуке?

– Да. Некоторые утверждают, что все это дело рук одного маньяка. Приказано найти.

– Тебе одному?

– Пока – да. Но подозреваю, что прицепят мне кого-нибудь в качестве надзирателя.

– Нас в группу не возьмешь?

Влад допил кофе, поставил пустую чашку на стол и молча покачал головой.

– Все так серьезно?

– Приказ из Киева, персонально для меня. Информация и ноутбук – от Серого. Вопросы есть?

– Из Киева потребовали лично тебя?

– Потребовал, собственно, Серый. Киев приказал Харькову. А тут возражать не стали, сам понимаешь. Маньяк – не маньяк, а спишут на меня. Или меня спишут. – Влад глубоко вздохнул, задержал дыхание, потом медленно выдохнул. – Второе – вероятнее.

Руслан продолжал греть ладони о чашку, внимательно разглядывая лицо Влада.

– Что смотришь?

– Но ты не только по поводу задания сегодня водку пил?

Влад кашлянул и, не выдержав взгляда, отвернулся к окну.

– И говорить не хочешь?

– Я сегодня с утра, похоже, буду бегать. И не все успею. Ты посмотри...

– Я гляну все, что найду по этим эпизодам. Поищу, с чем там они еще пересекаются. Что-то еще?

– Еще... – протянул Влад задумчиво. – Еще, если получится, посмотри, кто у нас в цирке должен был гастролировать, какая труппа. Говорили, что москвичи, а потом у них кто-то заболел вроде... Глянь. Но только аккуратно, ни к кому не обращайся напрямую, не светись, короче.

– Принято.

– И еще... – Влад замолчал, барабаня пальцами по столу. – Сможешь дать поиск по волкам?..

– Извини, по кому?

– В Харькове. Все, что есть за последнее время по волкам. Происшествия, непонятки, несчастные случаи, не дай бог. – Влад сцепил зубы и выдержал взгляд Руслана. – Сделаешь?

– Сделаешь, – кивнул Руслан. – А вот того типа с пистолетом я все-таки где-то видел. Не возражаешь, если я попытаюсь вспомнить и поспрашиваю знакомых?

«Нет, – хотел сразу ответить Влад. – Ни у кого не спрашивай».

Он ведь только что сказал Руслану, что не собирается их привлекать к этому делу. Но Руслан все равно сделает по-своему. И братца своего подключит. Обязательно подключит. И начнут они играть в секретность, в шпионов и партизан, и нарвутся на... на неприятности нарвутся.

– Хорошо, – сказал Влад. – Только очень аккуратно. Очень-очень. Как по минному полю. Серый нечистую силу поминал. И, если честно, то выстрел из пээма сквозь ворота меня удивил. Почти испугал.

– Я очень осторожно, – улыбнулся Руслан. – И Богдан – тоже очень осторожно.

– Тогда я в душ. – Влад встал из-за стола и потянулся. – Приведу себя в порядок перед рабочим днем. А ты помоешь чашки и придумаешь, что в этом доме годится для завтрака. Потом...

– Потом завтрак приготовлю, разбужу брата, – подхватил Руслан. – Мы позавтракаем...

– Вот-вот, – сказал Влад. – Главное в нашем деле – точность и научное планирование. Задачи поставлены, цели намечены... Вперед!

Но, как это обычно и бывает с тщательно составленными планами, все пошло не так.

Стоя под ледяным душем, Влад услышал, как в дверь позвонили. Щелкнул замок, послышались голоса. Первой мыслью было выйти прямо нагишом и выяснить, кого именно принесло в такую рань, и, если будет нужно, послать ко всем чертям.

– Какого дьявола, – пробормотал Влад и открыл кран с холодной водой на всю.

Он терпеть не мог холодную воду. Испытывал к ней ненависть, словно к заклятому врагу. И каждое утро заставлял себя снова и снова схлестываться с ледяными струями.

Это просто вода. Просто – вода. Она не может сделать ничего плохого. Он не будет прятаться от этих струй, ни от душа, ни от дождя, ни от водопада.

Он выдержал тогда – выдержит и впредь.

* * *

Ледяная вода била по голове и плечам, одежда не спасала от этих ударов, ноги сводило судорогой, и Влад боялся потерять равновесие на мокрых камнях. На свете не было ничего, кроме этих безжалостно хлещущих струй. И скользких холодных камней. Было странно, что вода еще не замерзла. Она казалась жидким льдом. Ледяным пламенем, обжигающим и без того израненное тело.

Прикрыть голову, хоть как-то уменьшить силу этих ударов. Но Влад продолжал стоять неподвижно, боясь даже переступить с ноги на ногу. Он уже ничего не ощущал ступнями, мелкие камни больше не впивались в подошву, сами ноги превратились в камень, и леденящее омертвение поднималось все выше и выше – к щиколоткам, коленям, бедрам... Он весь превращался в камень. В ледяную глыбу. Но лучше так, чем вернуться в пещеры. Лучше замерзнуть. Лучше...

Сердце медленно билось, перегоняя остывающую кровь, тело колотила крупная дрожь – руки, губы, плечи.

Замерзнуть. Замерзнуть...

Тело приняло решение само, не спросило у Влада, так, во всяком случае, Владу показалось. Левая нога сделала шаг. Он видел, как нога ступает по камням, но не чувствовал ее. Вот шагнула правая. И еще раз – левая.

Водяная стена расступилась, и Влад рухнул в небольшое озерцо в основании водопада. И холодная вода озера показалась обжигающе горячей.

Он вынырнул, перевернулся на спину – узкая полоса неба между темными, почти черными скалами. Ярко-голубое на фоне темно-серого.

Влад нашарил ногами дно, встал. Вода доходила до подбородка. С трудом заставил свое тело медленно повернуться. Он даже не удивился, увидев, что пытка была напрасной, что бесконечность, которую он провел в гремящем аду, не помогла – высокий сутулый силуэт вырисовывался на фоне скалы.

– Эта была хорошая мысль – спрятаться в водопаде, – кроваво-красные глаза вспыхнули ярче и погасли – Хозяин опустил веки.

Он часто разговаривал с Владом, не открывая глаз. «Я тебя слышу, – сказал он как-то. – Слышу, как ты дышишь... Как бьется твое сердце... Как течет кровь в твоих жилах... Я даже чувствую ее запах...»

– Это была хорошая мысль, – повторил Хозяин. – Только не здесь, в моих владениях. Я не слышал тебя, не видел, как ты стоял в водопаде, я даже предположить не мог, что ты пойдешь сюда... Но ручей пах тобой. Озеро пахло тобой. И мне нужно было только дождаться.

– Ты... ты мог вытащить меня сразу... – выдохнул Влад.

– Мог, – глаза снова полыхнули. – Но гораздо забавнее и поучительнее было дать тебе самому выбрать между смертью и службой мне.

Влад застонал.

– Собственно, для меня твой выбор ничего не менял – даже замерзшего я вернул бы тебя к жизни. Но он был важен для тебя... Оказалось, что ты очень хочешь жить. Любой ценой. И будешь драться за свою жизнь до последней капли крови... – Хозяин подошел в краю озера. – И ты отдашь мне ее всю до той самой последней капли. Это произойдет не сразу, и даже не скоро. Но ты сам выбрал это...

Хозяин протянул руку, и Влад почувствовал, как тело напряглось, словно в ожидании команды.

– Иди ко мне, – сказал Хозяин.

Матово-отсвечивающие когти скользнули из его пальцев.

– Ко мне, – сказал Хозяин.

Влад вылез из воды и подошел к Хозяину.

– Кровь, – проклокотал Хозяин.

Коготь легко коснулся лба Влада. Он даже не почувствовал этого прикосновения, только что-то горячее потекло по лицу.

– Какой я неловкий, – сказал Хозяин. – Я разливаю твою жизнь...

Рука Хозяина скользнула по лицу Влада, собирая кровь. Хозяин поднес окровавленную ладонь к своему лицу, принюхался:

– Божественно.

Хозяин лизнул кровь, замер, закрыв глаза.

– И все-таки, что это за привкус? – пробормотал он. – Этот привкус... Я знаю его... И все равно не могу вспомнить, что он означает... Он не имеет отношения к Пелене... Я вспомню...

* * *

В дверь ванной постучали, и Влад выключил воду.

– Что?

– К тебе гости, – сказал Руслан.

– Уже выхожу. – Влад вышел из душевой кабинки, взял полотенце. – Через полторы минуты.

Кто бы это мог быть? Серый решил приехать пораньше? Или кто-то из соседей? Или кто-то хочет, чтобы его защитили, отшили рэкетиров, припугнули хулиганов, отвадили торговцев наркотой от элитной школы? Заказов становится слишком много, нужно решать, наконец, оставаться в органах или уходить на вольные хлеба.

Влад вытерся насухо, оделся, глянул в зеркало. Решил, что можно побриться и завтра, и вышел из ванной.

– Доброе утро, – сказал подполковник Осокин.

– Доброе утро, – сказал парень, сидевший на кухонной табуретке напротив подполковника.

Парень был из той категории здоровяков, детское выражение с лица которых сходит только годам к сорока.

– Извини, что так рано, – сказал Осокин, – но ты все равно не спал. Я уезжаю в область, а напарника лучше представить лично, сам понимаешь...

– Напарника? – с веселым удивлением спросил Влад. – А комиссар полиции в курсе, что я работаю в одиночку?

– Не паясничай, Гетьман, – голос Осокина стал строгим. – Это твой стажер. Игорь Капустян, лейтенант.

Лейтенант кашлянул смущенно. Шмыгнул носом.

– Рост какой? – спросил Влад.

– Два ноль пять. – Капустян покраснел, будто ему стало стыдно за такой нескромный рост.

– Вес – сто двадцать? – спросил Влад.

– Сто двадцать пять.

– Большой мальчик.

– При чем здесь это? – подполковник Осокин встал с табурета. – Рост и вес здесь при чем?

– А что, мне у него оценки спрашивать? Или знает ли он тактико-технические характеристики пистолета Макарова? Знаешь?

– Это... – Капустян поднял глаза к потолку. – Вес со снаряженным магазином...

– Достаточно, – скомандовал Влад. – Отлично. Вид единоборства?

– Рукопашный бой.

– Оч-чень хорошо. В норматив по бегу укладывался?

– Да. Я в регби играл...

– Значит, бегаешь хорошо. Вот поэтому сейчас сбегаешь на улицу, проявишь оперативную сметку, найдешь круглосуточный магазинчик или киоск и купишь чего-нибудь на завтрак трем... если с тобой, то пятерым взрослым голодным сотрудникам милиции. Сам, небось, позавтракать не успел?

– Я... – Капустян встал из-за стола, и на кухне сразу стало тесно. – Вот товарищ подполковник...

– А товарищ подполковник завтракать не будет, товарищ подполковник торопится, и ты его уже не застанешь. – Влад, прижавшись к холодильнику, пропустил лейтенанта мимо. – Руслан, выдай лейтенанту денег. А вы присаживайтесь, товарищ подполковник.

Осокин сел. Покраснел, но сел. Руки сжались в кулаки, но подполковник молчал до тех пор, пока Капустян не вышел из квартиры.

– А теперь я хотел уточнить: пацан знает о маньяке и о том, что мы работаем с уголовником? – поинтересовался Влад.

Осокин медленно разжал кулаки, прижал ладони к столешнице, словно собирался оттолкнуться от нее и вскочить. И, может быть, даже броситься в драку.

– Вы же не хотели, чтобы я обсуждал это при нем? – осведомился, как ни в чем не бывало, Влад. – Или хотели?

– Он не в курсе, – помолчав еще с минуту, ответил Осокин. – И к тебе он приставлен, чтобы быть на побегушках. И...

– И держать в курсе вас? – самым доброжелательным тоном поинтересовался Влад. – Типа, информировать? Или документировать мои связи с уголовником Серым, чтобы, если что не так, меня можно было даже и не турнуть из органов, а посадить на пару-тройку лет?

– Угадал. Что дальше? Начнешь отказываться от помощника?

– Нет оснований, – честно признался Влад. – С чего это я буду отказываться? Вон, сбегать в магазин, пивка, если что, притаранить. С рыбкой. Шестеркам это даже нравится, правда, товарищ подполковник? Мне бы еще ключик от квартирки явочной, хоть какой-нибудь.

– Злой ты человек, Гетьман, – сказал Осокин. – Была б моя воля...

– Бодливой корове господь рогов не дает, – продекламировал Влад. – Но потерпеть-то можно? Если мне полковник не соврал, то в случае успеха я смогу уехать куда-нибудь в Париж, на учебу для Интерпола. В случае неуспеха – боюсь, уеду ближе, но глубже. Да, а если полковник соврал, то меня и в случае успешного расследования зароют в шар земной. В любом случае – вы меня больше не увидите. Разве что на мемориальной доске в нашей ментовской часовне. Но вы туда можете не ходить. Так ведь?

– Так, – сказал Осокин. – Все ты правильно понял. Мне и полковник так пояснил. И, кстати, тут совпадение забавное получилось – новый помощник как раз по одному из эпизодов твоего нынешнего дела проходил. Меня вчера после твоего ухода полковник просветил, показал фотки, материалы – если честно, я в маньяка не верю, но с удовольствием уезжаю из города на неделю. Я закурю?

– Валяйте, – разрешил Влад. – В чем наш мальчик запачкался? Он же запачкался?

– Еще как! Его можно было, как минимум, выгонять из органов. Но не выгнали. Таких запачканных выгодно держать...

– Понимаю.

– У меня таких с десяток наберется. – Осокин курил аккуратно, стряхивая пепел в цветочный горшок на окне. – Когда полковник потребовал тебя пасти круглосуточно, я решил кого-то из них к тебе подключить, не сопляка этого, но когда полковник мне о делах рассказал, вышло, что он-то как раз тебе и подходит больше всего. И никого из своих надежных и проверенных стукачей я не свечу. Толково?

Влад несколько раз хлопнул в ладоши.

– Тогда я пошел. – Осокин загасил окурок, бросил его в мусорное ведро. – И, чуть не забыл. С сегодняшнего дня тебя хотели в отпуск отправить. На месяц. Врачи потребовали для восстановления здоровья. С сохранением оклада, разумеется.

– И с необходимостью сдать оружие?

– Обязательно.

– Но?

– Но теперь решили не отправлять. При мне полковник звонил, отдавал распоряжение.

Осокин, не прощаясь, вышел из квартиры и даже дверью не хлопнул.

Влад открыл форточку, чтобы проветрить кухню.

Значит, вначале в отпуск по состоянию здоровья, потом на обследование, потом – на пенсию по инвалидности. Выходит, полковник его выручил... Или наоборот, подставил.

– Вы так громко разговаривали, – сказал Руслан. – Даже брат проснулся.

– Я проснулся! – крикнул из комнаты Богдан. – И про стукача слышал. Зачем нам такой гембель, я тебя умоляю?

– Подрастешь, узнаешь, – ответил Влад. – Ты лучше вставай, умывайся и готовься к завтраку. Сейчас стажер...

– Стукач.

– ...стажер принесет еду. И я вас обоих прошу держать свое мнение при себе.

– Его фамилия Капустян? Я правильно запомнил? – уточнил Руслан. – Мы теперь как три мушкетера – Руслан, Богдан и Капустян.

– И Гетьман, – крикнул Богдан с ударением на последний слог.

– Я гляну внимательнее в ноутбуке, что там во втором эпизоде, – предложил Руслан. – Пока виновник торжества не вернулся.

– Не успеешь, – сказал Влад и оказался прав: запыхавшийся лейтенант вошел в квартиру.

– А звонить или стучать его, значит, не учили, – тоном заправского склочника прокомментировал Богдан.

– Извините...

– Сейчас все брошу и извиню, – буркнул Богдан, отбирая у лейтенанта пакеты. – Извините...

Взгляд, которым Капустян проводил Богдана, был печальным и обиженным.

– Не обращай внимания, ребенок, – сказал Влад. – Пока господа будут накрывать на стол, мы с тобой пойдем в комнату, покалякаем, и ты расскажешь, что же именно произошло с тобой месяц назад. Ведь расскажешь, Игорек?

Игорек отнекиваться не стал. Только поинтересовался – рассказывать официальную версию или так, как все и было?

– Обе, – сказал Влад.

Официальная версия гласила, что лейтенант Капустян Игорь Николаевич, находясь при исполнении служебных обязанностей, допустил халатность и проявил трусость, что привело к срыву операции. Оправдываясь, лейтенант попытался ввести в заблуждение свое прямое начальство.

– А своими словами? – спросил Влад, которому, как это ни было странно, лейтенант начинал нравиться.

– Официальную версию? – печально уточнил Капустян. – Поехали на задержание. Меня оставили возле заднего выхода со двора, чтобы под ногами не путался. Я стоял и караулил. Убийца вышел как раз на меня, пригрозил оружием, я струсил и пропустил его мимо. Потом, когда меня начали расспрашивать, стал врать, что не мог задержать, что он меня загипнотизировал... А он меня и вправду загипнотизировал! Или заколдовал!

– Не кричи, – приказал Влад. – От крика в рассказе достоверности не прибавляется. Заколдовал? Как заколдовал?

– А я знаю? – тихо, почти шепотом ответил дисциплинированный лейтенант. – Я стою, жду. Пистолет – в руке...

– И патрон в патроннике, – подсказал Влад.

– Нет. Нету патрона в патроннике. Нельзя досылать, пока...

– Понял, – кивнул Влад. – Глупо, но по инструкции. Дальше.

– Я его заметил только когда он ко мне уже почти подошел. И не очень темно вроде было, и двор пустой, а только он как из-под земли передо мной вырос. Я ему командую: «Стой!», а он улыбается так странно, будто собака зубы показывает, и идет себе. Даже не на меня, а мимо, как будто я столб. И оружия у него нет, и росту в нем ну, метр восемьдесят от силы при семидесяти килограммах веса, а мороз у меня по коже пробежал. Пистолет я в карман спрятал, куда ж он от меня все равно денется, руку протягиваю к нему, а пальцы... – лейтенант почти с удивлением посмотрел на свою руку, – ...пальцы скользят по его куртке, будто он и одежда его из камня. За руку его хватаю, он на меня глянул с ухмылочкой своей искоса, рукой чуть повел – я к забору отлетел, чуть дух из меня не вышибло. Я тут на него всерьез бросился, прыгнул – и в воздухе повис.

Капустян быстро глянул на Влада и снова уставился на свои руки.

– Ну, это мне показалось, что я в воздухе повис. Примерещилось. На самом деле, он меня... – лейтенант замолчал, тяжело вздохнул. – Когда он за углом скрылся, я, как висел, так и грохнулся прямо в грязь. Так и лежал, пока через пару минут наши не подбежали – встать не могу. Стыдно, мокро, а пошевелиться не мог, пока наш капитан меня не окликнул. Тут все само собой и прошло. Я и портрет толком не смог составить – не помню лица, только улыбочку его и запомнил. И...

– Что? – спросил Влад.

– Ничего.

– Что-то еще там было, не договариваешь.

– Нет, ну правда, все рассказал, что было. Только... Только он сказал, когда уже я повис в воздухе... Повезло, сказал, тебе, что ты человек. Он убил коллекционера одного, мне потом рассказали. Тот ему вроде сам дверь открыл. И ушел убийца только тогда, когда мы приехали, ну, за секунду до того, как наши к двери подошли. Как специально.

В дверях комнаты показался Богдан:

– Вы тут еще долго? Нам уже выезжать скоро.

– Ну, пойдем, поедим. – Влад встал с дивана. – История у тебя забавная.

– Ага, – кивнул лейтенант. – Оружие на предохранителе, в кармане, я лежу в грязи, при моих габаритах он без драки вырваться не мог, а у меня ни ссадин, ни синяков. Что произошло? Понятно, Игорь Капустян струсил и убийцу пропустил.

– Ясно. Ты кстати, вот сюда глянь, – Влад развернул ноутбук экраном к Капустяну. – Это лицо тебе не знакомо?

Капустян глянул. Пожал плечами.

– Не знаю... Он тут не улыбается. Улыбку я бы узнал, а так... Не знаю.

– Ну и бог с ним, пошли, позавтракаем. А то господам старшим лейтенантам на работу к девяти, а транспорт тут у нас утром битком...

– А им куда? В областное? – оживился Капустян.

– В областное.

– Так я могу подвезти. У меня машина.

* * *

После завтрака, выпроводив всех, Влад помыл посуду, вытер, поставил в шкаф. Об убийстве коллекционера он, естественно, слышал. И про облажавшегося лейтенанта тоже. Без подробностей, разумеется. И без упоминания гипноза или колдовства.

Собственно, старик изучал козацкую старину, собирал старые книги, рукописи, предметы, связанные с Запорожской Сечью. Естественно, приобретенные у черных археологов в первую очередь.

У него потом, по слухам, нашли в доме несколько предметов, украденных из исторического музея еще в девяностых, поэтому все списали на разборку среди своих. Не сошлись в цене или поставщик решил тоже стать коллекционером...

Хотя ничего ценного из коллекции вроде бы не пропало. Так, во всяком случае, утверждал приятель убитого. Коллекционер аккуратно вел свои бумаги, помечая, что, когда и за сколько купил; так вот, все упомянутое в описи потом было в квартире и обнаружено. Как и довольно большая сумма в валюте.

Дверь была бронированной, окна с решетками, квартира на сигнализации, дверь коллекционер открыл сам – убил знакомый, ясное дело. Вот знакомых перетряхивали до сих пор.

Какого черта Серый это дело лепит к убийству банкира? Нет, рост и телосложение в обоих случаях совпадают... И в показания лейтенанта Серый, в отличие от милицейского начальства, поверил сразу. Интересно, кстати, кто это ему слил информацию? В официальном отчете явно нет рассказа о колдовстве и гипнозе.

Влад потер виски – начинала болеть голова. За неделю он спал часов десять в общей сложности. Если это можно назвать сном.

Сколько он еще так выдержит? И что, кстати, потом? Сойдет с ума? Выйдет на улицу, достанет пистолет и начнет стрелять? Можно будет не притворяться, можно будет даже сказать кому-то: «Тебе повезло, что ты человек».

Влад вернулся к ноутбуку, еще раз просмотрел всю информацию – во всяком случае, логика выбора жертв имела место быть. Обычные люди не пострадали. Убит банкир, коллекционер, авторитет, физик из национального университета, жена цыганского барона и торговец наркотой, закрытый в СИЗО.

В камеру, в которой был убит торговец, сегодня Серый и собирался везти Влада. Типа, на посмотреть.

Хотя и видеосъемка выглядела достаточно живописно – кровь на стене, словно кого-то с силой в эту стену бросили. Разогнали и бросили в стену со скоростью километров сто в час.

Даже если все девять сокамерников в едином порыве принялись бы швырять наркоторговца в стену, у них бы ничего не вышло. А он, если верить одинаковым показаниям сокамерников, сам соскочил с нар посреди ночи и врезался в стену, между парашей и дверью. И все у него получилось с первого раза.

Вот такая ерунда. И еще была запись с видеокамеры наружного наблюдения, как раз с той стороны, где была камера убитого. Некто переходит через дорогу, останавливается, не доходя до старого тюремного здания, поднимает правую руку, словно приветствует кого-то, и резко руку опускает, будто что-то бросает.

Опять-таки, ничего особенного, если бы жест этот не совпал секунда в секунду со странным броском торговца в камере.

Менты этого не связали, а Серый не просто связал, но даже смог получить видеозапись. И разрешение на посещение камеры. Не зря он с замначальника УИНа в кабак ходил. Ой, не зря...

Ровно в десять позвонил на мобильник Серый.

В десять ноль одну Влад вышел из подъезда и сел на заднее сиденье бумера, рядом с Серым. Машина сразу же тронулась.

– Все посмотрел? – не здороваясь, спросил Серый. – Кстати, выглядишь ты хреново, отдохнуть тебе нужно. Дело раскрутишь – выбирай на глобусе любое место. Месяц отдыха за мой счет.

– А если не раскручу?

– Ну... Тоже отдохнешь... Так ты посмотрел материалы?

– Да, – коротко ответил Влад, даже не пытаясь уточнять, где именно он отдохнет в случае неудачи расследования.

Окажется, что это была угроза, ему придется на нее реагировать, Серому придется все переводить в шутку или дожимать, а менту нужно будет выбирать – становиться в позу обиженной гордости или молча тянуть лямку. В общем – лучше все оставить в неопределенном состоянии.

– Сейчас мы едем в СИЗО, а к двум часам нас будет ждать барон, – Серый заглянул в записную книжку, что-то пометил тонким карандашом. – Часам к десяти нас смогут принять люди Коленьки Темного. Если ты не возражаешь.

Это «не возражаешь» было произнесено после паузы и с легкой усмешкой – Серый явно наслаждался ситуацией, его, похоже, развлекало то, как мент реагирует на едва прикрытые оскорбления и даже угрозы.

– Не возражаю, – сказал Влад.

– Вот и славно, – Серый откинулся на спинку кресла.

Машина возле университета внутренних дел свернула не налево, к центру, а вправо, в Пятихаткам.

– Рванем по объездной, через Холодную гору, – пояснил Серый. – Центр забит наглухо.

Влад не ответил. От него все равно ничего не зависело, а впустую спорить он не привык. Он и в СИЗО не особо стремился, прекрасно понимая, что все равно ничего там, кроме высохшей крови, не найдет и что ничего нового сокамерники убитого ему не скажут.

И этого не мог не понимать Серый. Но все равно тащил его, расписав экскурсии на весь день. Зачем?

Влад прикрыл глаза и почувствовал, что проваливается в темноту. Нельзя. Нужно держаться.

Открыть глаза было необыкновенно трудно, усталость от бессонницы, накапливавшаяся несколько месяцев, вдруг навалилась разом, лишая сил и желания сопротивляться.

Открыть глаза. Нужно открыть глаза.

Они уже выехали на объездную, проскочили мост. Машин было немного, и водитель разогнал бумер так, словно куда-то очень спешил.

– На тот свет торопишься? – спросил Влад.

Водитель не отреагировал. Серый – тоже.

Влад достал мобильник, набрал номер:

– Богдан? У вас все нормально?

– А что у нас может быть ненормального?

– Как там новенький?

– А он не тут, он у тебя должен быть. Нас привез и сразу к тебе. Чтобы, наверное, из-под наблюдения не потерять. Тачка у него, кстати, неплохая, «Вольво». Серое такое. Не приехал?

– Вроде нет, – ответил Влад. – Вы у него номер мобильника взяли?

– Естественно.

– Звякни, уточни, что с ним. И скажи, чтобы к одиннадцати был у СИЗО. Сразу мне перезвони.

Влад выключил телефон, но в карман прятать не стал.

– Потерял кого-то? – спросил Серый. – Что за новенький?

Это был отличный повод послать обнаглевшего уголовника ко всем чертям, и Влад не видел причины, чтобы им не воспользоваться, но тут позвонил Богдан:

– Будешь смеяться, он висит у тебя на хвосте метрах в ста. Сказал, что не хотел тебя беспокоить и ждал в машине, а когда ты сел...

– Я понял. Все хорошо.

Влад еле удержался, чтобы не оглянуться на машину шустрого стажера. Забавный парень!

– Ты посмотрел материалы – какие-то есть мысли?

– Мысли? – переспросил Влад. – Мысли, конечно, есть.

– И?

– Но тебя они пока не касаются. Когда будет нужно, я тебе все сообщу.

– Лады, – кивнул Серый. – Только времени у тебя не очень много. Неделя, максимум, две.

И подполковник Осокин радовался, что уезжает на неделю. Все, похоже, что-то знают, но молчат. Влад не стал ни спорить, ни выяснять, просто кивнул, что могло означать как согласие, так и простую констатацию того, что пожелание услышано и принято к сведению.

Пассажиры бумера молчали до самого СИЗО, до гостиницы «Белый лебедь», как называли следственный изолятор в городе. По легенде, тюрьма была основана еще Екатериной Второй.

Влад застегнул «молнию» на куртке. Машина проскочила старый рынок, нужно было притормаживать и сворачивать вправо, к воротам СИЗО.

Они проскочили поворот, но водитель даже не сделал попытки затормозить или свернуть, сидел неподвижно, глядя перед собой.

Еще не понимая, что делает, Влад бросился вперед, схватил водителя за плечи и толкнул вправо – водитель манекеном опрокинулся на пассажирское сиденье, благо был не пристегнут ремнем безопасности. Перегнувшись через спинку сиденья, Влад вцепился в руль.

Все замерло вокруг – трамвай, двигающийся навстречу, поток машин, птица словно повисла перед самым лобовым стеклом, и сам Влад двигался медленно, по миллиметру отбирая у застывшего времени.

Низкий, протяжный звук слева – это что-то кричит Серый, но понять все равно ничего нельзя, звуки растягиваются, превращаются в низкий гул.

В сторону... Нужно сдвинуть машину в сторону, скоро мост, и шансов увернуться от столкновения уже не будет. Вправо – съезд. Вправо...

Руль медленно поворачивается. Очень медленно плывет в сторону картинка перед лобовым стеклом – женщина, готовящаяся ступить на проезжую часть, «жигуленок», сунувшийся между трамваем и микроавтобусом.

Медленно-медленно-медленно...

И все-таки бумер поворачивает, сзади шарахается в сторону маршрутка, уходя от столкновения, ее водитель, кажется, ударил по клаксону... плевать... еще немного... столб, не торопясь, уплывает влево, освобождая дорогу... Влад чувствует, что машину подбрасывает – съезд не ремонтировали давно, – капот зависает в воздухе, руль тягучим рывком пытается выскользнуть из рук, но Влад держит его... держит-держит-держит... машина снова касается передними колесами старого, потрескавшегося асфальта... не обоими, понимает Влад в последний момент, вначале правым... удар, картинка оживает... справа дерево бросается наперерез, но бумер проскакивает, и дерево обиженно бьет в борт, сминая металл, сдирая краску...

Мир перед глазами Влада покрывается сетью трещин, машину заносит, она разворачивается на сто восемьдесят градусов, вылетает на тротуар и левым боком припечатывается к бетонной ограде.

Что-то осыпается с сухим шелестом, мотор заглох, и что-то шипит спереди под капотом.

Влад разжал пальцы и тяжело опустился на заднее сиденье.

«Вот такие дела, – крутилось почему-то в голове. – Вот такие дела».

А подушки все-таки сработали, подумал Влад, а он даже и не заметил, когда именно.

– Весело, – сказал кто-то справа.

Влад повернул голову.

– Я говорю, весело прокатились, – сказал Серый. – Хорошая у тебя реакция...

– А... – Влад почувствовал, что воздуха не хватает, и глубоко вздохнул. – А сам что? Не поспел?

– За тобой поспеешь, пожалуй. – Серый привстал, посмотрел на водителя, лежавшего на переднем сиденье.

Водитель не шевелился. Серый протянул руку, тронул его за плечо.

– Что? – спросил водитель неожиданно ясным голосом. – Все нормально, я сейчас. – Он выпрямился. – А что случилось?

– Это я тебя хочу спросить, – ласковым голосом произнес Серый.

– Я... – водитель протянул руку и начал стряхивать пыль с торпеды. – Стекло... – Он оглянулся на Серого, потом посмотрел на Влада. – Я же только что...

Влад попытался открыть дверцу, но та не открывалась. Влад толкнул плечом и чуть не вскрикнул – боль ударила неожиданно и резко.

– Заклинило. – Серый отодвинул Влада. – Дай я...

От удара дверца не открылась – отлетела, загремев консервной банкой по асфальту.

Влад вышел из машины.

Пахло дизтопливом. Влад оглянулся – от дороги бежали люди, серая «Вольво» остановилась рядом, из нее выскочил Капустян.

Кажется, он что-то спросил. Протянул руки, чтобы поддержать Влада.

«Не нужно, – хотел сказать Влад. – Все нормально. Только ноги вот...»

Мир словно поплыл куда-то вверх. Воздух стал вязким, дышать было трудно.

И больно. Как тогда... Как...

Капустян успел подхватить Влада, не дал упасть. Отодвинув в сторону зеваку, осторожно положил Влада на заднее сиденье «Вольво». Сел за руль.

Люди заглядывали в машину, пытаясь рассмотреть, как там пострадавший. Любопытство в глазах, жадный интерес...

Твердый, уверенный взгляд. Немного разочарованный. Уже проваливаясь в темноту, Влад протянул руку в его сторону ... Хотел показать лейтенанту. Или защититься от этого взгляда.