Читать книгу Шкатулка с муравьями - Тин Бородеенко - Страница 9

«Я ненавижу его. Будь он проклят! Лучше бы там наверху сгорел он, чем любой другой человек. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

Мысли зла всё нарастали в голове у парня, которого выгнал капитан. Он шёл по длинному коридору бункера и бубнил себе под нос, как жаждет смерти Лидера.

Вдруг к нему стала приближаться беловолосая женщина приятной внешности, улыбчивая, с лицом таким чистым, молочного мягкого цвета. Она почти вплотную подошла к парню и сказала:

– Что-то случилось? Ты уже отобедал?

– Вы мне?

– В коридоре, кроме тебя и меня, никого больше нет. Все либо сейчас в спальнях, либо работают, либо обедают. И весьма удивительно, что ты находишься именно здесь.

– Он прогнал меня, – прогудел парень.

– Кто?

– А у кого вечно едет крыша? Кто считает себя лучше других?

– Не понимаю о ком ты.

– Капитан… Констанций… Шпинель!

Женщина подняла взгляд вверх и сказала:

– Пойдём ко мне в кабинет, пообщаемся.

– Желаете вымыть из меня всё то, что я думаю об этом человеке, а затем передать ему?

– Я не отношусь к лицам звеньев. Я – доктор. Психолог. Человек, который слушает и помогает людям.

Парень отяжелел и вымолвил:

– Странно, но почему-то вам я верю. Этого, на мой взгляд, не заслуживает ни один член любого из звеньев.

Женщина чуть задумалась и вновь сказала:

– Что ж, идём. Я выслушаю тебя.

Она говорила так легко и спокойно. Доктор взяла мальчишку за руку, и они вместе стали удаляться вглубь коридора.

Бункер был очень тёплым, но единственное место, где сохранялся всегда холод, являлся коридор. Было достаточно темно и весьма жутко от того, что там преследовал любого человека чей-то взгляд. Его ощущали все, но никто не знал, чей он. Среди людей Дома завелось такое мнение: «Чувство, которое приходит каждому в коридоре, лишь говорит о том, что души покойников следят за нами, они поселились здесь – в пустом, холодном, тёмном коридоре. Он олицетворяет тот мир, который остался наверху – большой и одинокий».

– Ну, что ж, садись. Скажи, как тебя зовут?

– Каин.

– Хорошо, Каин. Что тебя сейчас тревожит?

– Элита. Вся элита бункера! Все звенья! Но больше – Констанций…

– Почему?

– Я не испытываю уважение к этим людям. Здесь должен быть другой порядок.

– Какой же?

– Взрывной. Мир призвал быть истреблённым человечество. Мы пошли против всего!

Доктор отпряла от резкой паузы и изрекла:

– Слушай, Каин, тебе нужно успокоиться. Ты слишком сильно сейчас подвержен эмоциям. Констанций достаточно изменчивый человек. Скорее всего, ты просто попал под его руку. Я скажу лишь то, что тебе не стоит больше никому говорить об этих вещах. Если эти слова дойдут до капитана Шпинеля – в бункере не досчитаются одного.

– Насколько мне известно, вождь не позволит ему это сделать.

– Каин, поверь, она даже не узнает об этом.

– Его нужно убить.

– Успокойся…

– А затем и всю элиту. Когда начнётся хаос, миссия будет выполнена.

Женщина не пыталась перебить мальчишку. Она вникала в каждое его слово, хотела как-то навести на иную колею мыслей, помочь избавиться от гнетущего эмоционального состояния.

– Будь добрее к людям и к себе. Мы живём здесь, чтобы вскоре начать новый мир наверху. Это будет не скоро, но всё равно этому быть. Я встречусь сегодня с тобой ещё раз. Вечером… Только тогда, когда твой пыл истлеет.

Словно добрый учитель просит зайти после уроков, чтобы ни в коем случае не оторваться на ученике, а понятно разъяснить тему, доктор, умеренно смотря на Каина, внушала надежду и доверие. Однако буря, гуляющая в парне, вырывалась и кричала, давила слова милой женщины.

– Хорошо, доктор, – парень оскалился, – извините, я забыл ваше имя.

– Алина… Алина Бакис.

– Что ж, буду здесь вечером. До встречи.

– До встречи, Каин.

Парень встал со стула и вышел из кабинета доктора. Та же, в своё время, весьма серьёзно задумалась над словами Каина. Её уютный кабинет с мягким ковриком, красивыми цветами и приятным запахом наполнился напряжением и словно накалился.

«Он будет спокоен и всё наладится. Сейчас его просто атаковали эмоции. Всё будет хорошо. А если нет? Может, он был искренен? Я надеюсь, что его руками здесь всё не пойдёт прахом. Нет-нет, это лишь эмоции. Всё будет хорошо. Будь спокойна, Алина, будь спокойна. Мальчик зол. Это только сейчас так. Потом всё наладится. Попробуй поговорить с Констанцием. Пусть будет мягче в следующий раз. Да, попробую это сделать. Нужно сходить в его кабинет после обеда. Точно. Так и сделаю. Будь спокойна, Алина. Я спокойна».

Прошёл час. Обед окончен.

Всё это время доктор Бакис просидела в раздумьях, её окутал страх и непонимание. Желание пойти к Констанцию немного угасло, и родилась новая цель, куда правильная, чем предыдущая, по мнению Алины. Цель эта – отправиться к жрецу.

Тот человек был мудрее многих в Доме. Его слова всегда являлись пищей, водой и воздухом. Каждый, кто хоть раз имел честь общаться с этим жрецом, мыслил вскоре по-иному, думал над разными вещами долго и глубоко. Человек этот обладал действительно большими знаниями, причём во многих смыслах: мозг его хранил огромное количество информации, но и под его руками её было немало, ведь жрец являлся доверенным лицом вождя, оберегающим архив.

Алина Бакис хорошо общалась со жрецом и решила, что Геннадий Папа (так его звали) подскажет ей, в каком направлении идти дальше. Раньше доктор не испытывала столько страха, но сейчас её внутренний голос говорил: «Здесь что-то не так. Если не сможешь подавить ситуацию в данный момент, то это приведёт к ужасным последствиям».

«Я иду к нему. Мне кажется, что без помощи я не обойдусь», – сказала Бакис и покинула кабинет с туманной головой и болезненными ощущениями в сердце. Она пыталась не показывать озадаченный вид и шла с уверенным лицом и натянутой улыбкой. Ей требовалось попасть в архив, ведь именно там сейчас находился Геннадий.

Архив располагался напротив кабинета-комнаты капитана Констанция Шпинеля.

Алина очень скоро дошла до секции элиты.

– Я к Геннадию Папе.

– Идёмте, доктор, – сказал сторож.

Они немного прошли к двери архива.

– Постойте здесь. Сейчас я скажу ему, что вы пришли.

– Хорошо.

Сторож чуть заглянул в большую комнату, объявил жрецу о наведавшемся госте и разрешил Бакис пройти туда.

Почти рядом с дверью стоял невысокий человек в очках. Его взгляд был осуждающим, но это лишь оболочка. То, что скрывали его глаза, совсем не было ясно огромному числу людей. Гениальность и светлый разум отличали жреца от повального большинства.

– Добрый день, доктор.

– Здравствуй, Геннадий Папа.

– Ты что-то хотела узнать?

– Скорее, я хотела попросить о помощи. Мой разум в дыму. Не знаю, как быть дальше.

Жрец закрыл на замок свои уста и дал полное право говорить Алине:

– Что делать, если какой-нибудь человек в бункере захочет совершить переворот, погубить всю систему и то, что мы сегодня ценим? Как это пресечь и не навредить никому? Я потеряна. У меня нет точного решения на такой случай. Помогите.

– Я постараюсь не вдаваться в подробности, почему тебя посетили эти мысли. Но, понимаешь, если что-то грозит сегодня людям, живущим здесь, то об этом стоит сказать человеку, который занимается безопасностью. Я говорю сейчас о Констанцие.

– Ситуация ещё сложнее. Я боюсь сказать ему об этом.

– Порой, когда случается что-то, что грозит многим, мы просто не можем с этим справиться в одиночку. Нам требуется помощь. Бремя тяжело нести одному. И тем более, если ты не знаешь, как быть дальше, лучше не пытаться решить проблему самостоятельно. Поэтому, когда такой человек появится, решивший перевернуть бункер, лучше будет поработать с ним ещё кому-то, помимо тебя, если это получится сделать до его непоправимых действий. Радикальные методы не есть хорошо. И когда человек не выдвигает идею, а пытается осуществить её за спинами других, это явно вскоре разольётся морем недопониманий, возможно, даже слёз и боли. И поверь, если ты вдруг обнаружила такого человека, то незамедлительно сообщи об этом, иначе может случиться что-то нехорошее.

– Теперь я ещё больше растеряна.

– Смею предположить, что ты всё-таки обнаружила похожего человека.

Алина покраснела как язык пламени:

– Да, жрец.

Геннадий устремил взгляд на пол. Ему стало слегка не по себе.

– Признаюсь, что я чувствую сейчас холод.

Бакис немного потерялась и уплыла в своих мыслях.

– Я правильно понимаю, что ты не желаешь разглашать имя этого человека?

– Да, я выслушала его и сказала, что информация не покинет нас. Он доверился мне.

– Ты же понимаешь, что твоя недосказанность может получить высокую цену – наши жизни.

– Я не знаю, как быть.

– Обмани себя.

Молчание. Тишина. Как будто оба задержали дыхание.

Вдруг нечто ударило доктора в голову. И на едином дыхании она вымолвила:

– Ответ кроется в том, что мы делаем каждый день. Мы очень ценим это. Дам ещё толчок: водород, литий, натрий, калий… Думаю, достаточно, чтобы понять, к чему это всё. Спешите, жрец, мне кажется, нас ждёт опасность.

Алина собралась уходить.

– Стой! Я догадываюсь. Все эти элементы относятся к первой группе периодической таблицы. Далее… Мы делаем это каждый день – едим! Человек, который может быть опасен для нас, имеет отношение к первой группе. Но обедающих или ужинающих? – замедлился Геннадий. – Положение солнца?! – резко вскрикнул он.

– Зенит!

– Значит, обед…

– Вы удивляете меня всё больше и больше, жрец.

– Спасибо, доктор. Это случилось, полагаю, сегодня…

Бакис чуть качнула головой.

– Вы можете идти, доктор. Я всё разузнаю. Об этом разговоре никто больше не услышит. Когда мне станет всё известно, я сообщу вам. Мы попробуем справиться с этим вместе. Теперь не волнуйтесь, что вы ущемляете силу своих слов. Я понял всё сам… Не более…

Алина улыбнулась и молча покинула архив. Теперь работой был озадачен сам жрец. Ему предстояло докопаться до сути, узнать имя человека, которому, вероятно, требовалась помощь.

Обстановка накалялась ещё больше.