Читать книгу Любовь леди Эвелин - Тина Габриэлл - Страница 3

Джек упал на колени, голова раскалывалась. Он слышал звук удаляющихся шагов на ступеньках крыльца.

– Эвелин! – крикнул он.

– Я здесь, – раздался слабый голос.

Джек подполз поближе.

– Вы ранены?

– Нет, но моя рука… Кажется, я ее порезала, когда он меня толкнул.

– Где лампа?

– Я ее уронила.

Джек ощупью добрался до лампы и трутницы. Не успел он зажечь свет, как Эвелин вскрикнула:

– Ходжес!

Она кинулась к лежащему на полу дворецкому. Алая струйка, сочившаяся из его головы, окрасила белоснежную манишку.

– Он умер?

Джек опустился рядом и проверил пульс старика.

– Нет, но ему нужен врач. – Подняв лампу, он пристально изучил дверной замок. – Дверь не повреждена. Должно быть, нападавший постучал, а когда Ходжес приоткрыл дверь, силой ворвался внутрь.

Глаза Эвелин широко распахнулись, и она приложила руку к сердцу.

– Боже мой! Что же с отцом?

Эвелин поднялась на ноги и уже собиралась броситься на поиски, когда Джек схватил ее за руку. Она вскрикнула от боли, и он заметил кровь. Оглядевшись, Джек увидел на полу разбитую вазу. В предплечье Эвелин торчал острый осколок.

– Надо его вытащить и остановить кровотечение.

– Нет… мой отец…

У Джека сжалось сердце.

– Оставайтесь с Ходжесом. Я сейчас вернусь.

– Нет!

Он заметил панику в остекленевших глазах Эвелин. Джек понимал ее стремление поскорее найти отца.

– Я только позову констебля и доктора. А потом мы вместе пойдем искать вашего отца.

– Думаете, в доме есть другие нападавшие?

– Нет. Они бы уже давно убежали. Чего им дожидаться?

Эвелин кивнула.

Джек быстро выбежал на улицу. Было уже темно, но район Пиккадилли всегда был полон людьми. Через несколько секунд Джек заметил экипаж и остановил возницу.

– На дом лорда Линдейла только что было совершено нападение. Позовите констебля и ближайшего врача, – приказал Джек, бросив кучеру монету, которую тот ловко поймал.

После этого он кинулся в дом.

– Надо сначала посмотреть в библиотеке, – торопила его Эвелин. – Возвращаясь домой, отец всегда сначала идет туда.

Взяв ее за руку, Джек направился мимо гостиной к библиотеке. Он был там много лет назад и помнил, что она располагалась в задней части дома. Скорее всего лорд Линдейл окажется там.

Кажется, в доме были потушены все свечи, и Джек высоко поднял лампу. Когда они вошли в библиотеку, Эвелин шумно втянула воздух.

В комнате явно что-то искали. На полу валялись книги и бумаги. Кресла были перевернуты, и кожаная обивка изрезана ножом. Ковер усеян конским волосом.

Вначале Джеку показалось, что библиотека пуста, но тут он уловил легкое колыхание штор, кинулся вперед и раздвинул их в стороны. В углу, связанный и с кляпом во рту, сидел Эммануэль Дарлингтон, граф Линдейл.

– Отец! – Эвелин бросилась к нему.

Джек тут же принялся развязывать веревки.

– Лорд Линдейл, вы ранены? – спросил он, осматривая его.

Глаза Эммануэля Дарлингтона удивленно расширились.

– Джек Хардинг? Что вы тут делаете?

– Долгая история, милорд. Попытаюсь все объяснить, когда вас и Ходжеса осмотрит врач.

– Ходжеса? Он пострадал?

– Нападавший нанес ему удар. А где ваш лакей, экономка и остальные слуги?

– У них у всех раз в неделю выходной, кроме Ходжеса, – ответила Эвелин. – Отец считает, что мы и одни справимся, а слугам нужен отдых.

Великодушие Линдейла поразило Джека.

С его помощью лорд наконец поднялся на ноги и сел на стул. В отличие от других стульев, разбросанных перед камином, обивку на этом крепком деревянном стуле не порезали.

Эвелин принялась зажигать свечи в настенных канделябрах. Библиотеку залил теплый свет, и Джек с ужасом заметил, как постарел его наставник.

Не было уже пышущего здоровьем лорда Линдейла с густой темной шевелюрой. Перед Джеком сидел лысоватый человек с редкими пучками седых волос и глубокими морщинами на лбу. Когда-то он любил хорошо поесть и гордился солидным брюшком, а теперь похудел, а лицо стало нездорово бледным. Мысленно Джек прикинул, что Эммануэлю Дарлингтону лет шестьдесят пять, но выглядел он далеко за семьдесят.

На затылке красовался покрасневший шрам, значит, его ударили сзади.

– Вы узнали нападавшего? – спросил Джек.

– Нет. Я искал книгу, стоя спиной к двери, когда на меня напали. Когда я пришел в себя, он все еще находился в библиотеке, но я был связан, в рот мне засунули кляп и спрятали за шторами. Я слышал, как он переворачивает вещи, но ничего не видел.

Джек обвел рукой комнату:

– Что-нибудь пропало?

– Кажется, нет, но мне понадобится время, чтобы разобраться во всех вещах и составить опись, – ответила Эвелин.

Их прервал громкий стук в парадную дверь.

– Должно быть, констебль, – заметил Джек. – Пойду открою, а вы посмотрите, не пропало ли что-нибудь. Это может пролить свет на личность нападавшего.

На крыльце стояли двое мужчин.

– Я констебль Бриджес, а это личный врач лорда Линдейла, доктор Мейсон. Нам сообщили, что в его дом вломились.

– Кто вы и где Ходжес? – спросил врач.

Джек распахнул дверь пошире.

– Я Джек Хардинг, адвокат и близкий друг семьи. В дом действительно ворвался неизвестный, и Ходжесу, леди Эвелин и лорду Линдейлу требуется ваша помощь.

Мужчины вошли в дом, и вскоре там запылали все свечи. Доктор Мейсон немедленно занялся Ходжесом, который уже начал приходить в себя. Пожилой дворецкий пострадал не очень сильно, он лишь потерял сознание, упав на пол. Джек с констеблем перенесли его в комнату.

Затем доктор осмотрел лорда Линдейла, чтобы выяснить, нет ли у него сотрясения мозга. Задал пожилому человеку несколько вопросов, и когда тот основательно ответил на каждый из них, удовлетворенно кивнул.

После этого он занялся Эвелин. Когда он закатал рукав ее платья, чтобы извлечь осколок фарфоровой вазы, она поморщилась и побледнела.

Джек сидел рядом и держал ее руку в своей.

– Осколок надо достать, Эви. Если хотите, сожмите мою руку.

Ее большие голубые глаза обратились к нему.

– Вы называли меня Эви, когда я сводила вас с ума своими познаниями в области уголовного судопроизводства. С тех пор так меня никто не называл.

Джек усмехнулся:

– Хорошо. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь испортил ваши воспоминания.

– Не стоит беспокоиться. Мои воспоминания яркие и по сей день.

Джек хотел расспросить ее еще, но тут доктор Мейсон извлек осколок пинцетом, и Эвелин вздрогнула.

– Ай!

– Тихо, леди Эвелин. – Рана снова начала кровоточить. Эвелин сжала руку Джека, в то время как доктор промывал ее и накладывал повязку.

– Стало еще больнее, – пожаловалась она.

Доктор Мейсон передал ее отцу небольшой пузырек.

– Если боль не прекратится, дайте ей немного настойки опия. Если ночью начнется жар, немедленно пришлите за мной. – Он захлопнул свою черную сумку. – Вернусь завтра днем, чтобы вас проведать.

Эвелин подняла руку.

– Подождите! Мистер Хардинг тоже пострадал.

Доктор сузил глаза.

– Мистер Хардинг?

– Ерунда. Небольшая шишка на виске.

Доктор поставил сумку на место и нахмурил густые коричневые брови.

– Тем не менее, сэр, я должен вас осмотреть.

Джеку пришлось сидеть тихо, пока доктор не ощупал его ушиб и не убедился, что все в порядке.

– Возможно, на ночь вам лучше выпить немного виски, чтобы не было боли. А теперь я пойду, потому что у констебля Бриджеса наверняка есть вопросы.

Молодой констебль, ожидавший ухода врача, встал и откашлялся. Ему было немногим больше двадцати, и вид у него был очень важный, как у всех новичков. Никогда прежде Джек не видел очков с такими толстыми стеклами, как у Бриджеса.

– Я обследовал первый этаж. Окна не разбиты. Похоже, мистер Хардинг прав насчет того, что нападавший протиснулся в дом мимо Ходжеса. – Бриджес поправил очки. – Я также произвел осмотр дома, лорд Линдейл, и в других комнатах, кроме библиотеки, беспорядка нет. Похоже, преступнику помешало прибытие леди Эвелин и мистера Хардинга.

– Значит, вы считаете, что это всего лишь простая кража? – спросил лорд Линдейл.

– Да. За последние несколько месяцев по соседству произошли еще две такие кражи со взломом. Но будьте уверены, лорд Линдейл, я посоветую начальству удвоить количество полицейских на Пиккадилли.

Констебль Бриджес надел фуражку.

– Сообщу вам, если появится что-то новое.

Линдейл кивнул, и Бриджес удалился, оставив Джека наедине с Эвелин и ее отцом.

– Не могу согласиться, что это был обычный вор, – произнес Джек.

– Почему? – удивилась Эвелин.

– Бриджес новичок. Я не раз сталкивался с этим в суде: новоиспеченные констебли слишком скоры на выводы. У них нет той интуиции, что появляется у более опытных коллег.

– Но Бриджес сказал, были и другие кражи, – заметила Эвелин.

– Возможно, но не здесь. Я уже давно занимаюсь уголовными делами. За годы мне удалось кое-чему научиться у детективов, с которыми приходилось работать.

Джек подошел к столу лорда Линдейла и поднял тяжелое золотое устройство для открывания конвертов.

– Обычный грабитель не оставил бы это без внимания. Или вот это. – Он указал на украшенную изящным узором серебряную табакерку на углу стола. Обошел всю библиотеку, обращая внимание на другие ценные вещи. Маленькие прелестные каминные часы, старинные бесценные книги, трость с золотым набалдашником – обычный вор смог бы немало выручить за эти вещи.

– Возможно, мы просто помешали ему все это украсть, – предположила Эвелин.

Джек покачал головой:

– У него было достаточно времени, чтобы обыскать комнату. Тут все перевернуто вверх дном, порезана обивка, а к ценным вещам, которые стоят на самом виду, он даже не прикоснулся. Он искал что-то определенное, и я думаю, ему не повезло.

– Боже! – Эвелин поежилась. – Что это означает?

Джек посмотрел на своего бывшего учителя, который с момента ухода констебля хранил молчание.

– У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет, лорд Линдейл?

На лице лорда появилось смущенное выражение.

– Представить себе не могу. Поскольку я профессор в Оксфорде, моя жизнь протекает на виду у всех. У меня почти нет тайн.

Линдейл пристально взглянул на Джека:

– Вы обещали объяснить, почему приехали сюда с Эвелин в такой час, мистер Хардинг.

Джек взволнованно провел рукой по волосам.

– Не уверен, что сейчас подходящее время, сэр.

Линдейл склонил голову набок.

– Не скрою, я признателен за ваше присутствие в моем доме сегодня вечером, но в то же время нахожусь в замешательстве.

Эвелин положила руку на плечо отца.

– Может быть, в другой раз…

– Дело касается будущего жениха леди Эвелин, Рэндольфа Шелдона, – сказал Джек.

– Ее будущего жениха! – Линдейл резко выпрямился, словно его окатили ледяной водой. – Это Эвелин вам так сказала?

– Отец, я…

– Прошу прощения, лорд Линдейл, – мягко перебил его Джек. – Ваша дочь сообщила, что они с мистером Шелдоном скоро должны обручиться, и просила меня защищать его в суде.

– Рэндольф Шелдон один из стипендиатов, – объяснил Линдейл. – Мы годами были дружны с его семьей, и так он познакомился с Эвелин.

Джек знал, что стипендиатами становились студенты, которые учились на отлично, поэтому профессора обычно брали их себе в помощники. Неудивительно, что Эвелин полюбила такого человека.

И все же по тону Линдейла Джек понял, что тот не одобрял этой связи.

Лорд Линдейл повернулся к дочери с чуть напряженным выражением на лице:

– Эвелин, я же говорил тебе, что при необходимости позабочусь о защите Рэндольфа. Я знаю всех адвокатов по уголовным делам в суде.

– Но ни у одного из них нет такого послужного списка, как у мистера Хардинга! – возразила Эвелин.

Джек тут же увидел для себя лазейку. Ему с самого начала не хотелось этим заниматься, а теперь стало очевидно, что Эммануэль Дарлингтон не одобрял выбора своей дочери и ее попыток защитить своего избранника. Джек сможет просто уйти, а завтра утром, возможно, напишет вежливое письмо, где справится о здоровье Дарлингтонов, прежде чем навсегда исчезнуть из их жизни и заняться своими делами, которых у него и так было полно.

Однако даже в толстой броне адвоката оказалась брешь, и он испытал незнакомое чувство вины. Глядя на своего бывшего наставника, Джек не мог не заметить, как он слаб, усталые морщины возле глаз и, что еще хуже, какую-то беспомощность за внешностью уважаемого оксфордского профессора.

А тут еще Эви, не по годам смышленая девчонка из его прошлого, обладавшая острым умом и острым языком, благодаря которой Джек старался учиться еще лучше. Девчонка, превратившаяся в женщину с лицом и фигурой соблазнительницы. Этот контраст красоты и интеллекта очаровывал, поражал воображение.

К тому же интуиция подсказывала Джеку: что-то тут нечисто. Возможно, отца и дочь поджидает настоящая опасность.

Джек глубоко вздохнул, прежде чем задать вопрос, который отрежет для него пути к отступлению.

– Возможна ли какая-то связь между обвинением, предъявленным мистеру Шелдону, и сегодняшним нападением?

На лице Эвелин появилось выражение ужаса.

Глаза лорда Линдейла затуманились.

– Связь? – недоверчиво переспросила Эвелин. – Нет! Это всего лишь ужасное совпадение.

– Я не верю в совпадения, – сухо ответил Джек. – Годы, проведенные за изучением изнанки лондонской жизни, убедили меня, что такое вряд ли возможно.