Читать книгу Тайный искуситель - Тина Сент-Джон - Страница 9

Себастьян чувствовал резкое и непреодолимое желание последовать за братом Захиры из дворца на улицу и посмотреть, будет ли этот ублюдок так же охотно драться с другим мужчиной, как только что делал это с беззащитной женщиной. К счастью, Логан думал о том же; когда Халим самодовольно прошел мимо него, крупный шотландец намеренно толкнул сарацина в плечо, предлагая ответить оскорблением и дать ему повод, отбросив правила, решить дело мечами во дворе. К его разочарованию, Халим не стал поднимать ставки. Он лишь отступил подальше от Логана и в последний раз посмотрел на Себастьяна, прежде чем выйти в коридор и исчезнуть из виду.

Довольный, что избавился от него, Себастьян сосредоточил свое внимание на Захире.

– Вы в порядке? – спросил он ее.

Не глядя на него, она слабо кивнула. Он думал, что увидит ее плачущей в нескольких шагах от себя, беспомощной, как потерявшийся котенок, который нуждается в защите. Он бы понял это и пожалел ее. Но Захира оставалась молчаливой, ее голова опущенной, а руки сильно прижаты к туловищу, в ее позе не было и намека на подавленность или страх. Вряд ли она была мяукающим котенком, нуждающимся в спасении, в тот момент она больше напоминала тигрицу, безмолвно переживающую внезапную уязвимость и планирующую следующую атаку.

А может быть, появилась странная мысль, она просчитывала, стоит или не стоит в порыве обиды набрасываться первой.

Себастьян отмахнулся от странных предчувствий и шагнул к ней. На траве у ее ног лежала ее разорванная вуаль. Когда она не попыталась поднять ее, он наклонился и сделал это сам.

– Спасибо, – сказала она, скользнув лоскутом рваного шелка по его пальцам.

Затем она подняла глаза, дав ему возможность впервые увидеть ее лицо без вуали. Если даже с частично закрытым лицом он считал ее прелестной, то ничем не скрытая красота едва не лишила его дара речи. Подобно богине, которую поцеловало восхищенное солнце, кожа Захиры светилась теплым медово-бронзовым светом, безупречная и гладкая, словно шелк, который несколько мгновений назад так благоразумно скрывал ее от голодных мужских взглядов. Высокие скулы залила краска румянца, проступившего даже сквозь ее сарацинскую смуглость, подчеркивая тонкость ее черт и мягкую округлость подбородка; ее нос был прямым и тонким, аристократичным, достойным самой королевы, но его уравновешивал пухлый чувственный изгиб ее губ. Тонкие изогнутые брови и большие серебристые глаза Захиры, видимые в разрезе вуали, очаровывали, но сейчас, когда их дополнили другие потрясающе красивые черты, их сила околдовывать потрясала.

Ее брат ошибался, думая, что на невольничьем рынке сможет получить за нее приличную сумму; он мог бы получить целое состояние.

Себастьян не осознавал, как грубо глазеет на нее, пока не встретил прямой взгляд Захиры. Почувствовала ли она его не так уж скрытый оценивающий взгляд? Возможно, она переживает, что ее могли продать в рабство или куда похуже. Эти серебристые глаза не выказывали волнения, но в их глубине Себастьян уловил отсвет нерешительности. Секунду спустя он исчез, скрытый за длинными черными ресницами. Сознательно или нет, она отступила на шаг назад.

– Абдул, – приказал Себастьян, – отведи Захиру обратно в комнату. Ей пришлось многое пережить за эти несколько часов. Думаю, она бы не отказалась от некоторого уединения, чтобы собраться с мыслями.

Слуга подошел ближе и склонил голову перед леди, вежливо предлагая ей следовать за ним. Уходя, Захира не сказала ни слова и ни разу не посмотрела на Себастьяна. Опустив глаза, она проследовала за слугой, который вывел ее из внутреннего двора и повел обратно по дворцовому коридору.

Когда они ушли, Логан оттолкнулся от дверного косяка и вошел в сад. Он не проронил ни слова, когда подошел к накрытому для завтрака столу и отщипнул горсть синего винограда из чаши с фруктами. Его длительное молчание, пока он поедал утренние яства, сводило с ума.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сухо сказал Себастьян. – Приводить крошку сюда изначально было ошибкой. Я должен был попросить селянина осмотреть ее раны на базаре. Какой идиот приведет мусульманскую женщину без охраны в лагерь христианской армии?

– Вообще-то, – ответил шотландский лейтенант, ухмыльнувшись, когда прожевал и проглотил очередную порцию винограда, – я думал, что, если ты будешь кого-то опекать, то это пойдет тебе на пользу. Возможно, она поможет тебе держаться подальше от неприятностей. Видит Бог, я не смогу это сделать самостоятельно.

Себастьян резко выдохнул, искоса наблюдая за Логаном.

– К заботе о ней добавятся ее личные проблемы, помяни мое слово. У меня нет времени или интереса играть в хранителя для девчонки – или ты забыл, что мы должны разыскать ассасинов до того, как король вернется?

Шотландец согласно хрюкнул.

– Сторонникам Синана теперь придется воспользоваться магией, чтобы пройти через городские ворота, не говоря уже о дворце. Согласно твоему приказу, внутри и снаружи Ашкелона дополнительно выставлена стража. Я отправил их обыскивать каждого, кто приходит или уходит.

– А что, если наш фидаи уже где-то в городе, возможно, скрывается под самым нашим носом? – заметил Себастьян, обращаясь в основном к себе.

Агенты Старца были известны своей способностью сливаться с тем, что их окружало, натренированные играть любую роль, примерить любую маску – от святого до скромного крестьянина. В Ашкелоне тысяча разных людей; любой из них может оказаться тем, кто атакует Ричарда. Как им его вычислить до того, как он нанесет удар, Себастьян не знал.

– Ты найдешь его, – сказал Логан, словно догадываясь о ходе его мыслей по одному выражению его лица. – Разве Черный Лев хоть раз потерпел неудачу в задуманном?

Себастьян иронично приподнял бровь.

– Да, один раз. Той ночью в лагере, когда я позволил тому маленькому ублюдку избежать смерти от моего меча.

– Всего лишь отсрочка неизбежного, – съязвил Логан, пожав широкими плечами.

– Отсрочка, конечно, – ответил Себастьян. – Моя рука все еще желает отомстить за его вероломство.

– И я полагаю, никто не лишит тебя этого удовольствия, мой друг. Если ассасин где-то на территории Ашкелона, будь уверен, мы найдем его.

Себастьян кивнул, его беспокойство немного уменьшилось благодаря решимости лейтенанта. Он не врал, когда говорил, что его рука желает отомстить фидаи. И его тело, слишком долго залечивавшее рану, тоже истосковалось по битве, по весу и напряжению оружия и доспехов, по удовольствию от победы… по чему угодно, способному заглушить другое желание, не дававшее ему покоя. Желание, которое звало его внутрь по дворцовому коридору, туда, где была она, тот тигренок с серебристыми глазами и экзотическими губами, вкус которых он хотел ощутить еще до того, как он был проклят, увидев их.

Несомненно, с ней пришли и ее проблемы, и он не собирался позволять ей оставаться дольше, чем потребуется на то, чтобы где-нибудь устроить для нее безопасное место. Если бы Абдул знал, что делать, он бы отправил слугу выполнять задание еще до заката.

Заставив свои мысли вернуться к делу, Себастьян встретился взглядом с ожидавшим его слов лейтенантом.

– Солдаты уже начали свои утренние тренировки?

Логан кивнул.

– Не успели они начать тренировку, как у ворот возникла проблема. Они, без сомнения, устали ждать.

– Хорошо. В таком случае не думаю, что у меня возникнут проблемы с поиском того, с кем я смогу некоторое время потренироваться.

– Тренироваться с тобой? – Когда Себастьян направился к коридору, Логан набрал последнюю пригоршню винограда и последовал за ним. – Ты, верно, шутишь.

– Я потерял форму, – сказал Себастьян мимоходом. – Мне нужна практика.

Логан засмеялся.

– Потерял форму, конечно. Даже если это и так, кто будет настолько глуп, чтобы связываться с тобой на тренировке или в бою, когда ты всего несколько недель назад едва не умер?

Себастьян выразительно посмотрел на него, когда свернул в коридор, ведущий во внутренний двор.

– О нет, друг мой, – хихикнул Логан, продолжая идти с ним в ногу. – Ты не заставишь меня поддаться твоему сумасшествию. Мне это не нужно.

Себастьян отрывисто усмехнулся.

– В чьих навыках ты сомневаешься – моих или своих?

Крупный шотландец прорычал проклятие, когда они оказались в широком дворе, где солдаты тренировались, уже успев вспотеть под безжалостным пустынным солнцем. Несколько групп рыцарей остановились, когда их капитан и его правая рука – шотландец шагнули к ним, смеясь и обмениваясь добродушными колкостями; но, когда стало ясно, что эти два воина, столь равные по комплекции и силе, собираются вместе тренироваться, замерли уже все.

Себастьян не обратил внимания на собравшуюся толпу солдат. В его глазах плясали смешинки, а конечности охватила дрожь в предвкушении битвы. Он достал свое оружие и подождал, пока его друг сделает то же самое.

Логан встретил вызов ухмылкой, всецело стремясь к битве, несмотря на протесты.

– Ты сумасшедший. Ты понимаешь это?

Себастьян пожал плечами, соглашаясь, и шагнул вперед. Кто-то крикнул ставку: десять денье на Черного Льва, которую тут же перебил другой солдат, которому несомненно импонировала ничем не стесненная сила его шотландского родственника. Два усмехающихся воина встали в стойку, и спустя мгновение пыльный, раскаленный от солнца двор наполнился какофонией лязгающей стали и кричащих, аплодирующих мужчин.

Спустя три часа интенсивность яркого полуденного солнца вытеснила изнуренных рыцарей на теневую сторону. Себастьян покинул тренировочную площадку вместе с Логаном и остальными солдатами, потный и запыхавшийся, его сердце тяжело грохотало в груди. Зашитая глубокая рана на его боку пульсировала от длительного напряжения утреннего боя, но, несмотря на боль, он чувствовал, как кровь снова бежит по венам, наполняя энергией каждый мускул и каждую связку в его теле. Его сила возвращалась, и он не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько живым.

– Мощи Господни, англичанин, – сказал Логан, когда двое мужчин остановились отдохнуть возле дворцового колодца. Он перелил воду из ковша в чашку и передал ее Себастьяну. – Как ты можешь выглядеть таким довольным, ведь я чертовски хорошо знаю, что ты, как и я, должен чувствовать себя полностью измученным?

Себастьян весело улыбнулся, взяв воду у своего друга. Он выпил половину чашки ледяной воды одним жадным глотком, остальное вылил на пылающую голову и лицо. Мгновенно освежившись, он потер подбородок и встретил взгляд Логана из-под мокрой челки. – Не думал, что ты такой слабый, друг мой. Я приму это во внимание, и мне будет намного проще справиться с тобой во время завтрашней тренировки.

– Проще справиться? Проклятье! – фыркнул Логан. Он засмеялся над шуткой, отбросив чашку, и показательно потянулся за мечом. – Я тебе покажу, на что обратить внимание!

Себастьян засмеялся.

– Прибереги это для утра, – сказал он, похлопав шотландца по плечу. – Передай своим сержантам, дежурящим у ворот, чтобы давали мне детальные отчеты каждый вечер перед ужином. И если возникнет любой намек на проблему, меня должны известить немедленно.

Логан кивнул, и Себастьян покинул собравшихся у колодца, направившись обратно во дворец, где знал, что найдет ванну и большую кружку хорошего ашкелонского вина. После сражения он обычно жаждал прочих удовольствий и, возле садов проходя мимо симпатичной служанки с красивыми, как у лани, глазами, на мгновение задумался о том, чтобы пригласить ее составить ему компанию.

В иных случаях она была неплохим компаньоном, но по причинам, в которые он не желал вдаваться, когда она подняла взгляд и улыбнулась ему, Себастьян едва кивнул в ответ и прошел мимо.

Когда он шел по украшенной колоннами открытой галерее, его шаги были широкими и уверенными, шпоры громко звякали по плиточному полу коридора, который вел к его личным покоям.

Его туника промокла во время тренировки, вызывая зуд там, где прикасалась к коже. Желая поскорее избавиться от непригодной одежды, он стянул ее и бросил на диван, как только вошел в свою комнату.

Должно быть, этим утром Абдул заходил в покои, потому что окна были открыты, впуская мягкий приятный ветерок, обдувающий голую грудь и плечи Себастьяна, когда он снял с талии перевязь и прошел через общее помещение в свою спальню. Он снял оружие и собирался повесить его на стене, когда что-то заставило его остановиться.

Движение позади него.

Ловкое, бесшумное.

Малозаметное.

Видение одетого в черное юноши и жалящего кинжала пронеслось в голове, как вспышка молнии. Ассасин – от недоброго предчувствия волосы на затылке встали дыбом – объяснение, в которое, казалось, невозможно поверить, но угроза слишком реальная, чтобы проигнорировать.

Он не собирался ждать доказательств. Его рука инстинктивно сжала рукоятку меча. Себастьян рванул лезвие из ножен и повернулся к чужаку.

– Иисус Христос! – прошипел он, когда острое лезвие в последний момент остановилось у основания тонкой, скрытой вуалью шеи.

Глаза Захиры над краем вуали были широко раскрыты от удивления, но она не закричала и не упала в обморок. Она действительно едва двигалась, почти не дышала, лишь стояла перед ним, не моргая, словно действительно ожидала от него смертельного удара. И он расслышал отчетливый вздох облегчения, пускай и тихий, когда с приглушенным проклятием опустил оружие.

– Что, Бога ради, вы здесь делаете? – требовательно спросил он, его голос звучал грубо из-за осознания того, что он мог с ней сделать. Его взгляд скользнул от ее плеча к участку покрытого ковром пола в центре его покоев. Там множество подушек были собраны так, чтобы сформировать мягкое ложе, а позади них лежал молитвенный коврик, развернутый, словно им недавно пользовались. Рисунок на ткани был направлен в сторону Мекки, в направлении которой все добропорядочные мусульмане посылали свои молитвы Аллаху.

Себастьян в замешательстве оглянулся на Захиру.

– К чему это?

Она смотрела на его голую грудь. Видимо, Захира осознала это одновременно с ним, она моргнула и подняла подбородок, чтобы прямо взглянуть ему в глаза.

– Милорд?

– Кто разрешил вам войти в мои личные покои?

– Ваш слуга, милорд, – просто ответила она. – Он привел меня сюда несколько часов назад, сказав, чтобы я прислуживала вам во всем, что вам заблагорассудится. – Она опустила глаза, внезапно смутившись. – Я предположила, что это тоже было вашим желанием.

Прежде чем он смог признаться себе в том, что не мог придумать ничего более соблазнительного в этом мире, Себастьян подошел к открытой двери и проорал имя Абдула. Сарацин в тюрбане появился несколько мгновений спустя, слегка задыхаясь оттого, что бежал на призыв из неведомого места, в котором его услышал.

– Да, господин?

– Я правильно понял, что ты без моего разрешения привел леди Захиру в мои личные покои?

Черные глаза Абдула посмотрели на нее, затем скользнули вверх на сердитого лорда франков. Он сглотнул.

– Я… да, господин.

Себастьяну стоило большого труда не повышать голос.

– Объяснись.

– Что ж, я… после того, что случилось этим утром, хозяин, я предполагал, я подумал, что ее присутствие будет вам приятно…

– Приятно? – прорычал он.

Схватив Абдула за руку, Себастьян силой вывел слугу в коридор.

– Бога ради, Абдул. Она приблизилась ко мне сзади, и я едва не отрубил ей голову.

Слуга вздохнул.

– Это моя вина, господин. Мне не следовало предполагать, что знаю ваши желания. Простите меня. Я просто подумал, раз уже теперь она принадлежит вам…

– Принадлежит мне? – злобно повторил Себастьян.

Он покачал головой, уверенный, что недопонял.

– Захира не рабыня, Абдул. Она свободный горожанин, как и ты. Она никому не принадлежит, и я не буду держать ее здесь против ее воли – в моих покоях или где-либо еще.

Лицо слуги стало серьезным, слишком серьезным, с точки зрения Себастьяна.

– Господин, – сказал он мягко. – Она ваша. Разве вы не слышали, что ее брат сказал в саду несколько часов назад? В глазах араба эта женщина теперь принадлежит вам. Вы заплатили за нее золотой цепью, которую отдали ее брату.

Себастьян внезапно вспомнил злость, которая подтолкнула его швырнуть свой геральдический кулон в Халима. Он сделал это в качестве оскорбления, это был способ избавиться от человека прежде, чем броситься убивать брата Захиры у нее на глазах. Он пожалел о своем решении, как только сорвал кулон и отправил его в полет. Теперь появился новый страх.

Настороженный из-за того, что услышал, Себастьян посмотрел на Абдула.

– Ты говоришь, что я заплатил за нее, как платят за раба?

– Нет, не за раба, – серьезно ответил Абдул. – За невесту.