Читать книгу Казахстанец - Тинкай Тынық-ай - Страница 4

«Как я устала!» Из духовки доносился приятный запах свежеиспечённого пирога, Полина суетилась между сыном, сидящим за кухонным столом, заваленным раскрытыми книгами и тетрадями, плитой, на которой кипели кастрюли, и уборкой. Сегодня с вахты вернётся муж. Не вовремя сломался пылесос, а песок, заносимый ветром в открытые окна и балконную дверь, сложно вычистить по-другому.

Арсенчик, с перерывом на обед, уже четвёртый час сидел над уроками. Босые ноги поджаты на табуретке, глазки уже уставшие. Под стулом, смиренно уложив морду на чёрные лапы, лежал лабрадор. Арсен задумался над заданием, поднёс к губам ручку, поймал быстрый взгляд матери и не стал засовывать колпачок в рот.

«Бедный ребёнок, на улице такой тёплый сентябрь, а мы с этими тетрадками», – Полина вздохнула.

В Актау они с супругом перебрались три года назад. Арсен тогда ещё не пошёл в школу, а мужа пригласили ведущим инженером в нефтяную компанию. Переезд с другого края страны дался легко. Морской климат, чистый воздух, хорошая работа, дружная семья – что ещё нужно для счастья? С мая до позднего сентября они с Арсеном купались по утрам на городском пляже – перед школой и на каникулах.

За несколько лет семья исколесила весь полуостров Мангышлак и плато Устюрт. Арсен до сих пор с восторгами вспоминает поле Торыш с гигантскими шаровидными конкрециями. «Шаровитые конкретности», – как он раньше их называл. Навсегда запечатлелись в детской памяти и бесконечные белые равнины Бозжиры, и устюртские муфлоны, смело приближающиеся к машине и человеку.

Полину больше всего впечатлили святые места – их здесь почти четыре сотни. Рассматривая подземные ханаки и вырубленные в породе мечети, она пыталась представить себе, каким должен быть человек, готовый отдать всю жизнь служению Богу или своему народу. Мурата, её супруга, больше всего захватили эпические ландшафты: каменная воронка Жыгылгана на берегу Каспия, необъятные впадины Карагие и Карынжарык.

Казалось, открывать этот край можно бесконечно. Да даже в городе, таком маленьком, что его можно обойти за два часа, всегда было интересно – с морскими прогулками, или на велосипеде, или на оживлённо праздничной набережной. «Пора заканчивать с этими уроками, всё-таки завтра выходной», – Полина замерла у открытого окна. В квартиру врывался свежий ласковый ветер. По длинной лестнице, спускающейся к побережью, прогуливались парочки.

– Мама, а ты знаешь, что лошадей приручили у нас?

Полина заглянула через плечо сына в книгу. Глава в учебнике «Познание мира» называлась «Приручение лошади в Ботае».

«Где-то ведь я недавно про это слышала», – подумала она.

– Да, родной. И археолог, который это обнаружил, до сих пор изучает то, что находят в раскопках.

– Я тоже хочу раскапывать! И найти могилу Чингизхана, там знаешь, сколько сокровищ!

Полина потрепала Арсенчика по волосам:

– Найдёшь, раз хочешь. А пока пойди-ка выгуляй своё сокровище. Караул уже заждался, когда ты уроки доделаешь.

Пёс вздёрнулся и бросился к двери.

– Намордник не забудь на него надеть! – крикнула она в спину радостно поспешившему в коридор сыну.

Все руки в синих полосках от ручки, на лохматой голове – вихор. «Как он вытянулся за лето!.. И всё-таки, где я читала про Ботай?» Полина открыла ноутбук. Это ведь мелькало где-то в ленте. Она прокрутила свои подписки. «О, вот! – курсор остановился на странице блога. – Прочту, пока есть время».

На экране появились фотографии с раскопок и текст.

«Археологические будни профессора Зайберта.

Ревущий поезд ворвался в рассветный покой долины. Остановка на станции Янко всего три минуты. Достаточно, чтобы успеть протиснуться с огромным горным рюкзаком из спящего плацкарта в тамбур, где специально для одного сходящего пассажира проводница откупоривает старую дверь и спускает скрипящую лестницу. На перроне уже ждёт он – профессор археологии и доктор исторических наук Виктор Фёдорович Зайберт, всегда ясный, собранный и бодрый. Встреча тёплая: улыбки, объятия, и вот уже по пылящим просёлочным дорогам, под освежающий утренний ветерок, старенький «фольксваген пассат» несёт нас навстречу восходящему солнцу…

…Сегодня жарко, поэтому раскопки нужно начинать как можно раньше – к обеду находиться на открытом солнце станет невозможно…

…Подъём и завтрак проходят очень быстро. Команда вместе с ящиками, тачками, вёдрами и лопатами грузится в «газель». Дорога к поселению Ботай, на котором ведутся археологические раскопки, начинается в селе Никольском – прямо от базы. Несколько минут пыли и тряски в тесном кузове по холмистой равнине: переехать через речку, подняться на возвышение, с которого виден реликтовый сосновый бор, углубиться в степь – и мы у цели. В глинистой почве раскопы – квадратные сектора, в некоторых виднеются уже зачищенные для фотографий и зарисовок кости, сохранившиеся в верхнем слое.

Ребята выгружаются из кузова. Все очень юные, но каждый уже знает, что делать. Многие из них буквально выросли на Ботае, каждый сезон приезжая сюда копать. «Молодые руки и горящие глаза – вот на чём строится наука!» – говорит Виктор Фёдорович…

…Земля с охотой отдаёт лошадиные лопатки, фаланги, копыта, зубы, черепа и кости. Особая ценность – угольки, керамика и инструменты. Тонкие косточки, скребки, большие обработанные камни и осколки посуды упаковывают отдельно. Уголь бережно заворачивают в фольгу…

Ботай – интереснейшая культура, найденная на территории Казахстана. Она знаменует собой конец пешей психологии и начало новой конно-транспортной эры. Ботайцы на евразийском пространстве были первыми, кто одомашнил лошадь. Эта инновация ускорила жизнь как минимум в шесть раз. Доместикация коня всего лишь самое яркое достижение в истории Ботая. Культура существовала на протяжении 800 лет шесть с половиной тысячелетий назад и, по сути, является матрицей степной цивилизации. Сегодня ни на один вопрос мировой истории невозможно ответить без ботайских материалов. Потому изучением Ботая сейчас занимается четыре десятка профессоров со всего мира…

…Значимость Ботая в историко-культурной картине Евразии видится мне всё яснее. Исследования, проводившиеся последние тридцать восемь лет, позволяют говорить о том, что ботайцы являются общими предками разных современных евразийских народов. Кроме того, они одомашнивали лошадь, практиковали трепанацию черепа, строили уникальные жилища – прототип современной юрты и внедряли в свой быт другие инновации ещё за полторы тысячи лет до строительства самой первой пирамиды!

Как говорит Виктор Фёдорович, пассионарии – страстные кочевники Степи, появились только после того, как человек сумел оседлать коня. Удел пеших народов – флегматичность».

Полина дочитала запись под весёлую мелодию пришедшего сообщения. Заглянула в телефон: опрос по программе «Qazaqstandyq». «Нет, с этим я без Мурата не разберусь…»

Послышался шум – распахнулась дверь.

– Жена, встречай своего принца на шоссейном коне!

Полина выбежала в коридор. Мурат занёс в квартиру новенький велосипед, сбросил сумку и поцеловал супругу.

– Это откуда? – не переставая обнимать мужа, спросила Полина.

– Это теперь твоё. Будете с Арсом вместе рассекать.

– Ничего себе! Я не думала, что мы так скоро сможем себе позволить ещё один! Как здорово!

Мурат с удовлетворением наблюдал за неподдельной радостью супруги. Она рассматривала велосипед, придерживая его за руль и не переставая что-то восторженно щебетать. Вдруг её тон сменился. Полина серьёзными глазами посмотрела на мужа:

– Удел пеших народов – флегматичность.