Читать книгу Ахламоша - Том Ким - Страница 2

Часть первая. Возвращение Ахламоши

1

Дуб, росший прямо напротив окон дома, гостеприимно развесивший огромные ветви и поющий десятками голосов птиц, словно услышавших предупреждение МЧС об ожидающейся в столичном регионе во второй половине дня грозе и устроивших по этому поводу перекличку, вдруг замер, словно ощутил приближение чего-то такого же, как и он сам, древнего, берущего корни в глубокой старине. Но вот с первыми раскатами беспечные пташки сорвались с насиженных мест, дерево вздохнуло, зашелестело, распрямилось навстречу освежающим порывам, по дубовой листве застучали первые, самые нетерпеливые капли дождя, а серые тучки, заходившие со всех сторон, уже вовсю старались хорошо полить старинного друга. В открытое окно балкона неугомонный проказник ветерок, словно желая поиграть, начал задувать дождинки. Они били под его напором косыми линиями, заливая пол и стоящие вокруг горшки с цветами.

– Лиза! Закрой балкон!

Энергичная женщина в деловом костюме быстрыми движениями прикрыла дверь, тотчас же устремившись обратно из комнаты. Теперь было слышно, как на лестничной площадке загремели двери лифта, которые ни в какую не хотели оставаться открытыми и старались быстрей захлопнуться, как будто они куда-то опаздывали. Наконец-то шум из коридора прекратился.

– Татьяна Андреевна, куда ставить сундук? – забасил неизвестный голос.

– Поставьте пока на кухню, мы потом передвинем.

Девочка, сидевшая на старом диване, подняла голову от книжки при слове «сундук» только на секунду, трудно удивить этим ребёнка в семье, где мама доцент кафедры декоративного искусства и художественных ремесел. Аккуратно закрыв книжку, девочка решила всё же посмотреть на очередное приобретение для интерьера их двухкомнатной квартиры. Зайдя на кухню, она увидела темный, небольшой, покрытый трещинами, как морщинами, ларец с железными скобами, в петлях которого висели два замка в виде изогнутых змей. Она хотела потрогать их рукой, но остановилась, что-то в них немного пугало.

– Мама, что это? Посмотри, всё в паутине!

– Это подарок от тётушки Фёклы из Тулы, дубовый сундучок, помнишь, мы гостили у неё прошлым летом? Посмотри, какой он чудесный!

И действительно, только сейчас Лиза обратила внимание, что боковые стенки были украшены почти уже невидимыми рисунками, на одной был изображён лохматый мальчик, как ей показалось, чем-то похожий на иллюстрацию в её книжке «Домовёнок Кузька», такой же лохматый, в рубашке с широкими рукавами. «Наверное, в нём хранились детские вещи или игрушки», —подумала Лиза.

Действительно, винтажный предмет быта был окутан многолетней пылью. Крышка оказалась обтянута кожей с нанесённым на ней рисунком, это была картина сражения.

– Сейчас мы его приведём в порядок, – сказала мама.

Вскоре стало отчётливо видно, что на переднем плане два всадника на боевых конях, взвившихся на дыбы, сшиблись копьями.

– Какая интересная композиция, очень похоже на работу Авилова, прямо Русский музей, – удивилась Татьяна Андреевна.

Лиза любила помогать маме что-нибудь реставрировать, но сейчас ей было особенно интересно поскорей посмотреть, что там внутри. А может быть, там клад? Однако, как это сделать? В передней части две змейки, свернувшись, зорко глядели в обе стороны, посередине обхватив хвостиками вырезанный по дереву кленовый лист.

– Это похоже на павловские висячие замки, – вслух размышляла мама, – но вот ключа у нас нет. Ломать мы их не будем, обязательно найдём способ аккуратно открыть.

Лиза уже поняла, что не так-то просто будет заглянуть в сундук…

– Очень интересный культурный артефакт, – продолжала мама. – Надо всё внимательно изучить и поискать у коллекционеров подходящий ключик.

Так в доме появился ещё один ненужный предмет.

В этом году Лиза перешла в шестой класс, она не очень ждала первое сентября, больше всего это событие волновало родителей, но оказалось, что это воскресенье и ученики должны были прийти в школу уже второго сентября, в понедельник.

Рассекая уставшие тучки, которые без отдыха поливали землю несколько дней, осмелевшие лучи солнца пробивались к покрывающей ещё зелёную траву упавшей листве, окрашенной яркими красками, насыщая замирающие клетки растений последней энергией, создавая магию оставшихся тёплых дней осени.

Погода была прекрасная, и вся семья отправилась в парк к водоёму, обустроенному районными властями. Лиза собирала крупные листья и подбрасывала их вверх, стараясь засыпать ими папу, который особо и не старался увернуться, Татьяна Алексеевна фотографировала, стараясь камерой поймать весёлое настроение. Рядом стоял лоток, где продавали варёную кукурузу, которая набором своих горячих зёрнышек поднимала всем аппетит.

Свежие початки так и говорили: «Посмотри, какие мы сочные, мягкие и сладкие, скушай нас! Не пожалеешь!»

– Мама, давай купим? – спросила Лиза.

Устроившись на скамейке, наслаждаясь ароматной горячей едой, Лиза подняла голову вверх и увидела, что напротив на ветке клёна сидел большой ворон, наблюдавший за происходящим. Вдруг он взмахнул крыльями, с дерева посыпались и упали на землю янтарные листья. Среди всего этого жёлтого буйства Лиза заметила один рубиновый, идеальной формы кленовый листочек, как будто нарисованный багряной кистью на шафрановом ковре. Отложив уже остывающее лакомство, она побежала взять себе эту красоту, но ветер, словно проснувшийся не вовремя робот-пылесос, закрутил по дорожке шуршащие вихри, поднимая и унося всё вокруг к пруду. Лиза взглядом проводила неуклюже переворачивающийся лист, в следующую минуту уже покачивающийся на островке из кувшинок, которые росли почти у самого берега. Казалось, можно было дотянуться, но она не решилась и, расстроенная, вернулась обратно. Родители что-то обсуждали, не прислушиваясь, она просто смотрела на макушку клёна, прищурив глаза от яркого солнца, стараясь разглядеть и мысленно спрашивая, а есть ли у него еще один, такой же красный?

Степенные кряквы, потревоженные прилетевшими беспорядочными листьями, гоголем проплыли мимо, недовольно жалуясь друг другу на голубей, сидящих рядком на камнях вдоль воды и готовых немедленно схватить хлеб, которым водоплавающие родственники позволяли людям накормить себя до такой степени, что взлет без разбега был уже невозможен. Неожиданно, приводя в полный хаос размеренный ход событий, стрелой выходя из пикирования, чуть касаясь крылом глади, пронеслась черная птица. «Орёл», – закрякали утки и, поднимая ударами крыльев, разбрызгивая вокруг серебряные капли, ведомые вожаком взмыли вверх. Голуби, как осколки от снаряда, рванули во все стороны. Огромный ворон, завершая маневр, подхватил качающийся на воде кленовый лист, развернулся и, воображая себя фронтовым бомбардировщиком СУ-24, сбросил его перед Лизой. Она даже не успела испугаться, просто изумленно подобрала свою драгоценную находку, теперь упавшую на неё с неба.

Будильник, зубная паста, суета, школьная форма, цветы, звонки от бабушек – всё перемешалось вместе с завтраком. Линейка, встреча с классом, и вот уже первый учебный день закончился. Придя домой, Лиза проверила свою вчерашнюю находку, поставленную в хрустальную вазочку на полке, не засохли и не скрутились ли кончики листика? На удивление внешний вид оставался таким же цветущим, если, конечно, так можно было сказать про осенний лист, которому для производства хлорофилла не хватило ни света, ни тепла. Крутя его в руках, Лиза отправилась посмотреть, что есть сладенького в холодильнике, но там была только кастрюля вчерашнего борща, котлеты, разные овощи и ещё много всего того, что никак не относилось, по её мнению, к съедобному. Взяв на столе яблоко, она присела на сундук, который так и не перенесли в комнату, потрогала, уже без опаски, тяжёлые замочки. Ей показалось, что змейки были больше похожи на ужей с отметинами-полумесяцами на голове, как на иллюстрациях в «Большой детской энциклопедии». Продолжая размышлять, она вспомнила стихотворение Маршака «И про наших двух ужей, двух ежей и двух чижей знают в нашем новом доме все двенадцать этажей», она повторила строчки, которые считала уже совсем детскими и, не задумываясь о происходящем, просто рассмотрев, что листья очень похожи, приложила свой кленовый к вырезанному на ларце. В этот момент ужи пришли в движение, их хвостики распрямились, Лиза вскочила и увидела, как открывшиеся замки с грохотом упали на пол, крышка со вздохом освободилась от державших её запоров. В приоткрытую щель вылетело и растаяло в воздухе облако пыли. Если бы Лиза не была скованна страхом, она точно бы закричала и стала звать маму, но она не могла выговорить ни слова, как во сне наблюдая за происходящим. Тем временем изнутри стало раздаваться чихание и бормотание, наконец из сундука появилась копна волос, а за ней и всё существо. Сходство было поразительное, за исключением прически, на краю сундука сидел вылитый, немного похудевший сказочный персонаж, на бороде которого справа и слева были заплетены косички!

– Не бойся, я Ахламоша, боевой домовой, добрый, работящий, по врагам скорбящий! Как тебя зовут?

– Лиза, – только смогла выговорить девочка, все ещё находящаяся в шоковом состоянии.

– Пригласи меня в дом!

– Заходите. – И, вспомнив про гостеприимство, добавила: – давайте вместе пообедаем, у нас есть вкусные конфеты.

– А краюшечки хлебушка нет? – осторожно спросил домовой.

Ночью Лиза никак не могла уснуть и поверить тому, что теперь у них появился домовой, она ворочалась и поправляла подушку, которая стала совсем несговорчивая и норовила сбежать к своим диванным сестрицам. Татьяна Андреевна была сильно удивлена, когда узнала, что старинные замки распечатались сами по себе, как рассказала ей Лиза, но как точно это произошло, она не могла объяснить.

Компенсируя дождливое лето, природа подарила жителям столицы небывало тёплую позднюю осень. Ахламоша беседовал с дубом как с добрым приятелем, живущим, напротив.

– А ты знаешь, что «Фобос» мне по радио сказал? Оказывается, октябрь в две тысячи девятнадцатом году в Москве может стать самым тёплым в истории за последние сто сорок лет. Он, видать, совсем молодой, не помнит, что было раньше!

Осень и вправду была тёплой, она уже взялась за цветные краски, но местами сохраняла монотонное изумрудное убранство.

Дуб всё ещё стоял в зелени листвы. Он был рад, что встретил старинного друга в хорошей форме, и, слушая домового, только качал ему в ответ ветвями, роняя большие желуди в ярко-коричневых мундирах. Приятная погода располагала к не менее приятной беседе. Домовой так быстро адаптировался к современному быту, что глаз не мог оторвать от гипнотизирующего его говорящего и показывающего чуда – большого, цветного телевизора. Быстро освоив все домашние электробытовые приборы, уже замахивался на старенький компьютер и несколько раз пытался его запустить, но это был очень хитрый ноутбук, который не поддавался даже самому сильному заклинанию, девочка говорила, что он был сделан в Японии, папа иногда в выходные работает на нём, доделывая срочные документы. Ахламоша не хотел беспокоить Лизу, но никак не мог разобраться сам, думая, что если это японское чудо, то стоит подождать и спросить у Сегацу Сан, знает ли он секрет «Тоши», как его ласково называли домочадцы. Для этого нужно будет потерпеть до зимы, когда наступит «золотая» неделя и дед придет поздравлять всех с праздником. Первые дни после долгого заточения домовой чувствовал себя ожившим, но через неделю огонёк у него в глазах стал угасать, ему уже было неинтересно смотреть передачу «Играй, гармонь любимая!» или пробовать отремонтировать совсем не сломанную стиральную машинку. Много веков домовой излечивал людей, а тут сам занемог, он хотел отлежаться в комфортной обстановке в своём уголке, но на поправку дело не шло. Как помочь больному непонятной болезнью? Похоже было, что Ахламоша простыл, однако витамин С и парацетамол, который давала ему Лиза, не помогал. Она понимала, что нужна была магия, но откуда её взять? Возможно, он просто хандрит и нужен свежий воздух? Закутав домовенка в одеяло, она вышла на балкон, внизу рабочие на специальной машине, похожей на пожарную, с высоко выдвинутой лестницей обрезали ветки деревьев, которые свесились на провода столбов освещения. В этот момент под шум бензопилы на открытую створку балконного окна приземлился большой ворон, Лиза не успела подумать, что это был тот самый, которого она видела в парке, как, повернув голову и громко каркая, он камнем упал вниз, лишь у самого тротуара выравнивая клювом линию горизонта. Вечером в квартиру раздался звонок, активисты, небезразличные люди с гражданской позицией и желанием немного заработать, напоминали, что скоро пройдёт голосование на выборах глав муниципальных образований, и раздавали листовки с кандидатами. Незнакомая женщина, одетая в модное бежевое пальто, вручила Лизе, открывшей двери, несколько флаеров. На одном был изображён очень упитанный, средних лет, с большим красным носом, господин, который в случае его избрания собирался в кротчайшие сроки поддержать план по полету космического корабля и высадке на Луну, а за одно обещал решить проблемы ремонта протекающих крыш жилых домов, замены устаревших детских площадок, асфальтирования разбитой проезжей части во дворах и обеспечить своевременный вывоз мусора. Попалась реклама пиццы, стоматологической клиники и ещё что-то. Лиза уже хотела положить всё в газетницу, но последний листок обратил на себя её внимание. Там было написано: «Домашние обереги». В небольшой статье говорилось, что на Руси они всегда были в домах и защищали людей от напастей и болезней. Ещё там было сказано про домового, что ему обязательно нужно доброе слово и новые валенки на зиму, без которых он может заболеть. Надо купить зимние ботинки в детском обувном отделе, размышляла Лиза. Её прервал звонок в дверь.

– Лиза! «Мы не ждём гостей, – сказала мама, – мой руки я уже всё приготовила, скоро будем ужинать!»

Но девочка, словно повинуясь чужой воле, открыла дверь. На коврике у порога стояли небольшие валенки-шептуны.

Ночь прошла спокойно, домовой был очень рад обновке и спокойно заснул. Возвращаясь на следующий день из школы, Лиза встретила у подъезда ту же даму, которая приходила накануне. Сейчас она выглядела ещё моложе и нарядней. На ней был белый плащ с вышитыми яркими жёлтыми розами, чёрные лакированные туфельки на небольшом каблучке и молочного цвета шляпка, в руках квадратной формы шикарная дамская сумочка известной иностранной фирмы оттенка сырой нефти с висевшим на ней амулете в виде черной куриной лапки.

– Здравствуй, Лиза! Как домовой-то себя чувствует?

– А вы кто?

– Я? Я, если честно, Баба-яга! Так как там мой друг сердешный?

На шикарный головной убор Бабы-яги аккуратно спланировал ворон.

– Пойдемте к нам, Ахламоша будет рад! – уже ни чему не удивляясь, Лиза позвала всех в гости.

Встреча старых друзей была такая эмоциональная и энергоёмкая, что на соседней вышке сотового оператора сгорело всё оборудование, на перекрёстке возле дома вырубились все светофоры, и транспортный коллапс накрыл центральную улицу, идущую вдоль всего города.

Избушка на курьих ножках не могла войти ни в подъезд, ни тем более в лифт и подняться в квартиру, ей не нравились современные дома, смотревшие на неё сверху вниз как на древнее чудовище. Она, как и домовой, в современной урбанистической инфраструктуре чувствовала себя нехорошо. Оставшись одна, ужасно сердилась и просила Дуб поднять её на пятый этаж, но старик только охал, скрипя ветвями как больными суставами. Поэтому вскоре было решено, что вся компания переберётся в лесок неподалеку, расположенный вдоль «Подушкинского» шоссе. Ахламоша был в восторге, ему так нравилось валяться на пуховых перинах в избушке, стоящей на дороге, название которой уже само по себе заставляло надеть валеночки, залезть под одеяло на тёплой печке и уснуть. За долгие годы заточения он так устал от тесноты, что каждое утро выходил пройтись в дубовой роще, развеяться, собрать осенние опята, которые выпрыгивали перед ним как по команде. Лиза заходила после школы к ним. Они вместе сидели за столом с самоваром и уплетали свежеиспеченные кулебяки и пирожки с капустой.

– После ваших посиделок фитнес не поможет, придётся добавлять силовые упражнения! Зачем я столько опять напекла? – сетовала Яга. – Ахламоша, ты что предпочитаешь? Становую тягу или приседания со штангой?

– Я жим лежа на печи! – рассмеялся домовой.

– Хорошо, тогда завтра рано утром все на пробежку, – подзадоривала волшебница.

Всем было сытно, уютно и весело. Однако домовой должен быть при деле, реабилитационный отпуск по результатам медицинско-магической экспертизы Бабы-яги заканчивался. Она спешила на зимовку в Сочи, на Красную Поляну, куда-нибудь поближе к Розе Хутор.

Этим субботним вечером у каждого нашлись свои дела, мама была на работе, так как нужно было принять участие в экспертизе недавно найденных археологами в ходе раскопок в районе Сретенки предметов старины. Папа был в очередной командировке, но Лиза и не думала скучать, она была не одна: вслед за домовым перед отъездом на юг к ним забежала Баба-яга. Сейчас в большой комнате она смотрела любимое фигурное катание, шла трансляция соревнований.

– Шамаханская царица! Не могу, сейчас заплачу, триста лет не видала такой красоты!

– Что у вас интересного показывают? – удивилась подошедшая к ней Лиза.

На экране фигуристы из одной команды, одетые в жёлто-белую спортивную форму, высоко вскинули руки и начали радостно обниматься.

– Это же наши чемпионки, на них глядючи я сама чуть тройной лутц с риттбергером не прыгнула!

– А почему Шамаханская царица? – поинтересовалась Лиза. – Бабушка, комментатор же сказал, что это выступление в образе Клеопатры.

– Да какая уж там Клёпа! Это же вылитая баядерка из Шамахи! Помню её волшебную, чарующую красоту. Вы с мамой читали Пушкина «Сказку о золотом петушке»? Как там давеча было, всё позабыла…

Яга не стала напрягать свою «девичью» память, вынув смартфон, она немного замешкалась, но всё же выбрала приложение и открыв нужную страницу.

– Как уронила свой ненаглядный, последней одиннадцатой модели в омуте у Водяного, так теперь не могу к другому с андроидом привыкнуть, сожри его Горыныч! Ну вот слушай. – Яга с явным удовольствием справившись с меню, нажала белый треугольник воспроизведения записи. Видеохостинг мгновенно повиновался:

Шамаханская царица,

Вся сияя, как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи.

Конечно же, Лиза хорошо знала все сказки Александра Сергеевича, но сейчас ей было ужасно любопытно услышать историю Бабы-яги, ведь не каждому удавалось разговорить такого древнего носителя информации, участника событий тех самых сказок, которые она так любила.

– Расскажи, бабушка, как вы встретились с царицей?

– Романтическое было время, – ностальгировала Яга, томно закатила глазки, захлопала ресничками, которые нарастила в салоне красоты для эффекта соблазнительного образа, и вздохнула.

– Хорошо, поведаю тебе, что произошло во времена моей «молодости», – сейчас она была погружена в воспоминания, ведя Лизу, как за руку, по зарослям бурьяна давно минувших лет.

Резко раздался громкий звонок телефона. Магическая атмосфера исчезла, и кто бы мог подумать, что в современном мире риелтор способен разрушить любые колдовские чары одним только заманчивым проектом хорошего участка у подножия Каменного Столба. Срочное предложение выгодной сделки с недвижимостью взяло своё, и Яга, наскоро собрав вещи, обняв всех, развернула избушку к Москве задом, к Краснодарскому краю передом.

– Остались мы одни. А почему ты стал боевым домовым, Ахламоша? Какая была твоя первая битва?

Наводя порядок после внезапного отъезда Бабы-яги, подметая пол веником, он перехватил его двумя руками, словно двуручный меч.

– Времена были такие, что приходилось дом от разного защищать, иногда и повоевать. Что ж, поведаю тебе про главное своё сражение, я тогда встретил побратимов, давай-ка сядем рядком да потолкуем ладком. – Он достал из холодильника детский кефир: – пей свою «Агушу» и слушай.

2

…Небольшие лошадки мирно спали, им снились родные луга и просторные степи, им не нравилось в этом неприветливом краю, окружённом высокими деревьями. Ночами становилось прохладнее, лето ещё не сдавалось, но осень торопилась оттеснить его и вступить в свои права, покоряя всё вокруг, как и войско Тамерлана, вторгшееся в приделы Руси. Большая походная кожаная сумка, лежавшая на телеге рядом с седлом, шевельнулась, повернулась в сторону и упала на землю, из неё тут же кто-то выкатился, вскочил и ощетинился пикой с блестящим в лунном свете наконечником. Ахламоша молча смотрел, держа наготове кованный из булатной стали топор.

– Ты откуда будешь? – спросил он воинственного незнакомца. – Кто таков?

К его удивлению, опустив смертоносное оружие, к нему подошла сгорбленная старушка с седыми взлохмаченными космами, одетая в шелковую рубаху и в накинутый теплый на вате халат, подпоясанный кожаным ремнём, на котором висел прямой самаркандский клинок.

– Это войско великого эмира Тимура. Я зовусь Алмауз-Кампыр.

– Здравствуйте, бабушка, – только и смог выговорить оторопевший домовой.

– Если бы не поздоровался, то дважды пожевала бы тебя и за раз проглотила, – сказала она как отрезала и щелкнула желтыми как клыки зубами.

В просторной светлице, где жил Ахламоша, собралась целая компания. Но не такой мирной поначалу оказалась их встреча. Согнувшись в три погибели, Алмауз-Кампыр протиснулась под печку и оказалась в горнице, но не успела она перевести дух, как мимо её макушки в четверти вершка пролетела лёгкая монгольская стрела, домовой молниеносно схватил крышку от бочонка с репой, стоявшего рядом, закрываясь от неожиданного обстрела, через минуту в ней торчали уже двенадцать стрел. Если бы в тот момент у стрелка не оказался пустой колчан, то лихо пришлось бы и хозяину, и званцу, но вот саадак свистнул, выпустил последнюю посланницу смерти и замолк.

– Сдурел ты, что ли? – закричал Ахламоша.

Отбрасывая в сторону похожий на ежа с длинными иголками импровизированный щит, он двинулся вперёд, предотвращая рукопашный бой. Позади него Алмауз уже держала в одной руке кривую саблю, а в другой нож-пчак, её глаза так выпучились вперёд, как будто они первыми хотели напасть на врага и разорвать его в клочья, бородавки с её лица собрались в кучу на самом кончике длинного, загнутого крючком носа, как будто хотели сразу заколоть противника.

Стремительный ручеёк, сбегая из-под ледяной шапки горы Зилга-Хох, превращаясь в поток, даёт жизнь землям, где протекает его быстрая вода, именно тут было суждено в последний раз сойтись в ужасном остервенении потомкам Чингисхана, двум армиям: золотоордынской, хана Тохтамыша, и непобедимой, эмира Тимура. Когда-то бывшие братьями, оба лидеры, были готовы решить здесь и сейчас не только свои судьбы, но и многих грядущих поколений. Тьма ударила тьму, заполняя новую, белую страницу истории мира, письмена на которой, однако, уже были предначертаны.

В зарослях камыша прятались фазаны, они не знали, что этим солнечным весенним днём их пригласили на обед и что изголодавшийся походный вертел уже их заждался.

Два воина, молодой и пожилой, ловко управлялись со стрелами, находя точно жирную птицу. Молодого звали Батыр, это был его первый поход, он мечтал вернуться домой с наживой и жениться, он мечтал, как выехав из стойбища со своей невестой, поедет к юрте родителей, как на свадебный стол подадут варёное мясо и кумыс, как будет выпита первая пиала, как настанет брачная ночь. Второго, уже седого, все звали Ёхарный Бабай, или просто Бабай, то есть старик. Являясь единственным чародеем, ставшим богатуром он слыл самым уважаемым наставником, а это значило, что все его мечты уже сбылись, и думал он сейчас только об одном – лечь спать этой холодной ночью поближе к широкоплечему красавцу Батыру. Они служили разведчиками ставки Золотой Орды, возвращаясь к основным силам, им пришлось значительно обходить резервы противника, находясь в глубоком тылу. Обильная пища и усталость сделали своё дело, и, позабыв про осторожность, оба уснули крепким сном. Бабай не мог использовать колдовство, чтобы не привлекать внимание, ведь сила, порождённая им, как путеводная нить укажет врагам дорогу к нему, поэтому он понадеялся на чутьё и на чистую горную воду, выпитую в немалом количестве за едой, но, когда их сон прервался высокой утренней песней жаворонка, где-то далеко в долине пришли в движение канибулы Тамерлана, укрепляя свои фланги, а авангард уже занял центральную позицию. С противоположной стороны в расположении монгольской армии заметались чёрные и белые флаги, их хаотичный спринт только укреплял безупречный порядок боевых частей Золотой Орды.