Читать книгу Семь песен - Томас А. Баррон - Страница 8

– Почему теперь я не чувствую того, что прежде?

Я лежал на спине на пологом склоне холма, на мягкой ароматной траве, устроившись так, чтобы не задеть Арфу. Несмотря на то, что я был незрячим, я без труда мог различить магическим зрением крупные, мясистые розовые ягоды в ладони Рии. Я знал, что она имела в виду вкус ягод, которые, по ее мнению, были недостаточно сладкими. Но за дни, прошедшие со дня нашей ссоры у бука, я часто задавал себе тот же самый вопрос – насчет нашей дружбы.

Риа появлялась и исчезала в самые неожиданные моменты, но никогда не оставляла меня надолго. Она по-прежнему сопровождала меня в путешествии по холмам и долинам, иногда молча, иногда – напевая. Она по-прежнему устраивалась на ночлег неподалеку от меня, делилась едой. Она даже продолжала называть себя моей проводницей, хотя нам обоим было ясно, что я не нуждаюсь в проводнике.

И все же, несмотря на ее постоянное присутствие, теперь нас разделяла невидимая стена. Со стороны казалось, что мы путешествуем вместе, но на самом деле мы шли разными путями. И эта мысль причиняла мне боль. Она отказывалась разделить мои чувства, волнение и радость, которые я испытывал, принося жизнь и надежду на землю, глядя на то, как деревья покрываются почками, а луга – молодой травой. Когда я пытался объяснить ей что-то, она отвечала мне очередным снисходительным, высокомерным поучением насчет Цветущей Арфы.

Или еще хуже – одним из своих взглядов, которые, казалось, пронизывали меня насквозь. Словно ей было известно все, о чем я думал, понятно все, что я чувствовал, и ей не нужно было даже спрашивать. И это после того, что я сделал для нее! Неужели все девчонки такие невыносимые, несговорчивые и упрямые, думал я. Она способна свести с ума любого!

Я махнул рукой в сторону куста со спутанными ветвями, отяжелевшими от розовых ягод.

– Если они тебе не нравятся, почему ты продолжаешь их есть?

Риа ответила, срывая розовые шарики:

– Где-то здесь должны быть другие, сладкие. Я знаю это.

– Откуда?

Она беззаботно пожала плечами, запихивая в рот пригоршню ягод.

– Знаю, и все.

– Тебе кто-нибудь об этом рассказал?

– Тихий шепот в голове. Голос, который понимает ягоды.

– Не говори глупостей, Риа! Ягоды просто еще не созрели. Лучше тебе подождать и найти другой куст.

Она продолжала жевать, не обращая внимания на мои слова.

Я сорвал пучок травы и бросил его вниз со склона.

– А что, если ты сейчас наешься этих кислых ягод, а когда найдешь сладкие, у тебя в животе уже не будет места?

Риа обернулась ко мне с набитым ртом. Она была похожа на белку, напихавшую за щеки желудей.

– М-м… – промычала она, глотая ягоды. – В таком случае, думаю, это будет день кислых ягод, а не сладких. Но тот внутренний голос подсказывает мне, что здесь все же есть ягоды послаще. Дело просто в том, что нужно доверять ягодам.

– Что ты сказала – «доверять ягодам»? Да что это за чушь, черт возьми!

– Что сказала, то и сказала. Иногда самое лучшее – это воспринимать жизнь так, словно ты плывешь по течению широкой реки. Нужно прислушаться к плеску ее волн и позволить ей руководить собой, вместо того чтобы пытаться изменить ее направление.

– Какое отношение имеют ягоды к рекам?

Риа тряхнула головой, и волосы взметнулись над плечами.

– Иногда я спрашиваю себя… неужели все мальчишки такие же невыносимые, несговорчивые и упрямые, как ты?

– Ну, с меня хватит! – Я вскочил на ноги и закинул на спину Цветущую Арфу, поморщившись от привычной боли в спине, между лопатками. Я шагал через луг, и основание посоха оставляло в траве у меня за спиной цепочку крошечных ямок. Заметив поблизости оживший, но все еще вялый и больной на вид куст боярышника, я поднял руку и прикоснулся к одной из струн арфы, висевшей за спиной. Боярышник тут же выпрямил ветви, и его мгновенно окутало облако розовых и белых цветов.

Я оглянулся на Рию в надежде на то, что она хотя бы похвалит меня, пусть даже с неохотой. Но она была полностью поглощена сбором ягод со своего куста и не видела цветущего боярышника. Я отвернулся к «ржавой» вершине холма, которая лежала выше, за лугом, и быстро зашагал по направлению к ней. Там, на гребне, торчали окутанные тенями обнаженные острые скалы, среди которых вполне могли скрываться пещеры боевых гоблинов. С другой стороны, хотя мне приходилось видеть немало таких мест за время странствий по Темным холмам, я еще ни разу не встречал ни гоблинов, ни следов их присутствия. Возможно, думал я, опасения Каирпре не имеют под собой серьезных оснований.

И тут я замер на месте. Два четко очерченных каменных выступа, вырисовывавшихся на фоне синего неба, показались мне знакомыми. Я принялся играть посохом, повертел его в пальцах, обдумывая со всех сторон новую идею. Затем развернулся и направился вниз по склону, в западном направлении.

Риа окликнула меня.

Уперев посох в землю, я оглянулся.

– Что?

Рукой, покрытой пятнами от ягод, она указала в сторону холма.

– По-моему, ты пошел не туда, куда нужно.

– Я иду именно туда, куда нужно. Хочу навестить друзей.

Она насупилась.

– А как же твоя задача? Тебе нельзя отдыхать, пока ты не закончишь с Темными холмами.

– Я вовсе не собираюсь отдыхать! – Я пошевелил густую траву носком башмака. – Но никто не говорил мне, что по дороге я должен избегать встреч с друзьями. Особенно с теми, которые могут по достоинству оценить результаты моей работы.

Несмотря на то что мое зрение было слабым, я все же увидел, что щеки Рии порозовели.

– У моих друзей есть сад. Я намерен сделать их сад самым лучшим и урожайным на всем острове.

Риа прищурилась:

– Если это настоящие друзья, они будут с тобой откровенны. Они скажут тебе, чтобы ты возвращался в Темные холмы и продолжал выполнять порученную тебе работу.

Я пошел прочь. Резкий, порывистый ветер дул мне в лицо, и мои незрячие глаза слезились. Но я продолжал шагать вниз по склону. Туника развевалась на ветру и закручивалась вокруг тела. В ушах снова прозвучали слова Рии: «Если это настоящие друзья, они будут с тобой откровенны». А кто такой, вообще-то говоря, настоящий друг? Совсем недавно я считал своим другом Рию. А теперь она превратилась в нечто вроде занозы. Значит, привыкай обходиться без друзей, сказал я себе. Возможно, это и есть ответ. Друзья слишком требовательны, но когда тебе что-то нужно от друга, ты не можешь на него положиться.

Я прикусил губу. Нет, конечно, настоящие друзья ведут себя иначе. Они похожи на мою мать – полностью преданы тебе, всегда тебя одобряют и поддерживают. Но она была одна такая на всем белом свете. На Финкайре не найдется людей, подобных ей. Но с другой стороны, подумал я… возможно, когда пройдет достаточно много времени, я начну воспринимать некоторых людей как друзей. Например, тех двоих, которых я собирался навестить, Тэйлеана и Гарлату. Стоит мне прикоснуться пальцами к струнам арфы, и я сделаю богаче и совершеннее и их сад, и нашу дружбу.

Ветер ненадолго утих. Вытирая глаза рукавом, я услышал за спиной шаги Рии. Несмотря на раздражение, вызванное ее поведением, я почувствовал облегчение. Конечно, не потому, что я нуждался в ее обществе. Мне просто хотелось, чтобы она увидела, как будут выражать благодарность и восхищение моими чудесными способностями настоящие друзья.

Я обернулся к ней.

– Значит, ты все же решила пойти со мной.

Она с мрачным видом покачала головой.

– Ты все еще нуждаешься в руководстве.

– Я не заблужусь, если ты это имела в виду.

Риа лишь поморщилась вместо ответа.

Я тоже промолчал и продолжал спускаться вниз по склону. Время от времени я спотыкался, проваливался пятками в мягкую землю. Риа не отставала, бесшумная, словно тень. Когда мы спустились на равнину, ветер утих. Во влажном спертом воздухе висел туман, но несмотря на это, солнце палило нещадно. Я снова принялся вытирать глаза, но на сей раз потому, что их заливал жгучий пот.

Большую часть дня мы шагали молча. Временами, когда попадались безжизненные поля, покрытые высохшей травой, я играл на Арфе, и мы оставляли за собой ярко-зеленую траву, звенящие ручьи, цветущие деревья – словом, ожившую природу. Но несмотря на то, что солнце жгло наши головы, оно не могло согреть сердце ни мне, ни Рии.

Наконец, я заметил знакомый холм, рассеченный глубокой расщелиной. В расщелине виднелась серая хижина, которая, казалось, выросла из камней и земли, покрывавших склон. Жилище окружала ветхая стена, за которой прятались несколько шпалер с виноградными лозами и жалкие плодовые деревья. Все это было не очень похоже на сад. И тем не менее до падения Черного замка это место было настоящим оазисом жизни посреди Ржавых равнин.

Как удивятся мои старые друзья Тэйлеан и Гарлата, когда я превращу их скромный сад в изобильную фруктовую рощу, цветущую, плодоносящую круглый год, размышлял я. Они будут бесконечно благодарны мне – так, что не смогут выразить свою благодарность в словах. Может быть, даже на Рию я наконец сумею произвести впечатление. По ту сторону стены, в тени ветвей с пышной листвой, я увидел две седые головы. Тэйлеан и Гарлата. Они трудились бок о бок над клумбой, покрытой ярко-желтыми цветами, головы их медленно покачивались, словно в такт музыке, которая была слышна только им самим.

Я улыбнулся, подумав о чудесном даре, который я приготовил для них. Когда я видел их в последний раз, по пути в Черный замок, я был всего лишь оборванным мальчишкой, который едва надеялся дожить до заката. Они не думали, что увидят меня снова. Да и я не думал тогда, что вернусь. Я зашагал быстрее, и Риа поспешила за мной.

Когда до полуразрушенной стены оставалось чуть больше двадцати шагов, две головы одновременно повернулись ко мне. Тэйлеан первым поднялся на ноги. Он протянул морщинистую, но сильную руку Гарлате, но та отмахнулась и встала с земли без посторонней помощи. Они смотрели, как мы приближаемся: Тэйлеан поглаживал лохматые бакенбарды, а Гарлата прикрывала глаза от солнца. Я перешагнул через стену, и Риа последовала моему примеру. Несмотря на тяжесть Арфы, я расправил спину и даже вытянул шею в попытке казаться выше.

Морщинистое лицо Гарлаты озарила ласковая улыбка.

– Ты все же вернулся.

– Да, – ответил я, поворачиваясь так, чтобы старики могли увидеть Арфу. – И принес вам кое-что.

Тэйлеан наморщил лоб.

– Ты хочешь сказать, что привел с собой кое-кого.

Риа шагнула вперед. Ее серо-голубые глаза сверкнули при виде двух пожилых садовников и их простой хижины. Она не стала дожидаться, пока ее представят, и поклонилась, приветствуя хозяев.

– Меня зовут Риа.

– А меня – Тэйлеан. Это моя жена, Гарлата, мы прожили вместе шестьдесят семь лет.

Седовласая старуха нахмурилась и поддала ему ногой в голень. Она едва не промахнулась, но все же чувствительно задела мужа.

– Шестьдесят восемь, старый ты дурень.

– Извини, дорогая. Шестьдесят восемь. – Он отступил на шаг и добавил: – Она всегда права, понимаете ли.

Гарлата недовольно фыркнула.

– Скажи спасибо, что у нас гости, а то бы ты сейчас еще и совком получил!

Муж бросил быстрый взгляд на ручку садового инструмента, торчавшую из цветочной клумбы, и взмахнул рукой с изяществом, достойным медведя.

– И снова она права. Если бы время от времени к нам не заглядывали гости и не оберегали меня, я, без сомнения, не сумел бы прожить столь долгую жизнь.

Риа прыснула со смеху.

Гарлата, смягчившись, протянула Тэйлеану руку. Они стояли так с минуту – седые старик и старуха, древние, как каменные стены хижины. Вокруг негромко шелестели листья, словно выражая благодарность любящим рукам, которые ухаживали за этим садом столько лет.

– Вы мне напоминаете два дерева, – заметила Риа. – Деревья, которые жили рядом так долго, что срослись друг с другом. Корни, ветви и все такое.

В глазах Гарлаты зажглись искорки, и она взглянула на мужа.

Я решил предпринять вторую попытку.

– Кстати, раз уж речь зашла о росте, у меня для вас есть…

– Точно! – воскликнул старик, перебивая меня. – Ты привел свою подругу, Рию. – Он обернулся к девчонке. – Мы очень рады видеть тебя, не меньше, чем радуемся восходу солнца.

Гарлата потянула меня за рукав.

– А что сталось с твоим другом, который приходил с тобой в прошлый раз, ну, у которого нос картошкой?

– У Шима все в порядке, – не слишком любезно ответил я. – А теперь…

– Но нос у него, – вставила Риа, – стал еще больше, чем прежде.

Гарлата приподняла бровь.

– Да, мне уже тогда показалось, что он полон сюрпризов, этот малыш.

Я откашлялся и торжественным тоном объявил:

– А теперь взгляните, какой чудесный сюрприз у меня имеется для вас обоих.

Но не успел я закончить фразу, как старушка снова обратилась к Рии:

– Ты родом из Леса Друма? Твоя одежда похожа на платья лесных эльфов.

– Да, Лес Друма – моя родина, я там родилась и прожила всю жизнь.

Гарлата наклонилась к девочке.

– Скажи мне, верны ли дошедшие до меня слухи? О том, что самое редкое из деревьев, на каждой ветви которого вырастают разные фрукты, еще можно найти в Лесу Друма?

Риа просияла.

– Совершенно верно. Дерево шоморра и правда растет в моем лесу. Можно даже назвать его моим садом.

– Значит, у тебя замечательный сад, дитя мое. Замечательный сад!

С каждой минутой я раздражался все сильнее, и наконец сердито стукнул посохом по земле.

– У меня есть дар для вашего сада!

Но старики как будто бы не слышали меня; они отвернулись и осыпали Рию вопросами о Лесе Друма. Судя по всему, она интересовала их гораздо больше, чем я. Я, который собирался осыпать их невиданными благодеяниями!

Наконец, Тэйлеан протянул мускулистую руку к спиралевидному фрукту, свисавшему с ближайшей ветви, и ловким движением сорвал его. Бледно-фиолетовая спираль светилась в его ладони.

– Ларкон, – нараспев произнес он. – Самый прекрасный дар, который мы и наш скромный сад получили от этой земли. – Некоторое время он молча смотрел на меня. – Насколько я помню, в прошлый раз тебе очень понравился его аромат.

Наконец-то, подумал я. Однако, когда я протянул руку за фруктом, Тэйлеан отвернулся и подал его Рии.

– Поэтому я уверен, что твоей подруге он тоже очень понравится.

Глядя, как она берет ларкон, я почувствовал, что от ярости кровь бросилась мне в лицо. Однако, прежде чем я успел произнести хоть слово, садовник сорвал другой спиралевидный фрукт и предложил его мне.

– Ты вернулся, и мы окажем тебе честь и примем тебя.

– Окажете честь? – переспросил я дрожащим от негодования голосом. Мне хотелось добавить кое-что еще, но я сдержался.

Тэйлеан и Гарлата переглянулись, потом старик снова пристально уставился на меня.

– Мой мальчик, принимать гостя в нашем доме – это самая великая честь, которой мы можем удостоить кого-либо. Мы приняли тебя в прошлый раз и примем сегодня.

– Но сейчас, Тэйлеан, у меня есть Цветущая Арфа.

– Да-да, я это уже заметил. – Уголки его рта опустились, и в первый раз мне показалось, что на плечи ему давит груз прожитых лет. – Мой дорогой мальчик, Цветущая Арфа – самое чудесное из всех Сокровищ Финкайры, в ней заключена магия зарождения жизни. Но мы с Гарлатой принимаем гостей, не глядя на то, какие вещи они приносят с собой. Мы, прежде всего, смотрим на то, что у них в сердце.

Снова загадки! И услышать это от человека, которого я считал другом. Нахмурившись, я отбросил упавшие на лицо пряди волос.

Прежде чем продолжать, Тэйлеан тяжело вздохнул.

– Как хозяева этого дома, мы обязаны проявить гостеприимство по отношению к тебе. Но кроме того, мы должны говорить с тобой откровенно. Вес Арфы давит тебе на плечи, но не менее тяжким грузом является сейчас твой долг – исцелить эти земли, пока не стало слишком поздно. Многое зависит от тебя, мой мальчик. И у тебя совершенно нет времени на посещение таких скромных людей, как мы.

Я стиснул зубы.

– Прости, но я лишь старался быть откровенным с тобой.

– Подожди, Мерлин, – воскликнула Риа.

Я не слышал, что она еще сказала, потому что уже перешагнул через каменную ограду и покинул маленький сад. В одиночестве я шагал по равнинам, и болтавшаяся на ремне Арфа больно била меня по спине.