Читать книгу Одинокие думы - Томас Мертон - Страница 4

Недавно завершился очень тяжелый век. Мы, люди, творили много зла и, соответственно, много страдали, кто – от своих грехов, а кто – главным образом, от чужих, причем число жертв приобрело невиданные масштабы. Может быть, это столетие больше других связано с тем, что говорит пророк Исайя о служителе Ягве. Библеист Анна Великанова высказала предположение, что, исходя из этого опыта, придется расширить понятие мученичества, включив в число «свидетелей» невинные жертвы.

Те, кто долго жил в ХХ веке и доверялся Богу, поистине ощущали, как Он страдает из-за того, что происходит с Его детьми, и как нуждается в соработниках. Иногда кажется, что святых было гораздо больше, чем в другие времена, но этого мы знать не можем. Однако можем заметить, чтоу невольных соработников и у соработников добровольных отчетливо подчеркнуто евангельское свойство – умаление, тоже вольное и невольное. Именно оно объединяет таких непохожих людей, как Папа Иоанн XXIII и Томас Мертон.

Непохожи они во всём, что важно для мира: глава Католической Церкви – и простой монах; ангельский старец – и странный, безвременно умерший человек; чистейший простец из крестьянской семьи – и выходец из богемы, прошедший малопривлекательный путь не то хулигана, не то представителя «золотой молодежи». Однако «добрый Папа» сразу узнал своего, прочитав книгу молодого трапписта, и так умилился, что послал ему столу, в которой был интронизирован. Общее у них настолько просто, что о нем и говорить бы не стоило, если бы оно не было таким редким, особенно – впрошедшем веке.

Честертон говорит, что святой – противоядие против того греха, который преобладал в его дни. ХХ век, еще больше прежних, помешался на гордыне, от жалкого самоутверждения до «демонических твердынь». Оба великих соработника Бога, жившие в этом столетии, были исключительно смиренны, и в этой книге смирение Мертона выражено яснее всего.

Казалось бы, сколько раз это сказано и просто показано в притче притч – о блудном сыне, но первородный грех залепляет нам уши. Проповедники знают, как непрестанно приходится спорить «на две стороны» – и с апологетами самоутверждения, которых так поддерживают психологи, и с апологетами отчаяния. Собственно говоря, это скорее две фазы, чем разные стороны. Цепочка примерно идет так: «Ну, я человек хороший» – «Ой, вроде бы нет!» – «Ну, тогда на свете сплошной ужас».

И Иоанн XXIII, и Мертон смиренно признавали свое ничтожество и благодарили Бога за незаслуженную безмерную любовь. Перед нами – книга, свидетельствующая об этом. Как обычно, кто-то найдет в ней «радость узнавания», кто-то – набор приевшихся – да и сомнительных – трюизмов. Но, к нашему счастью, всегда есть и третьи, для которых это – новость, Благая весть, дающая мир и свободу.

Н. Трауберг

Москва, 14 марта 2003