Читать книгу Хроники Нового Света: Начало Метаморфоз. Акт 1 - Томас Мьюр - Страница 4

Знаете, когда передо мной впервые предстали знаменитые бетонные джунгли Нью-Йорка, я подумал, что не смогу привыкнуть к ним. В глубинах подсознания таился тот самый неприметный мальчуган из Спрингфилда, которому Большое Яблоко напоминало гигантский лабиринт с запечатанным выходом. Признаю: был не прав. За время обучения в колледже и я, и Джефф почувствовали родство со здешней суетой и вечными пробками. Они стали неотъемлемой составляющей наших жизней. Крошечной частичкой души, лишившись которой, мы бы потеряли толику самих себя. Во всяком случае, так мне казалось.

Через полгода после торжественного вручения дипломов, знаменовавших окончание студенческой поры, Елена проявила инициативу и предложила начать играть по-крупному – съехаться, как нормальные взрослые люди. Я с радостью согласился. Двухкомнатная квартира в центре города, конечно, не собственный особняк в спальном районе, но вдвоём нам удалось неплохо её обустроить. Денег в принципе хватало и на жизнь, и на маленькие радости – я нашёл хорошую работу финансиста, а Елена продолжала заниматься IT-проектами, в основном дизайном и оптимизацией интерфейсов. Джеффри то и дело заглядывал на огонёк, так что скучать не приходилось. Поначалу они с мисс Райс не очень ладили, но потом у них нашлись и общий язык, и темы для разговоров.

Что до свадьбы, тогда о ней даже мысли не было, ибо неофициальная совместная жизнь нас полностью устраивала. Со дня того судьбоносного знакомства в баре прошло уже почти восемь лет… большой срок, ничего не скажешь. Уверен, что у любого возникнет минимум десяток вопросов, и, скорее всего, первыми на ум придут дети. Выложу всё как есть. Мы много раз думали о продолжении рода и прелестях полноценной семьи, но таково уж современное поколение: карьера и вечный вопрос неопределённости завтрашнего дня отодвигали мысли о потомстве на задний план.

Шёл две тысячи тридцатый год. Двадцать девятое апреля. До дня рождения Джеффа оставалось два дня, и я уже вовсю наводил суету. Хотелось подарить другу нечто особенное и значимое, так как ему исполнялось двадцать девять лет. Сам он называл этот возраст «ультимативным шагом в сторону третьей десятки»: тем отрезком жизни, когда ты окончательно понимаешь, какой след хочешь оставить в обществе. Вот он, Джеффри Алан Палмер – красавчик, смельчак, философ на полставки.

Проштудировав почти все интернет-магазины и не найдя там ничего подходящего, я стал ощущать, как потихоньку начинается мандраж. Моя огневолосая красавица сидела на диване и пыталась вникнуть в последние новости, но не замечать ту панику, что я распространял вокруг себя в гостиной, было невозможно.

– Да что с тобой такое? Почему не сделать подарок просто деньгами? – возмутилась Елена, отбросив телефон.

– Ты сама прекрасно знаешь: он терпеть не может подобные жесты. Ему важна не стоимость, а значение. Я хорошо помню лицо Джеффри, когда его тётушка всучила ему конверт с купюрами на восемнадцатилетие… Он тогда чуть не взорвался!

– Ну, я не знаю, что посоветовать, – тяжело вздохнула она. – Уж больно трудный человек твой лучший друг.

От бессилия я рухнул в кресло и схватился за голову.

– Весь апрель выношу себе мозг, изворачиваюсь, перебираю всё, что только можно… Как Джеффу удаётся удивлять нас каждый год? В чём секрет?

Наблюдать за тем, как я занимаюсь самобичеванием, – отнюдь не самое приятное зрелище. Для подобных случаев у Елены всегда был заготовленный план действий: она садилась ко мне на колени и заключала в нежные объятия. Сладкий, дурманящий аромат цитруса, исходивший от её кожи, действовал лучше любого в мире лекарства.

– Милый, откуда ты знаешь? Может, он тоже мучается каждый год? Места себе не находит… хочет сделать хороший подарок, как и ты.

– Нет уж, – бросил я на выдохе, – Джефф Палмер точно знает наперёд весь план действий. Порой мне кажется, что он у меня в голове.

Разговор о грядущем дне рождения продлился ещё пару минут; в итоге моя принцесса всё же смогла погасить разрастающееся пламя и убедила меня отпустить этот вопрос. Она сказала, что ответ на него придёт тогда, когда будет нужен больше всего. Вот поэтому я и люблю тебя, Елена Райс. Ты универсальный ключ от всех дверей; с тобой не страшны никакие преграды.

После изнуряющего процесса морального самоистязания сил почти не осталось, тем не менее я прекрасно помнил, что обещал Елене прибраться в кладовке. Как вы скоро поймёте, нарушать обещания не в моих правилах.

Скажу вам: та ещё работёнка… сложилось впечатление, будто таинственный некто сбрасывал в чулан всё, что только попадалось ему под руку. Среди скоплений бесполезного хлама обнаружились обветшалые газеты, аккуратно сложенные ровной пачкой, пара ботинок, которые давно не подходили мне по размеру, и старый портфель, на удивление прекрасно сохранившийся. Покрутив его в руках, я задался вопросом: «Зачем он здесь?» Нормальные люди такие вещи либо выбрасывают, либо выставляют на дворовой распродаже. Удивительно, сколько ненужного мы храним, сами того не зная. В процессе переезда я просто напихал всё в коробки, не задумываясь о содержимом, а по факту большая его часть не приглянулась бы даже бездомному, рыскающему на свалке. Среди сошедшей на меня лавины всячины затерялись и вещи Елены… Некоторые даже оказались полезными, например, мутноватая, но всё ещё целая лупа или коробка для завтраков, которую можно было использовать по назначению.

Так или иначе, гора барахла «на выброс» превосходила «полезные находки» по размеру минимум в два раза. Я уже думал просто сгрести остатки в одну кучу и избавиться от них, как вдруг разглядел бриллиант среди помоев… слегка потёртый, прошедший через многое, но наперекор всему и вся целёхонький Капитан Спейс. Тот самый супергерой, которого храбрый Джеффри Палмер отвоевал у хулигана Кенни Дугана. Я и забыл, что брал его в колледж в качестве напоминания о нашем знакомстве. С течением времени он, видимо, со всей остальной рухлядью каким-то образом угодил в самый дальний угол кладовки, до которого никто не доходил все эти годы. Он так бы и пролежал здесь, никому не нужный и забытый, не учини Елена капитальную уборку.

Держа Кирби в руках, я чётко понимал, что именно он станет подарком Джеффу. Что может с ним сравниться? Это не просто вещь, нет… Это символ нашей дружбы – то, чем так дорожит мой брат. Забыл упомянуть одну деталь: со временем и я стал воздействовать на Джеффри. Если благодаря ему у меня прибавилось смелости и уверенности в себе, то моё влияние сделало Палмера немного… проще. Не настолько, чтобы звёздный мальчик Чикаго перестал считать себя королём мира, но тем не менее он изменился. Мы оба сделали друг друга чуточку лучше. Видимо, так и работает дружба…

Задачу вернуть Капитана Спейса в строй я доверил своему приятелю Джону Хейзу, с которым познакомился на работе; как-то коллега вскользь упомянул, что в свободное время занимается реставрацией старинной мебели. Да, фигурка супергероя – это, конечно, не деревянный стул, но попробовать стоило. Благо, мастер оказался на месте. Джон сразу смекнул что к чему и привёл игрушку в боевую готовность: залакировал потёртости, проверил соединения, починил кнопку, отвечавшую за подсвечивающиеся элементы. По его словам, находчивый Капитан пробыл в «стазис-капсуле» все минувшие годы и великолепно сохранился. Для того, чтобы сделать подарок по-настоящему незабываемым, Хейз выгравировал на спине Кирби надпись: «Джеффу Палмеру от Мэттью Саммерса. Для меня Ты – настоящий герой». Работа над фигуркой не заняла много времени и не потребовала больших денег. К тому же истинная дружба измеряется не в долларах… главное – это чувства, которые дарил старина Спейс. Вернувшись домой переполненным позитивными эмоциями, я показал отреставрированную находку Елене. Она была в восторге и даже внесла свой вклад в виде красивейшей упаковки. Мой подарок должен был удивить, поэтому обёртка, скрывавшая Кирби от глаз, пришлась кстати.

Находясь в предвкушении грядущих событий, я прокручивал в голове десятки возможных сценариев: «Как он отреагирует? Что скажет?» Одно известно наверняка: гостей точно не будет. Джефф, несмотря на свою безграничную любовь ко всеобщему вниманию, никогда не праздновал день рождения с толпой. Только он и я. Мы выпивали, вспоминали старые истории, смотрели фильмы. Этот праздник для Палмера был чем-то личным, он всегда становился немного мрачнее и задумчивее. С возрастом я тоже стал понимать: по сути в этот день ты отмечаешь то, что состарился на один год.

Как бы то ни было, поток моих мыслей тем вечером прервал телефонный звонок. На экране мобильника высветилась надпись: «Капитан Палмер», увидев которую, я сразу вспомнил, что обещал помочь Джеффу с машиной в гараже.

– Алло, привет, брат. Я не забыл про тачку. Вот сейчас заканчиваю все дела дома и выезжаю…

Мне хотелось опередить его с расспросами, дабы не проболтаться о подарке.

– Да я и не думаю, что ты забыл. Просто хотел сказать, чтобы ты захватил что-нибудь пожрать. Мы тут изрядно провозимся – аккумулятор приказал долго жить… теперь надо либо чинить, либо менять его полностью. Я даже не уверен, что всё остальное в порядке… Малыш совсем плох – ему нужен полный техосмотр от Палмера и Саммерса.

– Окей… сейчас одеваюсь, собираю шмотки и лечу к тебе на всех парах. По пути обязательно возьму поесть. Нельзя оставлять тебя с пустым желудком.

Помните, я рассказывал о том, как мы помогали Кори Палмеру в его мастерской? Со временем интерес к автомеханике буквально укоренился в нас двоих. Машины старого образца без лишней электроники были самым лакомым кусочком, поэтому любая возможность поучаствовать в подобном дельце воспринималась как дар свыше.

Я закончил телефонный разговор, приняв напоследок «заказы» у мистера Палмера: чипсы разных мастей и его любимые твинки. После завершения всех сборов Капитан Спейс, он же Энтони Кирби, занял почётное место на столе в гостиной (подарок должен был оказаться в руках Джеффри Алана Палмера непосредственно первого мая), а Елена поцеловала меня перед уходом и попросила не испортить сюрприз. Я сделал жест «рот на замке» и отправился в соседний магазин за провизией для лучшего друга. Взял всё, как велел босс: упаковка твинки, две огромные пачки чипсов (для Джеффа – с грибами, для меня – с беконом) и немного импровизации от старика Саммерса. Есть всё это всухомятку невозможно, но об алкоголе даже думать не хотелось. К счастью, газировка геройски пришла на помощь, изящно дополнив собой идеальный набор для прибавки пары килограммов за вечер.

По пути в нашу берлогу я продолжал терзаться мыслями о дне рождения Джеффри. Что в итоге произойдёт? С какими эмоциями мне предстоит столкнуться? А вдруг он не примет Кирби? Что, если откажется? Вот она, дурацкая черта моего характера: постоянно изводить себя кучей вопросов на самые разные темы. Любой нормальный человек уже давно отдался бы течению обстоятельств, но только не Мэттью Гордон Саммерс. Нет… он будет мучить себя до последнего, расшатывая нервы почём зря.

Вот если подумать… вместе уже двадцать лет, и никто никогда не видел, чтобы мы ссорились. Наша дружба – это живое воплощение фразы «не разлей вода». Зачем тогда переживать – спросите вы? Эх… при всём сказанном, признаю однозначный факт: Джеффри – человек непростой. Его эмоции всегда как русская рулетка, и я солгу, если скажу, что не привык за эти годы к ощущению дула у виска. Но вот что касается дня рождения… тут милосердный револьвер заменялся безжалостным гранатомётом. А вы знаете, как работает это оружие? В нём нет никакого барабана, который можно зарядить одной пулей, и ты по-любому получишь. Оставалось только надеяться, что снаряды наполнят конфетти.

Добравшись до места назначения и открыв громоздкие складские ворота, я увидел Джеффа, торчавшего из-за дверей машины. Точнее, только его ноги.

– Мэтт, это ты? – выкрикнул бывалый механик, продолжая болтать ими.

– Ну а кто ещё, Джефф?

Картина, представшая перед глазами, откровенно забавляла: мой лучший друг вышвыривал из окна здоровенного пикапа горы хлама, находясь по пояс в грязи и пыли. Конечно же, я не мог не прокомментировать:

– Ты нашёл там проход в сказочный Эльдорадо или давно забытый Шангри-Ла? Учти, гаечный ключ тебе никак не поможет.

Не прошло и пары секунд, как Палмер выполз из тачки с улыбкой до ушей. Он пожал мне руку, сняв грязную рабочую перчатку.

– Я везде узнаю эти корявые шутки! Наконец-то ты пришёл, старик. Даже прихватил поесть, как и обещал! Кидай всё это в кучу и переодевайся, предстоит та ещё работёнка… Помимо тачки нужно привести помещение в порядок.

Склад-мастерская, купленный по дешёвке, принадлежал нам обоим. Видимо, у прежнего хозяина возникла необходимость заиметь хоть каких-то деньжат на скорую руку, вот он и поспешил сбагрить его. Мы обустроили там свою личную маленькую мастерскую, место только для нас двоих. Цели заработать на этом «вложении» не ставилось, ибо потраченная на него сумма даже по меркам тридцатых выглядела смехотворной. К тому же все мальчишки в детстве мечтают о некоем подобии «центра управления», на территории которого они смогут делать всё, что захотят. Несмотря на то, что нашему дуэту давно шёл третий десяток лет, мы всё ещё хотели чувствовать себя детьми.

Переодевшись во что попроще, я засучил рукава, смачно щёлкнул шеей и присоединился к работе. Джефф не преувеличивал: аккумулятор действительно сдох. В две тысячи тридцатом все автомобили внутри напоминали «Тысячелетнего Сокола» из «Звёздных войн»: они походили своей начинкой на космические корабли, в которых большую часть работы выполняли компьютеры. Достать старые запчасти для машин «из прошлого», как я их называл, стало очень трудно: железки либо стояли целое состояние, либо оказывались подделкой, а порой и то, и другое сразу. Всё это, кончено, не относилось к нам, ведь Джеффри имел хорошие связи с нью-йоркскими поставщиками.

Прекрасно понимая, что без подходящих деталей ничего не починишь, мы решили хотя бы прикинуть масштаб трат и набросать список покупок. Зачем Капитан Палмер позвал своего напарника Киборга Вольта? А на что ещё нужны друзья: вдвоём мы превратили этот рутинный процесс в веселье, да и дело шло в два раза быстрее. Ко всеобщему удивлению пара запчастей даже завалялась на складе, сократив тем самым огромный список потенциальных приобретений. В процессе мы перебрали множество тем для разговоров: кино, музыку, работу и недавние политические события. Под конец этого занимательного вечера зашёл краткий разговор о дне рождения Джеффа:

– Брат, я подумал, может, на твой праздник позовём ещё кого? Виолу или Карла – наших общих друзей. Я могу взять с собой Елену… будет весело. Так… в порядке исключения.

Выслушав предложение, Джефф положил инструменты и уселся на пол. В глазах моего друга читались обычно нехарактерные для него эмоции: печаль, смятение и даже недовольство. Этот немой укор назывался «деньрожденческий взгляд Палмера».

– Старик, блин, ты же знаешь, что я не расцениваю эту дату как праздник. Для меня она знаменует истечение ещё одного года, и я не вижу в этом ничего хорошего. Нет смысла собирать толпу и задувать свечи… На бумаге идея кажется очень крутой, и я ценю твои старания, но кучи зевак мне за глаза хватает и в другие дни. Первого мая хочется отдохнуть от всех… вместе с тобой, старик.

Его день – его правила. Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть и согласиться:

– Как скажешь, брат. Моё дело – предложить. Всё пройдёт так, как ты захочешь.

Просидев на складе ещё час, я составил полный список покупок. По плану в начале следующей недели нам предстояло отправиться за всем необходимым, а чинить авто – уже после пятого мая. Во всяком случае, на эту дату было установлено расчётное время. Чёрт… если бы мы тогда знали, как этот старый пикап нам пригодится…

***

Домой я добрался за полночь, уставший, но довольный. Елена уже сладко спала, и, дабы её не разбудить, я аккуратно, не издавая ни шороха, забрался в постель и приготовился ко сну. Пару раз вспомнил о Капитане Спейсе и его ответственном задании, затем представил улыбку лучшего друга и наш скорый восторг за рулём машины прошлого. Отблески грядущего обещали лучезарные перспективы. С этой мыслью Мэттью Саммерс сомкнул глаза и понял, что его жестоко обманули – силы ночи невидимыми руками распахнули дверь, ведущую в мир сновидений: жуткий кошмар раскинул там щупальца, став первым шагом на пути в бесконечную бездну…

Угодив в неё, я оказался на одиноком перроне станции метро в своей повседневной одежде: сером пальто с воротником, чёрной рубашке на пуговицах, слегка потёртых джинсах и кожаных ботинках. Всё это было усеяно беспорядочными кровавыми пятнами – высохшими и лишёнными запахов. Переползая с места на место, они въедались в поверхность ткани, но стоило им добраться до кожи, как та отторгала их, в испуге заставляя искать новое пристанище.

Поняв, что кровь принадлежит не мне, я принялся изучать окружение. Первое, что хочу выделить, – это нереалистичность и чужеродность тамошних звуков: приглушённые шумы и постукивания казались неправильными… даже фальшивыми. К примеру, стенания ветра доносились из-под полов, а такого быть не должно… Кантри-музыка, игравшая на заднем фоне, словно прокручивалась в обратном направлении – с задором и резвостью зажёвывала саму себя, подгоняя ритм пустынного перрона. Вдобавок земля под ногами постоянно трескалась и издавала непонятные хлюпанья, похожие на взрывы огромных мыльных пузырей. Эти трещины распространялись до самых стен, а потом чудесным образом восстанавливались обратно, не оставив и следа. Затем, выдержав небольшую паузу, они появлялись вновь. Посмотри я перед сном, какой-нибудь фильм ужасов или забористую фантастику, мог бы списать увиденное на разыгравшееся воображение, но увы… вы знаете, как я провёл вечер.

Странности не заканчивались. Местный воздух пробуждал позывы к рвоте, он напоминал смесь выделений кишечника вкупе с запахом горелой бумаги и вонью десятка флаконов духов. Приторно-тошнотворный вязкий запашок формальдегида, которым веяло отовсюду. Почувствуй я подобное наяву – непременно стошнило бы.

Когда местный антураж окончательно приелся, вдалеке раздались звуки поезда… но даже они ломали все известные законы. Вместо привычного грохота вагоны сопровождал пронзительный скрип, походивший на скрежет ногтей по школьной доске. Всё ближе и ближе, заставив меня заткнуть уши, лишь бы приглушить убийственный шум. Я стоял на коленях, держась за голову, и видел, как трещины на земле перестали восстанавливаться, как лежавшая рядом со мной скомканная газета зависла в воздухе, а кровавые пятна на одежде, обретя утраченную влагу, кинулась к рельсам, надеясь, что оттуда их никто не прогонит.

Наконец, поезд остановился напротив перрона. Он беззвучно распахнул двери, дабы выпустить ломившуюся наружу толпу людей. И если вы думаете, что с ними всё было в порядке, я вас очень сильно расстрою… У пассажиров отсутствовали лица. Только некая «пустота», обтянутая кожей, лишённая глаз, носа, рта, волос и всего того, что могло сделать человека особенным. Эти безликие создания вели себя совершенно обыденно: куда-то спешили, перетаскивали сумки и друг другу помогали. На них также была одежда, вполне типичная для представителей рода людского. Если не обращать внимания на «физиономии», пассажиры казались вполне нормальными.

Пока ошарашенный Мэтт Саммерс стоял на коленях, гадая, какой заумный диагноз ему поставит дипломированный психиатр, последний безликий покинул вагон, подхватил левитировавшую рядом со мной газету, аккуратно расправил её и удалился. Быть может, это наваждение могло оказаться бессмысленным, не выйди следом за ним Джеффри. В отличие от иных обитателей перрона, он так же, как и я, обладал лицом и, будучи верным себе, положил руку мне на плечо. Мы ничего не говорили – просто смотрели один на другого, не смыкая глаз. Палмер улыбался и от его присутствия я ощущал лёгкое успокоение.

Нашу своеобразную игру «в гляделки» прервала пума, ступившая на перрон. Животное выглядело очень солидно: его морда тоже пестрила индивидуальными чертами и выразительностью, блестящая ухоженная шерсть смотрелась роскошно, усы торчали в разные стороны, а глаза отливали люминесцирующими бликами. Сильные лапы шаг за шагом несли хищницу в нашу сторону. Подойдя к Палмеру и немного потоптавшись на месте, большая кошка покорно уселась у его ног и уставилась на меня. Мгновенье спустя она принялась облизывать мой рукав, а Джефф и я перевели взгляд с неё друга на друга. Мы оба молчали, окружённые гротескными звуками жутковатого перрона, и растворялись в них.

Наконец, мой друг сделал шаг назад. Затем ещё один. И ещё. Он зашёл в вагон поезда, двери которого тотчас закрылись. Издав знакомый противный скрип, состав сдвинулся с места и отправился вдаль, скрывшись во тьме, а я остался наедине с пумой и посмотрел ей в глаза: вертикальные дрожащие зрачки предупреждали о чём-то страшном. О чём-то, что могло сломать Мэттью Гордона Саммерса… Склонившись над пумой, я погладил её шелковистую голову и вознамерился спросить, чего же она от меня хочет, но до того, как первый слог сорвался с языка, пространство сотряс громкий голос, раздавшийся из каждой щели. Он произнёс одно слово:

– АБСОЛЮТ.

***

На секунду показалось, что будильник прозвучал, как выстрел… Обычно, когда человек просыпается, детали сна от него ускользают. Бодрствующий постепенно забывает увиденное с каждой минутой, проведённой наяву. Но я продолжал помнить… Всё до мелочей. Моя задумчивая физиономия привлекла внимание Елены, нежившейся в постели:

– Как спалось, очумелые ручки?

Звуки знакомого голоса помогли вернуться к законам привычного мира.

– Что? Оу, прости… да, доброе утро.

– Я не говорила тебе «доброе утро», Мэтти. Ты здоров? – спросила мисс Райс, коснувшись моего лба. – Красный, как помидор, но лоб вроде не горячий…

– Нет, я здоров… Просто сон… Мне приснился странный сон.

– Небось опять смотрели всякие гадости на ночь. Малые дети, что с вас взять… Ну ладно, не томи, рассказывай.

Конечно же, я выложил всё. Ни одна деталь не смогла ускользнуть: кошмар чётко отпечатался в сознании, напоминая о своём зловещем содержимом. Елена не верила в то, что сны могут нести предзнаменования или смысл, поэтому сказала, чтобы я не переживал, ибо это просто игры разума. Тем не менее, она признала, что сон действительно очень странный.

После разговора мы пошли в ванную, а потом завтракать. Я спешил на работу, так как встреча акционеров, назначенная на тридцатое апреля, значила для нашей маленькой семьи очень многое; последний день месяца выдался бы напряжным и без мистических снов.

Восемь часов кряду разношёрстный коллектив финансистов безостановочно галдел о начале новой эры экономики Нью-Йорка. Три из них амбициозный и ответственный Мэттью Саммерс вёл обширную презентацию, которую готовил полгода, вложив в неё множество сил и времени. Итогом его стараний стали громкие аплодисменты начальства и инвесторов, благодаря которым он окончательно избавился от навязчивых мыслей, связанных с кошмаром. Дабы всё стало кристально ясно, поясню, что от результатов данного вечера зависело моё повышение, и после успешной защиты проекта сомневаться в нём не приходилось.

Когда суета тяжёлого рабочего дня осталась позади, перво-наперво захотелось проветрить голову и собраться с мыслями. Это получилось сделать, только выйдя на улицу и почувствовав прикосновение прохладного ветерка. Вечерний пейзаж даровал умиротворение, несмотря на тот факт, что по большей части состоял из машин, тонущих в пробках под нависавшим смогом…

Возникшие медитативные ощущения прервал телефонный звонок. На экране высветился контакт: «Босс».

– Да, мистер Винс, – ответил я как можно непринуждённее.

По ту сторону трубки прозвучал низковатый голос моего начальника; в нём чувствовались позитивные нотки, и это внушало доверие:

– Мэттью, не зайдёшь? Нам нужно поговорить.

Можно было предположить, что Дэвид Винс вызовет меня к себе: всё-таки новость о продвижении по карьерной лестнице требует личного присутствия работника-счастливчика. Поднявшись к нему и затянув галстук потуже, я открыл дверь, ведущую в кабинет, и встретил моего покровителя с улыбкой.

– Вызывали, сэр?

– Присаживайся, Мэттью…

Дэйв, перебиравший бумаги, указал на кресло возле рабочего стола. Я устроился поудобнее и вспомнил, каково сидеть в нём, таком мягком и приятном на ощупь. Нечасто доводилась возможность расположиться в оном кресле, ведь за эти годы меня всего пару раз вызывали «на плаху».

Винс поправил свои очки, отодвинул документы к краю стола и положил руки перед собой.

– Мэтт, мне очень понравился твой проект, я хочу начать разговор именно с этого.

– Спасибо! Я старался, мистер Винс.

– Разумеется. Сразу видно, что ты проделал работу… работу весьма достойную. Три часа пролетели очень быстро. Было довольно много материала, но всё по делу. Ты сам знаешь Роксона и Стэплтон: они начинают зевать, едва кто-то соберётся говорить о деталях.

– В этом весь смысл! Я хотел рассказать о самом важном, необходимо сосредоточиться на…

– Мне известно, чего ты хочешь, – перебил Винс на полуслове. – Тебе нужно место главного финансового аналитика подразделения.

– Это так очевидно? – спросил я с улыбкой на лице.

Босс ответил тем же, обнажив свои тридцать два.

– Да, и я хочу видеть тебя на этом месте…

По всему телу тотчас прокатилась волна счастья. Неужели это случилось? Спустя столько лет трудов я наконец получу долгожданное повышение, и мы с Еленой сможем купить дом, как и мечтали! Потрясающее чувство, пусть поток позитивных мыслей и остановило одно «древнее, как мир, правило», услышанное мною в каком-то сериале. Правило, которое необходимо каждому зарубить себе на носу: Никогда не слушайте ничего до слова «но». Вообще ничего.

И тот момент не стал исключением, ибо Винс произнёс своё «но»:

– …но, к сожалению, Мэтт, не я один это решаю.

– В смысле?

Мой взгляд дрогнул, а улыбка исчезла.

– Вы же сказали, что проект вам понравился. Вы сказали, что хотите видеть меня на этом месте…

– Да…. И я не отказываюсь от своих слов. Но совет директоров считает, что на место «главфина» больше подойдёт Джеймс Гловер.

– Гловер?! – возмутившись от абсурдности этого заявления, я стукнул по столу кулаком. – Он с нами всего полтора года! Я работаю уже четыре! В чём он обошёл меня?

Тут Винс замялся. Было видно, как он пытается найти правильные слова:

– Его проект куда… безопаснее. Там минимум рисков.

– И минимум развития! Дэвид, пожалуйста, не делайте этого со мной!

– Не стоит повышать голос… Касательно развития там уже решат ребята сверху. Мэтт, может, в следующем году?

Всё… Вот это уже контрольный выстрел. Пространство вокруг покрылось непроглядной тьмой. Я ожидал от Винса чего угодно, но только не удара под дых. Ладони упали на стол, скатились по нему вниз, а следом и взор Мэттью Саммерса рухнул в никуда…

– Мы с Еленой хотели сдвинуться с этой мёртвой точки, Дэвид. Хотели дом… купить, а не взять в аренду. Собственный участок украсил бы нашу жизнь… Мне казалось, я убедил вас, что способен на многое, что чего-то стою. А выходит, я не больше, чем ноль? Лишь «пропуск» на заполненной странице…?

– Мэтт…

Дэвид тоже думал отвести взгляд, но не стал.

– Кроме шуток, но меня ты убедил. Увы, я не принимаю такие решения. Конечно, ты образцовый работник и прекрасно выполняешь свою роль… Я вижу, что ты способен на большее, но это бизнес. Инвесторы боятся рисковать, им нужна твёрдая почва под ногами. Прости… Совет попросил уведомить тебя, и я это сделал. Ещё один год, обещаю. Не больше…

Мне ничего не оставалось, кроме как пожать руку начальника и молча удалиться. Он продолжал оправдываться, но я уже не слушал: мир, который ещё полчаса назад блистал красками, утонул в чёрно-белом. На протяжении мучительно долгой поездки домой голову терзали размышления об этом унизительном фиаско. Звуки окружавшей жизни стихли и деформировались, имитируя законы того кошмарного сна, покуда разум безуспешно пытался собрать воедино мою изувеченную гордость. Всё, что я мог, так это просто запереть боль на заднем дворе сознания и сосредоточиться на дне рождения Джеффа. Проблемы спрингфилдского мальчишки и огневолосой принцессы подождут…

***

Ночь прошла просто отвратительно. Опять сны – спросите вы? Нет, дела обстояли гораздо проще: я практически не сомкнул глаз. Перед тем, как лечь в постель, разумеется, пришлось рассказать всё моей принцессе; её молчаливая реакция стала финальным аккордом этого «крайне продуктивного» дня. Тщетно пытаясь считать овец, я ловил себя на мысли, что в голове всё ещё резвится племя оголтелых финансистов. Как же сложно было смириться с тем, что они выбрали Гловера! Проект Джимми казался смехотворным на фоне моего, но, видите ли, реализация приземлённых планов любимчика совета выглядела куда безопаснее, чем идеи, предложенные «образцовым работником» Мэттью Саммерсом. Между прочим, «сидеть на жопе ровно» – это тоже план, правда, никто не даст вам гарантий, что он принесёт хоть какие-нибудь дивиденды.

Ладно… Сам уже вижу, что меня занесло в дебри корпоративного предательства. Сосредоточимся на событии номер один – дне рождения Джеффа. По плану Капитан Палмер (Спейс) и его напарник Киборг Вольт должны были встретиться в баре «У Джойс». Добравшись до места раньше именинника, я предусмотрительно спрятал Кирби во внутреннем кармане пальто и принялся ждать, окружённый местными завсегдатаями. Деревянные часы, криво свисавшие со стены напротив барной стойки, пробили девять часов… Джеффри немного опаздывал.

Я сидел за угловым столом и пялился в экран телефона, просматривая последние новости в жалкой попытке абстрагироваться от работы и семейных проблем. На высоких металлических стульях рядом со стойкой бармена расположились трое великовозрастных байкеров, комично потягивавших пиво через трубочку. Они смотрели телевизор, звук которого не помешало бы убавить. Показывали очередной выпуск программы «Рассвет чудовищ». В ней рассказывали реальные истории подонков, приправляя всё чрезмерным артистизмом вкупе с полицейскими хрониками. На этот раз разбирали дело некоего буйного типа, который сбежал из тюрьмы. Ведущий по имени Малкольм Хендрикс рвал глотку так, будто выступал на митинге по защите прав коренного населения Америки:

«Что вы чувствуете, когда добро побеждает??? Радуетесь, потому что правосудие свершилось??? Чествуете АМЕРИКАНСКИЙ ЗАКОН, защищающий вас каждый день??? Вам наверняка кажется, что вы находитесь в АБСОЛЮТНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, не так ли? Тюрьмы, построенные для КРИМИНАЛЬНЫХ ОТБРОСОВ ОБЩЕСТВА, будут сдерживать их вечно, пока вы видите сны в своих тёплых кроватках… КАК БЫ НЕ ТАК! Сегодня мы расскажем историю человека, для которого нет преград – он сметает ВСЁ на своём пути! Во время дерзкого побега этот МОНСТР убил по меньшей мере около ДВАДЦАТИ ЗАКЛЮЧЁННЫХ!!! Неужели вам их совсем не жалко?! Разве вы не на стороне добра? Суд присяжных приговорил этих преступников к тюремному заключению, а не к СМЕРТНОЙ КАЗНИ! Даже ОНИ не заслужили подобного! В связи с этим, кровавого убийцу разыскивают по сей день, и вот уже несколько лет его имя наводит страх на ВСЮ АМЕРИКУ! Дамы и господа, я представляю вам историю Майлза Уоррена…»

– Да выключите вы уже этот бред! – прокричал я, заглушая голосом треклятый ящик.

В ту же секунду на меня уставилась большая часть местных гостей. Байкеры у стойки не стали исключением: не поднимаясь, они повернулись в мою сторону и с недовольными физиономиями проглотили остатки пива. Сама хозяйка Джойс держала пульт от телевизора, оглядывая встревоженных клиентов и для пущей карикатурности не хватало разве что стрекотаний сверчка.

– Он прав, мы смотрим редкостное говно, – сказал один из байкеров, отправив мне кивок. – Джойс, переключи на спорт.

Выдохнув с облегчением, я в тот же миг увидел, как Джеффри отрывает двери бара и заходит внутрь. Найдя меня взглядом в глубине зала, он подошёл к нашему столику и заключил друга в крепкие объятия.

– С днём рождения, брат! Как добрался? – спросил я, похлопывая долгожданного именинника по спине.

– Спасибо, старик. Доехал нормально, попался забавный таксист… болтал всю дорогу, рассказывал, как его вечно стопорят копы.

Джеффри, несмотря на явную неприязнь к собственному дню рождения, показался вполне счастливым: он хорошо себя чувствовал, его глаза светились от радости, а на лице красовалась улыбка. Кем бы ни был тот водитель – он большой молодец, если умудрился развеселить Палмера. Одиннадцать месяцев в году мой друг прибывал на гребне волны, и только май превращал его в подобие Мэттью Саммерса… Вот что с людьми делает страх наступления старости, даже когда этот путь не пройден и наполовину.

Взяв пару пива, мы прошлись по лучшим жизненным моментам: Кенни Дугану, частично превратившемуся в омлет, первому и дико неудачному поцелую Джеффа в школьном лагере, выпускному в старших классах, на котором наш дуэт подстроил взрыв желатиновой бомбы – никто так и не узнал, что именно мы были теми гениями преступного мира… Затем Палмер и я погрузились в воспоминания о наших первых машинах и их первых досадных поломках. Настоящие золотые годы… отрезки жизни, когда ты волновался о мелочах и упорно не замечал серьёзные проблемы.

Так вечер первого мая плавно перетёк в ночь второго, а разговор тем временем зашёл на территорию искусства и кино. Джеффри вспомнил, как я плакал, когда Дарт Вейдер пожертвовал собой в «Возвращении джедая». Мы принялись обсуждать нашу любимую трилогию и заодно промыли кости всем остальным – паршивым эпизодам «Звёздных войн». Вот он, вечер, который был так необходим. Без работы, без проблем, без всего того, что отравляло наши жизни.

Оглядев пустеющий бар, я понял, что пришёл долгожданный миг: наконец Мэтт Саммерс мог вручить Энтони Кирби своему драгоценному имениннику.

– Брат, я долго думал, что преподнести тебе в этот день… Всё, что приходило в голову, не годилось на роль подарка для лучшего друга. Признаюсь честно: за пару дней до сегодняшнего вечера я не на шутку испугался, потому что времени оставалось очень мало, а никаких путных идей не было… казалось, за долгие двадцать лет они просто иссякли. Тем не менее в последний момент я нашёл то, что должно тебе понравиться.

Вытащив красиво обёрнутого супергероя из кармана пальто, я протянул его Палмеру со словами:

– Моему лучшему другу я дарю частичку себя.

Джефф охотно принял свёрток и для начала рассмотрел обёртку.

– Хм, упаковано что надо… Стоп. Мэтт, ты сказал, что даришь… «частичку себя»? Чувак, ты отрезал свой…?!

– Хватит, – выпалил я, еле сдерживая смех. – Открывай давай! Не тяни резину, Палмер!

Ухмыльнувшись, он приступил к аккуратной распаковке Кирби. Каждое последующее движение пальцев, методично приближавшее Джеффа к заветному Капитану Спейсу, ощутимо учащало биение моего сердца. Уж слишком сильно хотелось увидеть реакцию. Стоило «частичке меня» показаться на свет, как взгляд Палмера изменился. Растерянно оглядев свой подарок, он трясущимися руками положил его на стол.

– Это… Кирби? Тот самый… Мэтт, я… Я не знаю, что сказать.

Не думал, что когда-нибудь доживу до этого: Джеффри Алан Палмер не находит слов. Удивительно… Я всегда считал своего названного брата «непробиваемым». Если не брать во внимание пару исключений, то Джефф почти к каждому аспекту жизни относился несерьёзно. И вот сейчас, сидя здесь и рассказывая эту историю, я осознаю, что тот храбрый мальчуган, который вырвал из лап хулиганов Капитана Спейса и помог мне стать тем, кто я есть, получил его обратно. Закон бумеранга в действии.

Любуясь реакцией друга, я решил сказать ему о дополнительном сюрпризе:

– Переверни его, брат. Посмотри, что сзади.

Джефф спешно поднял фигурку со стола, отбросил в сторону остатки обёртки и взглянул на спину игрушечного супергероя.

– «Джеффу Палмеру от Мэттью Саммерса. Для меня Ты – настоящий герой», – зачитал он. – Блин, старик…

Редчайшее зрелище предстало передо мной: мой лучший друг плачет. По его щекам текли слезинки, руки продолжали дрожать, а блеск васильковых глаз был ярким как никогда. Не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции, Джефф встал с насиженного места и обнял меня.

– Мэтт, спасибо, что ты есть! Мне никогда не дарили ничего подобного. Ты прав, это действительно частичка тебя.

– Тот день, когда ты отвоевал его у Кенни, стал самым важным в моей жизни. Ты ведь знаешь… ближе тебя у меня друга нет.

– И у меня, – ответил Джефф, утирая слёзы. – Ты тоже мой самый близкий друг, Мэтт. Это лучший день рождения, и всё благодаря тебе!

Атмосфера, которую создал старина Спейс, сделала тот вечер по-настоящему незабываемым. Стоило напрячь Хейза ради такого головокружительного результата: Джеффри Палмер доволен первым мая. Это, действительно, огромное достижение.

Посидев ещё несколько часов, мы решили закругляться, ведь было уже почти три часа ночи, и бар потихоньку готовился к закрытию. Несмотря на рьяные протесты Палмера, именно я расплатился за выпивку, и в итоге, попрощавшись с Джойс, наша парочка двинула домой. Выйдя на улицу и глотнув прохладного весеннего воздуха, я заметил, что на улице не осталось ни души: в ночь на второе мая Нью-Йорком заправляли тишина и безмятежность. Мы пошли через переулок; хотелось добраться до тёплой постели как можно быстрее, плюс ко всему на улице выл сильный ветер. По пути Джефф насвистывал имперский марш из «Звёздных войн», а я мурлыкал ему в такт. Пустынные улицы отражали эхом каждый созданный нами звук. Именинник положил Кирби во внутренний карман, чтобы не потерять, а я еле-еле застегнул пальто на пуговицы. Покачиваясь из стороны в сторону, братский дуэт вальяжно топал по ночному Нью-Йорку. Палмер периодически поглядывал на мою довольную физиономию, ибо всю дорогу я никак не мог нарадоваться тому, что ему настолько понравился подарок.

И переходя к этой части истории, хочу кое-что отметить…

Знаете, до той самой ночи я никогда не задавался вопросом, насколько быстро человек трезвеет в стрессовой ситуации. Помню, по телевизору рассказывали про пьяного мужчину, на которого напал вырвавшийся из вольера лев: животное решило перекусить бедолагой. Любитель выпивки покрепче не только протрезвел, но ещё и умудрился спастись, схоронившись внутри ларька для хот-догов. Согласен, история так себе, но, по словам ведущего программы, после произошедшего инцидента тот находчивый малый поклялся больше никогда не пить.

К чему я всё это рассказываю?

Едва миновав половину переулка, Джефф и я заметили идущего навстречу человека. Отсутствие фонарей не помешало его разглядеть: он был одет в мешковатую куртку, джинсы и ботинки, с подбородка свисала длинная борода, а неряшливую волосатую голову прикрывала шапка. Я не придал ситуации особого значения. Обычный парень, которому так же, как и нам, не спится. Да, переулок тёмный. Да, немного зловещий. Но это не означает, что первый же попавшийся в нём встречный будет безумным фанатом ориджина Бэтмена. Так Мэтту Саммерсу думалось до тех пор, пока коктейль его спутанных мыслей не отравил затуманенный чёрный ингредиент, возникший в руках незнакомца.

Приглядевшись, я понял: человек в перчатках вытащил пистолет.

– Деньги, драгоценности – всё из карманов, живо! – закричал он, направив оружие на нас.

Его рука легонько тряслась, а взгляд метался между мной и Джеффом. Указательный палец на курке то и дело подёргивался – казалось, что вот-вот прозвучит выстрел.

Наши ноги буквально приросли к земле и отказывались выполнять какие-либо команды, однако нужно было делать хоть что-то – парень явно себя не контролировал. В момент, когда мы с Джеффом медленно поднимали руки до уровня плеч, я и получил ответ на свой вопрос: трезвеешь мгновенно. Будто в организме кто-то переключает тумблер на аварийный режим.

Его сирены подсказали мне попытаться успокоить грабителя:

– Хорошо, нам всё предельно ясно. Не нужно горячиться, сейчас мы отдадим всё, что есть.

Я старался говорить чётко и медленно.

– Да, не надо стрелять, – подхватил Джеффри. – Тебе нужны деньги? Окей, без проблем. Но ты же понимаешь: для того, чтобы отдать кошелёк, я должен засунуть руку в карман. Я могу это сделать?

Глаза грабителя тотчас сфокусировались на Палмере.

– Да… Хорошо, – прерывисто бросил мужчина, неприятно цокнув языком. – Только никаких лишних движений! Я выстрелю, ты понял?!

Утвердительно кивнув, Джефф очень осторожно опустил руку в правый карман. Не сводя глаз с источника опасности, он вытащил кошелёк и протянул его злоумышленнику. Я сделал то же самое. Двумя резкими движениями свободной руки незнакомец выхватил наши бумажники и крепко сжал их, продолжая вилять пистолетом из стороны в сторону. Посматривая на нас, бандит прошёлся внутри каждого кошелька пальцами и, судя по выражению лица, остался недоволен их содержимым. Всё потому, что там не нашлось наличных – мало кто пользовался ими в две тысячи тридцатом, так как в основном люди предпочитали карты и электронные деньги.

Рука с пистолетом ожидаемо начала трястись ещё сильнее. Постоянно шмыгавший носом преступник топтался на месте, его мимика была дёрганой, а движения прерывистыми и хаотичными. Утерев лицо рукавом куртки и злобно скривив губы, он сделал два шага вперёд, швырнул наши кошельки куда подальше и истошно заорал:

– Это не то! Я не для того торчал тут, чтобы вы, два урода, пихали мне грёбаные карты! Их можно отследить! Что, за дурака меня держите?!

Чувствуя, что наш новый «друг» вот-вот сорвётся, я решил отдать ему последние ценные вещи, которыми располагал.

– Ну… у меня есть часы и телефон. Может, хотя бы они подойдут?

Секунды не прошло, как мерзавец выхватил сотовый и разбил его о землю. Наступив на то, что осталось от мобильника, он сделал ещё один шаг вперёд.

– Мобила мне не нужна, её тоже можно найти! А вот часы… да. Часы я хочу… очень хочу! Гони их сюда, грёбаный янки!

Низковатый и хриплый голос бандита показался мне крайне неприятным. Вполне возможно, свою роль тут сыграл страх, но по ощущениям каждое слово будто разрывало связки грабителя на куски. Больше всего пугало его лицо: бегающие тёмные глаза заполняла глубокая бездна, нос с горбинкой слегка выпирал вправо, а шершавая кожа на щеках была изъедена впадинами и шрамами. Перед нами предстал мрачный лик ночного Нью-Йорка.

С опаской бросив часы в раскрытую ладонь злодея, я сделал шаг назад.

– Вот… Это всё, что у меня есть.

Незнакомец вцепился в добычу и мельком осмотрел. В его глазах вроде как сверкнул огонёк удовлетворения. Мы с Джеффом решили, что на этом всё кончено и сейчас нас отпустят… но не тут-то было. Злодей вновь сделал шаг вперёд, на этот раз широкий и уверенный. Он почувствовал над нами абсолютную власть и теперь мог требовать всё что угодно:

– Нет, это ещё не всё. Вы неплохо одеты. Хорошее пальто, хорошая куртка… Снимайте!

Я и не думал сопротивляться. Жалкий кусок ткани точно не стоил наших жизней.

– Окей, как скажете. Брат, снимай куртку, не простудимся.

Покорно и ненавязчиво Палмер кивнул мне и вытащил руку из правого рукава. То, что произошло дальше, я никогда не забуду… Передавая одежду грабителю, мой друг вспомнил, что драгоценный Капитан Спейс всё ещё находится во внутреннем кармане. Нужно было просто предупредить, хотя бы попытаться объяснить… но Джефф испугался. Он полез за фигуркой в тот момент, когда бандит уже обхватил куртку рукой – оба инстинктивно потянули её на себя. Парализованный ужасом, никчёмный и бесполезный, я мельком уловил взгляд вооружённого незнакомца, отказываясь верить в наше бесспорное сходство: его глаза тоже пожирали солёные воды страха.

Палец на курке дёрнулся.

В тихом переулке прозвучал лёгкий щелчок… а за ним – выстрел.

Звук вихрем пронёсся по округе, сотрясая предательски покинутые улицы Нью-Йорка. Короткий миг, наполнивший ночь жизнью, мгновенно угас, вернув нас троих в глухое измерение мёртвой тишины. Я не осознавал, что произошло. Поначалу сложилось впечатление, будто в пистолете холостые патроны, ибо эффект от выстрела никак не проявлялся. Лишь гильза, лежавшая на земле, намекала на скорое окончание паузы… Паузы, после которой из живота моего друга потекла кровь.

Стоило грабителю узреть багровые плоды своего деяния, как его лицо исказилось, приняв гротескную гримасу ужаса. Скрипя зубами, он поднёс пистолет к лицу и уставился на металлический инструмент смерти, вопрошая и надеясь:

– Я выстрелил? Разве я мог… Я же не… Я не мог выстрелить…

Дар речи покидал стрелка с каждым произнесённым словом: мышцы его лица утратили свободу, отчего рот широко раскрылся. Преступник смог выдать лишь тонкий жалобный стон, напоминавший первые неумелые звучания ребёнка, и пуститься наутёк, оттолкнув тех, кто не желал ему зла. Он устремился прочь, подгоняемый оползнем кошмарного осознания содеянного. Что двигало им той ночью, жажда наживы или отчаяние? Этот секрет незнакомец унёс с собой.

Оставшись наедине с другом, я мог думать лишь о случившемся. Его ноги подкосились – он истекал кровью и быстро терял силы. Капли багрянца падали на пол одна за одной, звонко и упреждающе отчеканивая волю времени – оно достаточно томилось в тесных песочных часах.

Поборов страх, я подхватил Джеффа и воззвал к нему:

– Слушай мой голос, брат! Прижми рану! Быстрее!

Джеффри зажал отверстие от пули ладонью, но это ничего не дало: кровавая влага неумолимо стекала по пальцам, преодолевая любые препятствия. Мой лучший друг заглянул мне прямо в глаза и широко улыбнулся.

– Походу, старик, это наш последний вечер. Классно посидели…

Глаза Палмера постепенно лишались былого блеска. Увидев это, я почувствовал, как разум захватывает новая волна страха – обволакивает своими чернильными водами изнутри, делая меня беспомощным и слабым.

– Хватит, слышишь?! Всё будет хорошо! Не вздумай сдаваться, понял?! Капитан Спейс не любит слабаков!

Мне хотелось как-то ободрить Джеффа, но кроме избитых фраз в голову больше ничего не лезло. Держа на руках теряющего силы друга, я понимал, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни. Выбора не было – только идти вперёд и надеяться на чудо. С трудом подняв Джеффри на ноги, я шаг за шагом принялся выводить его из злополучного переулка. Крики о помощи ничего не давали: город, который никогда не спит, той ночью коварно заснул, оставив нас на растерзание тьме.

– Держись давай! Тут недолго идти, – приговаривал я, не позволяя Джеффу потерять сознание. – Ещё шаг! Ещё шаг!

Палмер, собрав остатки сил, тихо ответил:

– Мэтт, мы оба понимаем: я труп. Больница далеко, у тебя нет телефона, а я свой не взял. Всё. Я покойник… тут уже ничего не сделаешь.

– Ну уж нет! Ты должен сражаться, сукин сын! Я тебя не отпущу – не сегодня и не так! Тебе обязательно помогут! Слышишь?! Не отключайся! Слушай мой голос, брат!

До конца переулка уже оставалось метров двадцать пять, но с каждым следующим шагом казалось, будто мы идём не вперёд, а назад. Высматривая признаки жизни в тёмных окнах зданий, я молил высшие силы послать хоть какую-то помощь, но и они не дали ни ответа, ни ничтожной подсказки.

Проглатывая невыносимую боль, Джефф продолжал говорить:

– Старик, я люблю тебя… Ты настоящий друг, ради тебя я словил бы пулю ещё пару раз. Спасибо, что всегда был рядом… ты лучшая моя часть.

Услышав слова Джеффри, я ещё больше возненавидел этот чёртов город. Город, который сговорился против нас, в мгновение ока скрыв все источники добра. Люди намеренно вымерли… Хотя, учитывая последнего нашего знакомого, я мог бы порадоваться такому раскладу.

Осознание факта, что Джефф вот-вот может умереть, жадно вгрызалось в разум, терзая его жуткими образами и звуками. До этого я никогда не слышал голосов в голове… Они твердили, что я не справлюсь, что сегодня день прощания и утраты. Страх воплотился во множестве криков… где-то там, по ту сторону, за гранью реальности и времени. Они хотели, чтобы я сдался! Молили об этом! Снова и снова, кормя обещаниями, предсказаниями и клятвами, такими заманчивыми и похожими на правду! Лишь одна мысль не позволяла мне отпустить его – мысль о предательстве. Отпущу Джеффа сейчас – значит, предам нашу дружбу.

Когда я уже фактически нёс Палмера на руках, недалеко послышался знакомый шум: это был звук движущейся машины. Он появился, дабы вернуть нам утраченную надежду и заглушить прошения тьмы.

– Брат, слышишь? Это машина! Я должен перехватить её, и мне нужно, чтобы ты подождал здесь! Справишься? Обещаю, что не задержусь, ты только не отключайся…

В ответ Джефф смог лишь что-то простонать: на полноценные слова у него уже не хватало сил. Организовав ему мягкую посадку, я со всех ног побежал к дороге и по воле случая там действительно кто-то ехал. Не важно, кто именно, для Мэттью Саммерса он заочно получил статус героя-спасителя.

– Стойте! Остановитесь! – прокричал я что есть мочи, выскакивая на проезжую часть.

Мужчина за рулём легкового автомобиля продемонстрировал исключительную реакцию – тут же вдарил по тормозам. С оглушительным визгом шин его машина нарисовала на асфальте протестный узор и остановилась перед моими ногами, слегка коснувшись коленей. Водитель пришёл в себя, оценил ситуацию и выглянул из окна с удивлённым выражением лица.

– Вам жить надоело?! Среагируй я чуть позже – вы могли погибнуть!

– Прошу, мистер, моего друга ранили! Он истекает кровью! Пожалуйста, умоляю, довезите его до больницы! Вы единственный, кто может помочь!

– Да, неужели?

Глаза мужчины демонстративно выразили явное недоверие и опаску, которые подчёркивала кривая улыбка.

– Откуда я знаю, что это не подстава какая-нибудь? Может, вы грабитель или беглый преступник. Почему я должен вам верить?

Этот вопрос буквально вогнал в ступор. Я понятия не имел, что сказать в свою защиту. Последующие слова напрямую могли повлиять на жизнь Джеффри, но выдавить из себя хотя бы звук не представлялось возможным. Поняв, что вразумительного ответа не будет, незнакомец крепко взялся за руль и приготовился дать газу.

– Ну? Я сейчас просто уеду… Где ваш подстреленный друг? Он вообще существует?

Аккурат раздавшемуся рёву двигателя истекающий кровью Джефф с трудом выполз из переулка. Истратив последние силы, мой брат уткнулся лицом в землю и потерял сознание. Стоило водителю узреть эту будоражащую душу картину, как он разжал пальцы на руле и посмотрел мне в глаза. По его взгляду я понял, что пересекать мост, неся Палмера на руках, не придётся.

– Вопрос снят, – бросил мужчина, выскочив из машины.

Не передать словами, как я был счастлив, когда мы наконец-то положили Джеффри на заднее сиденье. Бедняга еле дышал; кровь, стекавшая по животу, постепенно окрашивала собой бежевый салон авто. Водитель, которого я считал лучшим человеком на свете, подсказал мне положить голову Джеффа на колени так, чтобы ему было проще дышать. За это время кожа Палмера стала кипенно-белой – его дрожащие пальцы из последних сил вцепились в моё пальто…

Вернувшись за руль, мужчина торопливо провёл рукой под сиденьем и вытащил оттуда аптечку.

– Вот, держите. Там эластичный бинт и медикаменты. Может, ещё что-то полезное найдёте… я туда тысячу лет не заглядывал.

– Спасибо… огромное спасибо, – прошептал я и открыл драгоценную коробку.

Игнорируя правила дорожного движения, мы на всех парах помчались в больницу. Пустынная скатерть дороги покорно расстилалась впереди, не смея устанавливать препятствия. Дабы разбавить жуткую тишину, наш спаситель решил завести разговор:

– Ну и как зовут тех, кого я спасаю?

– Меня зовут Мэтт… Мэтт Саммерс… а он – Джефф Палмер. Не знаю, что бы мы делали, если бы вас не оказалось рядом, мистер. Вы… в-в-вы… вы наш герой! Вас послали Высшие Силы! Любой другой мог бы уехать, просто бросить нас… но не вы, сэр… не вы…

Выдержав короткую паузу, незнакомец поправил шляпу и взглянул в зеркало заднего вида; сверкнув своими ярко-зелёными глазами, он представился:

– Гилберт. Брайан Гилберт. Будем знакомы.

Окончание записи номер 3

Субъект: Мэттью Саммерс. Запись ведёт: Карсон Смит

А теперь я хочу воспользоваться своим положением и сделать паузу. У меня появилось желание рассказать про Брайана поподробнее.

Подождите, что? Я не понял, мистер Саммерс… вы ведь сейчас говорили про первый инцидент! Этот момент крайне важен для осознания всего произошедшего!

Совершенно верно… но, Смит, согласитесь, это моя история, а значит, я волен рассказывать её в том порядке, в котором хочу. Пусть Джефф, Мэтт и Брайан сейчас едут себе в машине – им есть, куда спешить. А вот мы можем и притормозить.

И, разумеется, переубедить вас у меня не получится. М-да, интересно… Полагаю, эта пауза очень важна, раз уж вы решили прерваться именно сейчас… Как угодно. Тогда не возражаете, если я начну новую запись, а эту мы закончим? Хроники должны быть структурированы.

Конечно. Всем нам нужен порядок. Он позволяет чувствовать контроль над ситуацией. Желание заполучить контроль – это основная цель всех представителей разумной жизни.

Знаете, мистер Саммерс, вы очень отличаетесь от того Мэттью, про которого рассказываете. С трудом верится, что человек способен так измениться…

В этом вся суть, мистер Смит. Большая часть историй, поведанных видеоиграми, книгами и кино, давят на факт того, что главный герой находится в подвешенном состоянии. Непонятно, умрёт он в конце или нет… В нашем же случае протагонист сидит живой и здоровый. Таким образом, структура интриги становится многократно сложнее… Что заставило его измениться? Куда подевался спрингфилдский мальчишка? Карсон Смит, дослушав мою историю, вы поймёте: она способна изменить кого угодно.