Читать книгу Стебли - Tommy Lee - Страница 3

Поход за мечтой

Оглавление

Бедность бьет сильно по людям,

От бедности голова пойдет кругом,

Будь хоть мудрейшим из мудрецов,

Рискуешь прослыть одним из глупцов.


Ночи напролет Алдияр изнурительно изучал символы, кои мулла называл буквами, и составлял из них слова. С утра в степи он продолжал рисовать их в воздухе перед собой. Мулла считал себя выше всех и гордился своей ученостью, но больше всего его выводил из себя тот факт, что мальчик схватывал все на лету, и за одно лето уже освоил письменность, на изучение которой он потратил несколько лет.

Уже к концу лета Алдияр понял, что мулла хоть и умел читать и писать, но не тяготился к знаниям, и не мог ничему его научить. Однако сообразительный мальчик продолжал его слушаться, чтоб иметь доступ к книгам муллы, ведь больше их нигде не найти. Алдияр давно смекнул, что если человек выше тебя, но глуп, то его легко можно обдурить, притворившись глупым, или с помощью лести. Он давно решил для себя, что лучше получить удар плетью за возможность взять еще одну книгу для практики, с которой он прекрасно скоротает время в степи.

Пришла осень, летний зной в степи сменился легкой прохладой, и Алдияр уже водил скот к подножью гор, скрываясь от ветра. Если раньше он постоянно наблюдал за их вершиной, то теперь, находясь так близко, он оставлял отару у подножия, а сам взбирался наверх и наблюдал за овцами с высоты. Сидя на склоне горы, он понял, что никогда не задумывался, насколько высока гора. Его аул просматривался как на ладони, и мальчик долгими часами смотрел на деревню, на свой дом, что стоял на самом краю. Он дочитал последнюю книгу из библиотеки муллы, и больше его ничего не связывало с учителем.

Текли годы, у сына пастуха не было доступа к великим библиотекам и сокрытым в них знаниям. Сама степь стала для него учителем мудрости. Алдияр рос и креп, ему исполнилось семнадцать лет, и теперь уже он заменил отца и пас лошадей. Он принимал активное участие в жизни аула и за дальновидность его решений и наблюдательность, юноша завоевал уважение как у молодежи, так и старших жителей деревни. В отличие от муллы, Алдияр даром учил всех желающих грамоте, за что в столь юном возрасте его уже многие называли учителем. Зима в степи всегда уходит поздно, сугробы могут лежать до самого мая, но эта весна оказалась необычно теплой. Алдияр по очереди с отцом всю зиму проводили в степи, ведь лошади, в отличие от другого скота, пасутся в степи круглый год. Поздно ночью приходил отец и объяснял, в каком месте пасется табун, а с утра уже уходил Алдияр и до самой ночи оставался в степи, а, придя домой, уже он сообщал отцу, где назавтра искать лошадей.

Вечерело, в очередной раз находясь во главе табуна, Алдияр вдруг почувствовал необъяснимое беспокойство. Он взглянул на небо, которое быстро закрывалось тучами, как резкий порыв ветра ударил ему в лицо, а снег под копытами лошади странно захлюпал. Юноша спрыгнул на землю. Какого же было его удивление, когда под снегом вода достигала по самую щиколотку, а ведь он находился на холме. Непонятная дрожь прошла по телу Алдияра, тревога захлестнула его. Он быстрым шагом спустился с холма, подгоняемый предчувствием надвигающейся беды, и, раздвинув верхний слой снега внизу, увидел, что вода уже на ладонь выше щиколотки. Присмотревшись, юноша заметил, как вода легким течением медленно, но верно уносит с собой крохотные травинки. Алдияр осмотрелся и с ужасом осознал, что поток движется в его родной аул, расположенный у подножия гор. Запрыгнув на лошадь, он что есть мочи поскакал в деревню.

На всем скаку юноша спрыгнул с лошади и забежал в юрту Сенбе бая, где за столом на вечернюю трапезу собралось около дюжины уважаемых людей аула. Сенбе бай встречал гостей.

– Бай! Беда! На аул идет вода! – без предисловий воскликнул Алдияр. – Нужно выгнать отару и телят из загонов на возвышенность!

– Как ты смеешь?! – воскликнул Сенбе бай. – Где твои манеры, или розг захотел?!

– Бай, нужно срочно выгонять скот! – не унимался Алдияр.

– Безумец! Это не первая весна, хватит пугать народ, – не мог терпеть такого отношения к себе бай, – или мы здесь все глупцы, по-твоему, и весны никогда не видели, – возмущался он. – Теперь что нам, лужи бояться и на ночь глядя весь скот на холмы гонять?

Гости рассмеялись над невежеством молодого пастуха, особенно задел его игривый смех молодой красивой девушки, которая, вопреки обычаям, сидела за одним столом с баем.

– Лучше быть глупцами и перебдеть, чем выглядеть умными и остаться без скота! – отрезал Алдияр под возмущенные возгласы гостей и скорым шагом вышел из юрты, что было вопиющим оскорблением.

Разгневанный, он направился к загонам скота, расположенным на краю деревни, близ юрты отца, а в голове все еще стоял звонкий смех той красавицы. Отворяя один засов за другим, Алдияр выгонял скот на улицу и пешим ходом погнал их в степь. Не успел он сделать и двухсот шагов, как услышал знакомое хлюпанье под снегом. Вода подступала. Юноша понимал: табун в степи, а коровам нечего бояться, но вот телята и овцы замерзнут в холодной воде. Как ни старались пастухи, десятая часть овец и коров приносили потомство раньше майских дней, и в первую очередь им угрожала опасность. Несмотря на мокрые ноги, Алдияр сумел вывести скот на ближайший высокий холм, где было достаточно сухо; вода обходила его, устремившись в аул. Здесь, расчистив снег, он сел и, сняв обувь, растер замерзшие ноги; ему предстояла тяжелая ночь. Он не смог сомкнуть глаз до самого рассвета и лишь потом погнал скот обратно в аул. К его удивлению, в деревне творился хаос, вода спала и уже едва доставала по щиколотку, но по измазанным краям юрт он видел, что поток достигал по самое колено. Люди засыпали землей и сеном загоны, и теперь Алдияр с чистой совестью загнал скот. Довольный собой он направился к себе, как его тут же схватили люди.

– Да как ты посмел оскорбить уважаемого Сенбе бая?! Тем более пред столь уважаемыми гостями, – кричала толпа, – ты опозорил нас! Весь аул опозорил!

Алдияр пытался ответить, не понимая такой реакции жителей, ведь он оказался прав, и скот спасен лишь благодаря нему, однако толпе было все равно. Они знали только часть истории, где Алдияр показал свое невежество, и слушать ничего не хотели.

– Извинись перед баем, иначе не сносить тебе головы! – кричали разъяренные жители, насильно волоча его по рыхлому снегу, и бросили к юрте Сенбе бая. Быть избитым и изгнанным из аула означало неминуемую голодную смерть для всей семьи.

Алдияр встал и отряхнулся, после смелым шагом направился в юрту. Сенбе бай сидел один, он был зол и растерян одновременно.

– Что за шум там? – раздраженно спросил бай.

– Сенбе бай! Я пришел к тебе, – уверенно начал Алдияр, заметив испуг в глазах бая, – за дверями твоей юрты собрался весь аул, они хотят твоей головы, бай! Ты чуть не обрек их на голод! – нахмурив брови, продолжил юноша: – Иди и извинись перед ними!

Алдияр правильно оценил состояние Сенбе бая, который, в отличие от толпы, знал причину произошедшего. Бай вскочил и, схватив юношу, тут же направился к толпе.

– Дорогие жители нашего аула! – громко начал он, не давая толпе сказать и слова. – Я хочу попросить прощения у всех и у Алдияра, он был прав! Не гневайтесь на меня, что молодость приравнял к глупости! Сегодня новый день! И светлым он настал лишь благодаря юной смелости Алдияра!

Толпа застыла в шоке от происходящего, но после секундной тишины кто-то завопил:

– Ай да Алдияр! Ай да молодец! – и захлопал в ладоши, как тут же это подхватила толпа. Происходило невиданное: бай извинялся перед простолюдином. Алдияра провожали как героя, похлопывая по спине. В гуще людей юноша заметил и улыбку той самой девушки, что была вчера в гостях у бая. Дождавшись, когда народ разойдется, он пошел за ней и нашел ее у гостевой юрты Сенбе бая.

– Меня зовут Алдияр! – представился он, подойдя поближе. Никогда раньше он не чувствовал подобного, словно пожирал ее глазами и не мог перестать.

– Я уже поняла, – улыбнулась она в ответ.

– Будет вежливым сказать и свое имя, – укорил ее Алдияр.

– Ну, твою вежливость я вчера приметила, – уколола его в ответ красавица.

– Я же должен знать, как будут звать мою будущую жену, – отшутился в ответ Алдияр.

– Твою жену? – вскинула брови девушка. – Либо «Кайдан», либо «Билин», а в целом «Кайдан Билин», – рассмеялась она, выражение «Кайдан Билин» в народе означало – «откуда мне знать!», – но точно не дочке ханского казначея быть женой простого табунщика.

Эти слова буквально обожгли лицо Алдияру; его жестко поставили на место, прямо сказав, что он ей не ровня.

– Не грусти, красавец, и ты найдешь свой путь и счастье, – сжалилась она над парнем, заметив грусть в глазах Алдияра. – Так уж повелось, что девушек из знати растят для других волков, а не пастухов.

– Овца всю жизнь волков боялась, но съел ее пастух, – ответил Алдияр. – Обещаю: мы еще увидимся, и все будет по-другому!

– Я буду в это верить, – улыбнулась девушка и зашагала прочь, как вдруг, обернувшись, произнесла: – Алтынай, меня зовут Алтынай из рода Козган!

– Увидимся, Алтынай из рода Козган! – крикнул юноша ей вслед.

Алдияр вернулся домой окрыленный мечтой, он раньше говорил отцу, что хочет в ставку хана, но Отагасы всегда был категорически против этой идеи. Отец считал, что Алдияр не готов к таким переменам, ведь люди в ставке хана более жесткие, коварные и жадные, и он боялся за сына, зная его неординарность и вспыльчивость, так и потерять голову недолго.

Алдияр рассказал о прошедших событиях отцу и матери, однако Отагасы явно не был рад услышанному. Он прекрасно осознавал, какую опасность знаменовал для них другой исход истории.

– Пошли, поможешь мне, – позвал он сына за собой. Подойдя к загону, они приступили к восстановлению ограды для лошадей, калитка которой после наводнения не открывалась.

Сняв калитку, они подчистили землю, после чего поставили ее обратно, затянув узлы, державшие калитку, к ограде.

– Смотри, сын, затянешь крепче – калитка не откроется, затянешь слабо – она развалится и будет висеть.

Алдияр посмотрел на отца:

– Нужна золотая середина?

– Нужен баланс, Алдияр, – ответил отец.

Юноша понял, что хотел донести ему отец:

– Иногда нужно быть карагачем, но иногда нужно становиться и ивой? – спросил он у отца.

– Вот теперь ты готов отправляться в ставку хана, сынок. Не голова нужна для идеи, а идеи нужны для головы, помни это, – вымолвил Отагасы и впервые за долгое время обнял сына крепко и по-настоящему.

Алдияр, несмотря на предыдущую бессонную ночь, вновь не мог заснуть, даже закрывая глаза он продолжал обдумывать предстоящее. Мать до глубокой ночи готовила провиант в дорогу и просто необходимые вещи. Ей тяжело было отрывать от груди сына, для нее он все еще оставался маленьким большеглазым малышом, и теперь ему предстояла другая жизнь; она также лежала рядом с отцом, терзаясь сомнениями. Казалось, лишь глава семейства спит спокойно, но отсутствие храпа выдавало: он тоже переживал за своего единственного сына.

Наступило утро. Отагасы, нахмурив брови, молчаливо собирался на пастбище. Алдияр встал и, подойдя к отцу, молча его обнял. В горле встал комок, юноша не мог выговорить ни слова, стоило лишь попытаться, как голос бы предательски сломался и тогда бы Алдияр точно разрыдался. Он не мог сказать, что был очень близок с отцом, но бывает так, что человек сам не подозревает насколько дорог ему тот или иной человек и насколько тяжело с ним расставаться. Отец похлопал его по спине и молча ушел, возможно, он испытывал то же самое, что и сын, однако он был глава семьи, и теперь об этом никто никогда не узнает.

Когда Отагасы ушел, поднялась и Тагдыра, она долго сетовала, осыпая Алдияра бытовыми советами, всеми силами стараясь предвидеть и облегчить его дальнейший путь и судьбу, словно это было возможно. В конце концов, она сдалась и просто села за стол. Как бы она ни старалась, слезы так и текли ручьем по ее щекам.

Алдияр крепко ее обнял и вышел из дома. У юрты уже стоял привязанный конь – прощальный подарок отца. Алдияр не представлял, откуда Отагасы смог достать ему коня, для семьи пастухов конь – настоящее богатство, сами они пользовались лошадьми Сенбе бая, будучи его пастухами. Дрожь и волнение, что переполняли Алдияра, постепенно отступали, дорога была не близкая, и езда на лошади и окружающая природа степи являются лучшими успокоительными наряду с горящим огнем и течением воды.

Ставка хана находилась очень далеко. Алдияр, по совету своей матери, держал путь из одного аула в другой.

Стебли

Подняться наверх