Читать книгу Мама года, или Замуж за гада - Тони Марс - Страница 7

И пока Эрика шла домой, чтобы оттуда отправиться к Степану, эльф сидел в драконовом кабинете и отчаянно пытался доказать, что не пытался он соблазнить и увести чужого слугу!

Никогда! И не засматривался на своего учителя тоже!

С чего вдруг такое внимание к его с Дамбом отношениям ученик-учитель, исключительно деловым, Тариэлин знать не знал.

– Мне сообщили, что ты разговаривал с моим Эриком. – коротко проронил герцог, сверля тяжелым взглядом только вошедшего Тариэлина.

Дракон прекрасно осознавал, что после того, что сделал по пьяни, не имеет вообще никакого права вмешиваться в личную жизнь Дамба, ревновать и уж тем более называть его своим.

Понимал, что завтра Эйрикур непременно об этом разговоре узнает и придет ругаться, но сильнее, чем это, его пугала мысль, что человек может просто разлюбить его или найти утешение у кого-нибудь другого.

Вот например у этого эльфа, с которым чаевничал почти час.

– Учитель попросил заварить ему чай. – безучастно сообщил Тариэлин, словно оправдываясь.

Почему он должен отчитываться перед герцогом о чем-то подобном?

– И ты так просто согласился? – будто с насмешкой спросил Ибенир. – Я знаю, какие у вас отношения, так с чего вдруг лед тронулся? – Керналиону ежедневно докладывали обо всем, что происходило во время занятий, не зря же Эдгар туда своего племянника пристроил, который после завершения обучения официально займет место кофейного слуги.

Должности такой пока нет, но это лишь формальность, поэтому трудностей не возникнет.

– У меня не было выбора. Учитель Эйрикур сказал, что не допустит меня до экзамена, если я откажусь. – Тариэлин уже почуял, что дело нечисто и самое безопасное сейчас не врать, а говорить как есть.

Не похоже отношение Келиона к Эйрикуру на то, как хозяин относится к любимому слуге. Тут что-то другое.

Дракон выглядел так, словно в любую секунду готов сорваться с места и начать все крушить, в общем, был на взводе. Эльф ходил по тонкой грани – стоит хоть немного поколебать слабое душевное равновесие Керналиона, убежать он, скорее всего, не успеет.

– Хорошо. Что еще он сказал? – зрачки Ибенира сузились, эльф мысленно рыдал. Сначала он успокаивал учителя, вид у которого был такой, словно еще немного и тот вешаться пойдет, а теперь герцог чуть ли не огнем пышет.

Так вот, Келион знал, что Тариэлин с его слугой мягко говоря не ладили, Эрик с радостью бы утопил ушастого, эльф с неменьшим удовольствием впечатал бы голову человека в стену.

Но вдруг ни с того, ни с сего эти двое бросают класс и уединяются за закрытой дверью и якобы пьют чай. А после хмурый Эрик выходит посветлевшим и широко улыбающимся.

И дураку понятно, не только чаи герцогские они там распивали.

– Господин Эйрикур просил передать, что разбил чашку из сервиза. – напряженно проговорил эльф, а Керналион после этих слов наоборот немного расслабился.

Раз Дамб принялся за порчу вещей, значит выпустит пар и успокоится, а у Келиона есть шанс вымолить прощение. Если бы Эрик просто просидел весь день на работе и после молча ушел – гораздо хуже.

– И? Он бы обязательно сказал что-нибудь еще. – Тариэлин едва сдержал пораженное “Оу”. Герцог не только не рассердился, что Эйрикур испортил посуду, нет, он был этому рад.

– И что вы еще легко отделались. – уже увереннее сообщил эльф.

Ибенир сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, так, что рта не видно, но даже так нельзя не заметить, что Келион удовлетворенно улыбнулся – глаза чуть прищурились, а в уголках собрались тонкие складочки морщин.

– Так о чем вы с ним говорили? – наконец, повторил свой вопрос Керналион.

– Учитель спрашивал о драконах, у него проблемы с общением с племянником. – Келион злился, что Эрик не пошел к нему, а говорил с каким-то приблудным эльфом, но сейчас он находился не в том положении, чтобы упрекать Дамба в подобном.

– Он был…он был расстроен? – сдавленно проговорил Керналион.

Тариэлин не мог дождаться, когда его наконец отпустят, он из Светлого Леса сюда добирался не для того, чтобы в разборках дракона и человека посредником выступать.

– Учитель Эрикур выглядел так, словно его предал близкий. – проговорил эльф, внимательно следя за Керналионом.

Ибенир сокрушенно опустил голову, и без того едва заметная улыбка растаяла, пальцы напряженно дрогнули. Ни о чем в своей жизни он так не жалел, как о измене.

– Понятно. – выдохнул дракон. Эрик добровольно находился рядом с эльфом и после вышел из комнаты счастливым, значит Тариэлин ему понравился и приятен как собеседник.

Неужто Дамб так быстро нашел ему замену?

Келион знал, что бесконечно виноват, но не мог отпустить Эйрикура. Этот человек его пара, супруг. Он вымолит прощение, даже если придется ползать на коленях.

– Ты произвел хорошее впечатление на Эрика и, вижу, сам ты тоже не остался равнодушным. – спросил Керналион с опасным, хищным прищуром. Эльф осторожно кивнул.

Учитель в некоторой степени бесил, но сегодня он увидел другую его сторону и теперь пребывал в смятении, не зная как относиться к Эйрикуру, совсем не похожему на того, которого он привык видеть.

– Но эльф, помни, нельзя брать чужое. Это называется воровством. – продолжил Ибенир, не сводя убийственного взгляда с эльфа, холодная улыбка дракона обещала максимально болезненную и мучительную смерть.

Тариэлину казалось, что он уже видит, как его труп скидывают в ближайшую канаву или зарывают в саду в клумбе с розами.

Как какой-то герцог смеет так надменно с ним разговаривать?

Мысленно придушив драконова выродка, эльф выдал по-деловому удивленное лицо и вежливо спросил:

– Простите? Разве я бы посмел? – и даже прикрыл рот кончиками пальцев, показывая, как изумлен.

Керналион скрипнул зубами. Эта черта эльфов – даже удивляться так изящно и напыщенно, выводила из себя.

– Это всего лишь предупреждение. Пока. – пояснил Келион, стараясь затушить вспыхнувшие раздражение и брезгливость. – Ты положил глаз на то, что принадлежит мне и уже за это я мог бы приказать высечь тебя. – понизив тон, обрадовал дракон Тариэлина.

Эльф с огромным трудом пытался держать на лице беспристрастную улыбку, но этот герцогшка, ящер облезлый, явно намеренно выводил его из себя.

Да что он сделал не так?

Когда стену нагревательным артефактом сломал, ему и слова не сказали, а тут вдруг Ибенир засуетился, угрожать начал. Понять бы еще в честь чего все это.

– Могу ли я узнать, о чем вы говорите? – Керналиону не нравилось то, что эльф выглядел ни капли не испуганным, а слегка раздраженным.

– Не о чем, а о ком. – Келион снял иллюзию, которой прятал брачную метку, чтобы не спугнуть Дамба раньше времени. А вот спугнуть Тариэлина надо, даже необходимо. – Твой учитель, Эрик, мой любимый слуга, пара и драгоценный супруг. И я не потерплю, чтобы кто-то вроде тебя околачивался рядом. – эльф моргнул, прищурился и недоверчиво посмотрел на Ибенира.

Что за?

Дамб же даже ничего не знал о том, как драконы образуют пары, а сам оказался уже глубоко замужем. Секундочку…

Так это он не про племянника спрашивал, а про герцога?

– Эмм…Смею предположить, что учитель об этом ни сном, ни духом. – со смесью неверия и шока проговорил Тариэлин. Ибенир наверно и на Эйрикура наложил иллюзию, раз брачной метки не видно.

– Да. Он не знает и пока не должен. – холодно ответил герцог, жирно намекая, что заикнись об этом ушастый при Эрике, то свой Светлый Лес больше не увидит даже на картинках.

– Вы считаете это справедливым по отношению к вашей паре? – Тариэлин видел, помнил, как Эрик плакал, как был разбит и сломлен, растоптан, просто потому что не знал.

И после этого Керналион спокойно говорит, что так и надо, все в порядке?

Эльф сцепил зубы. Дамб же человек, Келион теперь ему всю его и без того короткую жизнь испоганит. Что за больные отношения?

Пусть Ибенир и дракон и у них все с этим строго и сложно, но Эйрикур-то в чем виноват? В том, что герцог в него втрескался?

– Это тебя не касается. – грубо отрезал Керналион.

– Вы правы, Ваша Светлость. Это меня никак не касается. В таком случае могу я откланятся? – через силу отчеканил Тариэль, челюсть сводило от ярости. Чертов дракон.

– Иди. – небрежно отмахнулся Келион, распахивая двери магией.

– Благодарю. – выплюнул эльф, закрывая за собой.

Его трясло от злости. Как так можно со своей парой?! Люди же такие нежные, хрупкие, чувствительные, расстроятся и умрут.

Тупой герцог не понимает очевидного?

Так небрежно обращаться с своим супругом! Немыслимо!

Будь Керналион эльфом, его бы уже засудили за подобное. Это нездоровая любовь, неправильная.

Тариэлин приехал в эту страну не кофе учиться варить, но никогда бы не подумал, что столкнется с подобным. Это выбивало из колеи, вводило в ступор и злило.

Драконы больше, чем любая другая раса заботятся и оберегают своего избранника, но что это?

Герцог вообще дракон или нелюдь? Так относиться к своей паре, вместо того, чтобы окружить нежностью и любовью…

Тариэлин не понимал.

Эльф вернулся в класс, заснял артефактом страницы энциклопедии и заперся в отведенных ему покоях.

Эрика же по поводу мерзкого женатого дракона почти не переживала, она собиралась мелко подгадить ему и крупно отвести душу. Заслужил.

Права она была в тот день в карете, когда отвергла Керналиона. Он просто запутался в своих чувствах. Никакая это не любовь и не было ее никогда.

Просто ему было интересно.

Сердце неприятно сжалось внутри, она ускорила шаг.

Пошло оно все! И попаданство это и герцог!

Дамб резко развернулась посреди улицы и направилась в другую сторону, в банк. Коротко позвонила Степану и сообщила, что временно переведет все свои деньги на его счет, закрыла все свои, и на имя Эйрики и на имя Эйрикура, и пошла домой.

Накормила Занефира, взяла с собой документы и решительно шагнула в открытый Кифеном портал.

– Степа! Выручай! Мне срочно нужно как-нибудь задокументировать свою смерть! – почти налетев на вампира, протараторила Эрика. Дамб судорожно пыталась всунуть свои подушные грамоты Кифену, продолжая говорить.

Занефир непонимающе смотрел на маму, он не хотел чтобы она умирала!

Граф тяжко вздохнул и положил руки Оле на плечи. Ее била мелкая дрожь от волнения, а глаза блестели.

– И тебе здравствуй. – смиренно молвил Степан. – Давай сначала присядем, а потом спокойно поговорим, да? Смотри, как сына испугала. – Эрика перевела взгляд на Зефира, готового вот-вот расплакаться, ведь его мама собралась умирать.

Задокументировано! Даже слово такое страшное, что еще больше жути на драконенка нагнало.

“Мама, ты правда умрешь?” – подрагивающим голосочком раздалось в голове и сердце сбилось с ритма.

Эрика присела, взяла лицо мальчика в свои руки и проникновенно заглянула в глаза.

– Ну конечно же нет, мама будет жить вместе со своим Занефиром долго-долго!

“Ты врешь! Веце говорил, что мама заболела! Значит, теперь ты умрешь!” – дальнейшая речь слилась в протяжное звонкое “Уаааа!”. Мальчик горько зарыдал, и рев звучал не только у Эрики в голове.

Олимпиада крепко обняла сына. Как же ей стыдно, вместо того, чтобы посвятить себя своему ребенку, она строила воздушные замки о жизни с Керналионом, который в итоге оказался тем еще гадом!

А ведь она даже не может предположить, сколько лет проживет, а тратила время на того козла!

– Прости мамочку, Зефир! Мама всегда будет рядом! – вторя сыну, заревела Эрика. – Мама никогда тебя не бросит! – вина терзала душу, а осадок от неприятных событий дня превращал маленькую проблему в глазах Эрики в настоящий конец света.

Ну как тут не расплакаться?

Как только она умрет, Зефир останется совсем один, кто о нем позаботится, кто отведет утром в садик, кто станет воровать для него магию?

На что же она обрекла его своими необдуманными поступками!

– О Господи…– простонал Кифен, глядя на маленькую драму семейства Дамб. – Веце, срочно сюда! – проговорил он уже в артефакт.

Полукровка тоже не знал, что делать с женскими и детскими слезами, поэтому они позвали Свету. Но Света в прошлом своем была девушкой и потому имела тонкую душевную организацию. Пока пыталась успокоить Эрику и Заира – вникла в суть трагедии и тоже прослезилась.

И теперь Веце и Кифен стояли и встревоженно наблюдали за тремя горько рыдающими.

Света сочувствовала Оле, Оля извинялась перед сыном, Зефир отказывался верить матери и каждый раз брал новую ноту в громком завывающем “Ааууу” и “Ууааа”, так, что уши закладывало.

– Успокоились, наконец? – спросил Степан спустя полчаса, когда голоса стихли и лишь изредка раздавались почти беззвучные всхлипы Занефира.

– Да. – скомкано выдавила Эрика осипшим голосом, утирая рукавом Зефиру слезы. Кифен человек широкой души, за что Эрика ему безмерно благодарна.

– Да что ты понимаешь, сухарь! – оскорбилась словами мужчины Света, звучно шмыгая носом. Вампирюга бесчувственный, у Эрики такое горе, а он…

– Ну да, куда мне, древнему, до вас. – всплеснул руками Степан.

– Ты! Ты…бессердечный! – вспыхнула Света, – Черствяк! Эгоист! Педант! Мизантроп!!! – и выскочила из комнаты, хлопнув дверьми. Двери громко ударились о косяк, отлетели к стене и сломались, наполовину отрываясь от петель.

– Вот поэтому герцог и ссылает переселенцев куда подальше и до нормальной работы не допускает. – осуждающе сказал Веце, испепеляя испорченные двери магией.

– Нет, ну ты слышала, Оля? Я, оказывается, эгоист и мизантроп! Вот и подбирай потом бедняжек-переселенцев на улице. – возмутился Кифен, вытаскивая из пространственного кармана пирог и печенье.

Зефир тут же отлепил заплаканное лицо от материнского плеча, поднял покрасневшие глазки на вампира и показал пальчиком на еду, всем видом крича “Хочу!”.

Эрика чуть улыбнулась, с Светой она в корне не согласна.

Кифен, он же вообще золотой человек! Ну правда!

Именно за таких надо замуж выходить – и добрый, и понимающий, и щедрый, а какой внимательный! Он же целую детскую площадку в саду построил только ради Зефира, ей лекарство просто так делает, Заиру книги для чтения купил и учит ребенка зельеварству.

Ну разве не идеальный мужчина?

Вампир, конечно, но кто без минусов? Сейчас такие времена, что все вокруг немножко вампиры, так что это ничего страшного.

– Спасибо. – искренне сказала Эрика, сидя в кресле с Занефиром на коленях. – Ты нам так помогаешь, не знаю даже как тебя отблагодарить. – Кифен добродушно хмыкнул и поставил бокал с кровью на столик.

– Брось, Оля, я же от чистого сердца. Расскажи лучше, что у тебя случилось. – дракончик напрягся, превратившись в комок оголенных нервов и встревоженно забегал глазками от мамы к графу.

Ах, про что же они будут говорить? Мама же больше не скажет, что умрет?

– Я думаю он может неправильно меня понять, так что давай поговорим наедине? – сказала Эрика, поглаживая сына по голове.

Вернулся Веце, чтобы забрать Занефира, но тот отказывался уходить, до тех пор, пока Степан торжественно не поклялся защищать его маму и обязательно вылечить её, чтобы она могла еще очень долго жить рядом с Зефиром.