Читать книгу От любви до ненависти и обратно - Тоня Ивановская - Страница 5

Грета вышла из дворца, и ее охватил дикий холод. Никогда прежде она так остро его не чувствовала. Как теперь будет жить без магии? Ведь и дышится даже по-другому. Такая слабая.

“Не отомщу, – чуть не плакала Грета. – Не смогу. Тут и замерзну в лучшем случае. В худшем стану солдатским развлечением”.

– Грета, – окликнул ее Оберон, который вдруг оказался поблизости. – Простите… Грета, возьмите шубу.

Набросил на плечи, не дожидаясь разрешения, провел рукам над ней, и Грета согрелась, будто на морозе не бывала.

– Нехорошо будет, если в метели пропадете.

Он посмотрел на нее с сочувствием.

– Как же вы со всем справитесь? Ведь не найдете себе покровителей.

– У меня есть я. Этого достаточно.

Наклонил голову на бок и так добродушно улыбнулся, что Грета смутилась.

– Вы короля своего совсем не боитесь?

– Я ничего не делаю против воли его величества.

– Это как понимать?

Не ответил брюнет, растворился в снежном порыве.

– Быстрый, – вздохнула бывшая герцогиня. – Какой же магией ты пользуешься?

Она взошла на мост, ведущий на площадь, и стала раздумывать.

“Идти мне теперь некуда. Денег нет. Связи утеряны. Придумать бы, где переночевать… Ай, черт с ним! Вернусь в особняк, попрошу совета у нянюшки”.

Хотела наколдовать послание и расплакалась. Как она теперь будет? Брела по заснеженной улице и уже ревела в голос. Плевать на людей. На всех плевать. Доберется до дома, а там успокоится.

Когда она подошла к особняку Триллиумов, заметила солдат у входа.

“Черт, поставил уже своих… – Грета со злобой обошла здание и увидела, что один из входов для прислуги не охраняется. – Вот и отлично”.

Пошла и постучала.

Ей открыл младший поваренок и закрыл рот руками, чтобы не выдать бывшую владелицу.

– Правильно. Нянюшку зови. И скажи, есть кто в доме?

– Нету, Ваша Светлость, – засуетился мальчишка. – Никто дом не занял. Очень странно это. В особняки в центре города оборотни заселились. А наш заколотить приказано. Вот и ушли все.

Поваренок спешно поставил перед ней хлеб и мясо и побежал за нянюшкой, а Грета стала трапезничать. Даже не думала, что так проголодалась.

“Что ж… Выжила. Что дальше делать? Не ясно. Здесь, что ли, поселиться призраком? Хотя проверит. Уходить надо. Еще бы знать, кто приютить теперь рискнет. Побоятся ведь короля. Эх, с кем бы союз заключить, чтобы и Верна извести, и в дураках не остаться…”

Спустилась на кухню нянюшка. Лица на ней не было. Грета кое-как успокоила – коротко рассказала о случившемся. Старушка плакала, а вот Грета как-то приободрилась. Не все так ужасно. Она жива, цела и полна решимости. Магию надо вернуть. Как вернет, так уроду этому не поздоровится.

Грета ощупала гадкое кольцо, так ловко изменившееся под ее шею. И застежка пропала, хотя ясно слышала, как щелкнул Верн, когда нацепил эту пакость.

“Это оно?” – показала нянюшка.

Она придвинулась поближе и стала рассматривать. А потом зарыдала и в перерывах между вытиранием слез показывала:

“Теперь ясно, куда мальчик после казни отправился”.

– Это куда это?

“В Заветный лес оборотней. А не знаете вы, ваша светлость, – махнула она рукой. – Никогда культом Зверя не интересовалась. Никто из магов не увлекался им. Я бы тоже не знала, только муж у меня был оборотнем”.

Нянюшка вышла из кухни, и долго ее не было. Грета пока сидела и думала, где бы ей про этот лес узнать, раз оттуда украшение.

“Уходить вам надо из города”, – вернулась нянюшка.

Протянула ей городское платье и овечью шубу. А затем наколдовала вороненка и в окно выпустила.

“Шуба, что наденешь, зачарована. От глаз чужих укроет. На дорогу до границы хватит”.

“До границы?”

“Да. Я послание деверю отправила. С ним поедете. Никто не полезет с обыском к старому оборотню”.

Грета посмотрела недоверчиво.

“Не обидит. Герцог покойный никому их них зла не делал. Подсоблял даже. Так что дочери помочь ― дело праведное. Он-то и про лес расскажет, но когда спрашивать будете, то аккуратнее”.

– Ладно. Что на границе я забыла? И в какую сторону отправить меня хочешь?

“На юг, Ваша Светлость. Нет там магов, потому никто не подумает. Вы ведь сейчас друзей искать должны будете. А на юге вы их не найдете”.

– Звучит превосходно, – позлорадствовала Грета.

“Там старый дом у семьи нашей есть. Заброшен. Но пожить можно. Дед Фроди с хозяйством поможет. Он давно уж хотел столицу покинуть. На родную землю вернуться. Вот и повод есть”.

“Как это ― на родную землю? – растерялась Грета. – Мы что же, едем на земли южных оборотней?”

“А куда еще? – всплеснула руками нянюшка. – Говорю же, там вас искать не будут. Да, не бойтесь, леди. Вы южнее поедете, на побережье. А в тех местах уж нет никого. Старый лорд как умер, так землю прокляли. Никто не сунется”.

– Почему прокляли?

“А воевали они там кланами. Крови много пролито. Зверь осерчал на них, потому место гиблым признано. Но вы же не оборотень? Что вам сделается?”

– Верно, – кивнула Грета, хотя сама в это не поверила.

Страшно ей теперь было без магии.

“А могу от этого ошейника избавиться?”

“Не знаю. Но не думаю. Снять только тот, кто надел, в силах. А вот привыкнуть к нему попробовать можно. Мне сказку бабка рассказывала, как одну колдунью в цепи зачарованные заковали и в горы упрятали. Так она спустя годы из гор вернулась. Покарала зверей, хотя цепи на руках раскачивались. А может, и просто фантазия. А вы не грустите, ваша светлость, вы лучше покушайте. Фроди на рассвете приедет. Отдохнуть нужно. В телеге вы ездить не привыкшая”.

“Хорошо, только дело у меня к тебе есть, нянюшка. Помоги мне тайник открыть детский. Я теперь без магии не справлюсь, – попросила Грета. – Там забрать мне кое-что нужно”.

“Что же вы из детских игрушек сделаете?”

“Сюрприз для его величества”.

***

Дед Фроди оказался выше Греты на две головы. Старый, да. Но права нянюшка, к такому оборотню точно в телегу никто не сунется. А уж как легко он ломал молодые осины, чтобы костер на привале разжечь, Грета так и не привыкла за всю дорогу. Страшные эти оборотни. Без магии с ними жутко даже рядом находиться. Даже с улыбающимися.

Чуть позже Грета узнала, что зверь деда – медведь. Потому и огромный такой, потому и характер мягкий. До поры до времени, по крайней мере. Если на войне, то добродушность с него сходила на раз. Жестокие картины из прошлого он ей рассказывал. И про ссору старых кланов на юге поведал с каким-то необычным восхищением. Вроде и жалко, а вроде и силища такая, что в жизни не встретишь.

Поссорились семьи по какому-то пустяку. То ли свадьба какая сорвалась, то ли еще что. Еще до прихода магов дело было. Но обида, хоть и небольшая, разрослась в веках густо. Так что никто не мог оборотней южного побережья усмирить. Бились семьи друг с другом, не жалея ни женщин, ни детей, ни людей, которые и ни при чем были. Не зря отец Греты говорил: чем южнее поселение оборотней, тем опаснее. Маги из-за их гневливости и беспощадности на юг и не двинулись. Были бы помягче, может, давно острова в буйном море к стране добавили.

Хотя, помимо крови дикой, завоевание островов останавливало именно побережье. Провинция большая и числилась за королевством, однако с особенностями. Верно сказала нянюшка – гиблое место. Грета никогда о побережье, как о земле магов, не думала. Потому не сразу поняла, куда ее спровадили. А когда поняла, осознала, насколько сложно ей там будет обжиться. Что там обжиться. Выжить бы.

Когда маги пришли и объединили земли, южные области оставили за собой особые привилегии. Налоги они платили, общие законы королевства соблюдали, да только магов к себе на землю так и не пустили. Свои лорды на юге правили. Оборотни. Некоторые, правда, в жены колдуний взяли, чтобы хоть как-то народы связать. Хотя как связать. Жена в доме оборотня – душа подневольная. А после благословения Зверем маги родиться не могли уже. Только оборотни. Никудышное объединение. Однако, больно суровы южные жители. Никто с ними воевать не хотел. Ну, еще причина – морские демоны, с которыми только живя в мире, можно справиться.

Грета сидела в телеге и все обдумывала, как ей на юге будет? Далеко они уже забрались от столицы. Магов нет, людей нет. Своя культура, о которой она имеет очень поверхностные представления. Трудно на ноги встать при таком раскладе. С другой стороны, на земле оборотней узнать про ошейник зачарованный будет проще.

– Послушай, дедушка, а что за лес такой Заветный у вас в культе имеется?

Фроди посмотрел на нее с подозрением.

– А зачем тебе? Лес как лес. Священный. У вас, магов, тоже такое есть. Не лес только, а святилище.

– Да, есть святилище. Далеко на севере. В скалах замороженных. Боги там живут, с вершины мира за всеми наблюдают. А что же? В лесу том ваш Зверь сидит?

– Нет, – засмеялся Фроди. – Там духи. У них помощи просить можно, только прийти в лес – это к смерти.

– Что-то я не понимаю.

– А что тут непонятного? Нечего к ним шастать. Духи, они всех нас видят, если надо… помогут. А то ходят всякие со своими глупостями.

– Хм. Получается, что если придешь в лес по пустяку, то смерть ждет. А если смилуются духи, то помогут. Теперь понятно.

– Ничего тебе, колдовская душа, не понятно. Нет того леса в нашем мире. Чтобы попасть в него и к духу обратиться, умереть нужно. После смерти, уж тебе-то известно, только умертвием вернуться можно.

“Верн точно не умертвие, – подумала Грета. – Значит, или пожалели его, или духов не встретил. А кого тогда?”

Она вновь подумала о странной магии Оберона.

– Слушай, а неужели во всем лесу только духи и живут? И никаких призраков…

– Призраков… – эхом откликнулся Фроди задумчиво. – Верно подметила, призраков в том лесу на всех хватит.

– А… – хотела было еще кое-что спросить Грета.

– Хватит, – резко оборвал ее Фроди. – Нечего о таких вещах по дороге трепаться. Еще беду накличешь.

Грета замолчала, а сама все думала и думала.

“Что же за сущность может в таком месте скрываться. Оберон вроде не злобный. Даже наоборот, уютный он. Теплый. Вот и руками провел, я согрелась. Огненная магия. И быстрый. Точно, старый барон огнем хорошо владел, всегда такие фокусы ей показывал. Раз, и прицепился к ветру, не догнать, не сбить никакой магией”.

– Дедушка, – осторожно позвала Фроди. – Знаю, что надоела. Но ответь последний раз, и отцеплюсь от тебя со своими расспросами.

– Что узнать хочешь? – вздохнул старый оборотень.

– А есть ли у вас в вере существа какие огненные? Вроде как маги, только… Почему вы так смотрите?

Фроди и вправду смотрел на нее странно. Будто предателя увидел. Грета от его вида поежилась и поняла: что-то верное сейчас подметила. Только у деда такое лучше не спрашивать.

– Молчала бы ты лучше, ведьма, – грубо ответил Фроди. – Еще что ляпнешь, с телеги выброшу.

Грета поняла серьезность его настроения и больше о культе Зверя ничего не выпытывала. Хотя сама про себя тихо радовалась. Не простак друг Верна. Только у оборотней про таких существ лучше не спрашивать.

Вновь начала размышлять о месте своей ссылки.

На островах в море живут тоже оборотни. Да только такие, что ужас наводят на все края и все народности. Культ Зверя у них в своем худшем обличии. Культ войны и насилия. Никакой торговли. Только грабеж и завоевание. Большинство молодежи с островов становятся наемниками. Сильные и беспощадные, они приходятся по душе многим армиям. А порой и зажиточным лордам, которые творят руками хищников неприглядные свои деяния. Как Верн, к слову. Заплати морскому демону, сотворит любое беззаконие. Это потому что один для них закон писан – кто сильный, тот жить право имеет.

– А почему так получается: чем южнее оборотни, тем кровожаднее? – спросила Грета на следующем привале. – Что это? На вас так солнце действует?

– Хэ! Солнце, – Фроди расшевелил угли в костре и провернул заячье мясо, что почти зажарилось и разгоняло аппетит Греты похлеще любого дворцового угощения. – В Зверя лютого они верят, а мы в доброго.

– У вас разные Звери, получается?

– Один он. Только кто как умеет, тот так и верует.

– Не понимаю я вас, – пожала плечами Грета. – У нас все просто. Есть боги. Их много. Всех надо уважать, всех слушаться. Но друг другу они не перечат. Потому и маги все одинаковые. У кого больше силы, у кого меньше. Все отличие. А у вас что? Зверь один. Вы все разные и по-разному верите.

– Верно ты, колдунья, подметила. Зверь свободу нам дает. Право жить, как хочется. Вы вот служите. А мы дети его. Чуешь разницу?

Фроди подошел к своей телеге и налил немного медовухи, купленной на постоялом дворе. Вообще он останавливаться на них не любил и Грету сразу предупредил о ночевках по-дикому. Но за медовухой исправно заезжал. Любят медведи мед, не могут без сладости его долго.

– Островитяне в старый культ верят. Тот, который еще до Флидабурга был. От которого сбежали семьи наших предков. Ух. Навоевались они тогда. Зверь отпустил и место новое для нас нашел. Обещание взял, что драться за корону не будут, а правителя выбирать вместе станут. По способностям.

– И так появились великие семьи оборотней, что построили город и стали мирными торговцами, – подытожила Грета. – А те, что в море, почему Зверя не послушали? Сколько оборотней ни видела, никто его воле не перечил.

– А почем мне знать? Говорят, хотели вернуться. Туда, откуда пришли.

– А откуда пришли оборотни? – спросила Грета, сама уже догадываясь, что дед ответит.

– С Междуречья запада.

– И что мешает вернуться? Зачем жать на островах, если…

– Давай спать, – перебил ее Фроди. – Встретишь наемника, вот у него и спрашивай. Я этих чертей лет двадцать не видел и желания такого не имею.

– Ладно, – ответила Грета, а сам подумала, что Оберон, когда назвался, сказал, что он с Междуречья запада.

“А раз так, надо обязательно разузнать про место это. И отчего туда морские демоны хотят вернуться, но не возвращаются”.

***

Поутру Фроди оповестил, что почти приехали. А точнее:

– К ночи доберемся, – сказал он, собираясь в дорогу. – Красоту несусветную встретить готовься.

Недоверчиво Грета на деда посмотрела. Заброшенная провинция. Что там может быть удивительного?

Пока ехали, вспоминала, что растениями и животными побережье очень богато. Горы подходят близко к морю, защищая от холодных ветров и прочей непогоды. А влажный ветер, южное солнце и удивительно плодородная земля делают этот край мечтой любого лорда. Делали, вернее сказать.

Сейчас по всему краю разгуливает непомерное число злобных призраков, пакостят, вселяются в живых и просто жуть наводят на прибывших. Оборотни считают, что каждый, кто на побережье встретит призрака, принесет в дом свой беду и болезни. Не ходят они сюда. Оттого заросли давно поля и виноградники. Роскошная область приняла вид мрачной пустоши.

Ближе к закату действительно границу гиблой земли переехали. Угрюмый столб с предупреждающими надписями покосился, но дело свое делал. Уведомлял путников, что дальше ходить опасно. Особенно по ночам. Особенно оборотням.

Людям на самом деле призраки ничего сделать не могли. Проклятье края только детей зверей касалось. Но заселяться сюда никто не спешил. Во-первых, неприятно. Во-вторых, понимали все, что как только обзаведутся хозяйством, грабители с моря подтянутся. А справиться с демонами людям не под силу.

Маги же сюда не селились из-за неофициального договора с южными оборотнями. Те магов на своей земле не терпели. Даже налоги собирали местные. А тут вдруг отдать им целую провинцию – дело немыслимое. Зарастет, сгорит, сгинет, но всегда будет землей оборотней.

Телега все катилась и катилась, а Грета по сторонам поглядывала. Привидения высматривала. Не было ни одного.

“Может, сплетничают, что кишит тут все ими? – думала. – Как бы там ни было, хорошо здесь. Верно Фроди говорит, красота несусветная!”

Вдалеке на утесе высился старый замок. Деревню неподалеку, как и все прочие, забросили. А дом родни Фроди был не дом, а старая мельница. Старик ее починить надеялся и заняться, чем семья его испокон веков занималась. Грету, к слову, это радовало. Мельница прокормить сможет. Смущали только два обстоятельства: как дела вести с оборотнями и кто покупать муку с проклятой земли осмелится?

И если первое она решила на медведя повесить, то со вторым проблема. Оборотни в место это не ходят. Значит, надо людей привлекать как-то. К работе хотя бы. А торговать где-то в другом месте. А каком? Далеко если ехать, то мука золотой окажется.

“Что же делать? По всему получается, ничего толкового с мельницей этой не получится”.

Когда подъезжали, Грету поразила сохранность строений. И пустынность тоже поразила. Нет, она понимала, что жители ушли отсюда не из-за бедности, но чтобы так аккуратно, не думала. Все дома каменные. В поселениях магов такого нигде не видела. Дед Фроди пояснил, что это из-за нападений наемников. Каменные стены крепче и сжечь такие деревни не так просто. А орудовать с камнем любому оборотню под силу. Потому материал в ходу.

Призраков все так же не было. Грету это немного беспокоило.

“Выжидают, что ли? А чего?”

Остановились возле мельницы. Фроди сразу же начал хозяйничать. Грета ходила возле телеги и осматривалась.

Поля кругом, только заросшие. Инструмент на месте. Закатай рукава и работай. Хоть бывшая, но колдунья, Грета чувствовала, как дышит земля тоской, как готова одаривать хозяев. Лишь бы только жили, лишь бы не бросили. Устал юг от одиночества.

– Поразительное место, – тихо сказала Грета.

– Что ж в нем поразительного? – Фроди посмотрел на нее настороженно. – Ты чего же так улыбаешься? Не печалит тебя, что из дома родного выгнали и теперь на пустыре этом чахнуть будешь?

– Такого ожидали? – спросила игриво Грета, хотя и сама не понимала, с чего такое радостное настроение.

– По правде сказать, да. Всю дорогу хмурилась, про оборотней выспрашивала. Думал, ты пакость какую задумываешь. А сейчас вон какая! Как луна светишься.

Грета пожала плечами. Пакость действительно задумывала. И хмурилась. Все правильно он говорил. И про перемену в душе верно отметил. Легко ей стало. Будто домой вернулась.

– Не знаю, дедушка. Красиво здесь.

– Красиво, – подтвердил Фроди и продолжил заниматься мельницей.

Грета тем временем по полям расхаживала и дивилась, как такую пышущую жизнью местность проклятой землей назвали. Один вид на горы чего стоит. А замок? Сонеты можно стопками посвящать такому зрелищному строению.

Замок на утесе дивил все тем же странным стилем оборотней. Угрюмый, из темно-серого камня, блескучий в лунном свете обсидиановыми балюстрадами. Клонился он так, словно старый грач со скалы за морем наблюдает. Настороженный и мирской жизнью измученный.

– Воин, а не замок, – улыбнулась Грета и развернулась к Фроди. – Значит, совсем одни тут будем.

– Одни.

– А вы почему не боитесь? Мне, нянюшка сказала, не нужно, потому что я не оборотень.

– А я старый уже бояться, – он утащил последние вещи в мельницу. – Заходи, хозяйка. Надо дом в порядок приводить.

Приводить в порядок было особо нечего. Вещей, а следственно и хлама, почти не было. Все в аккуратности оставлено. Осталось прибрать, да сидеть раздумывать, как работу на старой мельнице организовать.

Спустя неделю они совершенно адаптировались. Грета легко привыкла к скрипучим завываниям со стороны утеса. Фроди говорил, что то призраки проклятых оборотней, которые пролили кровь сородичей. Пришел Зверь к старому лорду и потребовал прекратить с соседом ссориться. А тот не послушал. Больно гордый был. Вот каждый убитый солдат в призрака и превратился. Бродят теперь здесь. Воют.

Близко, однако, они не подходили, может, оттого, что дед их не боялся. Может, потому, что Грета колдунья, хоть и бывшая.

“Ну и пусть воют, главное, чтобы меня и мою мельницу не трогали, – думала Грета. – Освоюсь как-нибудь и посмотрю, что там за призраки”.

Она вышла из невысокого домика, в котором жила раньше семья мельника, а теперь Грету там разместил дедушка. Спрашивала, почему сам не живет в нем. Фроди отвечал, что по земле соскучился. Хватило ему одинокой кровати в городе. А теперь в родных местах хочет спать под луной и чувствовать себя истинным оборотнем. Вот она и брела к деду, поговорить надо было. Вечер, а знойно. Грета до сих пор не привыкла к южному климату. Пахнет так сладко, хоть из воздуха нектар делай. Даже камни пряностями напитаны.

– Понимаешь, дедушка, – начала осторожно Грета, когда заметила седого медведя под дубом могучим. – Не получится у нас мукой зарабатывать.

С самого приезда она считала-высчитывала. И все приходило к тому, что достаточного зерна им вдвоем не вырастить, ездить за зерном разорятся, а муку продать ― еще добраться на рынок нужно. Слишком далеко они от людей и от оборотней. А последние еще и дела с прокаженными иметь побоятся. Кто будет хлеб печь из муки проклятой?

– Да, милая, – вздохнул Фроди. – О таком я и не подумал. Что делать, деревенский я мужик. Этим вашим расчетам не обучен. Считаю-то до двадцати только, – он посмотрел с грустью на торчащую в отдалении старую мельницу. – И что ж делать с таким наследием? Пропадем.

– Не пропадем, дедушка. Я еще подумаю. Тут зимы нет совсем, земля хорошая. Надо что-то другое делать. Что-то дорогое, чтобы дорогу оправдывало.

Она села рядом и стала пейзаж рассматривать. А дед Фроди ее разглядывал.

– Всю неделю за тобой наблюдаю. Переменилась ты. Спишь крепко, хотя души неупокоенные под окнами рыскают. Всю дорогу металась во сне, беспокоилась. Столько осины извел, чтобы духов дурных отогнать. А тут, на те. Спит, как довольная кошка. Румянец появился. Аппетит вон какой хороший.

– И что значит это по-вашему?

– Земля тебя приняла, Грета. Не знаю, как и зачем, но рад тебе здесь Зверь. Даже духи нас не тревожат. Около шастают, но вселиться в меня ни разу не пытались. Будто оберегом каким мы закрыты. А знаешь что, милая… – воодушевленно начал медведь.

– Что?

– Будь здесь как дома!

– Да я вроде…

– Нет, не так. По-настоящему. Знаю, в мыслях все о мести думаешь, брось это. Начни здесь все заново. Мало кому из лордов удается так переменить путь свой, с рождения уготовленный. Держись за хвост Зверя, раз подхватил тебя и в новое место привел. Судьба, может, тут ждет. Молодая ты. Обживешься, парня встретишь, любовь там, семья. Ни к чему множить ненависть. Ты глянь, к чему приводит она. Благословенная земля, а всеми брошена.

– Что же вы, предлагаете забыть, что Верн отца моего убил? Просто так взять и забыть?

– Убил-то убил. А ты ответь вначале. Герцог бы с Верном что сделал? Неужто отпустил бы?

Посмотрела на медведя строго.

– Такое вот дело. Нож в спину оборотень магу не засаживал. На поле битвы они встретились. Сама бы ты разве Верна пожалела? Если бы выиграла?

– Нет.

– Ага. А он тебя пожалел.

Грета нахмурилась.

– А ты не злись. Лорды злятся, люди гибнут. Вам, магам, такое тяжело понять. Вы в своем домике пошептали – и нет врагов. А мы, оборотни, руками их рвем, лапами, зубами порой. Знаешь, что такое ― вкус внутренностей на языке чувствовать? Ага. Вы ветром трупный запах смахнули, а мы вонь эту, пока сама не пройдет, чуем. И на себе в том числе. Потому и не любим по дурости драться. Верн вот повоевал. Может, потому его побольше вашего короля и любят. Знают, что попробовал он, что такое за землю свою стоять. Если повезет нам, неплохим правителем станет. Как думаешь?

– Не знаю, – злобно ответила Грета. – Какое мне дело до этого?

– Самое прямое, если все еще считаешь себя герцогиней. Твоим людям под чьей властью лучше спину гнуть? Разумного короля или больного пьяницы?

Поняла Грета, к чему клонит старый оборотень. И как противно ей было, что прав он. Верн ― не самое плохое, что могло с королевством случиться.

– Давайте решу так, – выдохнула Грета. – Будет он хорошим королем, буду сидеть здесь и жить своей жизнью. А станет угнетать кого, то не пощажу. Доберусь до столицы и собью с него золотую корону.

– Хм. Говоришь, как дочь знакомого мне герцога, – улыбнулся Фроди.

Ей было и приятно, и тоскливо. Скучала она по отцу. Не хватало совета его и просто теплоты душевной. Сидела, наблюдая красоту ночи, и все раздумывала: как бы ей жизнь эту новую начать и что со всем этим богатством заброшенным делать.

– Там что? – Грета указала на удивительно-розовеющий туман под склоном, на котором они сидели.

– Розы.

– Это кто ж столько засеял?

– Никто не сеял. Сами выросли. Не трогали просто, а земля, как ты говоришь, здесь хорошая. Семья лорда гордилась полями этими. Красиво, но как полезешь вглубь, обдерут, хуже хищников. Старому лорду вообще нравилось такое сравнение. У него и на гербе розы были, обвивающие кота злобного.

– Это почему же кота?

– Так воевал он с котами. Ну, точнее, предок его, что с соседним лордом повздорил. А тот котом был. Да и всегда там котов хватало. Так и повелось, – Фроди посмотрел на нее внимательно. – А что улыбаешься? Чего-то надумала?

– Надумала, дедушка, – еще шире растянулась в улыбке Грета. – Ух, что надумала! Скажи, а ты мед ловко собираешь?

– Спрашиваешь… Я ж медведь.

– И много тут его водится?

– На нас с тобой хватит.

– Не для нас, дедушка, – покачала головой Грета. – Вино из роз делать будем.