Читать книгу Одиночка - Тори Озолс - Страница 5

Он не прошел далеко, а лишь переместил нас к камину. Мы опустились на пол, и вскоре я ощутила ягодицами мягкость медвежьей шкуры. Новое положение позволило мне сильнее почувствовать давление на мою пульсирующую плоть. Интимные губки разошлись в приглашении, а женские секрет покрыл не только ноющий вход, но растекся и на лобок, и бедра.

Одиночка отпустил мой рот, слегка отстраняясь, и между нашими губами потянулась тонкая ниточка слюны. Он поднял руку, провел указательным пальцем по влажным губам, оттопырил нижнюю, а затем повел палец вниз. Прошел подбородок, шею, пока не добрался к ложбинке между грудями. Остановился, как вдруг я ощутила, как в кожу там упирается что-то острое. Поняла, что трансформировал руку, выпуская когти. Я вскрикнула, когда он провел им по ткани бюстгальтера, разрезая его на две части и оставляя красный след на моей коже. Половинки разошлись в стороны, открывая его взору мои острые вишенки. Был топ, и нет его.

Я нова невольно покраснела, а он, вдоль насмотревшись на мою наливную грудь, поднял глаза к лицу, впитывая своим звериным взглядом мое смущение. Черты лица заострились. Человеческие немного отступили назад, уступив место проскальзывающему под кожей волку. Все же он сдерживал свою вторую сущность, не позволял ему вырваться наружу.

Я задрожала от понимания, что не смогла бы справиться с этим зверем. Он бы разорвал меня на части, заклеймил бы собой. К счастью, подобное не нужно было ни мне, ни одиночке. Особенно ему. Я же по доброй воле зашла в логово дикого хищника и предложила себя, поэтому не оставила за собой права диктовать условия. Должна была покориться, принять его верховенство и позволить утолить голод, но, на удивление, не способна была отвести от него взгляд. Смотреть альфе прямо в глаза – значит бросать вызов. Вызов на оспаривание его власти или приглашение на соитие, но даже во втором случае самки обычно не выдерживают и опускают взгляд в пол.

– Ты доиграешься, мышка! – рычащим голосом предупредил он.

От это звука меня словно перевернуло. Наслаждение стрельнуло внизу живота, провоцируя новый прилив влаги. Он с шумом втянул воздух. Невольно щеки залила краска от понимания, что он чувствует мое возбуждение. Его запах был таким сильным, что окутал нас своими пряными нотками. А вот то, как он меня назвал раздражало. Я не мышка. Не слабая.

– Течешь, – удовлетворенная констатация факта окончательно взбесила меня.

– Это ты сделал! У меня никогда не было течки! Ни разу! Ты вызвал ее во мне! – я бросала обвинения, но казалось, они приносили ему только удовольствие.

Чертов волчара, который пытался меня выгнать, сейчас наслаждался тем, что сделал со мной. От охватившей меня злости я дернулась под ним, и в ответ он сделал выпад, скользя твердостью между моих приоткрытых губок. Головка задела набухший клитор, вызывая в теле импульс удовольствия.

Протяжный стон вырвался из моего горла. Я замерла, выгнувшись телом навстречу. Это было одновременно больно и сладко. Всплеск эмоций уносил меня за край осознанности. Я дурела от потребности ощутить это снова.

– Еще… – взмолилась к нему.

– Я сам решу, как трахнуть тебя, – злобно рыкнул оборотень.

Моя внутренняя непокорность вырвалось наружу, поэтому я попыталась завозиться под ним, собираясь снова добиться того волшебного трения. Нельзя так вести себя с альфой! Ох нельзя! Разум вопил, что дразню его зверя, заставляя сорваться с поводка, на который его посадила человеческая часть. Я же выросла среди оборотней. Знаю все о их повадках, но сейчас вела себя как несмышлёная человечишка. Или же моя течка подсознательно толкала меня на то, чтобы вытянуть сильного волка наружу, не представляя, к каким последствиям это приведет.

– Прекрати это! Не борись со мной! – потребовал он.

– Тогда трахни меня наконец! Я не могу больше это терпеть! – в ответ прокричала ему.

Его рука вдруг взметнулась вверх, с силой сжала мое горло. Подушечка большого пальца надавила там, где бился пульс. Я затихла под ним, ведь знала, что, достаточно ему сильнее сжать пальцы, и я забьюсь от нехватки воздуха. Моя жизнь в его руках. В то же время липкий страх, который расползся по позвоночнику, лишь усилил сокращение в моем лоне. Оно горело огнем от потребности ощутить его внутри. Пустота прожигала мышцы, оставляя на стенках канала ожоги.

Он снова сделал выпад, обволакивая свою длину в мои соки. Протяжный хрип с трудом вырвался из сдавленного горла. Тело изогнулось дугой. Грудь выпятилась вперед, а соски призывно затвердели. Если все самки нашей стаи ощущали подобное, то понятно, почему они сходили с ума во время течки. Это невозможно было выдержать в здравом рассудке.

Рукою он сильнее сдавил мою шею, из-за чего я утонула в биении собственного пульса, который трепетал, словно загнанная в клетку птица. Мои глаза закатились. Голова уперлась в меховое покрытие подо мной.

Вибрирующий, низкий звук вышел из него, когда он стал ритмично тереться об мою щель, сбрасывая меня в грань безумия. При каждом движении гладкая головка с усилием билась об мой распухший клитор. Чувствительная горошина напряглась. Тело подготовилось к оргазму. Ждало его как спасения. Только я никак не могла уловить сладкий спазм. Он ускользал от меня, принося еще больше страданий. Казалось, моя матка спазматически сжималась, словно знала, что ее подпитка где-то близко, но не достигает ее.

Чертов ублюдок!

Слезы выступили на глаза. Я вцепилась в его руку своими пальцами. Царапала кожу. Приподнимала таз в надежде, что вот сейчас тугая головка попадет именно туда, где ее призывно ждали. Бедра напряглись от усилий, которые я предпринимала. Секс с ним превратился в настоящую пытку, а течка во мне достигла апогея.

Я думала, что умру, или даже желала уже умереть, представляя, что его пальцы сжались сильнее и я наконец уплыла в спасающую темноту. Когда уже прикрыла глаза, стремясь скорее избавиться от этих мук, его рука разжалась, и я с шумом сделала глубокий вдох.

Не успела опомниться, как меня вдруг резким рывком перевернули на живот. Ладони прижались к мягкому меху. От его волосинок зачесался нос, а чувствительные соски, потершись от ворсинки, послали волны удовольствия по телу. На затылок легла рука, придавливая лицо к полу сильнее. Попу приподняли вверх, а затем коленом раздвинули мои ноги шире.

Только после этого я ощутила навалившийся на меня вес. Мужская рука отодвинула волосы с моего лица, открыла доступ до ушка и шеи. Губы прихватили мочку, пососали, после чего он с силой прикусил ее зубами.

Я вскрикнула и вдавилась попой в него. Горячая твердая плоть скользнула между моих ягодиц, из-за чего мои колени задрожали.

– Этого ты хочешь, да? Чтобы я грубо трахнул тебя, как настоящую самку?

Его голос заструился по коже подобно бархату. Окутал меня. Заставил дрожать. Хищные нотки в нем лишь сильнее возбуждали.

– Чувствуешь себя обделённой, ведь другие способны трахаться с оборотнями, да? Отвечай?

Что отвечать? Мой мозг расплавился. Я вся превратилась наэлектризованный комок нервов.

– Пожалуйста… – взмолилась снова, пытаясь повилять задницей, но мое тело накрепко было придавлено им.

Длинный язык нырнул в мою ушную раковину. По шее пробежали мурашки. Великая Луна, казалось, я не выдержу этого. Просто не способна. Я же не самка. Я дефектная. Оборотень только наполовину.

– Теперь ты покорная. Когда исходишь соками по моему члену, – довольно хмыкнул он.

Почему именно сейчас он стал таким разговорчивым? Казалось, он мучает меня так долго, что минуты превратились в часы. Проклятый изверг!

Злость снова позволила встрепенуться, и я с раздражением прорычала в ответ:

– А ты, оказывается, языком лучше работаешь, чем членом!

Зарычал от моего выпада и, пристроив рукой головку к моему лону, резко подался вперед. С трудом проникая в меня, он упрямо преодолевал сопротивление моего тела и растягивал мои мышцы, неуклонно двигаясь вперед, пока явно не уткнулся в неожиданную преграду.

Я тяжело задышала. Пальцы вцепились в медвежью шерсть. На лбу выступили капельки пота. Черт возьми, даже в этом моменте я отличалась от своего рода! У меня была проклятая девственная плева, тогда как у настоящих волчиц их не бывает. Им не надо прощаться с девственностью! Мне стало мерзко и стыдно от такой своей близости к человеческому началу. Неужели я все же человек? Быть этого не может! Отец бы сказал! Нет, я уверена, что принадлежу расе оборотней. Однако моя дефектность теперь стала только более выраженной. Казалось, хуже быть не могло, но я еще не представляла, что ждет меня впереди.

Одиночка замер. Скорее всего, шокированный данным открытием также, как и я.

– Ты же не человек! – пораженно выдохнул он. – Я точно чувствую по твоему аромату принадлежность к оборотням. Ты пахнешь как мы. Лесом. Травами. Дикостью.

Фух, это меня немного успокоило, потому что, откровенно говоря, я сама засомневалась.

– Что ты такое?

– А ты? – бросила в ответ, хотя вести светскую беседу было крайне тяжело, так как твердая плоть болезненно распирала мои внутренние мышцы. – Ты тоже необычный оборотень! Глаза тебя выдают!

Он рыкнул, а я снова покрылась мурашками. Почему мое тело так реагировало на него? Каждый звук, исходящий из его горла, проносился по мне словно сексуальная мелодия. Она возбуждала меня до предела. Будоражила. Взывала к первобытным потребностям – подчиниться, раскрыть перед ним ноги, стать его самкой.

От разговорной передышки острая боль незаметно прошла, но чувство голода только усилилось. Я попыталась податься к нему, чтобы заставить задвигаться. Мужская рука крепко сжала мою талию, удерживая на месте. Вторая накрутила волосы на кулак и потянула мою голову на себя. Шея неестественно прогнулась назад. Глаза поднялись вверх и встретились с его пылающим взглядом. Зрачки расширенные. Радужки горели глубоким янтарным цветом, похожим на пылающее солнце. Еще немного, и он перейдет в ярко- красный.

Я притихла, загипнотизированная этим пугающим великолепием его необычных глаз.

– Я дам тебе это, а затем ты уберешься! – грозно рыкнул он.

Под «этим» он же подразумевал секс? Сглотнув подкативший ком, в тон ему ответила:

– Избавь меня от чертовой течки, и я с радостью расстанусь с тобой!

Вдруг он ослабил свой захват, выпуская мои волосы из своей руки. Медленным движением назад его орган покинул мое тело, из-за чего из легких вырывался судорожный вздох. Сложилось впечатление, что интимные губки потянулись за ним, а измученные мышцы вдруг снова запульсировали, требуя его возвращения. Я ждала повторного удара, но он застыл за мной. Повернула голову назад, выискивая причину задержки и уперлась взглядом в гордо стоящий вверх, достающий почти до пупка член.

Великая Луна! Он был весь покрыт моим секретом вперемешку с девственной кровью.

Это настолько эротическое зрелище, что оно просто завораживает меня. И не только меня. Его взгляд тоже устремлен на собственный орган. Он влажный, скользкий, блестит в свете огня и уходящего солнца. Мужская рука обхватила основание и задвигалась вверх-вниз, растирая мои жидкости по твердому стояку.

Тяжело сглотнула. Внутренние мышцы судорожно сжались, а наружу вырвалась очередная порция смазки. Что, к черту, творилось с моим телом? Оно готовилось к нему? Подстраивалось?

Перевела взгляд на панорамные окна и вздрогнула, когда в сумерках увидела на небе проявившуюся луну. Ее магнетизм взывал ко мне, словно во мне тоже существовал зверь.

Мгновение, и толстенная головка снова ворвалась в напряженное лоно, вырывая меня из гипноза луны. Моя голова упала на сложенные руки, а тело колыхнулось от резкого толчка. Я вскрикнула. Слишком узкая, зажатая для такого массивного органа. Однако проклятую течку не волновали мои физиологические нюансы. Ей все равно было мало. Она разливалась горячей волной по телу, из-за чего на коже выступили капельки пота. Я жаждала его толчков и ненавидела их. Сходила с ума от ощущения растянутости и закусывала губу до крови от вспышек боли в мышцах. Он просто распирал меня своим органом, а мое безумие приветствовало это.

Сердце заколотилось в груди как бешеное, когда он повторил свои движения снова и снова, пока не увеличил темп. Я не представляла, как это у него вышло, но он задал бешеный темп, погружаясь при этом до упора. Я лишь хныкала от перенасыщения ощущениями. Перенапряженные нервные окончания стали слишком чувствительными. Каждый удар приносил мне острый всплеск удовольствия, который быстро стихал, оставляя внутри пугающую пустоту. В итоге я поняла, что бессвязно шепчу в медвежий мех, как заклинание:

– Еще, еще, еще…