Читать книгу Пламя надежды - Туи Сазерленд - Страница 5

Луния всегда мечтала изменить мир к лучшему. Сделать его справедливым и красивым, безопасным и добрым ко всем. Чтобы драконы были счастливы, могли любить кого хотят, занимались творчеством и заботились друг о друге, а не враждовали.

Понятно, что любому хочется жить в таком мире, так почему же он до сих пор совсем другой?

Она точно знала, что собирается в мире изменить и почему, но пока не решила окончательно, как это правильнее сделать.

Всё было бы куда проще, будь мир чем-то вроде тканого гобелена, из которого можно вырезать нити, неверно переплетённые или неподходящие по цвету, а затем соткать заново, лучше и совершеннее. Луния хорошо умела чинить испорченную ткань, но с чего начать переделку целого мира, понятия не имела.

Слишком много неправильного накопилось вокруг, и всё требовало внимания, да к тому же ещё слишком много драконов ничего этого не видели. Они искренне считали, что всё в порядке!

Даже кое-кто из самых лучших и любимых друзей Лунии совершенно не беспокоился о вопиющих недостатках мира. Это мучило её всю жизнь, потому что сама она стала замечать их, ещё когда матери водили её в детстве гулять по улью Цикады, и всё чаще потом, уже в школе «Шёлковый путь». Почему никто ничего не замечает?

Разве хорошо, к примеру, что ядожалы извели на Пантале все деревья? А то, что они истребили целиком племя листокрылов, просто ужасно плохо! Ужасно и то, что ни один шелкопряд не может сам выбрать себе пару, не говоря уже о работе и жилище. Отца у Лунии отняли ещё до того, как она вылупилась из яйца! Разве это справедливо? Какое право имеет королева Оса решать судьбу шелкопрядов, а они не могут даже слова сказать?

Наверное, многие драконы возразили бы, что раз Оса королева, то ей виднее, что опасно, а что нет, и когда и с кем воевать, – так уж устроен мир. Но даже если это принять – а Луния принимать отказывалась! – то почему и все прочие ядожалы относятся к шелкопрядам как к ничтожным козявкам под их когтями? Вот что по-настоящему ужасно!

Шелкопряды тоже драконы, ничем не хуже ядожалов, и нечего ими помыкать, насмехаться над ними, презирать их и наказывать ни за что! Почему так, кто дал такое право? Разве иная форма крыла, цвет чешуи или усики делают одного дракона повелителем, а другого ничтожеством?

Другой вопрос, как это исправить. Как одному-единственному дракону, даже если он всё-всё понимает, заставить целое племя изменить свои убеждения и привычки? Разве что влезть в головы каждому зазнайке-ядожалу и встряхнуть хорошенько мозги, чтобы набрался разума и вёл себя правильно! Ткнуть его носом, заставить смотреть на картину идеального мира, пока сам не воскликнет: «Вот он! Такой мир гораздо лучше, давайте так и жить!»

Вот бы овладеть магией! Она как раз годится для подобных дел, даже магия Ясновидицы с видениями будущего. Луния была уверена, что смогла бы использовать и такую, но больше хотелось, конечно, той, что в старых сказках. Произнесёшь заклятие, и – бац! – твой собеседник уже добрый и честный, неспособный на злое дело. Увы-увы, если настоящая магия и существовала, то разве что в Древних королевствах и давно уже выдохлась.

Луния со вздохом провела когтями по морскому песку. За спиной всходило солнце, и волны впереди золотились в его лучах, будто волокна огнешёлка. За океаном лежат земли Панталы, там её дом, матери, родное племя. Там ждут Синь и Мечехвост, они попали в беду, и пока непонятно, как распутать тот гибельный клубок.

Она так ждала своего Дня превращения, мечтала, как станет рассекать облака своими новыми бледно-зелёными крыльями, сверкая в солнечном блеске. Готовилась ткать гобелены, вплетая в рисунок секретные послания единомышленникам из «Хризалиды», и шептаться с ними на тайных собраниях о том, как изменить к лучшему всё вокруг.

Могла ли она знать, что окажется не простой Лунией в ряду обычных шелкопрядов, меняющих мир потихоньку, шаг за шагом, а Огнешёлковой Лунией, у которой из запястий изливается живое пламя! Такие шелкопряды – редкость, они наперечёт, и теперь её миссия – спасать. Она, Луния, избранная!

Для королевы Осы огнешёлк – всего лишь ценный материал, требующий учёта и контроля, но для «Хризалиды» и листокрылов он – мощное оружие, необходимое в их борьбе.

Самой Лунии не слишком нравилось представлять себя ни источником материала, ни оружием. Она хотела бы менять мир постепенно, как шелкопряды, а не жечь врагов живьём. Такое легко только на словах, а на самом деле, когда перед тобой дракон, который будет мучиться в огне, это страшно и жутко. Не говоря уже о том, что в самый первый раз, когда она хотела применить в схватке своё шёлковое пламя, налетевший ураган подхватил его и унёс вместе с хозяйкой далеко-далеко, на другой континент – не слишком удачное начало карьеры для великой и славной Огнешёлковой спасительницы Лунии.

Однако использовать свой дар хоть как-то, а придётся, иначе зачем он вообще? Дракон, умеющий орудовать в битве огненной плетью, не случайно появился на свет и не имеет права сказать: «Спасибо, но пусть королеву Осу сожжёт кто-нибудь другой».

Раз уж выпало стать такой страшной, придётся чуточку пересмотреть свои планы на улучшение мира. Для начала надо хотя бы спасти его и, может быть, главное предназначение Лунии с её огнешёлком как раз в том и состоит.

Хорошо, что она теперь не одна… хотя, по правде сказать, очень одиноко себя чувствует без Синя и Мечехвоста. Сегодня начнётся долгий полёт домой вместе с девятью драконами из разных племён и одним человеком – и не просто так, а с важной миссией.

Один из этих драконов как раз только что промчался мимо, с плеском врезался в волны и погрузил голову в воду, что-то высматривая на дне. Сопровождавший его человек остался на берегу, сложил руки на груди и раздражённо вздохнул.

– Ну как, нашёл? – окликнул с воздуха ещё один дракон, радужный.

– Да куда ему, – хмыкнула Ласточка.

Тем временем бледно-оранжевый дракон вернулся на прибрежный песок, отряхнулся и наклонил голову, выливая воду из уха.

– Ложная тревога! – объявил он. – Никакой там не дельфин, а просто медуза.

Его зовут Небо, напомнила себе Луния, а радужного – Ананас. Привыкнув работать с гобеленами, она отлично различала драконов по окраске и пятнам, но имена давались плохо. Надо постараться, чтобы не путать своих товарищей по путешествию. Вот бы ещё Ананас выбрал какой-нибудь один цвет и остановился на нём, тогда можно было бы представить его себе на гобелене держащим в лапе настоящий ананас – так легче запоминается.

Нет, не то чтобы Луния жаловалась. Гораздо хуже было бы сидеть в одиночестве на берегу, таращась на бескрайний океан и тоскуя о навеки потерянном доме.

– Как, вы ещё не улетели? – раздался голос за спиной.

Луния с улыбкой обернулась.

– Пока нет, Тушкана, ждём ледяную. Скоро этот берег вновь станет пустынным, и ты будешь скучать по нам.

– Ничего, переживу, – буркнула песчаная, неловко плюхаясь рядом на песок. – Я сотни лет почти не разговаривала с драконами и теперь могу вспомнить почему.

Тушкана всегда двигалась как-то странно, и Луния поначалу думала, что двукрылые драконы тут все такие. Потом поняла, что только с этой песчаной что-то не так. Казалось, она постоянно скрывает боль, а может, кости у неё выросли как-то криво.

– Знаешь, я тут сделала кое-что… для тебя, – робко начала Луния, протягивая ей свёрток из пальмового листа. Песчаная дракониха подозрительно нахмурилась, будто неожиданный подарок мог её укусить. – Так просто, сущая ерунда… здесь нет ткацкого станка, чтобы сделать гобелен, вот я и подумала, а не попробовать ли рисовать на дереве огнешёлком. Так трудно оказалось, ты себе не представляешь! Получилось так себе, конечно, хоть и очень старалась… можешь выбросить, если не понравится. Просто захотелось сделать тебе приятное… из благодарности.

– За что?

– Ну, ты же помогла мне, а потом принимала нас всех у себя. Могла бы вообще не подходить, оставить меня лежать тут на песке.

Песчаная не любила рассказывать о своём прошлом, но явно провела в одиночестве долгие годы, и возникало ощущение, что нормальное общение с драконами её быстро утомляет, хотя поговорить с кем-то и хочется. Только ощущение или догадка, не более того: Тушкана никогда не признавалась в каких-либо чувствах, глядя неизменно со скучающим или чуть раздражённым выражением.

Впрочем, Лунии такое было не в новинку. Она сама всю жизнь делала вид, что всё прекрасно, и раздавала улыбки направо и налево, однако по сути это было то же самое.

– Да не за что, в общем, – буркнула песчаная. – Просто вдруг захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она аккуратно развернула пальмовый лист, обнажая ровную поверхность выбеленной морем древесины, на которой были выжжены фигурки двух драконят, сидящих каждый на своей стороне океана. Они приветливо махали друг другу лапами… ну, то есть так задумывалось, но получилось неважно. Четырёхкрылый, казалось, вот-вот опрокинется на спину, а двукрылый почему-то скривил мордочку, будто вот-вот чихнёт.

– Ой, – поморщилась Луния, пытаясь отобрать подарок назад. – Жуткая мазня вышла, да и только.

– Нет уж, когти прочь! – Тушкана решительно отвела её лапу. – Теперь эта жуткая мазня принадлежит мне.

– Вот когда исправим мир, – пообещала Луния, – сделаю тебе гобелен – сама увидишь, на что я способна.

Песчаная прищурилась на тёмные тучи над горизонтом, похожие на грозных стражников.

– Исправите? – хмыкнула она. – Не очень-то надейтесь. Когда поправляешь, всегда портишь что-нибудь другое.

– Оптимистичненько! – заметил песчаный по имени Вихрь, появляясь из-за спины. – У меня идея: давайте вообще ничего не исправлять – может, тогда ничего и не испортится? – Он усмехнулся, встретив раздражённый взгляд Тушканы, и кивнул Лунии: – Сейчас меня назовут самонадеянным дурачком.

– Этого можете не возвращать, – бросила Тушкана, нацелив на Вихря кончик хвоста.

Песчаный ухмыльнулся и вновь обратился к Лунии:

– Цунами хочет показать тебе что-то важное, если есть минутка. – Он кивнул в сторону, где на берегу сидели синяя морская с ядожалихой по имени Сверчок.

– Да, конечно… спасибо.

При виде чёрно-жёлтой чешуи у Лунии всегда бежали по спине мурашки. Умом она понимала, что Сверчок не враг и немало помогла общему делу, но инстинкт всё равно командовал: «Беги!», «Прячься!», «Поджигай!». Знание не всегда легко примирить с чувством.

Синь ядожалихе определённо доверял, но Луния видела их вместе очень недолго, перед самым ураганом, который её унёс, и потом, если честно, на мнение брата о чужих драконах не всегда можно было положиться. Наверное, поверил бы, прошипи ему что-нибудь жалостливое какой-нибудь гигантский шипастый скорпион.

К инстинктивному недоверию примешивалось и кое-что ещё. Ну почему, почему Сверчок избежала власти Осы над разумом, а любимые Синь с Мечехвостом – нет? Что за счастье такое досталось ядожалихе? Несправедливо! Хотя, конечно, Луния ни за что не решилась бы высказать это вслух.

– Луния, – начала Цунами, делая ей знак подойти ближе, – я решила поделиться с тобой ещё одним нашим секретом. Думаю, он нам всем сильно поможет… тем более что принадлежит академии Яшмовой горы, где я главная, так что спрашивать разрешения у королев не должна.

– Ясно, – кивнула Луния.

Синяя дракониха протянула сложенные лапы, в которых уютно лежал крупный сапфир в форме звезды.

– Это приснилл, – объяснила Цунами, – один из магических предметов, о которых ты уже слышала.

У шелкопрядки подпрыгнуло сердце. Магия!

– А что он может? – выпалила она.

Неважно, лишь бы помог спасти родное племя! Она невольно покосилась на Сверчок, которая до сих пор не сказала ни слова. Странно, ведь обычно её было не остановить, так и сыпала вопросами. Сейчас она сидела, глядя на свои лапы, увязшие в прибрежном песке, с таким трагическим видом, будто кто-то сжёг её любимые книги.

– Сверчок уже попробовала его в действии, – продолжала морская, тоже бросив взгляд на ядожалиху.

Ну вот, опять! Почему вдруг ей первой?! Где справедливость, скажите?

Нет-нет, только не показывать вида! Улыбаться, улыбаться – всё нормально, всё хорошо.

– Приснилл, – объясняла меж тем Цунами, – позволяет проникать в сны спящего дракона, как бы далеко он ни находился, – но только если ты видела его прежде. Должно быть, на Пантале сейчас ночь… Не хочешь побеседовать с кем-нибудь из своих? – Она бережно вложила сапфир в лапы Лунии.

Ну и чудеса! Да неужели? Своими глазами, прямо сейчас! Даже поговорить?

Трудно представить, правда, как могла бы такая мелкая магия спасти целое племя, но всё же поразительно. Кого же выбрать, Мечехвоста или Синя? Впрочем…

– Ты, наверное, уже виделась с Синем? – спросила она у ядожалихи.

Сверчок кивнула.

– Пыталась, – ответила она тихо. – Только он не смог меня узнать… ему снился кошмар.

– Какой, о чём? – нахмурилась Луния.

Беспокоиться о кошмарах младшего братишки тоже положено ей, а не какой-то чужачке из враждебного племени!

– Там была комната, полная шелкопрядов, – вздохнула Сверчок, – а из стены тянулись ползучие лианы и душили их. Вряд ли это на самом деле… или нет? – Она обернулась к Цунами. – Могла я видеть то, что было с ним и наяву?

Синяя морская удручённо развела крыльями.

– Понятия не имею. Во сне мы видим всякое, реальное и воображаемое, и одно часто перемешано с другим.

Сверчок со вздохом сняла очки и протёрла глаза.

– Попробую заглянуть к Мечехвосту, – решила Луния. – Что мне делать?

– Приложи кристалл ко лбу, – сказала Цунами, – закрой глаза и сосредоточься на нужном тебе драконе. Если он не спит, ничего не получится, если видит кошмар, может не услышать тебя, но если сон нормальный, то пообщаетесь.

У Лунии от волнения дрожали когти. Лучше, конечно, было бы уничтожить магией сразу всех ядожалов, но возможность поговорить с Мечехвостом после такой долгой разлуки – и впрямь невероятное чудо. До сих пор они почти не расставались все пять лет знакомства.

– Мечехвост! – шёпотом позвала она, прикладывая сапфир ко лбу и зажмуриваясь.

Образ друга легко возник перед глазами – таким его видела одна Луния. Другие замечали только несносный характер, громкие шутки и вечные склоки с учителями в школе и стражниками. Могли ещё разве что оценить его силу и храбрость, но едва ли кто-нибудь различал под этой яркой и шумной оболочкой настоящего Мечехвоста. Подобно ярко-красному листочку, тайному знаку «Хризалиды», скрытому на гобеленах Кокона, истинная его душа могла открыться, лишь если приглядеться и знать, что ищешь.

Мечехвост лучше и быстрее всех понимал, когда Луния рассказывала, что в мире несправедливо, даже если прежде никогда не замечал и не задумывался. Понимал и тут же начинал возмущаться.

Его воображаемый взгляд, устремлённый на неё, внезапно оживился. Нет, на самом деле!

Три луны! Она и впрямь оказалась где-то там, далеко от рассветного побережья Древних королевств. Темно вокруг, лишь яркий фонарь горит над головой Мечехвоста, застывшего на колонне-постаменте, – крылья развёрнуты, лапы протянуты вперёд.

– Мечехвост! – крикнула Луния.

Вместо ответа он лишь судорожно сжал когти, будто пытаясь дотянуться до неё, но не в силах шевельнуть лапами.

Только теперь она поняла, куда попала – это же Путь нарушителей, сюда отправляют за неподчинение ядожалам, и Мечехвост отбывал здесь наказание уже не раз.

Она шагнула ближе к колонне и нащупала буквы, вырезанные в камне, но когда попыталась их прочитать, текст расплылся перед глазами, как бывает во сне.

– Мечехвост, – улыбнулась она с облегчением, – это всё не на самом деле!

Она обернулась: так и есть, никаких больше колонн с другими узниками, дорожка убегает во тьму, из которой доносится гул, похожий на жужжание пчёл. Свет над головой Мечехвоста неестественно яркий, а потолка вообще не видно, лишь белый слепящий свет. Не настоящий Путь нарушителей, а лишь условное подобие.

– Слезай, Мечехвост! Зачем ты смотришь такой гадкий сон?

– Так положено, – произнёс он вдруг уныло-рассудительно, совсем не похоже на себя. – Я всегда его вижу. Помнишь, как ты приходила и сидела со мной? Сплети себе гамак и живи здесь, потому что теперь я здесь и состарюсь.

Как не помнить! У Лунии навернулись слёзы. Все три раза, когда Мечехвоста наказывали, она сидела рядом каждый вечер, сколько могла. Парализованный ядом, он не мог двигаться и говорить, но слышал и видел. Она читала ему вслух, пела, рассказывала, как прошёл её день.

– Ты не останешься здесь, Мечехвост! Я прилечу и освобожу тебя.

– Нет-нет, наоборот, – возразил он, – это я тебя спасу! Для того я и… Погоди, ведь я уже… – Он растерянно умолк.

– Да, ты меня уже спас, а сейчас ты просто спишь и видишь сон… только я настоящая. Ты можешь сам спуститься с колонны – давай, иди сюда и обними меня!

Мечехвост помолчал, задумавшись.

– Вообще-то, хорошо бы, очень уж надоело стоять… – Он с усилием наморщил лоб. – Только трудно это, понимаешь? То ли я хозяин своему телу, то ли нет. Лапы не слушаются, они как чужие… Эй, глупые лапы, делайте как сказано! Ну погодите же, сейчас займусь вами всерьёз. Я ваш хозяин, поняли?.. Луния, а ты пока расскажи о себе. Что значит, ты настоящая?

– Я сейчас далеко, в Древних королевствах, а говорю с тобой с помощью магии! Погоди, я помогу…

Луния развернула крылья и взлетела на постамент, который оказался гораздо выше, чем настоящие. Сон есть сон, так что навредить любимому она не боялась. Поднатужилась и спихнула его.

– Ар-р-р-р! – заревел он, трепыхаясь в воздухе. – Мои крылья, они работают, ты только погляди! Должно быть, стражники с их муравьиными мозгами не сумели уколоть меня как следует…

Она дёрнула его за лапу и притянула к земле. Мечехвост озадаченно взглянул на их переплетённые когти. Из его запястья выскользнула серебристая шёлковая нить, охватывая лапу любимой.

Из глаз Лунии хлынули слёзы, и она вдруг подумала, что плачет и там, на морском берегу. Её собственный шёлк, сияющий золотом, но не жгучий, оплёл в ответ запястье Мечехвоста.

– Слушай меня внимательно! – всхлипнула она. – Я далеко пока, но скоро полечу к вам сюда… не одна, со мной Росянка, Сверчок и другие драконы. Мы спасём вас всех, обязательно! Скажи, где ты сейчас… то есть на самом деле, не во сне.

– В улье Цикады, – ответил Мечехвост, изумлённо моргая. – Стерегу шелкопрядов, пока Оса копит для них Дыхание зла. – Он криво усмехнулся. – Довольно скучная работа, знаешь ли, – вроде как охраняешь цветочную лавку, чтобы орхидеи не разбежались. Теперь понимаю, почему стражники так веселились, когда я давал им повод за мной погоняться.

– Оса послала тебя в наш улей? – удивилась Луния. – Значит, ты стережёшь…

– Да, всех наших. – Он неловко пожал крыльями. – Твои матери тоже здесь… но с ними всё в порядке.

– А Синь?

– Тоже здесь, – тихо ответил Мечехвост, – но уже не тот, что прежде, знаешь ли. Как будто бы ушёл назад в свой кокон, только внутри себя. Бывает, и мне хочется так же… потому что не могу справиться со своими предательскими лапами, они сами по себе. – Он тяжко вздохнул. – Оса… мы схватили Ио, она тоже в улье… и даже не узнаёт меня.

– Нет, не вы! – горячо возразила Луния. – Всё это творит Оса. Вы не виноваты, и мы освободим вас, обещаю!

– Как жаль, что мы разговариваем не на самом деле, – снова вздохнул он. – Мои сны всегда кончаются тем, что ветер уносит тебя в цепях из молний.

– На самом, на самом деле! – воскликнула она. – Пойми наконец, тупица. – Она обняла его крыльями и притянула к себе. Мечехвост опустил голову ей на плечо. – За океаном живёт одна дракониха, она такая же, как Ясновидица, и у неё есть пророчество о Пантале и секрете, зарытом где-то в глубине. Мы найдём этот секрет, он наверняка связан с Дыханием зла, для того и летим сюда! Откопаем секрет и уничтожим всё зло, теперь уже до конца – тогда никто больше не сможет управлять ничьим разумом, и вы освободитесь. Отличный план, правда?

– Честно говоря, не совсем, – нахмурился Мечехвост.

– Ну, вообще-то, он и впрямь довольно туманный, – согласилась Луния, – но непременно должен сработать! Сегодня мы улетаем из Древних королевств, так что жди, через несколько дней будем праздновать победу. Все станут свободны, королева Оса сгинет, и нас с тобой никто больше не разлучит!

Он рассмеялся и тряхнул головой, смахивая слёзы.

– Ты говоришь совсем как настоящая Луния. Где встретимся после победы?

– В Саду мозаик, – ответила она не задумываясь. – На том холме, где ты признался мне в любви и сказал, что не можешь жить без меня.

– М-м… если точнее, – усмехнулся он, – я спросил: «Луния, хочешь со мной встречаться?»

– К счастью, я умею переводить язык Мечехвоста на нормальный.

– А в ответ на романтическое признание ты сказала: «Опять ты сел на коробку с медовыми леденцами и все передавил!» Тогда я спросил: «Луния, ты не поняла, что это официальное предложение?» А ты такая: «Да-да, само собой… а теперь пойди купи новые да смотри на этот раз не сядь на них».

– Что поделаешь, если у тебя такая скверная привычка! Давишь всё, что попадает тебе в лапы… точнее, под зад.

– Ну я же не нарочно!

– Очень на это надеюсь, иначе было бы совсем странно. – Она ласково ткнулась в него носом. – Ладно, я всё равно тебя люблю.

– Я тебя тоже. – Мечехвост сжал её лапы. – Извини, похоже, сейчас я проснусь.

– О нет! Так скоро? Погоди…

– Ничего не могу поделать, для чего-то мы понадобились Осе… Луния, прилетай поскорее! Я справлюсь, но… лучше поторопись.

– Постараюсь! Передай Синю, что мы скоро встретимся. – Новые шёлковые нити оплели его лапу, будто стараясь удержать. – Держись, Мечехвост, мы уже вылетаем, мы…

Он исчез. Перед глазами снова расстилался морской берег, рассвет окрашивал розовым облака над головой. Из глаз лились слёзы, а в когтях вместо тёплой лапы Мечехвоста была холодная сапфировая звёздочка.