Читать книгу Рассказы великой пустыни - Туро - Страница 2

Солнце высоко висело в небе, не качаясь, никак не изменяя своего положения, и лишь палило своими лучами, настолько яркими, что, при попадании их на человеческий глаз, око бы потеряло дар воспринимать свет; человек бы ослеп, если бы ему посчастливилось взглянуть на жестокое светило. Верно, счастьем можно назвать то, что одинокий странник способен видеть бескрайное, бесконечное в песках пустыни. Накалённый песок неподвижно замер в громадных ярких дюнах, застывших в тёплом бледно-оранжевом цвете под трескавшимся золотом солнечных лучей; изредка жаркие потоки воздуха поднимали частицы его, как сыпучую пыль, и вновь песчинки падали на поверхность.

За высокой дюной показались странники; их было двое. Двигались они так медленно, что, казалось, само солнце стремилось дотянуться до горизонта быстрее. Узкая цепь следов оставалась за ними, но оставалась недолго, и вскоре ветер уничтожал любые признаки движения, пути, которые так свойственны бегущей куда-то жизни. Пустыня не принимала жизнь: ещё утром путники бодро ступали на сыпавшийся песок, надеясь – а в этой пустыне можно только надеяться – на свои силы, надеясь победить неподвижное, тем самым желая опередить смерть. Тогда она стояла, словно скелет, с пустыми глазными впадинами и белыми костями, всем своим мёртвым видом вызывая живых на дуэль. Но пустыня не её оружие; она и есть сама пустыня.

Сердце молодого странника (одного из двух) сильно билось, но юношеская храбрость дарила ему меч, щит, доспехи; однако к чему они под палящим солнцем? Недавно молодой побежал навстречу скупой мечте, но чуть позже потерял весь пыл, и тогда на лице его стало проясняться выражение борьбы, которое придавало красивым чертам его настоящие оттенки на тонкой тающей маске мужественности и стойкости; он принимал вызов, но с каждым часом рискованного пути взор его направлялся всё ближе и ниже… и вот юноша уже глядел только под ноги, лишь иногда посматривая на горизонт и на своего друга. Попутчик его был невысокий старик с сохранившимися мускулами и напряжённым лицом. У высокой дюны оно изменилось; в начале пути оно было рассудительным, но переживающим: глаза щурились, веки дёргались, брови хмурились, когда юноша умолял его отправиться в путь и помочь ему. В этот тяжёлый момент старик провёл рукой по своим седым волосам и одобрительно кивнул головой, решившись вспомнить молодость и пересечь пустыню; но теперь явная тревога окутала полностью его старческое сознание.

Что-то было надето на их усталые ноги, по пояс обнажились они, и головы их были покрыты шёлковыми куфиями. Изящно ступая на песок, они плелись на высокую дюну. Солнце медленно утопало в воздухе.