Читать книгу Сунь Укун – царь обезьян - У Чэнъэнь - Страница 33
Глава двадцать седьмая,
Оглавлениеиз которой вы узнаете о том, как оборотень трижды преграждал путь Сюаньцзану и как Сюаньцзан, разгневавшись на Великого Мудреца, прогнал его от себя
Итак, прожив еще шесть дней в монастыре, паломники снова отправились в путь и через некоторое время увидели высокую неприступную гору, где кишмя кишели ползучие гады, дикие звери и страшные чудища.
Сюаньцзан насмерть перепугался, но тут Сунь Укун взмахнул своим посохом и издал такой грозный крик, что все звери и чудища вмиг попрятались. Будто назло, Сюаньцзан сильно проголодался, а вокруг не было ни жилья, ни селения. Тогда Сунь Укун совершил прыжок в воздух, встал на облако и внимательно огляделся. В западной стороне ничего не было. Зато в южной стороне он приметил высокий холм, а на нем что-то красное. «Не иначе как персики», – подумал Сунь Укун, спустился вниз, взял чашу для подаяний, снова подпрыгнул и на облаке полетел к холму. Мчался он быстро, только ветер в ушах свистел, и в следующий миг уже достиг цели.
Надобно вам сказать, что шум, поднятый Сунь Укуном, растревожил оборотня этой горы, и он, оседлав облако, гонимое северным ветром, полетел вслед за ним, но тут увидел Сюаньцзана и сразу понял, что это паломник за священными книгами.
«Вот так удача! – подумал оборотень. – Этот монах совершенствовался в течение десяти поколений, и тот, кому удастся съесть кусочек его мяса, обретет бессмертие».
Оборотень уже собрался было схватить Сюаньцзана, но тут приметил охранявших его Шасэна и Чжу Бацзе и решил пойти на хитрость.
Он быстро спустился на землю, пошел к себе в пещеру, обернулся красавицей, взял в одну руку глиняную чашу, в другую – фарфоровый кувшин и устремился прямо к Танскому монаху.
Заметив красавицу, Чжу Бацзе оставил учителя с Шасэном, а сам, оправив на себе одежду, пошел ей навстречу.
– Куда путь держите? И что несете? – спросил Чжу Бацзе, обуреваемый греховными помыслами.
– Почтенный монах, – отвечала красавица, – я несу обед моему мужу, который работает сейчас в поле, но, как только увидела вас, решила отдать вам и этот ароматный рис, и вкусную лапшу, потому что дала обет помогать странствующим монахам.
Сюаньцзан принялся благодарить женщину, а Чжу Бацзе уже готов был сожрать все содержимое чаши и кувшина, как вдруг появился Сунь Укун, успевший собрать целую кучу персиков. Увидев красавицу, он уставился на нее своими огненными глазами и сразу распознал в ней оборотня.
Недолго думая, Сунь Укун размахнулся и ударил оборотня посохом по голове. Тогда оборотень встряхнулся, тело красавицы осталось лежать бездыханным на земле, а сам оборотень улизнул. Но Сюаньцзан видел лишь убитую Сунь Укуном женщину, дрожал от страха и про себя молился.
– Никакой управы на эту обезьяну нет, – бормотал он, – ни за что ни про что сгубила хорошую женщину.
– Да вы посмотрите, учитель, что в этом горшке, – сказал Сунь Укун.
И в самом деле, вместо риса там оказались черви, вместо лапши – жабы и лягушки.
И все же, подстрекаемый Чжу Бацзе, Танский монах стал читать заклинание «сжатие обруча», а после сказал:
– Отрекшемуся от мира надлежит творить только добрые дела. А ты просто так взял и убил человека. Отныне ты мне больше не ученик, и нечего тебе идти в Индию за священными книгами.
Тут Великий Мудрец опустился на колени и, отбивая поклоны, промолвил:
– Вы спасли меня, учитель, когда я был заточен под горой Пяти стихий, и, если я не отблагодарю вас за оказанную мне милость, не последую за вами в Индию, меня будут поносить во веки веков.
У Танского монаха было доброе сердце, и он, видя, как искренне раскаивается Сунь Укун, сказал:
– Ладно, прощаю тебя. Смотри только, впредь не твори больше зла.
После этого Сунь Укун помог монаху сесть на коня и поднес ему персики. Сюаньцзан утолил голод, и они двинулись дальше.
Между тем оборотень, которому удалось улизнуть, сидел в это время на облаке и скрежетал зубами от злости.
«Из-за этой проклятой обезьяны я так и не поймал Танского монаха», – размышлял он. И тут ему в голову пришла великолепная мысль. Он быстро спустился на землю, встряхнулся и принял вид старой старухи с клюкой. Старуха шла по дороге и плакала.
– Беда! – вскричал Чжу Бацзе, приметив старуху. – Не иначе как это мать убитой Сунь Укуном красавицы, которая отправилась на поиски своей дочери.
– Ну и дурень же ты! Той было лет восемнадцать, а этой – все восемьдесят. Что же, она в шестьдесят ее родила, что ли? Нет, тут что-то нечисто. Сейчас я все выясню.
Сунь Укун подошел к старухе и стал внимательно ее рассматривать.
Он тотчас же распознал в старухе оборотня и, не раздумывая, стукнул ее своим посохом. Старуха, бездыханная, осталась лежать на земле, а оборотень опять улизнул.
Увидев это, Сюаньцзан сошел с коня и двадцать раз кряду произнес заклинание «сжатие обруча».
Посмотрели бы вы, во что превратилась голова Сунь Укуна! Она стала похожа на тыкву-горлянку. А сам он катался от боли по земле, взывая о пощаде.
– Не будет тебе больше пощады, – отвечал Сюаньцзан, – ибо ты снова сотворил зло, убил ни в чем не повинную старуху.
– Так ведь это же не старуха, а оборотень, – пытался вразумить монаха Сунь Укун.
Но все было тщетно. Монах слушать ничего не хотел и велел Сунь Укуну убираться.
Тогда Сунь Укун сказал:
– Раз вы гоните меня, я уйду, но не могу же я возвратиться в свое обезьянье царство с этим обручем на голове. Вы должны произнести заклинание, которое освободит меня от него.
– Такого заклинания я не знаю, – ответил Танский монах.
– Тогда мне придется идти с вами дальше, – сказал Сунь Укун.
И они снова двинулись в путь.
Оборотень между тем решил в третий раз пуститься на хитрость, обернулся старцем и пошел по дороге.
Как у Пэнцзу,
белы его волоса,
Седа борода,
словно он небожитель Шоусин.
Не умолкая,
звенит нефритовый цин;
К звездному пологу
монах подъемлет глаза.
Идет, опираясь
на посох с драконьей главою;
Пух журавлиный —
украшенье его наряда.
Жемчужные четки
перебирает рукою;
Будде хвалу возносить —
одна для него отрада.
Сунь Укун приблизился к старцу и сразу распознал в нем оборотня. Тогда он призвал в свидетели местных духов и при них расправился с оборотнем.
– Ну и молодец Сунь Укун! – расхохотался тут Чжу Бацзе. – За полдня прикончил троих!
На этот раз Танский монах не простил Сунь Укуна. Он даже не захотел принять от него на прощанье поклоны.
Одолеваемый печалью разлуки с учителем, Сунь Укун поднялся в воздух и на облаке полетел в свое обезьянье царство.
Если хотите узнать о том, что дальше случилось с Сунь Укуном, прочтите следующую главу.