Читать книгу Уэйн Руни. Автобиография - Уэйн Руни - Страница 4

Десять лет в Премьер-лиге. Все голы и трофеи, травмы и карточки вызваны лишь одним. Я ненавижу проигрывать. Ненавижу до глубины души. Это худшее ощущение, которое может быть. Даже гол, даже хет-трик в матче не смогут сделать поражение нормальным. Если ты не ушел с поля победителем, все голы бессмысленны. Если «Юнайтед» проигрывает, меня не интересует, сколько я забил.

Я ненавижу даже мысли о поражении. Они раздражают меня, заседают у меня в голове. Когда это происходит, я теряю контроль. Я сержусь, получаю красные, кричу на партнеров по команде, швыряю вещи и хандрю. Я ненавижу, когда веду себя подобным образом, но не могу ничего с этим поделать. Я не умел проигрывать ни в играх с братьями и друзьями, ни в матчах за «Юнайтед».

Неважно, где я играю или против кого – я веду себя одинаково каждый раз, когда надеваю бутсы. Помню, как в тренировочном матче в Каррингтоне[6] перед последней игрой сезона-2009/10 меня дважды сбили в штрафной площади. Я помню, потому что это меня очень раздражает. Судья, один из наших тренеров по физической подготовке, всю игру не принимает решения в мою пользу, а моя команда уступает в несколько мячей. Когда звучит финальный свисток, а остальные парни шутя и смеясь вместе отправляются в раздевалку, я мечусь в бешенстве, пиная тренировочные конусы и хлопая дверями.

Ровно то же происходит и вне поля. Я часто режусь в приставку с парнями, когда уезжаю в расположение сборной. Однажды я проигрываю матч в «FIFA» и швыряю контроллер через всю комнату, потому что недоволен самим собой. В другой раз я наклоняюсь вперед и выключаю приставку посреди игры, потому что знаю, что проиграю. Все смотрят на меня как на душевнобольного.

– Да ладно, Уазза, не будь таким!

Это раздражает меня еще больше, поэтому я выставляю всех из комнаты и злюсь в одиночестве.

Я теряю контроль не только в общении с партнерами по команде. Я ругаюсь с людьми из Таиланда и Японии, когда гоняю в футбол онлайн. Они в этом лучше меня; я ругаюсь с ними с помощью гарнитуры, которая позволяет общаться через интернет. Я взрослый человек. Может быть, я должен немного расслабиться, но мне трудно остыть, когда все идет не так. Кроме того, это у меня семейное. Мы очень амбициозны. Настольные игры, теннис на улице – в чем бы мы ни соревновались, когда я был мальчиком, мы стремились победить. И никто из нас не любил поражения.

Иногда мне кажется, что это хорошо – думаю, я не стал бы таким футболистом, если бы соглашался на второе место. Мне необходимо это стремление, которое подталкивает меня во время матчей – нечто похожее можно было видеть у Эрика Кантона и Роя Кина, когда они выступали за «Юнайтед». У них была настоящая страсть. У меня она тоже есть. Это дает мне преимущество, заставляет меня стараться еще больше. Те двое терпеть не могли проигрывать. У них было немного приятелей на поле, зато они завоевали множество трофеев. Я такой же. Я сомневаюсь, что многие скажут, будто им нравилось противостоять мне в прошлом, и мне нравится думать, что я был настоящей занозой для всех, против кого я выходил. Вероятно, я заноза и для партнеров по команде, потому что, если «Юнайтед» не побеждает или даже уступает в счете к перерыву, я схожу с ума в раздевалке.

Я кричу и воплю.

Я швыряю мяч через всю комнату.

Я бросаюсь бутсами.

Я ругаюсь с одноклубниками.

Я кричу на людей, и они кричат на меня.

Я кричу и пинаю мячи не из-за того, что мне кто-то не нравится. Я делаю это потому, что уважаю партнеров и хочу, чтобы они играли лучше.

Я терпеть не могу, когда нас побеждают.

Я кричу на игроков, они кричат на меня. Я не принимаю близко к сердцу, когда кто-то устраивает мне взбучку, и я не ожидаю, что люди примут на свой счет, когда жару дам я. Все это часть игры. Да, иногда это похоже на проклятие, гнев и переменчивость настроения, но это энергия. Она делает меня таким футболистом, какой я есть.

* * *

Моя ненависть к проигрышу берет начало в Крокстете. Наша семья гордая; Кроки – место для гордости, и никто не дает себе или своей семье расслабиться на улице, где я живу. Мы не богаты, но нам хватает; мне и братьям не позволено принимать что-либо как должное. Мы знаем: если чего-то хочешь, ты должен пахать ради этого. Мне говорят, что награды не должны легко доставаться. Я черпаю это от мамы, папы, бабушки и дедушки. Если я буду трудиться, мои усилия будут вознаграждены. Если я буду стараться в школе, то получу новенькую футболку «Эвертона» – команды, которую поддерживает вся моя семья, – или новый мяч, если понадобится. Вот откуда приходит желание работать.

Эта дисциплина, жажда победы и движения вперед проявляются и вне школы. Я боксирую в спортивном центре Кроки с моим дядей Ричи, большим парнем с приплюснутым носом. У него очень сильный удар. Вообще-то я никогда не участвовал в поединках, но спаррингую три раза в неделю. Тренировка дает мне силу и еще больший дух соперничества. Больше всего это придает веру в свои возможности.

Думаю, у нас в семье все уверены в себе, но я не думаю, что дело только в Руни. Я считаю, дело в Ливерпуле. В Кроки все отзывчивые и общительные, все говорят то, что у них на уме, и это мне нравится. В детстве я учусь брать эту веру в свои силы в боксерский зал. Если когда-либо я попаду на ринг с парнем вдвое больше меня, я никогда не подумаю: «Вы только посмотрите на его размер! Меня точно изобьют». Такое означало бы, что я уже побежден – в моей голове. Вместо этого я вступаю в каждый бой с мыслью: «Я собираюсь победить», даже против парней крупнее меня. Один из них, Джон Доннелли[7], старше и тяжелее меня, но каждый раз, когда мы спаррингуем, дядя Ричи говорит мне, чтобы я был с ним полегче. Он боится, что Джон не справится со мной.

На футбольном поле стремление к победе и уверенность в себе присутствуют с самой первой минуты, даже когда я играю за «Де Ла Саль», мою школьную команду. Если кому-то удается оттолкнуть меня от мяча, то на следующей неделе я работаю над «физикой» в тренажерном зале. Я обещаю себе, что такое больше не повторится. Никто не одолеет меня в схватке за мяч.

ИНОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТО ХОРОШО – ДУМАЮ, Я НЕ СТАЛ БЫ ТАКИМ ФУТБОЛИСТОМ, ЕСЛИ БЫ СОГЛАШАЛСЯ НА ВТОРОЕ МЕСТО.

Если кажется, что я теряю хватку, меня подталкивает папа. Он всегда приходит посмотреть на меня в воскресенье днем. Он побуждает меня погрузиться в футбол с головой. Иногда заводится даже больше, чем я. Он говорит, чтобы я работал больше, чтобы старался лучше. Я помню эпизод: во время матча было очень холодно, мои руки горят, а ноги похожи на блоки льда. Я подбегаю к боковой линии.

– Папа, мне придется закончить. Слишком холодно. Я не чувствую ног.

Его лицо становится забавного цвета, и он выглядит, будто сейчас лопнет от гнева.

– Что? Тебе холодно? – Он не мог в это поверить. – Иди туда и бегай больше! Пошевеливайся!

Я бегу чуть быстрее, чтобы согреться. Мне всего девять лет, но я знаю: судя по совету папы, мне придется стать еще жестче, если я хочу быть хорошим футболистом.

* * *

Все мои герои – бойцы.

Я люблю смотреть бокс по телевизору, особенно с Майком Тайсоном, потому что его скорость и агрессия впечатляют. Он всегда стремится к нокауту. Когда я вместе с папой смотрю матчи «Эвертона», я люблю смотреть на Данкана Фергюсона, потому что он боец, как и Железный Майк. Кремень. И мне нравится, что он никогда не сдается, особенно если что-то идет не так. Он всегда выкладывается. А еще он забивает великолепные мячи. Я могу наблюдать за его игрой дни напролет.

Я люблю «Эвертон», просто без ума от этого клуба. Когда мне исполняется десять лет, я пишу в клуб и прошусь талисманом на игру. Через несколько недель приходит письмо, в котором говорится, что они выбрали меня. Я на седьмом небе от счастья, потому что выйду вместе с командой в мерсисайдском дерби на поле «Энфилда». Я выхожу с нашим капитаном Дэйвом Уотсоном и капитаном «Ливерпуля» Джоном Барнсом; я не могу поверить в то, что толпа может так шуметь. Позже я иду в штрафную, чтобы сделать два-три удара по воротам нашего голкипера, Невилла Саутолла. Я должен лишь мягко пасовать ему, но мне становится скучно, и я перебрасываю мяч над его головой. Я вижу, что он не очень рад этому, поэтому, когда он возвращает мяч мне, я перебрасываю его еще раз.

Я просто хочу забивать.

Спустя несколько лет я стал болл-боем[8] на «Гудисон Парк». Невилл снова в воротах, и когда я бегу за мячом, который улетел за ворота, он начинает на меня орать:

– Давай живее, долбаный болл-бой!

Это напугало меня до чертиков. Впоследствии я постоянно рассказываю эту историю своим школьным друзьям.

В тот день на «Энфилде» Гэри Спид забивает за нас; я безумно рад, потому что он один из моих любимых игроков. Я вижу, что он много работает – просто образцовый профессионал. Кто-то говорит мне, что он становится настоящим эвертонцем. Поэтому, когда мама покупает мне маленького кролика, я решаю назвать его Спидо. Через два дня настоящий Спидо переходит в «Ньюкасл» и я пребываю в угрюмом настроении несколько дней.

* * *

Тренировка и ужесточение требований к себе окупаются.

В возрасте девяти лет меня замечают скауты клуба, и я присоединяюсь к «Эвертону». Будто мечта осуществилась. В клубе я играю в старших командах, а не в своей возрастной группе, потому что я технически лучше и физически сильнее, чем мальчики моего года рождения. Это безумие; я не болтаю с ребятами своего возраста, потому что никогда с ними не играю – я действительно никого из них не знаю. В возрасте 14 лет я занимаюсь с командой U-19. Я, ребенок, играю против (почти) взрослых парней: борюсь, забиваю, выигрываю единоборства. Это здорово.

Это еще не все. В 15 лет я играю в резервной команде «Эвертона», в 16 я уже в первой. Я знаю, что могу играть на таком уровне, потому что упорно тружусь, а место в команде – моя награда, как учили меня мама и папа. Некоторые из тренеров задаются вопросом, хватит ли у меня силы для борьбы с профессионалами. Но я знаю – у меня ее вагон и маленькая тележка, потому что дядя Ричи поработал над моей мускулатурой.

Когда мы играем с резервом «Юнайтед» на нашем поле, один из тренеров дает нам указание быть пожестче с Гари Невиллом, одним из звездных игроков основной команды манкунианцев. За пределами «Олд Траффорд» все ненавидят Гари Нева, потому что он фанат «Юнайтед» до мозга костей. Он всегда выкладывается на поле.

В начале игры мы оба боремся за верховой мяч. Я случайно задеваю его локтем. Когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не имело ли это каких-то последствий, я вижу, что он даже бровью не повел. В следующем нашем единоборстве он возвращает мне должок, врезавшись в меня, и очень сильно.

Это просто еще один урок.

* * *

Я не меняюсь в течение десяти лет. Я несу дух Кроки на поле на протяжении всей карьеры. Засучив рукава, стиснув зубы и продолжая работать. Это помогает мне увеличить количество мячей, забитых за «Манчестер Юнайтед». Как, например, в игре против «Арсенала» в январе 2010 года. Мы вышли вперед благодаря автоголу их вратаря, Мануэля Альмунии. «Арсенал» – один из принципиальных соперников в Премьер-лиге для нас, и победа над ним в некоторой степени поможет нам завоевать титул. Я знаю, что если мы забьем еще, то вероятнее всего победим. К счастью, мне удалось забить второй мяч на 37-й минуте – удар, который исходит от мысли никогда не сдаваться.

Я возвращаюсь в оборону, занимаясь грязной работой, застряв глубоко на половине поля «Юнайтед», чего некоторые нападающие делать точно не будут. Я получаю мяч недалеко от нашей штрафной, передаю его Нани и бегу со всех ног, следя за расположением игроков обороны «Арсенала» по мере своего продвижения. Вижу, что их крайний защитник, Гаэль Клиши, сейчас сбоку, но я сосредоточен на Нани. Он разрывает фланг, и я знаю, что пас пойдет на меня, если я смогу вылезти из кожи вон и добежать до нужного места. Нани отдает передачу мне на ход, я делаю широкий шаг и бью мимо Альмунии. У «Арсенала» нет шансов.

Три очка в кармане.

Когда фанаты говорят о футболистах «стремятся выигрывать матчи», они всегда упоминают полузащитников, цепляющихся за каждый мяч, но для меня стремление – это нечто другое. Это мой гол «Арсеналу»; это рывок (снова и снова), чтобы успеть к передаче, которая может и не пройти. Стремление – это играть на фланг, бежать в штрафную, а затем возвращаться обратно для обороны своих ворот. Стремление – это риск получить травму. Стремление – это стараться изо всех сил и никогда не сдаваться.

Как только появилась статистика игроков в игре с «Арсеналом» – это стандартная еженедельная практика – тренер по физической подготовке Тони Страдвик входит в раздевалку со всеми фактами и цифрами. Он зачитывает скорость моего бега перед вторым голом. По-видимому, я покрыл расстояние в 60 метров за смехотворное время.

– Если бы ты пробежал еще 40 метров в таком темпе, то результат стометровки был бы 9,4 секунды, – говорит он, глядя на доску с улыбкой на лице.

Все начинают смеяться до упада. Эта статистика делает меня быстрее Усэйна Болта.

* * *

Иногда я захожу слишком далеко. Такое же ощущение «пузыря», которое случается всякий раз, когда я забиваю, берет верх, когда падает красная пелена.

Во время выездной игры против «Фулхэма» в марте 2009 года все идет не по-нашему, и я теряю контроль – еще как теряю. Мы проиграли «Ливерпулю» на прошлой неделе, и Менеджер хочет, чтобы реабилитировались на «Крэйвен Коттедж». Вместо этого мы получаем гол в свои ворота – после преднамеренной игры рукой Скоулзи в штрафной в наши ворота дают пенальти, а Пола удаляют. Я появляюсь на поле во втором тайме вместо Бербатова и схватываю желтую.

На мне постоянно нарушают правила. За минуту до конца встречи мяч попадает ко мне, и кто-то рубит меня по лодыжкам, но судья принимает решение в пользу соперника. Я разъярен. Я подбираю мяч, чтобы бросить его Джонни Эвансу, но промахиваюсь – мяч пролетает рядом с судьей.

Он думает, что я целился в него.

О нет, началось.

Появляется вторая желтая карточка, затем красная. Игра окончена.

Я могу думать только об одном.

Это будет стоить нам титула.

Два поражения подряд, дисквалификация на следующий матч. Я в ярости. Красная пелена застилает глаза. Когда я ухожу с поля, толпа начинает издеваться. Во мне все кипит, голова взрывается. Иногда в таких ситуациях я так злюсь, что понятия не имею, что произойдет дальше. К счастью, никто не оказался на моем пути. Первое, что попалось мне по пути, – угловой флажок. Я пинаю его. Когда я оказываюсь в раздевалке, я ударяю стену с такой силой, что чуть не ломаю руку.

Пол Скоулз уже сидит там и смотрит на меня – так, будто для меня абсолютно естественно зайти в раздевалку и хуком справа ударить бетонную стену. У него было время принять душ и переодеться. Он выглядит элегантно в официальном костюме.

– Ты тоже?

Я киваю. Рука очень болит; я переживаю, что, возможно, повредил ее.

ТАКОЕ ЖЕ ОЩУЩЕНИЕ «ПУЗЫРЯ», КОТОРОЕ СЛУЧАЕТСЯ ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА Я ЗАБИВАЮ, БЕРЕТ ВЕРХ, КОГДА ПАДАЕТ КРАСНАЯ ПЕЛЕНА.

Отличная работа, Уэйн.

Никто из нас не произносит ни слова. Я сижу в своей форме, кипящий. Внезапно в голову закрадывается вспышка страха.

О боже, Менеджер убьет меня.

Я слышу финальный рев толпы. 2:0, мы проиграли. Я слышу, как шипы стучат по бетонному полу по дороге в раздевалку. Дверь открывается, но никто не разговаривает.

Тишина.

Никто не смотрит на меня. Гиггзи, Джонни Эванс, Рио, Эдвин ван дер Сар – все они таращатся в пол. Затем появляется разъяренный Менеджер.

– Вы были жалкой командой! – кричит он. – Мы ничего не показали!

И указывает на меня – злой, с красным лицом, жующий жвачку.

– А тебе нужно успокоиться. Расслабься!

Менеджер прав: я должен расслабиться. Но он также знает о том, что мысль о проигрыше сводит меня с ума в футболе и в жизни. Потому что он точно та-кой же.