Читать книгу Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит - Страница 41

Когда Дафф уехал, Шон принялся за дело и тут уж не жалел ни себя, ни своих рабочих. Они вскрыли горизонт, добрались до жилы и обнажили ее во всю длину участков Кэнди. Потом разбили на части и начали выбирать породу, таская ее к тому месту, где должна будет стоять камнедробилка. Работа шла по двенадцать часов в сутки, и куча росла как на дрожжах. Ведущая жила все еще никак себя не обнаруживала, но беспокоиться об этом Шону было некогда. По вечерам он едва добирался до кровати, и только крепкий сон помогал ему снять страшную усталость. Утром его снова звала работа.

По воскресеньям он садился на лошадь и ехал к Франсуа; они беседовали о горном деле и о лекарствах. У Франсуа был огромный сундук, набитый патентованными лекарствами, а также книга под названием «Домашний лекарь». Франсуа имел один пунктик – собственное здоровье – и постоянно лечил себя от трех недугов сразу. С особенной, нежной любовью относился он к сахарному диабету, несмотря на то что этот недуг время от времени изменял ему. Страница в «Домашнем лекаре», где говорилось о нем, была замусолена и измята – так часто пальцы Франсуа ласкали ее. Симптомы болезни он знал наизусть, и в его организме все они имели место. Еще одним его любимчиком являлся туберкулез кости. Симптомы этой болезни перемещались по его телу с поразительной и вызывающей серьезное беспокойство скоростью: всего за неделю она могла перейти, скажем, от костей бедра к костям запястья. Однако, несмотря на слабеющее здоровье, специалистом горного дела он был прекрасным, и Шон без зазрения совести обращался к нему за советами. Сахарный диабет нисколько не мешал Франсуа в воскресный вечер раздавить с Шоном бутылочку бренди.

От «Кэндис-отеля» Шон держался подальше – слишком велико было искушение: волосы и персиковые щечки этой блестящей блондинки. Самому себе он не доверял и страшно боялся предать дружбу с Даффом еще одним необязательным романом, поэтому излишки энергии тратил на то, что вкалывал до изнеможения в траншеях «Глубинных горизонтов».

Каждое утро он ставил перед своими зулусами задачу на рабочий день, причем всегда чуточку больше, чем в предыдущий. Работали они с песнями, поэтому редко когда не справлялись с заданием до темноты.

Однообразные дни шли один за другим, складывались в недели, недели учетверялись и сливались в месяцы. В голове у Шона уже начали мелькать красочные картинки, как на его восемь сотен фунтов Дафф веселится напропалую в Кейптауне с местными девчонками.

Однажды вечером он не выдержал, сел на лошадь и отправился по дороге прямо на юг, в Кейптаун. Шон проехал не одну милю, останавливая каждого, кто попадется навстречу, и задавая дурацкие вопросы, потом плюнул, вернулся на прииск и устремился прямо в один из баров поискать, с кем бы подраться. Нашел здоровенного рыжеволосого немца-шахтера и привязался к нему. Они вышли на свежий воздух и под ясным трансваальским ночным небом в течение часа молотили друг друга в кольце восхищенных зрителей. Потом они с немцем пожали друг другу окровавленные руки, вернулись в бар, выпили мировую и поклялись в вечной дружбе. Шон вернулся на «Глубинные горизонты» – дьявол искушения на какое-то время был побежден и с позором изгнан.

На следующий день Шон работал неподалеку от северной границы участка. В этом месте, следуя за жилой, они углубились уже футов на пятнадцать. Шон закончил маркировку шурфов для закладывания динамита; вокруг стояли зулусы, нюхая табачок и поплевывая на ладони перед тем, как снова броситься в атаку на твердый камень.

– Эй, вы, лопоухие негодяи! Что это у вас тут, профсоюзное собрание? – вдруг прогремел над их головами знакомый голос.

Все подняли голову и увидели Даффа. Шон быстро выкарабкался из ямы и стиснул друга в медвежьих объятиях. Дафф похудел, на щеках проступала бледная щетина, а вьющиеся волосы побелели от дорожной пыли. Когда первый приступ буйной радости миновал, Шон потребовал отчета:

– И где же подарочек для меня, за которым ты ездил?

– Скоро будет, все двадцать пять полных фургончиков, – рассмеялся Дафф.

– Так ты, значит, все-таки добыл ее?! – заорал Шон.

– Добыл, черт тебя подери, добыл, ты прав. Поехали, покажу.

Караван Даффа растянулся по равнине на четыре мили, большинство фургонов запряжены четверней – уж очень тяжелым оказался груз железяк. Дафф показал Шону огромный, кое-где тронутый ржавчиной цилиндр, занимающий полностью один из фургонов в начале каравана:

– Вот, полюбуйся на этого семитонного красавца – измучил меня вконец. Паровой котел, упрямый и злобный, ну никак не хотел ехать. Если бы разок сломал ось – ладно, с кем не бывает, так ведь по дороге из Колсберга этот мерзавец ломал ее раз двенадцать! Я уже не говорю о том, что он два раза переворачивал фургон, один раз прямо посредине реки.

Они медленно ехали вдоль каравана.

– Черт подери! Я и представить не мог, что это так много! – Шон покачал головой, с сомнением оглядывая фургоны. – А ты хоть сможешь собрать его?

– Положись на дядюшку Даффа. Не спорю, потрудиться придется, особенно после того, как это добро пару лет провалялось на открытом воздухе. Многие детали поржавели, но мы почистим где надо, смажем как следует, покрасим, Даффорд Чарливуд покумекает, и через месяц увидим, как эта краса и гордость «Глубинных горизонтов Кэнди» начнет жевать камень и плеваться золотом.

Дафф прервался и помахал рукой направившему к ним фургон вознице.

– Перед тобой транспортный подрядчик, – сообщил он Шону. – Познакомьтесь: Фрикки Малан – мистер Кортни, мой компаньон.

Подрядчик, остановивший фургон рядом с ними, поприветствовал нового знакомого и рукавом рубахи вытер с лица пыль.

– Gott, черт побери, мистер Чарливуд, честно признаюсь, никогда в жизни мне еще не приходилось с таким трудом зарабатывать деньги! Ничего личного, но я буду vragtig[25] счастлив, когда все это кончится.