Читать книгу Билет, который лопнул - Уильям С. Берроуз, Уильям Берроуз - Страница 3

Комната расположенная под крышей разрушенного склада вычищена через открытое окно ветрами времени заносящими серые покровы занавесочных звуков и эктоплазменные хлопья старых газет и киножурналов кружащие над гладким бетонным полом и под голым железным каркасом пыльной кровати… матрас скручен и отформован отсутствующими жильцами… в потускневшем зеркале отражались призрачные прямые кишки, фантомные мастурбирующие предвечерья… Мальчишка, который был хозяином этой комнаты, стоял нагишом, в его глазах, точно голубая дымка, – далекая неорганическая тишина… хлопья звука и образа кружили вокруг него и покрывали его металлическую кожу серой пылью… Другой, зеленый мальчик, скинул брюки и двигался в вихрях ядовитых цветных испарений, вдыхая чужеродную среду лиловыми жабрами со способными напрягаться волосками, посылающими импульсы телепатической информации… Голова была меньше шеи и конусом сужалась в точку… Перед ним плавал серебристый шар… Два существа приблизились друг к другу, недоверчиво и осторожно… Пенис зеленого мальчика, имевший ту же лиловую расцветку, что и жабры, встал и, вибрируя, вонзился в тяжелую металлическую субстанцию второго… Два существа сплелись освободившись от людских координат прямые кишки сливались в прогорклом запахе болота… сквозь синий сумрак комнаты осколками опала хлынули струи спермы… воздух был полон мерцающих призраков которые со скоростью света мчались сквозь оргазмы всего мира… экспериментальные существа на несколько секунд обретающие обличье в совокуплении света… Неорганическая тишина в двух телах прилипших друг к другу в запахе полового возбудителя и прямокишечной слизи растеклась во временных потоках вновь сметаемых в очертанья человека… Поначалу он не мог вспомнить… ветры времени сквозь занавесочные звуки… голубые глаза затуманены и скручены отсутствующие тела… В памяти вновь всплыл голубой металлический мальчишка нагишом когда зеленый мальчик-девочка опустил рычаги управления космического корабля в вихрях ядовитого цвета… Голубой мальчишка ледяной нитью протянул руку сквозь другой прибор… Они сплелись парализованные… Они с Брэдли терлись друг о друга в компенсирующих давление креслах, а тяжелометаллическая субстанция вела их корабль сквозь отвратительное сплетение людских облачных поясов… галактика Икс дарующая прогорклый запах болота… Их расчеты улетучились в запахе озона… осколками опала – район мерцающих призраков которые скитаются по заброшенной оконечности Галактики Икс воспаряя и совершая посадку с помощью оргазма… мерцающая фигура его спутника голого в космическом скафандре для совокупления который прилип к его мускулистой синей тишине… запах полового возбудителя и прямокишечной слизи в вихрях полупрозрачного зеленого света… его тело вспыхнуло фантомными обличьями как рыба ослепительных цветов мелькнувшая в прозрачной воде… экспериментальные существа которые обретали обличье и цвет от этих тварей – кожная оболочка из света… пульсирующие вены крест-накрест оплетали два тела прилипшие друг к другу в замедленных временных потоках… губы экспериментальных лиц, прямые кишки сливающаяся структура единое тело в полупрозрачной зеленой плоти…

Левая рука Брэдли онемела и вниз по левому боку распространилось покалывание паралича… Он ощутил непомерную тяжесть Зеленого Спрута который появлялся чтобы блокировать все комбинированные существа и отстаивать свою плотскую монополию на рождение и смерть… Его слабоумные подпевалы затащили Брэдли в Сад Наслаждений… вновь в человеческую плоть… Сад Наслаждений – это обширное покалывание онемения окруженное печами из раскаленной добела металлической решетки с наклонными воронками наподобие рыболовной ловушки… За печными воронками расположен опустошенный район секс-кабинок, турецких бань и гостиниц для временных постояльцев… оргазмоманы сваленные в мусорные кучи точно шуршащая мешковина… фантомные секг-проводники демонстрирующие вспышки непристойных фильмов… звук страха… жизнь темных улиц места позабытого… «Это можно сделать быстро». Базар Образно-звуковых Грез… БОГ… Помню как мой старый командир стоял там с палаческой петлей в руках… «Видишь петлю, Ли? Это оружие… вражеское оружие».

Это было в 1962 году. В последующие годы я установил контакт с рядом подпольных организаций имеющих различные цели методы и структуры среди которых была подозрительная группа наемных убийц под названием «Белые Охотники». Представляли ли они белых расистов или антибелое движение намного опередившее Черных Мусульман? Правоэкстремистских или крайне левых китайцев? Представляли ли они Хасана-и-Саббаха или Белую Богиню? Никто не знал и в этой неопределенности таился тот особый страх который они внушали. Окружной Инспектор принял меня в обшитой панелями комнате с камином, казалось это загородный дом снаружи дождь туманный ландшафт. Жестом пригласив меня сесть в глубокое кожаное кресло ОИ принялся расхаживать у меня за спиной и говорить голосом лишенным и акцента и модуляции, голосом который никто не смог бы ни связать с говорящим ни узнать услышав его снова. У человека который употреблял этот голос не было родного языка. Он научился пользоваться чужеродным инструментом. Он ходил а слова плавали в воздухе у него за спиной.

«В этой организации, мистер Ли, мы не поощряем единства, esprit de corps[1]. Мы не даем нашим агентам представления о сплоченности. Как вам известно большинство существующих организаций делает ставку на такие примитивные реакции как слепое повиновение. Их агенты приобретают пристрастие к приказам. Разумеется вы будете получать приказы и в некоторых случаях вы благоразумно откажетесь выполнять приказы которые получите. С другой стороны ваше неподчинение определенным приказам может подвергнуть вас опасностям о которых на данной стадии вашей подготовки вы вряд ли имеете представление. Есть кое-что похуже смерти мистер Ли к примеру жизнь в условиях которые стремятся навязать враги. А в какой-то момент вашими врагами становятся члены всех существующих организаций. Если уцелеете вы научитесь определять этот момент. Инструкции вы будете получать разными путями. Из книг, уличных вывесок, фильмов, в некоторых случаях – от агентов которые имеют целью стать или уже являются членами организации. Уверенности нет ни в чем. Те кто нуждается в определенности наше ведомство не интересуют. В сущности это антиорганизация цель которой выработать у наших агентов иммунитет к страху отчаянию и смерти. Мы намерены прервать цикл рождения-смерти. Как вам известно прививка – лучшее оружие против вируса а прививку можно осуществить лишь под воздействием… под воздействием удовольствий предлагаемых во вражеских условиях: оснащенный компьютерами Сад Наслаждений: воздействие боли выдвинутое в качестве альтернативы… думаю вы помните печи… воздействие отчаяния: «Конец – это начало рожденное познанием» непростительного греха отчаяния. Вы пытались стать Богом то есть вмешаться и потерпели сокрушительное поражение… Воздействие смерти: грустное усохшее лицо… он прошел долгий путь за чем-то неразменным рожденный для того что ни познать ни разменять. Он умер ночью».

Ряд косвенных ссылок: «Цюрих суббота утром встречаю на платной автостоянке столь подходящее семейство Вебберов. Слыхал догадываюсь что платная стоянка это не все они наверняка все покупают у организации Шеннон полагает они могут сделать запись на Маунт-стрит 23 я так и думал а там есть маленький мальчик это воспроизводилось в целой куче книг верно? У него есть камера с фотопластинкой в «Воге» это напечатают? Часть городской пятницы по правде говоря чадолюбивый вторник ах верно сент-луисский энцефалит по рождению и прозванию это единственный раз когда умерли девятнадцать но болезнь быстро разносится. Что в Германии? Он имел в виду что ее секспревосходительство Салли Рэнд оседлала пилота военно-морской авиации Алана Б. Уэлда два акта для трех святых в космическом пространстве с гордостью зарегистрированные в Фениксе правда вы уверены вот именно ночной зверь с заразным укусом понедельник 18-е сейчас открою дверь кто-то звонит разумеется разумеется впервые за тридцать лет хьюстонская вспышка там впервые кто сказал Атлантик-сити? Я должен был подготовить съемочную площадку, а Б. должен был получить вирус от птиц ага потом они вроде заплатили доллар за обработку подлинного фильма заразной болезнью но болезнь потихоньку охватила весь Западный Техас красота не запланированная в космическом пространстве… «Хочешь сказать ты все сделал сам твоего помощника не было так?..» – «Да нет просто распространяю эпидемию Святой Вакцины быть может нам стоит…» – «Сколько времени у тебя ушло на то чтобы обработать это фото и опрыскать все что летает окрасить и все прочее все это часть неожиданно здоровых горожан заразная болезнь красоты распространяет эпидемию иммунных людей… Полчаса? Сент-Луис штат Миссури вселяет надежду ты хочешь сказать еще не все кончено? На этом фото пышный стриптиз может исчезнуть? Тебе лучше сделать так чтоб исчезла страница из «Тайм» за сентябрь… (номер неразборчив)… Это музыкальная семейка… парашют на всякий случай… Я могу уже бассейнами эту болезнь лакать это новая игра чтобы добраться до источника все опрыскать? Я слыхал пятница чадолюбива зарегистрированная исполнительница стриптиза по прозванию Конни ах ты намерен это потом вспоминать это последняя из последних крайностей ты вроде вошел в его лунном скафандре быть может он там? Ах нет… Все становится слишком призрачным я получаю спинной и головной мозг мужчина с женским смехом у них есть один сценарий он так его и закончил они всегда поднимают свист все это часть игры в войну расплачиваются дети женский смех только что раздался со стороны Объединения юных актрис в «Тайме» вторник а что? Что-то красивое там в туманной дали там скорее всего некто так называемый в самом деле как в старой поговорке «Думаю секс полезен для здоровья» всего лишь два одуревших немца устроили все ту же нескончаемую свистопляску… Это часы переведи-ка их на два часа вперед последние из последних как будто мы в Лондоне фраза слова вместе туда и обратно сам знаешь Помешанная Богиня восемнадцать из девятнадцати готовы картина готова никогда не смотри на натурщицу при нас ничем не стесненная болезнь поразительно мы сделали это без всякой натурщицы юная актрисочка попалась в эту фразу с точкой молодой художник неужели натурщицы это я слушай ты там уже был?»»

Листая подшивку БОГа… Ссылка. «Большой обзор» страница 71: «Понедельник 9 мая» озноб легкая лихорадка… в мозгу такое чувство как будто сгорели все связи… электросексуальное покалывание… Сад Наслаждений вроде снесли одни обугленные деревянные балки голубые и розовые блестки непристойные картинки колышутся на ветру запах угольного газа… эту мрачную долину окутала непроглядная тьма фильма снятого с недостаточной выдержкой… Тело повешенного с веревкой на шее лежит на люке деревянной виселицы… там стоит Карл…

«Ты заманил меня в эту западню?»

Он рассмеялся и вновь бросился в койку дрыгнув ногами: «Ну и что я такой молодой а добряк?» мужчина с женским смехом.

Я с отвращением пошел от него прочь. Там стояли два охранника один по прозвищу «Роза». «Роза» был более общительным и дружелюбным и я спросил его о повешенном которого видел. Он пожал плечами… «Думал он чему-то научится… его брюки… бубонная чума».

Я поднялся по пологому склону. Сад был сооружен в долине почти лишенной растительности если не считать кустарника и ползучих растений. Вся местность имела отвратный жалкий вид заброшенного балагана.

«Кто это все проектировал?» – спросил я.

Второй охранник ответил: «Может, он, – и показал на Карла. – В конце он покажет тебе свой билет загородного клуба а в конце тебя вешать во вторник».

Мебель свалена в кучу для хранения или перевозки и в пыльном ящике стола я нахожу револьвер «Уэбли-455». Стоял там с револьвером в руке а Карл вновь рассмеялся. Первая пуля вонзилась в балку в четверти дюйма от его шеи. Щепки испещрили юные щеки красными пятнышками. Он отер рукой лицо и взглянул на кровь. Перестав смеяться он посмотрел на меня приоткрыв рот. При втором выстреле в рот ему попала струя черной жидкости из револьвера. Лицо его почернело и постарело и он бессильно оперся о балку бормоча: «снотворные таблетки».

«Добряк»? гм в разговоре словечко звучит странновато… Ага нашел… ссылка. Дело Восточного Берега страница 156: «Это роман в виде ряда косвенных ссылок… бритье?., он побрился?., ампутация… трех юных взломщиков один из них в черном пальто остановили на лестнице два английских сыщика… Одного из воров прозвали Добряк…»

Я дозвонился до Скотланд-Ярда…

– Инспектора Мердока пожалуйста.

– Позвольте узнать кто говорит сэр.

– Клинкер.

– Просто «Клинкер» сэр?

– Больше ничего.

– А привет Ли чем могу помочь?

– Есть у вас в картотеке человек по кличке «Добряк»?

– Подожди я проверю… – Я опустил еще шесть пенсов и принялся ждать. – Вот нашел… имя Теренс Уэлд… возраст двадцать… пять футов одиннадцать дюймов… сто сорок фунтов… волосы рыжеватые… глаза зеленые… известен городской полиции… трижды арестован по подозрению в краже со взломом… ни разу не осужден…

– За что он получил эту кличку?

– Сладкоречив… спокоен… много смеется… в общем добряк по крайней мере внешне.

– Ясно… что-нибудь еще?

– Да кое-что… года два назад малый по имени Харрисон Джон Харрисон повесился в сарае своего загородного дома неподалеку от Сэндхилла… В то время Харрисон жил вместе с юным Уэлдом… Уэлда взяли в машине Харрисона… Вот почему это привлекло наше внимание… Нечего и говорить что никаких обвинений…

– Нечего и говорить… Был ли Уэлд вместе с Харрисоном в его загородном доме в момент смерти Харрисона?

– Нет он был в Лондоне.

– Что-нибудь позволяет установить его отношение к смерти Харрисона?

– Абсолютно ничего.

– Что-нибудь необычное в самоубийстве Харрисона?

– Да кое-что… он соорудил виселицу с опускающейся подставкой… должно быть потратил на это не меньше получаса.

– Что-нибудь еще?

пауза… покашливание…

– Тело было совершенно голым.

– Ты уверен что в этот момент он был один?

– Абсолютно… Городишко маленький… проверить нетрудно.

– А одежда… брошена как попало?

– Аккуратно сложена.

– А инструменты которыми он пользовался?

– Каждый инструмент положен на место… сарай использовался в качестве мастерской… Помимо всего прочего Харрисон увлекался плотничьим делом.

– У Харрисона был магнитофон?

– Откуда мне знать? Если тебе так интересно могу дать телефон в Научно-исследовательском отделе.

– Странно что их может заинтересовать ничем не примечательное самоубийство.

– Многое из того чем они занимаются всем прочим кажется странным. Я точно знаю что одно время они занимались этим делом… Спросишь добавочный 23… Мистер Тэйлор.

По интонации с которой он повторил имя я понял что мистеру Тэйлору обо мне известно.

– Да мистер Ли?

– Я хотел бы получить кое-какую информацию о человеке по имени Харрисон который два года назад покончил с собой… загородный дом неподалеку от Сэндхилла…

– Я помню это дело… лучше не по телефону… Может быть встретимся сегодня в баре «Чанду»? Часов в шесть?

Мистер Тэйлор был одет в светло-голубой костюм плечи столь широкие что возникала мысль о физическом недостатке… маленький шрамик на месте прооперированной заячьей губы… багровое лицо… светло-голубые глаза. Мы отыскали укромный уголок. Мистер Тэйлор заказал коктейль с шотландским виски.

– К моменту смерти Джону Харрисону было двадцать восемь… Человек он был весьма состоятельный… квартира в Пэддингтоне… загородный дом… интересовался оккультными науками… писал плохие стихи… рисовал плохие картины… хотя хороший плотник… сам сколотил себе мебель.

– У него был магнитофон?

– Да у него было три магнитофона с дополнительными проводами так что он мог воспроизводить и переписывать с одного на другой. Они находились в Паддингтонской квартире.

– Вы слушали его записи?

Он выпил полбокала.

– Да я прослушал его записи и прочел его дневник. Похоже его преследовала навязчивая идея виселиц… сексуальные аспекты сами понимаете.

– В этом нет ничего особенного… если учитывать провода…

Он допил коктейль.

– Да в этом нет ничего особенного и именно этим занимается наш отдел.

– Вы допрашивали в этой связи молодого человека по имени Теренс Уэлд?

– Юного «Добряка»? Да этого субъекта я допрашивал.

– Он и вправду оказался добряком?

– Именно так. Я считал что он несет непосредственную ответственность за смерть Харрисона. Когда я ему об этом сообщил он сказал:

«Ну и что я такой молодой?»

Точно. А потом рассмеялся.

– Звук интересный?

– Весьма.

– Вы его записали?

– Конечно.

– Довольно глупо с его стороны как по-вашему?

– Не так уж и глупо. Просто он мыслит не так как мы. Возможно он не может так не смеяться даже если покажется что подобный смех принесет ему немало вреда.

– Я бы сказал что «Добряк» и есть этот смех… единственный способ существования «Добряка».

– Заразительный смех что ли? Да он – болезнь… вирус. Были и другие случаи. Мы стараемся чтобы они не попали в газеты.

– И случаи о которых никто не слыхал? Вероятно цель операции в том чтобы отпала необходимость в реальном повешении… смерть объясняемая естественными причинами… или жертву одолевает вирус… Да и сам «Добряк» мог вполне быть «повешен».

– Разумеется я думал об этом. Здесь мы имеем дело с биологическим оружием но пока неизвестно какие силы и с какой целью его используют.

– К тому же это идеальное оружие для единичного убийства. Есть причины по которым кто-нибудь мог захотеть убрать Харрисона?

– Абсолютно никаких. Он ни для кого не представлял интереса. Я пришел к выводу что его смерть была чистым экспериментом.

– «Добряку» заплатили?

– Похоже на то. Вскоре после нашего разговора он уехал в Америку.

– Все еще там?

– Нет он вернулся в Лондон.

– Вы его видели?

– Да. Он меня не узнал… под джанком с барбитуратами… выглядит на десять лет старше… я бы сказал в нокауте… Но ни один «Добряк» уже не представляет особого интереса там откуда он взялся: из магнитофона.

– Вы сделали копии харрисоновских записей?

– Да. Если хотите я их вам поставлю.

Квартира Тэйлора была сплошь в коврах… письменный стол пишущая машинка два шкафа для документов длинный стол у окна с четырьмя соединенными проводами магнитофонами. Он показал на магнитофоны…

– Эта идея пришла мне в голову благодаря системе Харрисона.

– Харрисон сам устанавливал магнитофоны?

– Нет он был хорошим плотником но совершенно не разбирался в технике особенно в электроприборах. Аппараты ему подсоединял «Добряк».

Он поставил пленку.

– Голоса Харрисона и «Добряка» чередуются. Каждый из них записывал небольшой текст потом две ленты разрезались на короткие отрезки и склеивались. Это вызывает интенсивное эротическое возбуждение. Как ни странно но похоже что содержание записи на результат не влияет. Мало того такого же сексуального эффекта можно добиться если склеить уличные записи сделанные двумя разными людьми.

читают два голоса один жестокий насмешливый другой сравнительно глухой и прерывистый чередуются с короткими интервалами передают ощущение заряженной электричеством близости легкой грубой а потому отвратительной.

– Теперь послушайте это.

Слова сливались в некую кашу. Они рычали скулили и лаяли. Как будто сами слова подвергались допросу и вынуждены были выдавать свой скрытый смысл.

– Отрывистое воспроизведение… та же запись которую вы только что слышали в обе стороны пропущенная через головку… Такого же эффекта можно добиться включая и выключая запись с очень короткими интервалами. Послушайте внимательно и вы услышите слова которых не было в первоначальном тексте: «сделай сделай это… да я сделаю сделаю сделаю это… правда правда правда сделай сделай это… шея шея шея… о да о да о да…»

– Слыхали?

– О да о да о да.

(Я подумал что было бы интересно сделать отрывистую запись речи в ООН, Конгрессе, Парламенте, да где угодно, и через несколько секунд воспроизвести. Если иметь достаточно строгую программу регулировки, правительством можно руководить без всякой полиции, но нельзя руководить правительством без собачьего бреда.)

– Да слыхал.

– Вот еще один вариант той же первоначальной записи с чередованием Харрисона и «Добряка» двадцать четыре раза в секунду. Полагаю это та самая пленка которая доконала Харрисона.

Знакомый звук я слушал его уже долгие годы едва слышный… а вот громкий и отчетливый невнятный гипнотический каданс. Он выключил аппарат.

– Звуковая дорожка высвечивает образ… в данном случае образ «Добряка»… почти осязаемый… Вот таким манером… биологи говорят о сотворении жизни в пробирке… все что им нужно это несколько магнитофонов: «Добряк 23» к вашим услугам сэр… разумеется вирус… Звуковая дорожка – его единственный способ существования никто его не слышит его нет разве что в качестве потенциальной возможности вроде сфер и кристаллов которые видны в электронный микроскоп: Герпетическая Лихорадка… Бешенство… Желтая Лихорадка… Сент-Луисский Энцефалит… всего лишь сферы и кристаллы пока они не отыщут очередного хозяина… всего лишь набор молекул железа на пленке пока «Добряк 23» не приберет к рукам очередного гомика… разумеется паразитарную жизнь сотворить проще чем все прочие формы… Хотелось бы знать…

– Нельзя ли создать доброкачественного «Добряка»? Не знаю. Требуются эксперименты в этом направлении…

(Видишь какой подход, Би-Джей? приятный вирус, прекрасные симптомы… долгий полет сочетающий в себе лучшие черты джанка гашиша ЛСДяга… те кто возвращается наделяются ослепительной сверхчеловеческой красотой!..)

– В момент самоубийства Харрисона «Добряк» оставался в Пэддингтонской квартире?

– Нет. За месяц до смерти Харрисона он его бросил. По-видимому Харрисон предлагал ему все деньги которые только мог раздобыть лишь бы он вернулся и вновь поселился с ним но «Добряк» отказался. Он жил с молодым человеком фамилия Каннингэм… Роберт Каннингэм… они склеивались… пока склеенная лента находит выход в подлинном сексуальном контакте она действует как половой возбудитель… не более того… Но когда чувствительный объект склеен с тем кого нет тогда она действует как губительный вирус… идеальное орудие убийства со встроенным алиби. «Добряка» в тот момент не было. Он всегда отсутствует.

– «Добряк» разработал этот план не в одиночку.

– Да вряд ли… Наверняка это лишь один аспект большой общей картины… которая напоминает тщательно разработанный план захвата планеты… Всякий кто держит треклятое ухо востро не нуждается в россказнях психиатра с Харли-стрит о том что в так называемые нормальные сексуальные отношения привносятся деструктивные элементы: желание властвовать, убивать, одолеть и съесть партнера… как правило эти порывы сдерживаются встречными порывами… вирус выводит из строя лишь регулировочные центры в нервной системе… Мы уже знаем как это делается по крайней мере именно эта операция нам известна… Мы не знаем кто это делает и как их остановить. Каждый раз как мы настигаем кого-нибудь вроде «Добряка» нам достается магнитофон… обычно записи уже стерты…

– Должен же у вас быть какой-то план.

– Он есть… Вы слыхали о группе «Логос»?., утверждают что сделали поведение человека научно предсказуемым и контролируют его с помощью соответствующих словесных комбинаций. Они владеют системой терапии которую называют «очисткой». Вы «прокручиваете» травматический материал который они называют «диграммами» до тех пор пока благодаря повторяемости он не лишается эмоционального оттенка после чего он вновь сдается в архив в качестве беспристрастной памяти. Когда все «диграммы» прокручены и дезактивированы объект становится «чистым»… Казалось бы методика и инструмент хороши или плохи в зависимости от того кто и с какой целью ими пользуется. Данным инструментом особенно легко злоупотребить. Во многих случаях они становятся «чистыми» сваливая свои «энграммные» записи на другого человека. Эти «энграммные» записи являются живыми организмами маю того – вирусами… Это действительно предоставляет некую выгодную позицию… любое сопротивление подавляется «энграммными» записями… «чистые» объяты ярким холодным пламенем эгоизма сверкающий образ который разгорается все ярче и ярче разлагая на фрагменты другой образ и поглощая отдельные фрагменты… Да нам известны в этой организации подставные лица мужчины и женщины но они всего лишь… фасад… магнитофоны… руководителей там нет…

– Программа «пустое тело», что ли? – Я встал намереваясь уйти. – Где я смогу найти «Добряка»?

– Каждую полночь в «Бутсе». От него вы ничего не добьетесь. Он не помнит.

На охраннике был белый спасательный жилет… Он привел Брэдли в конусообразную комнату с голыми оштукатуренными стенами… На зеленом тюфяке лежала человеческая кожа наполовину надутая точно резиновая игрушка со стоячим пенисом… У основания позвоночника располагался металлический клапан…

– Сначала нам надо выписать билет, – сказал охранник. (Звучанье жидкой пишущей машинки погружающейся в желатин)…

Охранник помогал ему влезть в штаны из кожи которые обжигали как эротогенная кислота… Его кожные волоски с легким покалыванием вошли в кожные волоски оболочки… Охранник придал коже нужную форму разгладив бедра и спину, сделав кожную складку по разделительной линии под носом… Он вставил металлический клапан в позвоночник Брэдли… Нервы и кости пронзила острая зубная боль… Его тело горело точно исхлестанное жгучей сексуальной крапивой… Охранник обошел вокруг него причмокивая и посмеиваясь… Он вставил палец в прямую кишку и точно пустой презерватив залез глубоко в жопу Брэдли… Когда охранник вминал обжигающую сексуальную кожу в разделительную линию и разглаживал ее вдоль промежности пенис выбрасывал струю за струей, на эрогенной лиловой плоти потрескивали волоски… Его тело излучало полупрозрачный розовый свет выделяя затхлые испарения…

– Такая кожа три недели очень горячая а потом… – охранник фыркнул… «носят Мантию Счастья… В среднем продолжительность жизни пристрастившихся к Мантии Счастья составляла около двух лет. Главной проблемой была биологическая адаптация организма, обитающего в венерианских морях. Его нелегальная добыча началась после того, как впервые были оценены его потенциальные возможности. В своем естественном состоянии он заполучал жертву, дотронувшись до нее. После установления такого психоконтакта жертва с большим удовольствием давала себя проглотить. Как вы помните, мантии счастья делают из подводного существа, которое подчиняет себе свою жертву с помощью психоконтакта и заживо ее пожирает… да и жертва, хоть раз испытав прелести мантии, уже не хочет бежать. Это было прекрасное одеяние, живая белизна, подобная белизне жемчуга, нежно трепетавшая струящимся светом, возбуждавшаяся от собственных исступленных движений, когда налаживался смертоносный симбиоз»…цитата из «Ярости» Генри Каттнера, издательство «Мэйфлауэр Делл», Лондон, Дабл-Ю-Си-1, Хай-Холборн, 229231, Кингсборн Хаус…

Брэдли был охвачен исступлением при котором любая сексуальная мысль мгновенно принимала трехмерную форму в лабиринте турецких бань и секс-кабинок снабженных гамаками качелями и матрасами вибрирующими с пронзительной частотой насекомых что носятся в нервах зубах и костях… «тонкая певучая назойливость которая воздействовала на нервы и уши, заставляя их исступленно вибрировать в том же ритме»… цитата из «Ярости» Генри Каттнера страница 143. Сексуальные фантомы всех его влажных снов и мастурбирующих предвечерий окружили его облизывая целуя ощупывая… Время от времени он пил густую и сладкую полупрозрачную жидкость которую принес охранник… Жидкость оставляла во рту жгучий металлический привкус… Губы и язык распухли пробитые эрогенными серебристыми ранами… Кожа излучала фосфоресцирующий лилово-розовый свет наполненный холодным ментоловым жаром столь чувствительным что от воздушного потока он погружался в оргазм а по ляжкам струился спонтанный понос… Охранник слил всю его сперму в пульсирующий неоновый цилиндр… Сквозь прозрачные стены он видел как в ячейках громадного улья охранники в белых жилетах выдаивают сперму из сотен других пленников… Собранная сперма передавалась в центральный банк… Иногда пленникам разрешали контакт и они прилипали друг к другу сливаясь и растворяясь в сексуальных позах мягкого массажа… В центре этого пульсирующего полупрозрачного улья стояла виселица где после трехнедельного доения вешали пленников… Он видел как несли к виселице неизлечимо больных – истощенные тела с прозрачной мумифицированной плотью над мягкими фосфоресцирующими костями… От подвешенного груза ломались шеи и мягкие кости струились в оргазме из лопнувшей кожи забираемой охранниками чтобы использовать на новой партии пленников… Разум и тело затуманились от наслаждения какая-то часть его существа все еще говорила с пружинным ножом спрятанным под матрасом, нащупывая его онемевшими эрогенными пальцами… Как-то ночью он погрузился в позабытый кошмар детства… У его постели стоял большой черный пудель… Пес растворился в дыму и из дыма возникла кукла ростом в пять футов… У куклы были тонкие черты худого лица из зеленого воска и длинные желтые ногти…

«Бяка!» – в ужасе вскричал он пытаясь дотянуться до ножа… но его двигательные центры были парализованы… Такое бывало и прежде… «я говорил тебе что вернусь»… Бяка приложил к его лбу длинный желтый ноготь трупа перепрыгнул через его тело и лег рядом… Он уже мог пошевелиться и принялся царапать куклу ногтями… Бяка фыркнул и оставил на шее Брэдли три длинные царапины…

«Ты мертв, Бяка! мертв! мертв! мертв!» – вскричал Брэдли пытаясь оторвать кукле голову…

«Может и мертв… Но и ты тоже если отсюда не выберешься… я пришел тебя предупредить… Из настоящего времени мимо крабовой стражи на непристойных картинках?.. В соседней ячейке находится китайский мальчишка а дальше по коридору – Яже… Сам знаешь он крупный специалист… И воспользуйся этим… я ухожу»…

Он постепенно исчез оставив на зеленом тюфяке слабый след… Комнату заливал молочный свет… (Ушедшие оставили после себя смесь сновиденья и рассвета)… В постели рядом с Брэдли лежала маленькая бамбуковая флейта… Он поднес ее к губам и услышал со старого коврика в углу голос Бяки… «Не сейчас… Позже»…

Он вступил в контакт с юным китайцем которому удалось тайком пронести транзисторный приемник… Они наскоро разработали план и когда пришел охранник с густой жидкостью включили металлические помехи и вонзили пружинный нож глубоко в нервные центры насекомого… Охранник упал извиваясь и выделяя из своего вспоротого брюшка белый сок… Брэдли взял оружие охранника и освободил остальных пленников…Большая их часть была совсем безнадежна но других они привели в чувство с помощью помех и сформировали дивизию линейных войск… Брэдли показал оружие охранника Яже…

«Как обращаться с этой хреновиной?»

Яже обследовал механизм длинными пальцами аккуратными как обработанный металл… объяснил что это фотопулемет с телескопическим объективом для съемок и проецирования кинофильма вызывающего сверхзвуковые вибрации изображения… Он присоединил приемник к фотопулемету так чтобы помехи синхронизировались с вибрациями… Когда они зигзагами выбирались из улья стремительным натиском захватывая металлические дозоры печей Брэдли держал пулемет на изготовку… Сторожевые вышки открыли огонь магнитными спиралями и прежде чем Брэдли сумел добраться до центральной диспетчерской вышки и обезвредить механические орудийные башни он потерял половину своих людей… (Его войска имели одно преимущество… Все охранники и орудия врага действовали с помощью автоматического управления и в месте их дислокации бойцов фактически не было)… Двигаясь зигзагами он открыл огонь пользуясь помехами и фотопулеметом… Вышки и печи взлетели на воздух в азотистом взрыве горящей кинопленки… Всю структуру сада до самого голубого неба вдали разорвала огромная прореха… Он поднес к губам флейту и из далекого горного селения его детства тонкой струйкой полились голубые ноты Пана… Пленники услышали звуки флейты и опрометью бросились из сада… Сперма вытекла из баков на улицы образа вызвав удары плазменных молний которые во вспышке серебристого света взорвали Сад Наслаждений… Гостиница «Зеленая сосна» стоит на отвесном берегу реки… до самого края обрыва тянется лужайка со стульями и столами. Семья сидит на закрытой веранде на столе жареный цыпленок горячее печенье чай со льдом. С краю стола напротив отца сидит парнишка лет восемнадцати одетый в синий костюм… на обеих скулах багровые раны. Его взгляд устремлен в долину.

Появилась Команда Подрывников. Сад Наслаждений сносят и сваливают в кучи чтобы сжечь. На сломанную виселицу покрытую розовыми блестками угрюмо смотрит тощий человек с дубленой кожей лица и тусклыми серыми глазами. У ног его задыхается, обсирается, обоссывается и извергает семя магнитофон. Он слушает лицо его безмятежно. Он топает своим башмаком с тяжелой металлической набойкой. Шум умолкает. Он наклоняется поднимает кусок спутанной кинопленки и держит его в лучах предзакатного солнца. Рука его опускается и пленка извиваясь ускользает сквозь пальцы. Он смотрит вокруг. «По-моему все готово».

Выходят люди с плещущимся в ведрах бензином. Старший бросает спичку и отступает назад. По всей долине вспыхивают и другие костры в безветренном сентябрьском воздухе неподвижно застывает черный дым. Команда Подрывников поднимается по склону холма к своему грузовику… позвякивание инструментов. В грузовик садятся два садовых сторожа, которые дожидались, когда их подбросят до города… скрежет сцепления… шум далекого двигателя. Позади них в темнеющей долине Сад Наслаждений являет собой разрозненные кучи дымящегося хлама… там где пасутся козы и греются в лучах полуденного солнца ящерицы сквозь почерневшие магнитофоны пробиваются кусты и ползучие растения. БОГ – это запах горящих листьев на булыжных мостовых шелест проводов и тьмы потрепанные звуки далекого города.

Охранник по прозвищу Роза сидит на скамейке в кузове раскачивающегося грузовика вместе с молчаливыми подрывниками. Он не знает ни куда едет ни что будет делать когда туда доберется… «старею… сторожем на склад… может музейным охранником…»

Я остановился у газетного киоска на Шафтсбери-авеню и купил экземпляр «Инкаунтера» рассчитывая в рубрике «Эрос» обнаружить изящную прозу отвлеченную до такой степени что образной дорожки не возникает.

(Сопутствование или скорее сопоставление с этой неизменно удачной хотя и схематичной фигурой речи с помощью приписывания синтаксически виновной аналоговой метафоре того или иного пола.)

Без десяти двенадцать ночи я вошел в вестибюль «Бутса» а снаружи стоял «Добряк» на лице блики синего неона при взгляде на него возникала мысль о больном металле лицо сжигаемое неторопливыми холодными пожарами.

(безнадежно упадническое отрицание общественных ценностей посредством отверстий оплодотворяет перспективу и амбивалентную самоуверенность скрытого тоталитаризма.)

Я знал почему он там стоит. У него не было наличных чтобы отоварить рецепт. Он ждал человека которого смог бы раскрутить.

(увязнув в несоразмерной злобе он не добивается даже несообразной искренности истерии скорее – тревожной дремоты с контрапунктом в виде инфантильного обнажения фрагментарных провинциальных гениталий.)

– Нужна капуста к рецепту, старина?

Он обернулся посмотрел на меня и решив что я не из легавых кивнул. Я дал ему фунт.

– Этого хватит на шесть доз. Увидимся на улице.

Он опять кивнул вошел внутрь и уселся в очередь в рецептурный отдел.

(по иронии судьбы форма банальна до глубины своей макулатурной души амбивалентно бичующей небоеспособные щупальцы словесного поноса.)

Я ждал полчаса словесной грязи.

(в подтверждение существования их творца их периодически взбадриваемые жизни испытывают смертельную жажду направления или курса предписываемого легко узнаваемыми формально негативными аналогами наибольшего доверия заслуживает банальная «приватизация».)

– Если хочешь можешь раскумариться где угодно.

Я видел что у него нет своего жилья. Он только кивнул и мы взяли такси. Когда мы приехали мне пришлось его будить и помогать подняться по лестнице. Сидя в очереди с рецептом он наглотался чумовых колес. Я усадил его в кресло. Он тяжело подался вперед и высунул язык. Открыв один глаз он взглянул на меня.

– Откуда я вас могу знать?

– Прямо с самого начала с врожденного знания.

Его взгляд ощупал меня внутри. Он улыбнулся вертя в грязных пальцах солдатский шарф.

– Вам лучше было бы позволить мне закончить дело а не бросать его на полпути.

(породы плодящиеся с подобной целью – чтобы с достойной уважения осведомленностью самодовольно спросить «Это еще зачем?» Я чувствую доступность ухода от вопроса.)

– Не забудь у меня уже иммунитет.

– Да благодаря мне.

– Благодаря «Добряку».

– Ну и что это вам дало? – Он показал на зеркало. – Посмотрите на себя… измучились извелись…

(оборотить то есть оболгать и превратить пульсирующее многообразие человека в непереводимое зачаточное слово означающее тайное единомыслие «непохожести».)

– Да на себя посмотри «Добряк»… сексуальная шрамовая ткань на всех кого я спрашивал живых и мертвых мне следовало знать.

(мистер С. который недавно стал важной персоной дело попросту в противоречиях прирожденного местного пророка склонного к громогласным смелым признаниям зависящим от банального безграмотного процесса восприятия.)

Я нашел «Добряка» в полицейском участке на вершине холма. Он сидел на лавке лицо невыразительное как пустой экран. За столом щурился сквозь сигаретный дым сержант полиции.

– От него одно беспокойство, – он показал на «Добряка», – бумаги muy malo no еп ordenes…

– Паспорт у него есть?

– Да есть но дата здесь и дата здесь no corresponde[2]… muy malo… наверно паспорт фальшивый… конечно придется послать его в Столицу…

Он проследил за моей рукой и проверил достоинство купюры которую я подсовывал под потрепанный зеленый журнал регистрации приводов.

Он взял паспорт и принялся его листать.

– Ах да… вот дата въезда… Да все в полном порядке… ваш паспорт сеньор…

«Добряк» стоял с паспортом в руке…

– Пойдем «Добряк». – Я взял его под руку и повел к дороге.

– Adiós, senores.

– Adiós.

Я вел «Добряка» взяв его под локоть. Он весил не больше собственной одежды. Мы уселись под деревом отполированным другими сидевшими там до и после время перевело стрелки в поле белых маленьких цветов близ развалившейся сигнальной вышки. Мы помним эти дни как бесконечную процессию тайной полиции всегда везде в различных формах. Близ Гуаякиля сидел на берегу реки и видел как большая ящерица пересекает илистые равнины усеянные арбузными корками выброшенными из плывущих мимо челноков. Это был уже конец пути. Моя смерть на его лице увяла средь футбольных результатов писсуаров и велосипедных гонок… и вновь возникла на лице Яже в гостинице «Зеленой» фасадом выходящей на долину.

Он стоял с войсками на склоне марокканского холма а вокруг них флейты Пана бесстрастные и тихие как голубое небо… Он услышал как из кармана раздался голос Бяки «Возьми меня с собой»… Он нащупал пластиковый пакетик и вынул его… Внутри была гладкая серая пленка… Он двинулся на флейты Пана к далекому горному селению своего детства где кружит по улицам голубая дымка и время замирает в крытых шифером домах… Слова покидали его разум… Он проплыл сквозь рассветы подземки и турникеты… В ливне разрушенных предместий описывали неторопливые круги мальчишки на роликовых коньках… на Ю-Йорк, Ариж, Им, Остом медленно опускались серые светящиеся хлопья… мятые тряпичные тела на улицах из металла и стекла продуваемых ветрами времени… с сиренных вышек гнусавые потоки страха… позитивная ответная реакция на опустевших улицах Пан Бог Паники извлекает из флейты голубые блюзовые ноты словно обезумевшая машина времени поднявшая ураган столетий… ветер в пыльных кабинетах и архивах… управленческие книги разбросанные по мусорным кучам земли… символические книги всемогущего правления которое с рождения до смерти контролировало мысль чувство и движение планеты железными клешнями боли и наслаждения… символы контроля стертые в словесную и образную пыль; мятые тряпичные тела огромной машины контроля… Вся структура реальности взлетела на воздух в бесшумных взрывах под жалобный вой сирен… Флейтисты из далеких горных селений выпустили Пана Бога Паники на улицы образа… мертвые азотистые улицы старой съемочной площадки… бумажная луна и кисейные деревья а в черно-серебристом небе громадные прорехи как будто мировой покров упал дождем блестящих кинохлопьев… Двадцатые годы кренясь промчались по темнеющим городам в черных «кадиллаках» отхаркивая кинопули ускоренного времени… в открытое окно заносятся запахи болота и старые газеты… оргазмоманы свалены на чердаке точно шуршащая мешковина… тюфяк отформован со всех сторон отражались мастурбирующие предвечерья… «Трудно выбраться».. словесно-образная кожа точно резиновая игрушка покрыта серой позвоночной пылью… Голубые ноты Пана тонкой струйкой заливали серебристые паровозные гудки… вызывая плененного Джинна из космических скафандров для совокупления которые прилипли к его мускульному вожделению и жгучей сексуальной коже… Зеленые мальчики-рыбы бросили свою пытку фантомными обличьями и как рыбы покинули сад через прозрачную воду… Экспериментальные существа последовали за музыкальной оболочкой из света и цвета… Флейты Пана тонкой струйкой заливали друга его детства… чистые голубые удары сквозь Сад Наслаждений… колющие черное насекомое… Он ускользнул из времени в… Его фотопулемет взорвал память… Голубой мальчишка из далекого горного селения протянул руку к другому прибору… Они холодные и бесстрастные как небо сплелись друг с другом в компенсирующих давление креслах… прилипшие друг к другу в замедленных лицах… крест-накрест оплетенные экспериментальным свистом чужих губ уже прерванным с рождения до смерти… кожа контроля растворилась оставив мятые тряпичные тела шуршащей мешковины… Когда сперма вылилась из баков на улицы образа по легковесным сексуальным мыслям пронеслась взрывная волна… мировой покров упал дождем… все что из старого кино слабеет при его прикосновенье.