Читать книгу История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина - Уильям Эдвард ДэвидАллен - Страница 8

Всеволод I был образованным монархом; говорили, что он знал пять языков и поддерживал тесные связи с Византией и западным миром. Он женился на дочери императора Константина Мономаха; его сын Владимир стал мужем дочери Харальда Хардрада[4]. Свою дочь Евпраксию (Аделаиду) он выдал за германского императора Генриха IV (хотя она и не была счастлива в браке).

Владимир, получивший прозвище Мономах в честь своего греческого деда, был воспитан в атмосфере византийской культуры. Отец и сын разделяли политические концепции императорского двора и мечтали о создании нового государства, которое должно было заменить старую варяжскую торговую олигархию князей, получивших воспитание в течение X и XI вв.

В период правления Владимира Мономаха в 1100–1120 гг. два просвещенных киевских монаха, Нестор и Сильвестр, создали летопись, которая известна под названием Повесть временных лет. Эта летопись представляет собой описание событий с давних времен до начала XII в., основанное на более древних летописях и легендах, которые передавались нашими предками из уст в уста. Весь этот материал был обработан в определенном духе и в соответствии с конкретными идеями. Ученые авторы поставили перед собой задачу объяснить, «откуда пошла Русская земля». Они включили в летопись легенду об апостоле Андрее, который пришел на Киевские холмы и предсказал их судьбу. Указав своим ученикам на правый берег Днепра, святой Андрей якобы воскликнул: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия!» С конца XI в. стали официально считать, что на городе киевских великих князей почиет Господня благодать. Рассказ о «происхождении Русской земли» составлен таким образом, чтобы укрепить престиж князей из рода Рюриковичей как единственной законной династии, поскольку именно они создали Русское государство. Повесть временных лет стала официально одобренным описанием истории Киевской Руси. Ее окутывал сильный аромат «божественности», приписываемый Византийской империи. Он же начал пропитывать и одежды потомков пиратов-торговцев, которые пришли с севера и стали русскими «конунгами». Историк Шахматов, который посвятил всю свою жизнь изучению русских летописей, писал, что «рукой летописца водили политические страсти и мирские интересы». И совершенно прав Одинец, называвший ученых киевских монахов предшественниками официальных политических мыслителей Московской монархии XV и XVI вв., которые обнаружили, что Москва является Третьим Римом и что родословную московских царей можно проследить до римского императора Августа (Шахматов А. Розыскания о древнейших русских летописных сводах; а также его издание Повести временных лет, снабженное критическими замечаниями. СПб.).

Политические концепции киевского двора в начале XII в. находились под сильным влиянием римско-византийских идей о божественном происхождении монархии. Этой теории соответствовала и практическая деятельность великого князя. Русские князья в конце XI в. начали потихоньку оказываться от «лествичного права» наследования престола, установленного Ярославом Мудрым. Отдельные территории Русского государства стали переходить в полное владение различных княжеских семей, и был установлен новый порядок наследования – либо от отца к сыну, либо по воле умиравшего правителя княжества. Киев перешел в полное владение Владимира Мономаха, его сыновей и внуков Мономашичей (Пресняков А. Княжеское право в Древней Руси).

В конце XI в. Владимир Мономах был еще в начале своей карьеры. В качестве путешествовавшего князя в рамках системы, установленной Ярославом, он правил Суздальской землей, где в 1108 г. основал город Владимир, а также сидел в Чернигове и Переяславе и защищал эти города от половцев[5].

На примере Владимира Мономаха, ставшего великим киевским князем, можно увидеть, какой опасной была жизнь русских государей в ту эпоху. Девятнадцать раз ходил он на половцев и столько же раз заключал с ними мир. Владимир защищал не только русскую торговлю, но и русских крестьян. Он ходил на половцев с большим войском и разорял лагеря этих кочевников, убивал их вождей, брал в плен их воинов и угонял у них скот и коней. Он был дилетантом с точки зрения формальной и богатой культуры Византии, зато умел бить степняков. На какое-то время ему удалось отогнать их назад, в степь (после битвы у Сальницы в 1111 г.)[6].

В те же самые десятилетия крестоносцы совершали свои походы в Иерусалим; турки-сельджуки были изгнаны из западной части Малой Азии; кочевые племена отбросили от кавказских земель, где быстро поднялось Грузинское царство Давида Восстановителя. Никогда еще до этого не терпели алтайские народы такого сильного разгрома по всему фронту.

При Владимире Мономахе Киевское, Черниговское и Переяславское княжества были избавлены от половецких набегов. К концу жизни он объединил все эти земли под своей властью. Его государство больше походило на настоящую военную монархию, чем государство Ярослава (Васильев А. История Византийской империи. Т. I).

В 40-х гг. XII в. после смерти Мстислава, сына Владимира, снова вспыхнули княжеские междоусобицы и в южнорусских землях воцарилась анархия. Борьба за киевский престол шла уже не только между Мономашичами и Ольговичами (наследниками Олега Черниговского, сына Святослава II), но и между сыновьями самого Владимира Мономаха. Был установлен новый порядок наследования, но теперь киевский трон можно было захватить и силой. Чтобы утвердиться в Киеве, не требовалось предъявлять законных или надуманных прав на великокняжеский стол, достаточно было обзавестись союзниками или наемниками – русскими, венгерскими, польскими или половецкими.

Новый порядок наследования ввели для того, чтобы объединить русские земли, но на практике он привел к ослаблению связей между ними. Основой союза русских городов стали торговля и совместное использование торговых путей.

Когда же русские города приобрели земли, которые начали передавать по наследству княжеским семьям, союз постепенно превратился в абстрактную идею, часто противоречившую интересам князя.

К середине XII в. Новгород, отчаявшись установить строгий порядок на юге Руси, устал от постоянных недоразумений на «пути в греки» и, несомненно проинформированный о том, какая судьба ждет Византийскую империю, несмотря на все усилия Комнинов возродить ее прежнее величие, стал искать другие пути для своей торговой деятельности. Новгородцы, храбрые и энергичные первопроходцы, начали исследовать и заселять северные и восточные земли – вдоль Северной Двины, среднего течения Волги, Камы и Вятки. Они основали Нижний Новгород[7], Вятку, Пермь – все это были новгородские колонии. На западе они завязали тесные связи с ганзейскими городами, активно торговали с Любеком и превратили свой город в один из центров торговли с Германией, равный по значимости Бергену, Брюгге и Лондону.

Во второй половине XII в. Новгород стал гораздо богаче Киева. В это время в нем было сооружено не менее двадцати прекрасных церквей, украшенных фресками и иконами, – среди них такая жемчужина русского зодчества, как собор Юрьева монастыря. Знаменитый город Псков, который называли «младшим братом Новгорода», возник в результате обращения Новгорода на запад. Оба города упорно держались за «старый порядок», южные традиции и ответили на монархические нововведения Мономашичей созданием у себя торговых республик. «Господин Великий Новгород» ограничил права своего князя, которому не позволялось даже жить в городе. Без разрешения веча он не имел права начинать войну, назначать своих посадников в города Новгородской земли, приобретать земли для себя и своих людей. Не имел он и права вносить изменения в торговые соглашения с немцами. Новгородское вече в 1156 г. отказалось принимать к себе назначенного киевским митрополитом епископа, а стало выбирать его самостоятельно.