Читать книгу Среди дикарей и пиратов - Уильям Кингстон - Страница 4

Гарри становится членом нашей компании. – Его быстрые успехи. – На якоре у вулканического острова. – Поездка на лодке вокруг острова. – Погоня за китоловным судном. – Ураган загоняет нас на незнакомый остров. – Повреждение лодки. – Находим кокосовые орехи. – Поиски пищи. – Остров птиц. – Мы устраиваемся на острове птиц на ночлег.

Не стану описывать наше плавание на запад, виденные нами острова, опасности, которых нам удалось избежать, и бури в ложно называемом Тихом океане. Конечно, по временам он бывает тихим, когда наступают продолжительные штили; так, два раза мы жарились под лучами тропического солнца, не испытывая прохлады даже по ночам. Но все мы были здоровы и не хворали цингой благодаря большим запасам лимонного сока и консервов из овощей.

Гарри вскоре стал общим любимцем, он был благодарен за оказанное ему добро, усердно учился и скоро постиг все, что знали другие. Он быстро научился говорить по-английски, или, вернее, припомнил английский язык. По мере того как он стал говорить, воспоминания прошлого приходили ему на ум и он упоминал различные случаи, которые еще более уверили нас в основательности подозрений командира.

Мы с Гарри очень полюбили друг друга, и я часто осторожно наводил его на воспоминания о прошлом. Он помнил свою мать и описывал ее красавицей, какой, вероятно, была миссис Гудсон в свое время; говорил об отце как о великом вожде, начальнике множества людей. Рассказывал и о корабле, на котором он был. Корабль этот был гораздо больше «Героини». Между прочим, Гарри говорил и о пойманной громадной рыбе, рассказывал, как ее разрезали и сжигали. Из всего этого я понял, что судно было китоловное.

Наконец он сказал, что помнит, как его увезли в лодке и после этого он никогда уже не видел корабля. Тут у меня уже не осталось никакого сомнения, что Гарри – давно потерянный ребенок капитана Гудсона и его жены. Он ничего не помнил об избиении экипажа; помнил только, что очутился среди смуглых дикарей, с которыми и остался. Может быть, он был в бессознательном состоянии от голода, когда дикари напали на лодку, и не видел, как они убивали матросов.

Я сейчас же рассказал все командиру; он внимательно допросил Гарри и пришел к тому же заключению. Он сказал Гарри, что его фамилия Гудсон и что он, капитан, употребит все усилия, чтобы возвратить мальчика оплакивавшим его родителям. Гарри был очень взволнован и часто говорил мне, как ему хочется видеть мать; он уверял, что сразу узнает ее; думал, что и она узнает его. Я напомнил ему, что мать его сильно постарела с тех пор, как он расстался с ней, что она побледнела от горя и болезней, но что она наверно узнает его и что он должен сделать все, чтобы походить на нас. Тогда мать увидит, что он настоящий английский мальчик.

Командир спросил нас, примем ли мы его в нашу офицерскую каюту, причем прибавил, что мы должны давать ему хороший пример. Мы согласились единогласно, и Гарри Гудсон стал членом нашей компании. Сначала некоторые матросы, и в особенности Дик Тилльярд, были не очень довольны этим. Но когда я передал ему слова командира, он сказал:

– Хорошо, мистер Рэйнер; если вы последуете его совету, то из Гарри выйдет толк; а мы по-прежнему рады помогать ему.

Командир переговорил также и с Гарри, хотя он, в сущности, не нуждался в наставлениях, так как изо всех сил старался во всем подражать нам и говорить правильно по-английски. Мы научили его также читать и писать. Вероятно, он раньше учился азбуке, потому что через неделю уже умел читать несложные слова. Это был очень умный от природы и милый мальчик.

Капитан, очень набожный человек, часто говорил с Гарри о Боге, рассказывал о Сыне Божием, о том, как Он пострадал за грехи человечества. Так Гарри из язычника, каким был во время жизни у дикарей, стал христианином, и, я думаю, лучшим, чем многие из нас.

Все время мы зорко высматривали парус в надежде встретиться с судном капитана Гудсона по мере того, как подвигались к западу. Чилийских пиратов мы не боялись, так как они, по всем вероятиям, должны были заниматься похищением туземцев на островах восточной части Тихого океана.

Мы приближались к группе островов, обитаемых чернокожими; между прочим, мы останавливались у островов Самоа, или Мореплавателей, смуглые жители которых оказались гораздо цивилизованнее, чем мы думали.

Мы продолжали плыть к западу; вдруг мы увидели перед собой маленький остров. Капитан полагал, что это самый северный из вулканических островов, тянущихся от группы островов Дружбы.

Так как этот остров не был помечен на карте, то капитан решил исследовать его. Приблизившись, мы увидели, что остров состоял из ряда конических вершин; многие горы поднимались прямо из воды; другие, отлогие, спускались к морю. На острове были также глубокие бухты. В окружавшем остров коралловом рифе были видны два прохода, в которые, казалось, нетрудно было провести корабль, чтобы стать на якоре в бухте. Мы вошли в проход шириной около одной восьмой мили, все время остерегаясь подводных рифов и бросая лот.

Ветер был слабый, и мы только к вечеру стали на якорь. В наступившей темноте нашим взглядам открылось великолепное зрелище: перед нами был вулкан, из которого вылетала масса пламени; горячая лава текла широкими потоками по сторонам горы; часть ее направлялась к бухте, в которой стоял наш корабль; другая терялась, по-видимому, в пропасти по другую сторону горы. По временам слышались глухие звуки, похожие на частые залпы из пушек или на раскаты грома; вахтенные уверяли, что корабль качался, словно от землетрясения. Ветер переменился и наносил массу пепла на палубу. Однако командир не считал наше положение опасным, и мы остались спокойно стоять на якоре.

На следующее утро командир и штурман собрались осматривать остров. Медж спросил, не желаю ли я прогуляться по берегу. Конечно, я согласился. Том и Гарри просили взять их с собой, и Медж получил разрешение взять четверку. Тилльярд, Тамаку и Попо должны были помогать нам грести. Мы забрали провизии на день, положили в четверку четыре ружья и кортики, хотя остров и казался необитаемым. Но мы думали, что нам может попасться какая-нибудь дичь, и рассчитывали пристать к берегу и изжарить ее.

Мы весело отплыли от корабля. Вскоре поднялся ветер; мы поставили паруса и быстро поплыли к берегу. Мы с Меджем отмечали в своих записных книжках косы и проливы.

Только что мы дошли до конца острова и обогнули его, как я увидел в открытом море какое-то судно и показал его Меджу. Он взглянул в подзорную трубу.

– Оно застигнуто штилем, – заметил он. – Взгляните хорошенько, Рэйнер, и скажите, что это за судно; только говорите тихо, потому что Гарри не должен слышать нас.

Я взял подзорную трубу; хотя судно было видно на горизонте, я не сомневался, что оно китобойное.

– По виду его парусов я не удивлюсь, если оно окажется «Хопуэлль», – сказал Медж. – Я уверен, что командир пожелал бы, чтобы мы попробовали поговорить с капитаном и возвратить родителям бедного мальчика; если даже стемнеет, то вулкан укажет нам обратный путь.

Конечно, я согласился на предложение Меджа. Но мы решили ничего не говорить Гарри, чтобы не разочаровать его в случае неудачи.

– Мы хотим подойти вон к тому судну, – громко проговорил Медж. – Как раз перед нами есть проход между рифами и нам нетрудно будет дойти до него.

– Приказания следует исполнять, – заметил Тилльярд. – Не видал, чтобы выходил прок из неисполнения приказаний.

Медж не слыхал его слов; а я не повторил их, думая об удовольствии, которое предстояло нам, если удастся возвратить Гарри родителям.

Так как с земли подул ветерок, мы поставили парус, чтобы воспользоваться им. У нас был только один страх: как бы незнакомое судно также не воспользовалось ветром и не ушло от нас. Поэтому мы стали грести для ускорения хода. Мы гребли усердно, но мне казалось, что мы нисколько не приближаемся к судну. По лицу Гарри я видел, что он испытывал то же нетерпение, что и мы, и невольно подумал, что он подозревает причину нашего волнения. Наконец он пристально посмотрел на меня и спросил:

– Вы думаете, что это судно моего отца?

– У нас есть некоторая надежда, Гарри; но мы можем ошибаться, – сказал Медж, – поэтому не надейся слишком много; но во всяком случае мы употребим все усилия, чтобы догнать судно.

Вскоре я увидел в подзорную трубу, что паруса судна надулись и что ветер дул не с той стороны, как у нас.

– Мы еще можем догнать его, если пойдем несколько западнее, – заметил Медж, изменяя курс четверки.

Мы пошли быстрее под ветром, и наша лодка весело бежала по волнам, которые становились больше по мере того, как мы удалялись от подветренной стороны. Ни Медж, ни я в увлечении не замечали этого и все время смотрели на судно впереди нас. Внезапно восклицание Тилльярда заставило меня взглянуть на берег, над которым висела густая черная туча. Вскоре до нас донесся громкий шум, похожий на непрерывные раскаты грома, смешанного с потоками дождя. То был голос урагана. Тилльярд вскочил и, не дожидаясь приказания Меджа, спустил парус наполовину.

– Держите нос по ветру, мистер Медж! – крикнул он. – Это единственная возможность спастись.

Медж последовал его совету, и через минуту мы переменили курс.

Мы летели по бушующему океану; гребни валов разбивались о корму; все были заняты вычерпыванием воды. Я искал глазами судно, но нигде не видел его; масса пены смешивалась с пылью и пеплом, вылетавшими из вулкана, и затемняла все предметы вдали. Вскоре и земля скрылась из наших глаз. Мы чувствовали всю опасность нашего положения: если море разбушуется еще сильнее, оно поглотит нас; если же буря продолжится и мы останемся живы, то будем унесены далеко от острова. Может быть, нам встретятся другие острова, но они, наверно, окружены рифами, о которые может разбиться наша лодка.

Наступившая ночь принесла новые ужасы. Мы продолжали нестись вперед. Медж сидел на руле и правил, как может править только хороший моряк. Тилльярд предложил сменить его.

– Нет, – ответил он, – я завлек вас в эту беду, и я должен спасти вас, если это возможно. Ураган окончится же когда-нибудь, может быть, перед рассветом, – и тогда нам надо будет сделать все, чтобы вернуться на остров.

Несмотря на угрожавшую нам опасность, мы чувствовали сильный голод; мы только что собрались выйти на берег и приготовить обед, когда увидели судно и забыли об еде. Я вынул из корзины несколько сухарей и роздал их; потом нашел бутылку вина.

– Нужно быть экономными, – заметил Медж, – давайте не больше полстакана; мы вернемся к себе, быть может, позже, чем вы думаете.

Пища несколько подняла наше настроение: Гарри был удивительно хладнокровен и спокоен; у Томми Пекка слегка стучали зубы; Попо и Тамаку не произносили ни слова. Буря не думала утихать, и мы продолжали лететь во тьме. Мы знали, что каждую минуту наша лодка может налететь на риф и разбиться вдребезги; но риск был неизбежен.

Я спросил Меджа, не знает ли он, который час.

– Слишком темно, чтобы разглядеть стрелки, но я думаю, что теперь позже полуночи, – ответил он.

Я застонал, так как был до этого уверен, что скоро рассветет.

– Бог хранил нас до сих пор и сохранит, если найдет нужным, и до утра, – заметил Тилльярд. – Не нужно падать духом, как бы плохо дело ни было.

Наконец стало рассветать. Ветер дул все так же сильно, и земли не было видно; нас окружали только бурные, покрытые пеной волны, по которым летела наша лодка.

– Терпение, ребята, – сказал Медж, – нам остается идти, как мы шли до сих пор, и благодарить Бога, что мы не погибли; лучше не встретить земли, чем налететь на коралловый риф.

Через несколько времени я спросил, можно ли нам поесть. Медж отвечал утвердительно, но сказал, чтобы я раздавал осмотрительно.

Мы скромно закусили и легли отдохнуть. Тилльярду наконец удалось уговорить Меджа передать ему руль. Медж наказал, чтобы его разбудили через два часа или в случае какой-либо перемены, и сейчас же уснул.

Тилльярд велел Тамаку стоять на вахте, а нам, младшим, ложиться спать. Прежде чем уснуть, я посмотрел во все стороны в надежде увидеть судно, но нигде не было видно паруса. Погода прояснилась, но ветер продолжал дуть с прежней силой. Через два часа Медж встал, Тилльярд лег спать, а я занял место Тамаку на носу.

Так мы неслись большую часть дня, все надеясь, что ветер спадет. Поздно после полудня мне показалось, что я вижу землю. Медж подтвердил мое предложение. Прямо перед нами был островок.

– Надо найти проход среди рифов, – сказал Медж. – Если не найдем, постараемся найти гавань или направить лодку на песчаный берег. Конечно, можем налететь на коралловый риф и разбиться в щепки; то же может случиться, если наткнемся на скалистый берег. Будем надеяться на Провидение и не думать о беде, пока она не случится.

– Мы ко всему готовы, мистер Медж, – сказал Тилльярд, – и знаем, что вы сделаете все, что только можно.

Приятно было бы зайти в уютную гавань, но я невольно желал, чтобы земля была подальше. Мы летели к ней с ужасающей быстротой, и я знал, что наша судьба будет решена через несколько минут.

Медж встал и взглянул вперед.

– Волны сильно разбиваются о рифы, – сказал он, – но между землей и рифом есть тихая лагуна. Если мы ударимся о риф, наша лодка разобьется, но волны могут выкинуть нас в лагуну, и кто умеет плавать, может добраться до берега, – спокойно проговорил он.

Он замолчал, и никто не произнес ни слова.

– Ребята, – вдруг крикнул он, – я вижу проход – очень узкий, но мы можем пройти, если попадем в центр; держите весла наготове и поднимите парус, когда скажу.

– Подымите парус, – вскоре закричал он, – а вы налягте изо всех сил на весла.

Мы понеслись; с обеих сторон подымались покрытые пеной валы; вода хлестала в лодку и наполовину наполнила ее, но мы продолжали лететь. Я, как, вероятно, и многие из нас, затаил дыхание; Медж продолжал держать руль твердой рукой, и на лице его не было видно и тени смятения. Новый вал ударил в лодку с другой стороны; в следующее мгновение раздался треск – лодка дрогнула от носа до кормы: мы налетели на риф. Раздались крики – мы думали, что лодка тонет. С шумом налетел другой вал, обдав нас водой и унося все, что не было прикреплено; мы крепко держались за борт и скамейки. Я чувствовал, что лодку несет все дальше и дальше.

– Налегайте сильнее, братцы! – кричал Медж.

Увы, оставалось только два весла. Тилльярд, Гарри и я гребли изо всех сил; прежде чем мы успели опомниться, лодка влетела на внутренний берег лагуны. Как мы попали туда, мы не понимали, знали только, что Бог спас нас. Мы выскочили из нашей разбитой лодки и старались втащить ее так, чтобы ее не могли унести волны; последующие валы не были такой величины, как тот, который вынес нас на берег. Измученные тревогой, бессонницей, мы бросились на песок.

Уже темнело, и мы слишком устали, чтобы искать другого места для отдыха. Однако голод вскоре напомнил нам, что мы не ели уже несколько часов. Мы были уверены, что найдем пищу в изобилии, и потому решили хорошенько поужинать. Тилльярд и Тамаку пошли за провизией, спрятанной в ящике на лодке.

Прошло несколько времени, они не возвращались.

– Ну что же, братцы, скоро ли вы принесете нам поесть? – спросил Медж.

– Не можем найти, сэр, – послышался неприятный ответ. – Должно быть, ящик смыло волной.

Сомнения не было. К счастью, бочонок с водой уцелел, так что мы могли утолить жажду; но ложиться спать приходилось в мокрой одежде и без ужина. Томми, которому пришлось очень плохо, как, впрочем, и всем нам, начал ворчать и жаловаться на жестокость судьбы.

– Вот что, братцы, – сказал Медж, – мы должны от всего сердца благодарить Господа, что Он спас нас; никогда в жизни мне не приходилось видеть такого бурного моря. Соединим наши голоса в хвале Источнику милостей.

Мы от всей души присоединились к молитве, которую прочел Медж, и пропели псалом, а потом легли на берегу в надежде найти утром какую-нибудь пищу. А может быть, найдутся и жители острова, которые гостеприимно отнесутся к нам.

Меня разбудили лучи солнца, поднимавшиеся из океана. Гарри и Том уже встали; остальные спали, отвернувшись от яркого светила. Все кругом имело более привлекательный вид, чем накануне вечером. Берег был окаймлен многочисленными деревьями – кокосовыми с грациозными перистыми верхушками, широколистными банановыми, красивыми панданусами с белыми блестящими листьями, тутовыми. Голод, однако, заставил нас подумать, как бы поскорее добыть кокосовых орехов, висевших на деревьях. Мы встали и, не желая будить товарищей, дошли до менее высоких деревьев. Гарри сказал, что он ловко может взобраться туда.

– Чем скорее влезешь, тем лучше, – крикнул Том. – Если я скоро не поем чего-нибудь основательного, то превращусь в овцу и стану жевать траву и листья.

– Другие животные, кроме овцы, едят траву и листья, – невольно заметил я. – Смотри не превратись в одно из них.

Томми рассердился, что очень удивило Гарри, который не понял моего намека, так как никогда не видел ни овцы, ни осла.

– Не ссорьтесь, – сказал он, – я скоро достану вам орехов, и Том может съесть хоть целый, если захочет. – Он снял сапоги и носки и начал карабкаться на дерево так ловко, как никогда не смогли бы это сделать Томми и я.

Мы с жадностью смотрели на него. Я подбежал к дереву, чтобы ловить орехи.

– Отойди в сторону, а то я могу разбить тебе голову, – крикнул Гарри.

Он скоро долез до верхушки дерева, сорвал два больших пучка плодов и спустился на землю.

– Они могли разбиться, и тогда у нас не было бы молока, – заметил он.

Пока мы старались разбить орехи, Гарри сбегал на берег и принес острый кусочек коралла, с помощью которого проделал дырку в одном из кокосовых орехов.

– Вот, выпей, – сказал он, протягивая мне орех. – Это будет полезно тебе.

Какое вкусное молоко! Напившись, я отдал орех Томми, а между тем Гарри открыл другой орех. Мы настояли, чтобы он первый напился из него. Третьего хватило на всех нас. Потом мы открыли и внутреннюю скорлупу; содержимого хватило нам всем на завтрак. Остальное мы отнесли нашим товарищам, которые очень обрадовались, когда проснулись и нашли готовый завтрак.

Ураган прошел, и море ярко сверкало в лучах солнца. Мы спросили Меджа, думает ли он скоро вернуться на остров, где стоял наш корвет.

– Многое против этого, – ответил он. – Во-первых, нужно исправить лодку, а, я думаю, это будет нелегкая штука; затем, у нас только два весла, нет ни пищи, ни воды; если подымется ветер, то нам понадобится три-четыре дня, чтобы пройти тот путь, что мы прошли в сутки. Поэтому прежде чем отправиться, нам нужно починить лодку, сделать по крайней мере две пары весел и запастись провизией и водой. Нельзя удовольствоваться только кокосовыми орехами; надо добыть рыбы или дичи, а на это уйдет день-другой. Потом нужно подумать, следует ли искать корвет на старом месте; может быть, он вышел из гавани и ищет нас. Судя по виду той местности, мы не найдем там пищи, и если не найдем там нашего судна, то попадем в еще худшую беду, чем здесь.

Остальные согласились с мнением Меджа; мы пошли на берег и внимательно осмотрели лодку. Пострадала обшивка на правой стороне и часть носа. Удивительно, как она могла еще дойти до берега. Может быть, потому, что мы с Гарри бессознательно поставили ноги на доски и помешали воде хлынуть в лодку, а Том на носу навалился на спущенный парус, с отчаянием цепляясь за переднюю скамейку.

Без гвоздей, без каких-либо инструментов, кроме складных ножей, мы вряд ли могли поправить лодку настолько, чтобы она могла выдержать путешествие, которое предстояло нам сделать, чтобы добраться до корвета. Мы в недоумении смотрели друг на друга.

– Безопаснее всего было бы остаться здесь в надежде, что корвет заглянет со временем сюда, ища нас, – сказал Медж. – Они знают, что если мы спаслись, то должны быть принесены в этом направлении; и я не думаю, чтобы наш командир покинул нас, пока не произведет поисков во всех направлениях. Если же почему-либо «Героиня» не появится, можно надеяться, что мимо пройдет какое-нибудь китобойное или другое судно и увидит наши сигналы. Надо сторожить с обеих сторон острова; может быть, мы будем счастливы здесь, но все же не следует превращаться в робинзонов.

– Ну, это приятнее, чем стоять на карауле, – заметил Том.

– Нужно подумать и о друзьях на родине, – сказал я. – Они будут оплакивать нас, если до Англии дойдет известие о нашем исчезновении. К тому же мне хочется дать знать капитану Гудсону и его жене, что мы нашли их сына.

– Верно, Годфрей, – сказал Медж. – Рад видеть, что ты заботишься о других, и не думаю, чтобы Том желал причинить горе своей семье, которая, полагаю, тревожится о нем более, чем он воображает.

– Я не подумал о них, – сказал Том. – Будьте спокойны: если я увижу парус, то уж сделаю все, чтобы дать знать о нашем пребывании здесь.

Итак, мысль о немедленном отправлении была отложена, и мы решили прежде всего исследовать остров и посмотреть, какую пищу можно найти тут. Мы не сомневались, что найдем другие плоды, кроме кокосовых орехов, добудем, может быть, устриц или других моллюсков, а может быть, и рыбу, хотя для этого надо было приготовить крючки, лесу или сети.

Пока Медж, Том и я обсуждали эти вопросы, Тилльярд продолжал осматривать лодку.

– Я думаю, мистер Медж, если бы нам удалось достать маленьких гвоздей, мы могли бы заткнуть пробоины парусиной и починить лодку так, что она могла бы выйти в море, – сказал он.

– Самое трудное это «если бы», – сказал Медж. – Откуда мы возьмем гвоздей?

– Из рукояток наших складных ножей, – ответил Дик. – Я немного кузнец и думаю, что, если бы мне удалось сделать меха, я скоро соорудил бы кузницу и выковал бы несколько дюжин гвоздей.

– Еще «если бы», – заметил Медж.

– Да, сэр; но это можно устроить, если мне удастся поймать тюленя или какое-нибудь иное толстокожее животное.

– Опять «если», – сказал Медж.

– Ну, сэр, может быть, я обойдусь и без кожи. Попробую употребить в дело кусок парусины; сделаю его непроницаемым для воздуха с помощью жира, или воска, или чего-нибудь в этом роде. Не обещаю, что это удастся мне, но употреблю все усилия.

– Это все, чего мы можем ожидать от вас, – сказал Медж.

Предложение Тилльярда возбудило в нас некоторую надежду. Прежде всего нам нужно было отправиться на поиски пищи и воды, хотя кокосовое молоко утоляло нашу жажду. Каждый из нас сделал себе по длинной остроконечной палке; палка эта, конечно, не могла принести нам пользы в случае встречи с враждебными туземцами, но мы могли убить ей зверей, которые попались бы на дороге; она могла помочь нам переходить трудные места и пробиваться сквозь заросли.

Мы отправились в путь, оставив Тилльярда приглядывать за лодкой и делать приготовления к починке ее. Медж пошел впереди, за ним Том, Гарри и я; Тамаку и Попо заключали шествие. Мы шли по морскому берегу. Дорога была довольно легкая. Пройдя несколько к югу, мы добрались до местности, по-видимому, еще недавно залитой водой и, по всей вероятности, поднявшейся над поверхностью моря благодаря какому-нибудь колебанию почвы. Несколько кокосовых деревьев и панданусов росли тут, а также редкая трава.

Мы хотели продолжать наш путь по морскому берегу; вдруг я заметил множество птиц, летавших над этим местом. Мы прошли по ровному месту, очевидно, заливаемому водой во время прилива, и дошли до возвышенности, которая должна была представлять собой остров в часы прилива. Бесчисленное количество птиц избрало ее своим местопребыванием. Наше появление нисколько не потревожило их; сидевшие на яйцах птицы только вытянули шеи и издали хриплые звуки, совершенно оглушившие нас.

Эти птицы были вполне ручные, так что нам пришлось стаскивать их, чтобы добраться до яиц. Тут были различные породы красных тропических птиц. Некоторые птицы клали свои яйца прямо на землю. У других гнезда были устроены из прутьев на деревьях.

Мы сразу набили карманы яйцами, выбрав самые свежие. Настреляли мы также столько птиц, сколько нам требовалось на обед и ужин. Все это подняло наше настроение.

При нашем возвращении вдоль морского берега мы видели много больших крабов. Один из них поймал змею и нес ее; она извивалась в его клещах; внезапно налетевшая птица-фрегат унесла и краба, и змею. Целые армии раков-отшельников двигались в поисках добычи или более удобных жилищ. Насколько можно судить, змеи, попадавшиеся здесь, были не ядовитые; но мы все же решили избегать их.

Приходилось торопиться, чтобы прилив не отрезал нам удобный путь.

Когда мы добрались до бухты, то узнали, что Тилльярд сделал кое-что для изготовления кузницы.

– Если мне удастся пустить в ход меха, то у нас скоро будет много гвоздей. Но надо иметь терпение, сэр, – засмеялся он Меджу. – Терпение и труд все перетрут.

Никто этого не оспаривал. Всем очень хотелось сварить яйца и изжарить птиц; я спросил, как мы разведем огонь. Оказалось, что об этом важном вопросе и не подумали. Все стали шарить в карманах, не найдется ли огнива, но ничего не нашли. Тогда мы обратились к жителю Сандвичевых островов. Он сказал, что можно добыть огонь, потерев друг о друга два кусочка дерева, если только найдется нужный сорт дерева. Но для этого нужно время, а мы были слишком голодны и потому пообедали сырыми яйцами и десертом из кокосовых орехов в молоке.

После обеда Тамаку отправился за деревом, а мы собрали листья и выстроили шалаши из ветвей, чтобы укрыться на ночь. Было почти совсем темно, когда Тамаку вернулся с находкой, но мы так устали и так хотели спать, что предпочли лечь, не дожидаясь, чтобы он развел огонь.