Читать книгу Укрощение строптивой - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 4

Я распростился временно с Вероной,

Чтобы друзей здесь в Падуе увидеть,

Особенно испытанного друга

Гортензио. Да вот и дом его.

Ну, Грумио, мошенник, стукни, слышишь!

Стукнуть, сударь? Чтобы я стукнул? Как же можно так злоупотреблять вашей милостью?

Невежа! Стукни, говорю тебе, у меня поздоровее.

Стукнуть вас, сударь? Сударь, сударь, да кто я такой, чтобы вас стукнуть?

Невежа, стукни, повторяю, в дверь,

Не то башкой поплатишься, поверь.

Хозяин – драчун ведь. А тресни-ка я,

Сейчас бы пропала башка вся моя.

Исполнишь приказ мой?

А то подыму я такой трезвон,

Что всякие sol, fa из уха вон.

(Дерет его за ухо.)

На помощь! Мой барин сошел с ума!

Исполнишь приказ мой, плут, негодяй?

Бессмысленный тупица! – Я, Гортензио,

Велел мошеннику стучать вам в двери

И исполнения не мог добиться.

Совет мой: отойти и замолчать.

Оставьте, я за Грумио ручаюсь.

Случилось, верно, недоразуменье

Меж вами и добрейшим, верным Грумио.

Какой счастливый ветер вас занес

К нам в Падую, друг милый, из Вероны?

Тот ветер, что гоняет молодежь

Искать удачи далеко от дома,

Где опыта не жди. Сказать короче,

Синьор Гортензио, вот дело в чем:

Антонио, родитель мой, скончался,

А я отважно в лабиринт вступил,

Ища женитьбы выгодной и счастья.

В кармане – кроны, дома есть добро, –

И я решил постранствовать по свету.

А что, коль я тебе, без дальних слов,

Посватаю строптивую жену,

Такую, что не поблагодаришь?

В одном ручаюсь, что она богата,

Богата очень. Впрочем, ты мне друг,

Не для тебя она.

Друзья, как мы, Гортензио, друг друга

Поймем без слов. Когда тебе известно,

Что для меня достаточно богата, –

А деньги – вот мой свадебный припев, –

То будь уродом, как жена Флорентия,

Сивиллы старше, злее и упрямей

Сократовой Ксантиппы, даже хуже, –

Она решенья моего не сломит,

Чувств не изменит, – пусть ее шумит,

Как вал Адриатического меря.

Хочу богатой быть я женихом,

А значит – и счастливым женихом.

Мы так с тобой далеко зашли,

Что я всерьез хочу продолжить шутку.

Петручио, я могу тебе посватать

Богатую красивую девицу,

Вполне воспитанную по-дворянски.

Один порок в ней, но порок немалый:

Нрав у нее невыносимо злой,

Строптивый и упрямый до того,

Что, будь мои дела в расстройстве полном,

Ее за золотой рудник не взял бы.

Молчи, ты силы золота не знаешь.

Скажи, как звать отца, – с меня довольно.

Хочу идти на приступ, – пусть шумит,

Как гром грохочет из осенних туч.

Отец ее – Баптиста Минола,

Почтенный и любезный дворянин,

Она же Катарина Минола,

Известная у нас за злой язык.

Отца я знаю, хоть ее не знаю;

Покойный батюшка его знавал.

Не буду спать, пока с ней не увижусь,

И потому – простите неучтивость –

Я тотчас же покинуть должен вас,

Коль неугодно вам пройтись со мною.

Постой, Петручио, я с тобой пойду.

Мой клад хранится также у Баптисты;

Алмаз души моей там на запоре;

Меньшая дочь, прекраснейшая Бьянка,

Сокрыта от меня и от других

Соперников моих по сватовству.

Приняв в расчет, что будет невозможно

При всех изложенных мной недостатках

Ему пристроить Катарину замуж,

Такой порядок он установил:

До Бьянки никого не допускать,

Пока не сбыл проклятой Катарины.

«Проклятой Катарины»!

Да, хуже не найти для девушки названья.

Ты можешь, друг, мне оказать услугу:

Оденусь скромно я, а ты Баптисте

Представь меня искусным музыкантом

И Бьянке предложи в учителя,

И будет мне тогда дана возможность

Ухаживать за нею на свободе,

Тайком от всех и с ней наедине.

Хозяин, хозяин, оглянитесь! Кто сюда идет, а?

Потише, Грумио, это – мой соперник. –

Петручио, отойдем.

Да, для любви молодчик хоть куда!

В порядке все. Я список просмотрел.

Послушайте: переплетите, и отдайте,

И лишь любовные читайте книги,

Чтоб чтением другим не занималась.

Вы поняли меня? Помимо платы,

Что будет вам давать синьор Баптиста,

И я не поскуплюсь. Все эти книги,

Тетрадки вы получше надушите,

Затем, что та, что их рукой коснется,

Духов душистей. Что читать начнете?

Возьму лишь то, что будет вам на пользу.

Мой покровитель, смею вас уверить,

Уж так за вас стою, как за себя.

Мои слова дойдут, быть может, лучше,

Коль сами вы не из больших ученых!

Ученость – удивительная вещь!