Читать книгу Сотворение Святого. Герой - Уильям Сомерсет Моэм - Страница 7

Несколько дней спустя Маттео пришел ко мне, когда я одевался. Мой друг уже вернул всю одежду, которую несколько дней назад унес из моего номера в гостинице.

– Слушай, а не будет тебе стыдно появляться на людях в этом наряде? – спросил он меня. – Люди подумают, что ты донашиваешь мои обноски.

Я пропустил оскорбление мимо ушей.

– И куда ты собрался? – спросил он.

– К мадонне Джулии.

– Но ты был у нее вчера!

– Это не причина, по которой я не могу пойти к ней сегодня. Она попросила меня заглянуть к ней.

– Я уверен, этим она делает тебе одолжение. – Он помолчал, наблюдая, как я прихорашиваюсь. – Я собирал новости Форли.

– И?

– Мадонна Джулия пользуется в Форли большим успехом…

– Ты говорил с дамой, которую называешь прекрасная Клодия, – догадался я.

– Между прочим, почему ты не нанес ей визит?

– Даже не знаю, – ответил я. – А следовало?

– Ты сам рассказал мне, как она прониклась к тебе за время вашей беседы. Так почему ты не развил наступление?

Я пожал плечами:

– Не думаю, что мне нравятся женщины, которые готовы уступить первому же штурму.

– Нет? – удивился Маттео. – А мне очень даже нравятся.

– Кроме того, она не в моем вкусе. Очень уж пышнотелая.

– Она крайне обижена твоим пренебрежением. Говорит, что ты влюбился в Джулию.

– Это абсурд, – ответил я. – Что же касается ее обиды, то я очень сожалею, но не чувствую себя обязанным бросаться в объятия каждой женщины, которая их мне раскроет.

– Я совершенно с тобой согласен. Что она, что Джулия, обе хороши. Мне сказали, что последний любовник Джулии – Эмтроджио делла Трекка. Однажды его чуть не застукал старик Бартоломео, так что ему пришлось вылезать через окно и демонстрировать трюки, достойные профессионального акробата, чтобы добраться до земли целым и невредимым.

– Едва ли я поверю сплетням, которые рассказывают об этой достойной женщине.

– Уж не влюбился ли ты в нее? – тут же спросил Маттео.

Я рассмеялся:

– Разумеется, нет. Но все же…

– Это нормально, потому что она, о чем ты, конечно же, знаешь, известна в городе своей легкомысленностью. Среди ее любовников не только дворяне. Многие наслаждались ее благосклонностью.

– Не очень-то она похожа на Мессалину, – фыркнул я.

– Если честно, Филиппо, я думаю, что на самом деле она чуть лучше уличной шлюхи.

– Ты к ней крайне снисходителен, – ответил я. – Возможно, ты относишься к ней предвзято, потому что тебе не удалось добиться взаимности? А кроме того, ее характер для меня значения не имеет. Мне безразлично, хорошая она или плохая. С ней приятно проводить время, и меня это более чем устраивает. Она же не собирается стать моей женой.

– Она может сделать тебя очень несчастным; и ты будешь не первым.

– Какой же ты дурак! – В моем голосе слышались нотки злости. – Из того, что я вижусь с этой женщиной, ты, похоже, делаешь вывод, что я умираю от любви к ней. Это абсурд!

Я ушел и скоро добрался до дворца Эсти, где меня ждала донна Джулия. После приезда в Форли я виделся с ней чуть ли не каждый день, потому что она действительно мне нравилась. Естественно, я в нее не влюбился, как предположил Маттео, и не испытывал ни малейшего желания впасть в это жалкое состояние. Я находил Джулию очаровательно простодушной, разительно отличающейся от того монстра разврата, каким ее представляли в городе. Как я понимал, ей было года двадцать три или двадцать четыре, но вела она себя как девочка, веселая и беспечная, всегда готовая рассмеяться, но при этом в следующее мгновение уже могла оказаться на грани слез из-за сущего пустяка. Однако ласковое слово или комплимент заставляли ее тут же забыть об огорчении, и она уже вновь улыбалась. Она казалась такой изящной, такой хрупкой, такой легкой, что требовала самого деликатного обхождения. Я просто не мог представить себе, что кто-то решится сказать ей в лицо какую-нибудь грубость.

Ее глаза вспыхнули, когда она увидела меня.

– Как давно вас здесь не было. Я уже думала, что вы никогда не придете.

Она всегда так радовалась гостю, что создавалось впечатление, будто пришедший – единственный, кого она хотела бы видеть рядом с собой. Я знал, что это притворство, но как обаятельно умела она притворяться!

– Подойдите и присядьте рядом со мной. – Она подвинулась, освобождая место, а когда я сел, прильнула ко мне, как ребенок, словно ища защиты. – А теперь расскажите мне, чем вы занимались.

– Разговаривал с Маттео, – ответил я.

– О чем?

– О вас.

– Расскажите мне, что он сказал.

– Ни одного доброго слова, дорогая моя, – рассмеялся я.

– Бедный Маттео! – воскликнула она. – Он такой неуклюжий и неотесанный, сразу видно, что половину жизни он провел в армейских лагерях.

– А я? Я вел такую же жизнь, что и Маттео? Я неуклюжий и неотесанный?

– Ох нет, вы совсем другой. – В ее взгляде читалось восхищение.

– Маттео рассказал мне множество сплетен о вас.

Она чуть покраснела:

– Вы поверили?

– Я ответил, что меня не волнует, правда это или нет.

– Но вы поверили? – настаивала Джулия.

– Если вы скажете, что это ложь, я вам поверю.

Озабоченность на ее лице сменилась ослепительной улыбкой.

– Разумеется, это ложь.

– Как вы прекрасны, когда улыбаетесь, – вдруг вырвалось у меня. – Вам всегда надо улыбаться.

– Я и улыбаюсь… вам. – Она замолчала, обдумывая, стоит ли продолжать этот разговор, но потом все-таки решилась: – Маттео говорил вам, что однажды ухаживал за мной и очень рассердился, когда я не подобрала носовой платок, который он соблаговолил уронить?

– Он упоминал об этом.

– Боюсь, с тех пор он не сказал обо мне ни одного доброго слова.

Мне в голову уже приходила мысль о том, что Маттео затаил зло на донну Джулию, поэтому ее версия представлялась мне более убедительной.

– Он умолял меня не влюбляться в вас, – признался я.

Она рассмеялась:

– Клаудия Пьячентини рассказывает всем, что это уже случилось и она ужасно ревнует.

– Правда? И Маттео убежден, что я влюблен в вас.

– А вы? – внезапно спросила она.

– Нет! – с нарочитой напыщенностью ответил я.

– Brutta bestia! – воскликнула она, тут же отодвинулась от меня и надула губки.

– Я очень сожалею, – со смехом продолжил я, – но ничего не могу с этим поделать.

– Я думаю, с вашей стороны это ужасно.

– У вас так много воздыхателей, – попытался урезонить ее я.

– Да, но я хочу, чтобы их было еще больше. – Она улыбнулась.

– Но какой вам прок от того, что все эти мужчины влюблены в вас?

– Не знаю, но приятно это осознавать.

– Какое же вы еще дитя! – со смехом воскликнул я.

Она наклонилась ко мне, лицо стало серьезным.

– Но вы совершенно меня не любите?

Я покачал головой. Она вновь подсела ко мне вплотную, так, что ее волосы касались моей щеки, и я почувствовал дрожь по всему телу. Я посмотрел на ее ушко идеальной формы, полупрозрачное, как розовая раковина. Подсознательно, не отдавая себе отчет в том, что делаю, я его поцеловал. Она притворилась, будто и не заметила, я же пришел в полнейшее замешательство, почувствовав, как густо краснею.

– Вы совершенно уверены? – спросила она по-прежнему серьезно.

Я вскочил (глупо, конечно), злясь на себя.

– Когда я снова увижу вас?

– Завтра я собираюсь на исповедь. Будьте в Сан-Стефано в десять утра, и мы сможем поговорить в церкви после того, как я закончу.