Читать книгу Стихотворения - Уильям Вордсворт - Страница 3

Пять лет прошло; зима, сменяя лето,

Пять раз являлась! И опять я слышу

Негромкий рокот вод, бегущих с гор,

Опять я вижу хмурые утесы —

Они в глухом, уединенном месте

Внушают мысли об уединенье

Другом, глубоком, и соединяют

Окрестности с небесной тишиной.

Опять настала мне пора прилечь

Под темной сикоморой и смотреть

На хижины, сады и огороды,

Где в это время года все плоды,

Незрелые, зеленые, сокрыты

Среди густой листвы. Опять я вижу

Живые изгороди, что ползут,

Подобно ответвленьям леса; мызы,

Плющом покрытые; и дым витой,

Что тишина вздымает меж деревьев!

И смутно брезжат мысли о бродягах,

В лесу живущих, или о пещере,

Где у огня сидит отшельник.

Долго

Не видел я ландшафт прекрасный этот,

Но для меня не стал он смутной грезой.

Нет, часто, сидя в комнате унылой

Средь городского шума, был ему я

Обязан в час тоски приятным чувством,

Живящим кровь и в сердце ощутимым,

Что проникало в ум, лишенный скверны,

Спокойным обновлением; и чувства

Отрад забытых, тех, что, может быть,

Немалое влияние окажут

На лучшее, что знает человек, —

На мелкие, невидные деянья

Любви и доброты. О, верю я:

Иным я, высшим даром им обязан,

Блаженным состояньем, при котором

Все тяготы, все тайны и загадки,

Все горькое, томительное бремя

Всего непознаваемого мира

Облегчено покоем безмятежным,

Когда благие чувства нас ведут,

Пока телесное дыханье наше

И даже крови ток у нас в сосудах

Едва ль не прекратится – тело спит,

И мы становимся живой душой,

А взором, успокоенным по воле

Гармонии и радости глубокой,

Проникнем в суть вещей.

И если в этом

Я ошибаюсь, все же – ах! – как часто

Во тьме, средь обликов многообразных

Безрадостного дня, когда все в мире

Возбуждено бесплодной суетой, —

Как часто я к тебе стремился духом,

Скиталец Уай, текущий в диких чащах,

Как часто я душой к тебе стремился.

А ныне, при мерцанье зыбких мыслей,

В неясной дымке полуузнаванья

И с некоей растерянностью грустной

В уме картина оживает вновь:

Я тут стою, не только ощущая

Отраду в настоящем, но отрадно

Мне в миге этом видеть жизнь и пищу

Грядущих лет. Надеяться я смею,

Хоть я не тот, каким я был, когда,

Попав сюда впервые, словно лань,

Скитался по горам, по берегам

Глубоких рек, ручьев уединенных,

Куда вела природа; я скорее

Напоминал того, кто убегает

От страшного, а не того, кто ищет

Отрадное. Тогда была природа

(В дни низменных, мальчишеских утех,

Давно прошедших бешеных восторгов)

Всем для меня. Я описать не в силах

Себя в ту пору. Грохот водопада

Меня преследовал, вершины скал,

Гора, глубокий и угрюмый лес —

Их очертанья и цвета рождали

Во мне влеченье – чувство и любовь,

Которые чуждались высших чар,

Рожденных мыслью, и не обольщались

Ничем незримым. – Та пора прошла,

И больше нет ее утех щемящих,

Ее экстазов буйных. Но об этом

Я не скорблю и не ропщу: взамен

Я знал дары иные, и обильно

Возмещены потери. Я теперь

Не так природу вижу, как порой

Бездумной юности, но часто слышу

Чуть слышную мелодию людскую

Печальную, без грубости, но в силах

Смирять и подчинять. Я ощущаю

Присутствие, палящее восторгом,

Высоких мыслей, благостное чувство

Чего-то, проникающего вглубь,

Чье обиталище – лучи заката,

И океан, и животворный воздух,

И небо синее, и ум людской —

Движение и дух, что направляет

Все мыслящее, все предметы мыслей,

И все пронизывает. Потому-то

Я до сих пор люблю леса, луга

И горы – все, что на земле зеленой

Мы видеть можем; весь могучий мир

Ушей и глаз – все, что они приметят

И полусоздадут; я рад признать

В природе, в языке врожденных чувств

Чистейших мыслей якорь, пристань сердца,

Вожатого, наставника и душу

Природы нравственной моей.

Быть может,

Не знай я этого, мой дух в упадок

Прийти бы мог; со мной ты на брегах

Реки прекрасной – ты, мой лучший друг,

Мой милый, милый друг; в твоих речах

Былой язык души моей я слышу,

Ловлю былые радости в сверканье

Твоих безумных глаз. О да! Пока

Еще в тебе я вижу, чем я был,

Сестра любимая! Творю молитву,

Уверен, что Природа не предаст

Ее любивший дух: ее веленьем

Все годы, что с тобой мы вместе, стали

Чредою радостей; она способна

Так мысль настроить нашу, так исполнить

Прекрасным и покойным, так насытить

Возвышенными думами, что ввек

Злословие, глумленье себялюбцев,

Поспешный суд, и лживые приветы,

И скука повседневной суеты

Не одолеют нас и не смутят

Веселой веры в то, что все кругом

Полно благословений. Пусть же месяц

Тебя в часы прогулки озарит,

Пусть горный ветерок тебя обвеет,

И если ты в грядущие года

Экстазы безрассудные заменишь

Спокойной, трезвой радостью, и ум

Все облики прекрасного вместит,

И в памяти твоей пребудут вечно

Гармония и сладостные звуки —

О, если одиночество и скорбь

Познаешь ты, то как целебно будет

Тебе припомнить с нежностью меня

И увещания мои! Быть может,

Я буду там, где голос мой не слышен,

Где не увижу взор безумный твой,

Зажженный прошлой жизнью, – помня все же,

Как мы на берегу прекрасных вод

Стояли вместе; как я, с давних пор

Природы обожатель, не отрекся

От моего служенья, но пылал

Все больше – о! – все пламеннее рвеньем

Любви святейшей. Ты не позабудешь,

Что после многих странствий, многих лет

Разлуки эти чащи и утесы

И весь зеленый край мне стал дороже…

Он сам тому причиной – но и ты!