Читать книгу Убить отца. Чернуха - Ульяна Фатум - Страница 7

Молодая женщина по жизни была очень одинокая так, как никогда не знала своих родителей и вообще никого из своих родственников. Будучи уже подростком в детском доме она постоянно пытала директора, воспитателей, нянечек – всех кто отработал в этом воспитательном заведении четырнадцать или более лет и задавала всегда один и тот же очень важный для нее вопрос:

«Каким образом и откуда ее привезли в детский дом? И самое главное кто?». Доставала всех и наконец, директор – добрая женщина уже в преклонном возрасте не выдержав пригласила девочку в свой кабинет. В сейфе нашла нужную папочку, усадила ее за стол и, они уже вдвоем стали перелистывать и читать слегка пожелтевшие странички документов. Женщина гладила Татьяну по спине и потихоньку рассказывала:

«В тот день двадцать пятого декабря я была на дежурстве в качестве воспитателя самой младшей группы детского дома. И как раз в тот же день у моего сына студента первого курса института в Ленинграде состоялось его первое торжество, как я поняла позже, отмечали Татьянин день. Я ждала от него звонка и тут позвонили с вахты и вызвали, а когда спустилась на первый этаж, то увидела закутанную в шерстяной платок и какую-то необъятную шубу женщину, державшую в руках запеленатого в ярко – желтое одеяльце с просто шикарным для наших забытых богом мест белоснежным бантом ребенка. Она протянула мне этот по-настоящему солнечный в зимнем мраке сверток и вкратце, явно сильно нервничая и сбиваясь, сообщила:

«Я находилась на железнодорожном вокзале, как услышала детский плач. Прошла по полупустому вокзалу и вдруг увидела эту лежащую на деревянной лавке плачущую девочку, взяла на руки, подождала минут двадцать – никто не подходит, а потом пошла прямо к вам». Все, конечно, сразу кинулись сразу к тебе – распеленали, рассматривали, а когда захотели порасспросить ту женщину поподробнее, ее уже нигде не было – я даже на улицу выбежала посмотреть. Никого.

Вызвали скорую помощь, приехал врач осмотрел тебя – ты была здоровенькой и мирно спала, только немного покряхтывала. Но тебя все равно медики забрали на какое-то время в детский стационар больницы на обследование, а я кинулась сразу же на вокзал, благо он был совсем недалеко. Но в зале ожидания на то время было достаточно много народу – видимо накануне Нового года люди спешили навестить родственников. Дежурный по вокзалу – очень даже милая женщина, как выяснилось – ничего не слышала в этот вечер о найденном где-то на сиденье грудном ребенке. И как бы вскользь заметила, что если бы что-то подобное произошло то, она бы действовала в соответствии с инструкцией и вызвала бы в первую очередь милицию и сочувственно так покачала головой. Мне, конечно, попало от директрисы на следующий день, что я упустила очень важного свидетеля и не взяла положенное в подобных случаях объяснение. Но позже я поразмыслила и поняла, что принесла тебя к нам тебя, скорее всего, твоя мать или кто-то из ее близких людей – ведь она назвала тебя девочкой, а на вокзале тогда было из-за морозов холодно и там тебя вряд ли кто решился распеленать. Поэтому откуда эта женщина могла знать, что найдена и запелената в желтое одеяло именно девочка. Ведь даже цвет одеяла у тебя был нейтральный – раньше же у нас строго соблюдались незыблемые правила: для мальчиков голубой цвет предпочтительнее, а для девочек – розовый или близкие по оттенку. Но может быть я и ошибаюсь… Но откуда ты взялась – совсем непонятно, ведь правоохранительными органами были на уши поставлены все родильные дома и женские консультации близлежащих городов и поселков – и тишина, все беременные женщины и новорожденные дети были на месте.

Вот так, ты появилась в детском доме в первый раз, а вернулась к нам уже после пребывания в больнице уже Татьяной так, как появилась ты у нас как раз в Татьянин день и, врач так и записала тебя, тоже видимо вспомнив об этом. А фамилию записали Белова – из-за цвета банта что ли, но мы все в глубине души все же надеялись на чудо, что все это временно и вдруг тебя кто-то будет искать и найдет. Но, увы… А, я посещала тебя еще в больнице так, как ты у меня была первым в моей работе подкидышем – и столько переживаний было, привязалась к тебе даже немного. И очень хотела позже, чтобы тебя усыновили, взяли в семью еще маленькую, но как-то все не должным образом складывалось у твоих не состоявшихся родителей. Вроде уже все – и документы все собраны и, ходят несколько месяцев подарками тебя задаривают, а потом раз и исчезают без всяких на то объяснений… А, ты была еще в то время совсем маленькая, хорошенькая как ангелочек и потом ходишь, все ждешь их и плачешь каждый выходной…

В общем вот так все и было. И ты, должна обязательно поверить в свои силы и постараться во что бы то ни стало найти свое счастье, девочка моя. Я же постараюсь, хоть чем-то помочь». Женщина, по-матерински, как-то особо ласково обняла обреченно поникшую девочку, ведь на ее глазах вырос этот ребенок, как уже и сотни других деток. Видела, как многие из них кидались к зашедшим даже по каким-то делам в детдом посторонним мужчинам или женщинам с криком:

«Мама или папа, пришел!». Некоторые из них, как эта тихая какая-то обездоленная с виду девочка ходила в выходные дни, как тень по коридору возле входных дверей и все смотрела в окно. О чем-то своем тайном все думала и думала…. Помочь Татьяне – эта сердобольная директриса ничем так и не смогла так, как не прошло и месяца, как у нее случился инсульт, после которого та долго восстанавливала свое здоровье. Но видимо лечение прошло без нужных результатов потому, как вышла она на работу уже поздно летом и то, чтобы передать все документы и материальные ценности другому более молодому директору детского дома. К тому времени всех деток, закончивших в тот год восемь классов – в том числе и Татьяну, перераспределили по профтехучилищам. Больная женщина, все же поинтересовалась – куда ее подопечная была распределена и, узнав, что в строительное ПТУ, только поморщилась. Но менять что-то и, отменить распределение уже было невозможно – ведь все документы ушли в область и были, скорее всего, утверждены…

Татьяна, конечно же, оказалась в ПТУ не по своему желанию так, как ей бы очень хотелось сначала окончить полную среднюю школу. И только потом поступить в гуманитарный ВУЗ – ведь у нее в журнале всегда были в основном одни пятерки и только несколько четверок по точным наукам. Но находясь в детском доме о продолжении обучения можно было даже не мечтать, а только с благодарностью принимать то, что дает государство. А это были: койко-место в старом и давно без ремонта общежитии, трехразовое питание, кое-какую мелочь на бытовые нужды и, конечно же, обучение рабочим специальностям. Девушка – подросток поначалу была просто в шоке, узнав, чему ей предстоит учиться и чем заниматься. Ведь она надеялась, что попадет хотя бы на специальности более, так сказать женские – такие, как закройщик, повар – кулинар, или хотя бы продавец. Но набор на них был очень маленький, а вот отделочников, монтажников и всяких других строителей явно не хватало на рынке труда так, как совсем рядом уже начиналось строительство огромного химического завода и молодого города в таежной глуши.

Посетовав немного на произошедшую несправедливость, но делать было нечего, и принялась Татьяна грызть гранит строительных наук. К тому же, в начале второго курса ее посетило первое прекрасное чувство по имени любовь к слегка обезбашенному и дерзко красивому монтажнику-высотнику со старшего курса. Он был из числа редких семейных учащихся – такова статусная градация была в ПТУ и не хотел учиться в школе, связался с какой-то шпаной и, потерявшие надежду образумить сына родители увезли его подальше в это профтехучилище. Повезло им в одном – в правильном выборе специальности монтажника – высотника для него так, как тот ею по-настоящему увлекся и после практики на строящейся ГЭС сразу предъявил руководству училища все документы о том, что прошел блестяще практику и его с нетерпением ждут после защиты диплома.

Только полгода были влюбленные вместе, но за это самое время ее возлюбленный успел свозить Татьяну домой и познакомил со своими родителями, которые как-то сразу же слегка насторожились, узнав, что Татьяна детдомовская. Но после полугода сумасшествия и по окончанию обучения, ее возлюбленный, долго не раздумывая сразу же уехал на работу туда, где его уже ждали. Татьяна первое время после разлуки сильно переживала, плакала по ночам, забросила учебу… Спасали только зачитанные до дыр письма от него, которые со временем приходили все реже и реже. Видя ее переживания, пожилая воспитательница, заступая на дежурство в ночную смену, позвала девушку попить чайку и долго беседовала с ней, чтобы хоть как-то привести в чувства и помочь ей осознать реальную взрослую жизнь…

Перед получением диплома об окончании ПТУ по специальности штукатур-маляр, Татьяна все же написала своему возлюбленному последнее письмо и попросила посодействовать, чтобы и для нее выслали вызов на работу на той самой разлучившей их далекой ГЭС. Но монтажник-высотник ей так и не ответил и, поэтому пришлось ей, скрипя сердцем ехать по распределению на строительство химического завода и молодого красивого города.

Ей все сразу же понравилось, очень много молодежи и сам город был, как бы аккуратно вписан в лоно хвойного леса. Поэтому воздух был чистейший и напоен могучими елями и соснами, а новенькие здания выглядели среди них нарисованными красивыми свежими красками. Жить ее определили в двухместную комнату общежития и даже пообещали в скором времени выделить отдельную комнату, как молодому специалисту. Жила же Татьяна, по сути, и в это время совсем одна в комнате так, как ее счастливая соседка очень редко появлялась и уже готовилась к предстоящей скоро-скоро свадьбе. Поэтому глядя на ее радостные приготовления, девушка стала все чаще вспоминать свою неудачную любовь, скучая бродила по городу одна. И встретив случайно во время одной из прогулок свою наставницу по работе, получила от нее неожиданное предложение сходить в вечернее время на подработку и сделать косметический ремонт в квартире Зеймина Валерия. Именно туда впоследствии и перебралась на постоянное место жительство эта неопытная и чересчур послушная девушка…