Читать книгу Сообщница артефакта. Продолжение «Заложницы артефакта» - Ульяна Гринь - Страница 3

Алиса присела перед котом, осторожно коснулась шерсти на боку. Может, мёртвый? Но кот вдруг задышал, быстро, с хрипом, с присвистом. Божечки, живой!

– Котик, маленький, кто с тобой это сделал? – ужаснулась Алиса. Рваные раны на боку, передняя лапка неестественно вывернута, вся морда в крови… Небось, собаки покусали… Надо в ветеринарку позвонить, может, придётся его отнести… Где здесь ближайший ветеринар?

Дима!

Она бросила пакет с покупками рядом с котом, тихонько сказала ему:

– Я сейчас вернусь, только не умирай!

И бросилась вниз по лестнице. Лишь бы чудаковатый кавалер с зонтиком не добрался до своего подъезда, потому что найти парня в многоэтажке она не сможет! Каблуки страшно мешали ей, вот же глупая идея везде ходить в дурацких туфлях, надо на кроссовки переходить! Главное – не свалиться со ступенек. Котик же помирает!

Алиса выбежала из подъезда и завертела головой в поисках высокой фигуры нового знакомого. Где же он? Блин, неужели уже ушёл?! А нет, вон он, идёт медленно, словно любуется на тучи.

– Дима! Подожди! – закричала она, и парень обернулся. Алиса подбежала к нему, схватила за руку:

– Пойдём! Быстрее!

Сказать, что он удивился – значит, ничего не сказать. Аж глаза вытаращил, красивые свои глазищи под опахалами длинных ресниц:

– Алиса? Ты что, передумала?

– Да пошли же! – рассердилась она, дёрнув его за руку. – Ну!

Он двинулся за ней, слегка тормозя:

– Фигасе ты решения меняешь! Подожди, я вообще-то… Да куда ты меня тащишь?

– В подъезд! – отрывисто бросила запыхавшаяся Алиса, отпирая тяжёлую дверь. – Ты можешь просто идти и не бухтеть?

– Да я не совсем… Понимаешь, я не готов! Вот так сразу…

– Блин, ну ты зануда!

На шестом этаже в пролёте Дима стопорнулся:

– Алиса, я, конечно, всё понимаю, но…

И увидел кота.

Надо отдать ему должное: действовал Дима быстро. Опустившись на колени, аккуратно ощупал всё тело животного, словно пробежался пальцами по струнам гитары. Кот испустил жалобный стон, как человек, и Дима покачал головой:

– Рваные раны, но вроде ничего не сломано… Кроме лапы… Да, парень, не повезло тебе… Зашивать надо, порвали нехило!

– Он выживет? – дрожащим голосом спросила Алиса, приложив ладонь ко рту… Бедный котик… И ведь пришёл к её порогу почему-то. Как знал, что она его не бросит!

Дима встал, вытирая руки о штаны, и кивнул на коврик:

– Затаскивай его в квартиру, я сейчас!

И побежал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Алиса открыла дверь и, наклонившись, потащила коврик с котом в коридор. Длинный серый хвост безвольной тряпочкой волочился следом. Зверёныш дышал, но всё так же тяжело и вымученно. Алиса бросила пакет с покупками и присела над котом:

– Маленький… Кто же тебя так? Ничего, сейчас Дима вернётся, он тебя вылечит…

Вера в Диму вдруг показалась ей по меньшей мере странной, но верить хотелось. Алиса осторожно погладила кота между ушей, стараясь не попасть в налипшую на шерсть кровь. Всё будет хорошо, ты не умрёшь, киса… Не умрёшь…

А он вдруг приоткрыл глаза – жёлтые, как расплавленный янтарь – и тихо, с натугой, замурчал, словно сработал невидимый выключатель на внутреннем кошачьем двигателе. Алиса вытерла слёзы, появившиеся в глазах, продолжая гладить несчастного кота.

Так и застал их Дима, вернувшийся с большой брезентовой сумкой:

– Так, сейчас мы ему сделаем укол, а потом займёмся ранами! О, да у вас уже почти интим, как я посмотрю!

– А что, ревнуешь? – спросила Алиса, глядя, как он роется в сумке. Спросила, чтобы не плакать, чтобы как-то отстраниться от страдания беспомощного животного. Похоже, Дима понял и ответил в том же ключе:

– Всем известно, что между мужчиной и котом женщина выберет котика! Так что да, таки ревную!

– Наверное, тебе просто не те женщины попадались, – усмехнулась Алиса, почёсывая кота за ушком.

– Наверное, но чтобы так много и все не те – так не бывает!

Он мимоходом показал ей язык, набирая в шприц прозрачную жидкость из пузырька, и кивнул на кота:

– Подержи, будь другом. А то с виду помирает, а цапнуть может!

Алиса мягко прижала морду кота к коврику, и Дима, скорчив зверскую гримасу, быстро и метко сделал укол в заднюю лапу возле хвоста:

– Муа-ха-ха, теперь ты в моей власти, котэ!

– Э, да ты прямо доктор Зло! – покачала головой Алиса. – Неужели не жалко бедного котика?

– Очень жалко, прямо до слёз, но мои слёзы ему точно ничем не помогут.

Через полчаса с процедурами было покончено. Кот мирно спал, высунув язык. Раны на боку были аккуратно зашиты, лапка зафиксирована, кровь кое-как смыта. Дима собрал свои медицинские причиндалы и поднялся с пола:

– Давай его теперь устроим где-нибудь, чтобы отдыхал. Проснётся, захочет пить, ему надо будет поставить воду в пределах досягаемости.

– Наверное, в комнату, – неуверенно ответила Алиса. – Или лучше на кухню?

– Зависит от твоей личной брезгливости, – подмигнул парень. – Командуй, я отнесу.

В конце концов они устроили кота в комнате на лежбище из свернутой подкладкой вверх зимней куртки бабули, которая висела в кладовке. Дима окинул взглядом стены и удивлённо протянул:

– Травками балуешься? Ни за что бы не подумал, что ты всё это собираешь и сушишь!

– Это не я, это бабуля, – махнула рукой Алиса. – Я до этого ещё не доросла пока.

– Крутая у тебя бабуля! Познакомишь?

– Уже не получится… Она умерла в феврале.

– А… Извини, – пробормотал он, смутившись. – Ладно… Руки можно помыть?

– Можно, конечно, где ванная, знаешь? – спросила Алиса и сама же ответила: – Конечно, знаешь, если не соврал, что в соседнем подъезде живёшь.

Дима усмехнулся:

– Я почти никогда не вру. Я действительно живу в соседнем подъезде… Ну, через два разве что.

– Болтун, – пробурчала Алиса, когда он открывал дверь в ванную, и пошла на кухню. Постояла, соображая, что делать, и поставила чайник на плиту. Кажется, в шкафчике есть пачка печенья… Если он любит с кокосовым орехом.

Когда шум воды стих, Дима вошёл на кухню с пакетом из Пятёрочки:

– Слушай, у тебя тут это… Катастрофа!

Из пакета капало белым. Алиса поморщилась:

– Ёлки-метёлки, мороженое растаяло! Из-за кота про него совсем забыла…

– Ну так кинь в морозилку! – Дима метнул пакет в раковину. – Заморозится – съешь.

– Размороженное нельзя замораживать, – вздохнула Алиса. – А то микробы… Всё такое…

– Тогда слопай всё сейчас, – засмеялся он. – Ладно, было весело, я пошёл.

– Здрасьте, а чай? – растерялась она.

– О, приглашаешь?

В его голосе звучала неприкрытая радость, и Алиса улыбнулась про себя – вот жук! Как будто не надеялся на приглашение! Неужели думал, что она такая чёрствая? Потому что не согласилась на свидание? И не согласится, а чай – это просто в благодарность за кота. Вот и всё!

– Приглашаю, садись там, к стеночке, – бросила она нарочито равнодушно, чтобы не питал особых надежд. Дима протиснул длинное тело на банкетку за стол и вытянул ноги из-под него:

– А у тебя уютненько, ничего так.

– Это всё бабулино, я только недавно заселилась. Тебе чай с мятой или с лимоном?

– Можно оба и без хлеба.

– Окей, без хлеба, но с мороженым.

Дима наморщил лоб:

– Чай с мороженым? Это что-то новое или хорошо забытое старое?

– Чай-гляссе, – засмеялась Алиса.

– Ладно, пусть будет такое извращение… Вот уж не думал, что наша встреча произойдёт так быстро!

Она обернулась от плиты:

– А я не думала, что у нас будет встреча!

Улыбка снова изрезала его щёки ямочками. Симпатичный он всё-таки, домашний какой-то, уверенный в себе… Да уж, подстава! Что теперь с ним делать? Не собирается же она всерьёз принимать его ухаживания? Тем более на пятом месяце беременности, да ещё от другого…

– Ноги подбери, – проворчала Алиса, разливая закипевшую воду по кружкам с пакетиками чая. – А то споткнусь и устрою катастрофу.

Дима хмыкнул, втягивая ноги под стол:

– Ага, у меня будут ожоги третьей степени, ты будешь меня лечить и бинтовать из чувства вины, а потом мы поженимся! Я виннер!

– Ты неисправимый, – усмехнулась она, поставив перед ним чай и сев напротив.

– Мама мне это говорила, – он поболтал ложечкой в чашке, стараясь устроить как можно больше звона.

– По поводу твоей профессии?

– Нет, – он задумчиво поднял глаза к потолку. – Мне было лет пять, наверное. Я подрался с девочкой в садике. Она меня ударила машинкой по голове. А я ей разбил нос.

– Хулиган! – притворно возмутилась Алиса. – Девочек бить нельзя!

– Ага, а мальчиков, значит, можно? – обиделся он с усмешкой в глазах.

– Мальчиков иногда даже нужно.

Не всех, подумала она про себя, но некоторых точно. Например, мажора из МГУ, принца её глюков…

– Мальчики не все поганцы, – мягко сказал Дима. – Есть и хорошие, честные. Как я! Я просто образец честности и прямоты!

– Все вы… образцы, – проворчала Алиса. Опять он стрелки переводит, упёртый, как осёл. Зря она его всё-таки на чай пригласила. Надо было дать денег и выпроводить из квартиры… А то повадится таскаться, и она сама не заметит, как выйдет замуж за этого образчика! Надо как-то отвлечь его от темы «мальчики-девочки» … Мороженое! Пусть лопает, не жалко, хоть рот закроет ненадолго!

Алиса встала, шагнула к раковине и достала из сушки две тарелки. Мороженое в пакете уже начало плыть. Она аккуратно, двумя пальчиками, переложила по три в каждую тарелку – чтобы честно поделить. Выглядело оно, как полузатопленные баржи на мелководье. Главное – не пролить на пол, донести до стола!

Но, как всегда, мысль оказалась материальна. Мороженое опасно качнулось, заскользило по тарелкам. Алиса очень старалась удержать их в равновесии, однако руки дрожали то ли от недавних намёков, то ли от злости на себя и Диму, и обе тарелки столкнулись, дзынькнули и выпали из пальцев на пол, разбившись на мелкие кусочки.

– Ну ёлки-метёлки! – жалобно протянула Алиса и присела над погибшим десертом.

– Стой, я помогу! – Дима рванулся на помощь, но не успел: она начала собирать самые крупные куски и ойкнула. На пальце мгновенно набухла капля крови из глубокого пореза. Алиса выпрямилась, держа палец на весу:

– Блин, всё сегодня через одно место!

– Не дёргайся! – он схватил со стола бумажные салфетки, оторвал одну и аккуратно замотал палец. Красное медленно проступило на белом. Алиса всхлипнула, чуть не плача. Да что за день такой неудачный! В животе вместо девочки мальчик, мороженое пропало, кота нашла раненого на коврике, так ещё и порезалась, да так глупо…

– Ну, чего ты, – тихо произнёс Дима, и Алиса почувствовала его дыхание на лице. Глянула в глаза с паникой: что он делает? А он придвинулся ещё ближе, ладонью обнял её затылок – властно, не оставляя ни малейшего шанса отпрянуть – и поцеловал. Алиса застыла, не находя в себе сил сопротивляться, но губы оказались мягкими, горячими от чая, мятными и очень нежными… Она поддалась, чувствуя, как в груди шевелится что-то жаркое, знакомое, похожее на мурашки. Как давно никто не целовал её…

Время снова грозило остановиться, но Алиса опомнилась. Да что ж такое? Пришёл тут, сидит, хохмит, целует и разрешения не спросит! Вообще, чего он тут раскомандовался? Она упёрлась ладонями ему в грудь и мягко, но уверенно отпихнула от себя. Дима глянул исподлобья, и было в его взгляде что-то виноватое и упрямое одновременно. Алиса покачала головой, прикусив губы. Оставшийся на них вкус мяты отчего-то будоражил и тянул попробовать ещё. Нет уж! Это безумие. Не расслабляйся, Алиса!

– Не смотри на меня так! Извиняться не буду! – неожиданно заявил Дима. Он всё ещё стоял в пределах досягаемости, и Алисе захотелось прижаться к нему, ощутить тепло его тела. Но сказала она другое, сразу почувствовав себя дурой:

– Так ты не джентльмен? А я надеялась…

– За поцелуй не извиняются, чтоб ты знала.

– Знаешь что? – она помедлила и продолжила строже: – Уходи уже!

– Прогоняешь? Почему?

– Потому что… Если ты не уйдёшь, я тебе сдамся и буду ещё больше себя ненавидеть, – вздохнула она, отворачиваясь к столу и теребя салфетку, обёрнутую вокруг пальца.

– Я знаю, что тебе нужно, – тихо сказал Дима, касаясь руками её плеч. – Тебе просто нужно кого-то обнять… Я как раз под рукой, так что в твоём полном распоряжении!

Он легонько развернул её лицом к себе, руки скользнули по спине, и Алиса уткнулась носом в его грудь. Опять командует… Тепло обняло, согрело, успокоило. Просто тепло, безо всякого сексуального подтекста. Надёжное, сильное… Алиса помедлила и нерешительно подняла руки, тронула его талию. А вдруг он подумает, что она на всё согласна? Но мысль тут же улетучилась из головы, а руки сами собой нашли друг дружку у него на спине. Вот так стоять и обниматься, хоть целую жизнь… Слушать, как стучит его сердце – ровно, гулко, часто. Чувствовать, как он беззвучно чмокает её в макушку. Ощущать, как щекочут шею его чуткие холодные пальцы. Да, он был прав… Ей нужны эти обнимашки.

– Только обнимашки, – вслух пробормотала она.

– Только они, – согласился Дима.

– И ничего больше…

– Ни-ни! Слушай! А это считается за свидание?

Алиса засмеялась, не отрывая щеки от его груди:

– Ты всегда такой?

– Какой ещё такой?

– Упёртый.

Он подумал и ответил:

– Всегда.

Всё, хватит обниматься, пора и честь знать. Алиса отстранилась, всё ещё в кольце его рук, и мотнула головой:

– Ладно, иди уже домой! Правда!

– Прогоняешь? – притворно огорчился Дима, но глаза его улыбались. Невозможно, какой он… Такой! Понятно, почему та девочка в садике звезданула его машинкой по башке!

– Прогоняю. Имею право.

– Не имеешь!

– Это почему ещё?

– Я человек, который спас твоего кота! – он снова растянул рот в широкой победной улыбке.

– Да не мой это кот! – возмутилась Алиса. – Я его никогда не видела, он пришёл помирать на моём коврике, сама не знаю почему!

– Да? Ну теперь он у тебя в квартире, значит, твой. И мне придётся приходить к тебе промывать ему швы.

Алиса аж задохнулась от такой перспективы. Нет, каков наглец! Да он тут скоро насовсем поселится!

– Так, допивай свой чай, теперь уже без мороженого, и иди куда хочешь! – строго сказала она, высвободившись, и полезла под раковину за веником. – Мне ещё катастрофу убирать.

– У тебя раненый палец, – Дима отобрал у неё веник и совок. – А я здоров, так что я и уберу.

– Смотри не вспотей, – посоветовала Алиса, устав сопротивляться, и присела на табуретку. В животе потянуло, словно судорога прошлась по внутренностям. Приложив ладонь к боку, Алиса замерла. В книжке было написано, что именно в этот срок начинают чувствовать движения ребёнка. Неужели и правда пошевелился?

Дима отозвался, сидя на корточках и сметая осколки в мороженой каше:

– Сиди уже, отдыхай. Мне не трудно, а тебе в твоём состоянии…

– В каком состоянии? – подозрительно уточнила Алиса.

– В том самом.

Тараканы в её голове как по команде вскинулись и забегали в панике. Откуда он знает? Шпионил за ней? Или он вообще всё врёт, а сам хочет… Что хочет? Что можно от неё хотеть? Разве что квартиру бабулину… Что за цирк?!

– А ты откуда знаешь? – чужим, странным голосом спросила Алиса, фиксируя взглядом его спину. Если бы глаза могли убивать, Дима бы давно горел синим пламенем.

– Почувствовал, – спокойно ответил он, выбросив остатки тарелок в мусорку, и оторвал пару бумажных салфеток, чтобы собрать жижу от мороженого.

– Как можно это почувствовать, – пробормотала она, сглотнув. Страх снова охватил её. Нет, только не возвращение глюков! Никаких странностей, хватит! Это слишком тяжело, слишком… Никаких магов, ведьм, фамильеров, других миров! А может, он совсем не о ребёнке?

– Я не знаю, – искренне ответил Дима. – Я просто чувствую такие вещи. Ну и в сумочке у тебя увидел фотки с УЗИ…

– Сыщик хренов! – разозлилась Алиса, встала. – Вали отсюда! Давай, шевелись!

– Ты чего? Алис? – удивился он. – Я же ничего не сказал такого!

– Вали, говорю, и больше не приходи! Вообще ко мне не приближайся, понял? Никогда, понял?

Он нахмурился. Видно было, что в нём борются разноплановые эмоции, но он сдержался и только кивнул:

– Хорошо, я уйду. Извини, если чем-то обидел тебя.

Он взял с холодильника ручку, оторвал кусок салфетки и быстро написал несколько цифр:

– Это мой номер, если вдруг… На всякий случай, ну там, с котом что… И это…

Он посмотрел на Алису грустными глазами:

– В общем, я не хотел. До свидания.

– Прощай, – сердито бросила она ему в спину, скомкав салфетку с номером телефона. Не надо ей ничего. И никого.