Читать книгу Инструкция к боссу (не) прилагается - Ульяна Громова - Страница 3

Утро пришло не как солнечный луч, а как бухгалтер с актом сверки: строго, бумажно и с претензиями. Я пришла пораньше, как будто по делам, а на самом деле – чтобы в одиночестве промолчать то, что чувствовала. Принтер противно зажужжал, кресло подо мной скучно вздохнуло. Морс я сегодня не сварила – вместо него прихватила пакетики чая, который пах не бергамотом, как обещал, а неудачами.

– Это ж надо было родиться такой несчастливицей, – бормотала я, засовывая папку с подшивкой уже недействительных договоров в ящик, который заклинило ещё во времена госпереворота.

Я упёрлась в ручку обеими руками и, стиснув зубы, надавила на неё. Папка захрустела, бумага затрепетала, ящик с глухим щелчком закрылся. Победа.

– Доброе утро, Ева.

Он. Снова.

– Добро пожаловать в царство моли и забытых регламентов, – сухо ответила я. – Потерялись?

Он чуть усмехнулся, вошёл и, что самое страшное, закрыл за собой дверь.

– Вам не кажется, что мы встречаемся подозрительно часто для людей, не работающих в одном отделе? – прищурилась я.

– Я работаю вне отделов, – усмехнулся он одними глазами. – Как новому человеку мне интересно посмотреть, как работает память компании.

– А вы начали «посмотреть» сверху вниз или снизу вверх?

Я сдула с лица прядь и отступила на шаг. Ещё на один. Уперлась спиной в шкаф с книгами. Где-то наверху шоро́хнули бумаги, как будто предостерегающе.

– Вы где этому научились?

Он играл со мной. Или флиртовал. Или… и то, и другое.

– Чему?

– Я слышал, как вы ответили Регине.

– Это врождённое. Пассивная агрессия – это у нас семейное.

Он рассмеялся. По-настоящему. Не одними уголками губ, а вот с этим щелчком в глазах. Улыбкой, которая ломает лицо так, как река весной ломает лёд.

– Мне было жаль ее, а не вас.

– Спасибо, – буркнула я. – Я всегда говорила, что вежливость – анахронизм.

Он прохаживался между стеллажами, разглядывая подписи на коробках и контейнерах, иногда брал что-то в руки, пролистывал бегло и возвращал на место. Остановился возле дальнего стеллажа, за которым я возле единственного окна организовала свое личное пространство с цветами, чайником, со старичком-креслом.

И с коробкой со всеми старыми рекламными кампаниями. Я изучала их на обедах или когда очень хотелось почувствовать, что я делаю хоть что-то связанное с мечтой, ради которой пришла сюда устраиваться на работу. Этот угол был моим. Никто туда не заходил. Даже Ксюша не совалась. Говорила: «Слишком личное. Как у кого-то дома – снять обувь хочется».

А он всё ещё стоял рядом с креслом. Смотрел на мои цветы. На кружку. В открытую коробку с рекламными эскизами. Как будто читал меня. Или раскапывал.

Мне стало не по себе. Это место – моё. И он не должен был знать, что здесь я такая. Слабая, уставшая, мечтающая. Он будто проник в мою жизнь. Туда, куда его не приглашали.

– Так зачем вы все-таки пришли? – не выдержала я.

– Я искал кое-что.

Он медленно вышел из-за стеллажа, из моего местом, и мне сразу стало немного легче дышать.

– Что именно? Я знаю, что и где тут лежит.

Он взглянул на меня. Как-то иначе. Мягче, что ли, внимательнее. И чуть в сторону, будто не хотел перегружать взглядом.

– А где лежит повод?

– Эмм… повод?

В груди ухнуло. Дозубоскалилась Ева. Сейчас он тебя уволит. Поводов искать не нужно – их уже больше чем достаточно.

– Да, повод… Повод поговорить с архивариусом, который говорит быстрее, чем думает, и пьёт облепиховый морс вместо кофе.

– Я… Если будет приказ, я вам этих поводов накидаю список на трех страницах.

Ага, и ещё список грехов, и пронумерую. Может, он отправит меня в отпуск – с формулировкой «по причине особой красноречивости».

Он посмотрел на меня с тем самым интересом, который вызывает одновременно желание спрятаться и остаться. А потом просто кивнул – и вышел. Прошёл мимо меня так близко, что не было шанса устоять от порыва его харизмы.

Я рухнула на стул.

Дверь за ним закрылась.

Повод, значит… А ты, Ева, предложила их целый список на трех листах.

Ну всё.

Тебе конец.

Ты – теперь уже официально – в беде.

А через пятнадцать минут внутренний мессенджер звенькнул сообщением с приказом… «составить список поводов на трех»… Не страницах – листах.