Читать книгу Бездомная - Ульяна Матвеева - Страница 2

Полуденное солнце щедро дарило свой свет степи, что раскинулась между сёлами. Идти дальше босиком стало невозможно, и Агния нехотя надела старые сандалии, скошенные от долгого пути. Мантия глубокого синего цвета, прикрывающая её испещренное морщинами лицо и тело от зноя и насекомых, изящными волнами струилась позади неё, оставляя едва заметную линию. Вдруг ее зоркий взгляд заметил впереди, между холмами, ярко-жёлтые огоньки. Они плясали с каждым шагом, в такт бьющемуся сердцу, и остановились лишь тогда, когда женщина опустилась вниз и дотронулась рукой до нежных лепестков диких тюльпанов. Впитавшие в себя майское солнце, они светились сами, трогая струнки души своей чистотой, свежестью и истинно-весенним ароматом, навевающим новые мечты и вдохновение. Агния лишь слегка коснулась их, боясь повредить шершавой кожей, но даже одного прикосновения было достаточно для того, чтобы ушла усталость и вернулось понимание, зачем она здесь.

Долгожданный ветер смахнул слезу и унес ее на своих крыльях в прошлое, пропитанное слезами разного вида и мастей. Оно напоминало океан, в который впадали ручьи слёз боли и радости, реки любви и надежды, и в который густые тучи ожиданий проливались дождями горечи, сменяясь едва заметной радугой. Жёлтые макушки цветов, словно дети, играли с ветром, а редкие колокольчики, казалось, весело звенели от щекотки пляшущей травы. Агния с лёгкой улыбкой наблюдала за этим маленьким чудом и все больше погружалась в мысли и воспоминания.

Ее путь был бесконечным. Вечная странница, подобная ветру, которая не могла и не хотела останавливаться надолго нигде. Степи сменялись горами, горы – лесами и рощами… Города и поселения пролегали на ее пути и часто становились местами для перевала. Тонкие следы, что оставляла Агния за собой, были отчасти путеводными для внимательного прохожего, но они всегда прерывались в тот миг, когда он начинал забывать о своих собственных.

Когда солнце, разливаясь по небу огненными красками, соприкоснулось с горизонтом, Агния увидела в том месте кроны деревьев и силуэты домов. И медленно побрела в том направлении, не отрывая взгляда от небесного творчества.

Когда она приблизилась к ним, землю уже объяли сумерки. Местность напоминала деревню. Но в воздухе притаился страх, который, казалось, скрывается под каждым дрожащим листком. Слишком тихо для деревенского вечера… Дома, крыши которых она первыми увидела издали, оказались пустыми. Где-то вдалеке мычала корова, и на этот зов Агния и решила пойти навстречу.

Вдруг она услышала шорох в нескольких метрах от себя и вздрогнула, поддавшись напряжённой атмосфере этих мест. Но тут же расслабилась, увидев перед собой обычного молодого работягу.

– Добрый человек, не подскажешь ли ты, есть ли где-нибудь неподалеку отсюда ручей? Очень хочется пить, – улыбаясь одними глазами, спросила она у высокого паренька, который нес в руках охапку сена. Он небрежно взглянул в ее сторону, и, кивнув головой, ответил:

– Если пройти до конца леса направо, то там Вы найдёте небольшой пруд, но вода в нём непригодна для питья.

Юноша произнёс это тихим и безразличным голосом, в глубине которого Агния услышала крик о помощи. Но, заметив краем глаз, что женщина внимательно наблюдает за ним, добавил:

– Если подождёте немного, я принесу чистой воды из колодца.

– Благодарю тебя, сынок, – произнесла Агния с такой теплотой, что парень сжался, как от вонзившейся стрелы. Однако он постарался скрыть это от посторонних глаз. Тщетно.

Она шла позади него и искала глазами ответы на вопросы. Но вопросов становилось только больше. А ответы скрывались за полотном приближающейся ночи. Тогда Агния закрыла глаза и обратила их свет вглубь себя. И почувствовала знакомый и горький запах смерти.

– Что здесь произошло? – спросила она юношу, когда тот подал ей жестяную чашу с холодной водой. Но ответом была тишина.

– Я не причиню тебе зла. Если не хочешь рассказывать, я пойму. Я лишь хотела понять, почему здесь, в этих краях, у меня тяжело на сердце от чужой боли.

И тут парень заговорил, быстро, сбивчиво, забывая дышать:

– Я не хочу… не могу… У нас была как одна большая семья. Все знали друг друга. Любили. Дружили. Они пришли и все отняли. Зачем? Кому мы мешали? А я… я не смог… не смог защитить… Понимаете? Не смог. Как мне жить теперь с этим?

Он резко отвернулся, скрывая захлестнувшие чувства. Агния молчала, что-то обдумывая. Затем она подошла к нему, протянула руку ладонью вверх и сказала с материнской теплотой в голосе:

– Пойдём. Я приготовлю тебе что-нибудь. Как тебя зовут?

– Фёдор. Можно просто Федей. Так звала меня мама, – ответил парень, немного расслабив плечи. Но тут же снова вздрогнул от собственных слов.

В иных обстоятельствах ему, возможно, показалось бы все это странным. Но не сегодня. Сегодня ему хотелось ни о чем не думать и просто погреться общением с живым человеком.

Дом казался перекошенным и хрупким внешне, но изнутри он выглядел достаточно прочным. Широкие массивные бревна казались ещё более крепкими рядом с нежными кружевами пыльных занавесок. Знакомый запах дерева успокаивал раненые души и дарил чувство безопасности.

Умывшись прохладной водой, Федя устало сел у печи и со смешанными чувствами наблюдал за тем, как ловко пальцы пожилой незнакомки месили тесто. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что воспринимал ее как родную мать, которая, как и большинство других жителей деревни, в тот проклятый день попала под обстрел. Он хотел целиком окутать себя этой сладкой ложью, запутаться в ней, как в коконе, и побыть в нём некоторое время… Пока не сможет принять действительность. Принять и понять, почему это случилось с теми, кого он так сильно любил.

С окон потянуло свежей прохладой, и кружева волнами отозвались, но зацепились в своем простом танце за торчащий гвоздь в раме. В безмолвной тишине все мельчайшие движения становились заметными, и даже усиливающийся ветер, казалось, ожил и теперь кружился в вальсе в паре с чувствами, давая им полную свободу проявления. Две совершенно разные судьбы сплелись в один узор и, перетекая и растекаясь по нему, подобно золотому пламени закатного солнца, растворяли острые гвозди, торчащие в венах.

Федя наблюдал за Агнией рассеянным взглядом. Ему хотелось увидеть в ней то, что так часто мелькало в беспокойных снах: мягкие очертания фигуры мамы, которая ещё недавно точно так же замешивала тесто для воздушных ароматных пирогов, которые они с братом уплетали за несколько минут. Но эти же сходства, которые он улавливал в движениях незнакомой женщины, причиняли ему жгучие искры боли.

Наконец, когда пирог из моркови уже остывал на столе, Федор прервал тишину:

– Откуда Вы?

Агния тяжело опустилась на стул и, глядя сквозь окно, сказала:

– Оттуда, где день никогда не сменяется ночью.

– Как это? – не понял Федя. Он внимательно вглядывался в лицо женщины, пока та отрезала кусок пирога.

– Когда-нибудь сам все вспомнишь… Совсем поздно уже. Мне, пожалуй, пора, – и с этими словами Агния потянулась за своей дорожной мантией.

– Постойте, – воскликнул юноша, мгновенно вскочив на ноги. – Вам ведь некуда идти, правда? Поживите здесь. Пожалуйста.

В этот момент окно громко захлопнулось от сквозняка. Агния медленно повесила верхнюю одежду обратно на крючок и, утомленная от долгого пути, вскоре погрузилась в крепкий сон.