Читать книгу Клуб Шестерых - Ульяна Матвеева - Страница 2

Дорога в Грейвс Милл сужалась, как петля удавки. Асфальт сменился потрескавшимся бетоном, затем гравием, хрустящим под колесами арендованной машины Эшли Стоун, словно перемалывая кости. По бокам маячили дома – не жилища, а склепы с потухшими окнами и покосившимися крыльцами. «Добро пожаловать в Грейвс Милл», – прошипела Эшли, ловя в свете фар полустертую табличку. Название звучало как злая насмешка: Могильная Мельница. Бабушка Агата называла его проще – Фиске. По имени тени на холме.

Тень эта росла по мере приближения к дому. Лечебница Фиске. Готический монстр из черного камня, впившийся шпилями в свинцовое небо. Окна – выбитые глазницы, частично забитые досками, частично зиявшие пустотой. Плющ, как проказа, полз по стенам, лишь подчеркивая уродство забвения. Эшли резко отвела взгляд. Десять лет. Десять лет она бежала от этого вида, от того, что случилось в его чреве. А теперь он был здесь, всевидящий и немой, как обвинитель. Доктор Элиас Фиске, его электрошок, его «Комната Тишины» – легенды оживали в каждом скрипе машины.

Бабушкин дом стоял у самого подножия холма, отделенный лишь узкой полосой чахлого леса. Старый викторианский особняк, когда-то гордый, ныне поникший под грузом лет и общей печали городка. Краска облупилась, ставни висели криво. Эшли заглушила мотор. Тишина, навалившаяся мгновенно, была гнетущей, почти физической. Ни лая, ни детских криков, ни шума машин – только шелест мертвых листьев на холодном ветру, донесший… или ей показалось?.. слабый, протяжный стон, похожий на скрип ржавых ворот.

Паранойя, Стоун. Просто паранойя, – мысленно отрезала она, вытаскивая ключи. Ключи от дома. Единственное наследство от Агаты Стоун, женщины, видевшей слишком много и унесшей тайны в могилу. Эшли сжала холодный металл. Наследство. Какая ирония. Приехать продать это проклятое напоминание, упаковать бабушкиных призраков в коробки и навсегда стереть Грейвс Милл с карты своей жизни. После Дэнни… Мысль кольнула. «Несчастный случай в карьере». Он боялся высоты. Он никогда не ходил к карьеру. Совпадение, – пыталась убедить себя Эшли, но холодок страха скользнул по спине.

Она вышла из машины. Воздух пах прелой листвой, сырой землей и… чем-то еще. Слабым, едва уловимым запахом лекарств и пыли. Запах Фиске. Эшли встряхнулась, направив луч фонарика на тропинку к крыльцу. Трава цеплялась за подол черного пальто – платья на похороны не нашлось. Ступеньки скрипели жалобно. Она остановилась перед входной дверью. Когда-то темно-зеленая, теперь – грязно-серая. И на этой серости, прямо на уровне глаз, ярко белел…

Эшли замерла. Луч фонарика дрогнул.

Перевернутый шестигранник.

Нарисован мелом или известью – четкий, угловатый, их старый символ Клуба Шестерых. Но не просто символ. Он был перечеркнут одной резкой, неровной линией. Как приговор. Как клеймо. Нарушение первой заповеди Клятвы: Не вспоминать.

Сердце Эшли бешено заколотилось. Вандалы. Глупые подростки. Кто-то знает… кто-то помнит… Она оглянулась. Туман меж деревьев. Глухая тишина. Ни души. Только Фиске на холме, казалось, приблизился.

Рука дрожала, когда она вставляла ключ в скрипучую личинку. Он повернулся с трудом. Эшли толкнула дверь. Та открылась с протяжным, мучительным скрипом, точно стоном из глубины.

Запах ударил в нос – не просто затхлость. Плотный коктейль: пыль десятилетий, воск, сушеные травы, лекарственная мазь… и подспудная нота тления. Эшли зажмурилась, шагнув внутрь. Луч выхватил прихожую. Паутина, как саваны, висела с потолка. Тень от вешалки изогнулась на стене, напоминая скрюченную фигуру. Напротив – большое, покрытое густой пылью зеркало. В нем отразилось ее лицо – бледное, с огромными глазами, полными немого ужаса. Призрак семнадцатилетнего «я».

Она двинулась в гостиную. Мебель – призрачные силуэты под желтыми простынями. На каминной полке – фотографии. Бабушка Агата, строгая. Родители, улыбающиеся в забытый солнечный день. И… групповое фото. Шестеро подростков, обнявшихся, сияющих от азарта. У подножия холма Фиске, задолго до той ночи. Дэнни – в центре, его рука на плече Эшли. Она отвернулась, как от удара. Позже.

Цель – кухня. Там ждали документы на наследство и ключи. Эшли пересекла гостиную, шаги гулко отдаваясь в тишине. Дверь на кухню приоткрыта. Она толкнула ее фонариком.

Большой дубовый стол. На нем – аккуратная папка и связка ключей. Но взгляд Эшли притянуло другое. У края стола, в луче света, лежал предмет. Небольшой, покрытый пылью, но узнаваемый.

Старый карманный фонарик.

Корпус металлический, некогда ярко-зеленый, теперь блеклый. На нем, выгравированные неровными буквами:

L. S.

Люк Сандерс.

Эшли вскрикнула, отшатнувшись. Фонарик со звоном упал на пол, покатившись под стол. Сердце бешено колотилось. Невозможно. Его фонарик. Он был с ним тогда… в Фиске… Холодный пот выступил на лбу. Кто положил его сюда? Как он здесь оказался? Мысли путались, накатывала паника.

И в этот момент, сквозь гул крови в ушах, она услышала это ясно. Не ветер, не скрип дома.

Тихий, сдавленный шепот. Прямо за дверью, ведущей в подвал.

"…Эш… обещала… молчи…"

Эшли замерла, кровь стыла в жилах. Луч фонарика дрожал, направленный на щель под дверью. Там была только чернота. И этот шепот, ползучий и ледяной, как прикосновение из могилы.

Клятва Молчания была нарушена. Прошлое пришло за своей ценой. Оно уже было здесь, в этом доме. Оно нашло ее первой. И Фиске на холме смотрел, смотрел, смотрел…