Читать книгу Я тебе объявляю развод, майор - Ульяна Романова - Страница 12

В подъезде мы с Аней нос к носу снова столкнулись с участковым, который разговаривал с кем-то по телефону. При нашем появлении страж порядка сбросил вызов и вопросительно на нас глянул. И меня вдруг осенила идея:

– Антон Михалыч, а что Вы бабулю за ложный вызов не оштрафуете? Она же террористка телефонная!

– Штрафовал! – с истеричными нотками в голосе сообщил участковый. – Она, понимаешь ли, без повода вроде не вызывает. Газом вот недавно действительно пахло. Только из ее квартиры. Пожарные обязаны были отреагировать. И отреагировали. А скорую она вызывает себе – у бабы Клавы давление скачет и сердце больное.

– Ну а Вы? – не удержалась я.

– А я уже столько рапортов на нее написал! Знаете, кто у нее сын? Вот он и платит все штрафы.

– Нормально! – присвистнула я. – А поговорить с матушкой? Этот старушечий беспредел нужно как-то остановить! И кто ее сын?

– Сына зовут Кирилл Матвеев, – сдал Антон Михалыч, – я был у него.

– И что? – заинтересованно спросили мы.

– И ничего. По месту прописки мне дверь не открыли, – пробурчал участковый.

– Ладно, диктуйте адрес.

О том, что я буду говорить блудному сыночку, и зачем вообще мне все это нужно, я временно решила не думать и действовать по обстоятельствам.

Бабушку нужно было как-то отвлечь от Влады с Макаром. Да и у Ани уже начинал подергиваться правый глаз от ее проделок. Поэтому я решительно протянула руку и потребовала:

– Антон Михалыч, а одолжите удостоверение на пять минут, а?

– Зачем? – подозрительно спросил участковый.

– Так надо! И подыграйте мне! – решительно сказала я, забирая из его рук корочку.

Мы вышли на улицу, где на лавке нас уже поджидала гроза всех «шаболд», именуемая в миру бабой Клавой. Приняв самый серьезный вид, я встала напротив. Справа от меня стоял участковый, а слева Аня. Ровно минуту мы хмуро рассматривали заметно притихшую бабу Клаву, которая нервно вертела головой явно в поисках подмоги. Но группа ее поддержки разбрелась, видимо, досматривать сериал, и бабуля предстала перед нами в гордом одиночестве.

– Вы нам подходите! – серьезно произнесла я, почему-то вспомнив «Людей в черном».

– Куда подхожу? – занервничала баба Клава.

Я решила поскорее перейти к сути, чтобы не слишком сильно нервировать ее больное сердце. Достав удостоверение участкового, провела им перед носом бабули и заговорщицки спросила:

– Вы патриот?

Она нервно кивнула, явно не понимая, к чему я веду. Обернувшись к Ане и Антону Михалычу и обменявшись с ними многозначительными взглядами, я продолжила с самым серьезным видом нести самый отъявленный бред:

– Мы – специальные агенты правительства нашей страны. И долго искали именно такую, как Вы! Мы долго присматривались и решили – Вы нам подходите!

Думаю, редакторы каналов, которые дурят таким бабушкам головы, нервно позавидовали бы в сторонке, увидев это представление, потому что такую чушь даже они вряд ли могли придумать.

Я же старалась убедить свою проснувшуюся совесть, что бабушку не обманываю, а просто направляю ее энергию в мирное русло. Меня с детства учили уважать старость. Но когда энтузиазм бабы Клавы мешает спокойно жить всем вокруг – нужно искать нестандартные подходы.

– Куда подхожу? Зачем подхожу? Я никому не подхожу! – тут же открестилась бабуля.

– Подходите, гражданка! Вы ведь не можете отказать правительству и Родине, если им так нужны? – произнесла я с нажимом и нахмурила брови. – Не можете! Поэтому с сегодняшнего дня Вы работаете на нас! А Родина Вас не забудет!

После моей пламенной речи глаза Антона Михалыча встретились на переносице, а сам участковый так сжал губы, что они побелели.

– Итак. С сегодняшнего дня Вы, Матвеева Клавдия, должны записывать все, что происходит во дворе! Абсолютно все! Где-то в этом районе засел иностранный шпион. И только Вы можете его найти.

– Как шпион? – она приложила ладони к груди, ахнув от изумления.

– А вот так. Коварный шпион! И только Вы сможете его обнаружить! Поэтому для Вас персональное партзадание – записывать в блокнот все, что считаете подозрительным! От руки. И раз в два месяца передавать данные Антону Михайловичу, как нашему самому лучшему сотруднику. А он разберется, что со всем этим делать!

Антон Михалыч прикрыл глаза, однако я успела заметить, что правый задергался. Но пусть лучше так, чем прибегать на вызовы по несколько раз в день!

– И вот еще что! Чтобы нас с Вами не рассекретили, ни в коем случае нельзя звонить участковому! И пожарным! Только в случае реального возгорания! Если желание будет нестерпимым – срочно попейте чай с медом и ромашкой! Его правительство предоставляет бесплатно для своих агентов.

Участковый тихонько взвыл, поняв, что ему еще и в аптеку придется бежать за медом с ромашкой, но мужественно промолчал. Аня, закусив кулак, повернулась к нам спиной, а я продолжила ломать комедию:

– Вы поняли инструкции?

– Поняла! – важно согласилась баба Клава, поправляя узел платка под подбородком. – А не врете ли вы, девоньки?

– Такими вещами не шутят! – патетично ответила я. – Антон Михайлович сам будет забирать данные, звонить и торопить его не нужно. Помните про чай! И… удачи!

Я пожала растерявшейся бабе Клаве руку и развернулась к своим спутникам:

– За работу, господа! Наша служба и опасна, и трудна!

Участковый выдохнул и побрел за мной, а Аня, приняв самый невозмутимый вид, потопала в соседний подъезд. Недавно она переехала к своему уже жениху майору Давыдову и жила через стенку от Влады, только в другом подъезде.

– Ну ты выдала… – покачал головой Антон Михалыч, когда мы свернули за угол. – Я такого бреда давно не слышал.

– Просто всем хочется знать, что они кому-то нужны, даже если этот кто-то – Родина, – немного грустно произнесла я. – Купите ей мед и чай с ромашкой?

– Накуплю на год вперед, – пообещал участковый и протянул руку. – Удостоверение отдашь?

– Ой! – пискнула я, возвращая стражу порядка документ. – До свидания!

– Пока, – подмигнул мне Антон Михалыч, и мы разошлись в разные стороны.

Я приехала домой к бабушке, где голодная интеллигенция встретила меня протяжным «Мяууу…» и раскиданными по всему полу разорванными пакетами. Помянув добрым словом двоих из ларца, покормила кота, тяжело вздохнула и принялась за уборку, параллельно высказывая пушистости все, что думаю о его внезапном увлечении полиэтиленом.