Читать книгу В шаге от счастья - Уляся Смольская - Страница 3

Перекошенное от злости лицо отца пугало. Губы растянулись в злобной улыбке, открывая взор на пожелтевшие от курения зубы. Красные глаза смотрели прямо на меня. Когда–то они были красивого янтарного цвета. Давным–давно… Еще в моем глубоком детстве. В последние годы их солнечное сияние и теплый цвет постепенно тускнели, теряли свою уникальность, исчезали на дне стакана. Под глазами, как две чернильные пятна, залегли глубокие тени. На щеках – трехдневная щетина. Темно–русые волосы растрепаны, их тоже желательно уже подстричь. Длина уже значительно больше его любимой стрижки «под тройку». Брови сдвинуты, нависают лохматыми полосками, делая взгляд отца еще более немилосердным.

Быстрым взглядом прошлась по компании мужчин, что собралась в нашем доме. Молодой парень в рубашке, с темными глазами и черными волосами, с очками на голове, сидел сразу у входа, вполоборота ко мне. Справа – мужчина в черной футболке, с массивным золотым крестиком на груди. Рядом с ним старший дядька, с усами и залысинами на голове, которая ужасно была похожа на продолговатую картофелину. Никто из них раньше не бывал у нас в гостях. Опять папа приволок новичков с работы? Вероятно, рассказывает все секреты и нюансы шоферства на маршрутном автобусе. На первый взгляд – нормальные люди. Но судя по их красным физиономиям – сегодня они уже не однократно заглянули в рюмку.

Наконец остановила взгляд на папе. Он уже изрядно под градусом. Стоит, колышется. Как тростник на болоте. Если бы не уперся ладонями в стол, не факт, что устоял бы ровно на ногах.

Посмотрела на стол. Бутылка горькой стояла в центре стола, как невеста среди гостей. Вокруг закуска, стопки, пепельница с горой окурков. Вонь от перегара и табачного дыма повисла в воздухе, и смешался с запахом копченой тюльки и лука. Я невольно поморщилась. Фу! Ненавижу рыбу! Ни в каком ее виде. Теперь еще и вещи будут вонять сигаретами. Хотя бы окно открыли ли! Форточка совсем бесполезна. Отвела лицо и сделала небольшой шаг назад, чтобы схватить хотя бы глоток свежего воздуха.

– Что носом крутишь? Что, не нравится?! – рявкнул отец. Я вздрогнула. – Если бы ты была ловкой хозяйкой, то я бы не покупал этот хлам! – тяжелый кулак ударил по столу.

– Витя, а не бушуй! Чем тебе рыба не подходит? – отозвался мужчина в черной футболке.

– Я хочу нормальной еды, а не вот это! – он выхватил из кучи одну рыбину, а затем швырнул ее на стол. – Светка свалила за бугор! А мне что, консервы теперь жрать?! Я мужик, а не кот!

Он тяжело приземлился на табуретку. Засаленными пальцами схватил стопку с водкой и одним махом перевернул ее в себя. Отломил краешек серого хлеба, взял кусочек лука и закусил. Бросил в мою сторону пренебрежительный взгляд. Так смотрят на бездомных, которые копаются в помойках. Что–то среднее между отвращением и презрением. Мне стало не по себе.

– Еще эта бездельница свалилась мне на голову! Палец об палец не ударит! Ни картошки пожарит, ни супа не сварит! Вырастила бестолочь, свою копию! Только и знает, как с мужиками допоздна шляться!

– Нашелся трудолюбивый! – огрызнулась. Достал уже! Считает себя правильным?! – Почему сам не поехал на заработки, а? Смотри какой обиженный! Оставили маленького мальчика без вкусненькой еды! – меня охватила злость. Я кричала, и даже не пыталась сдерживаться. – Мама уехала заработать денег!!! ПОТОМУ ЧТО ТЫ НА ЭТО НЕ СПОСОБЕН!!!

Грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Меня трясти начало от нервов. На мгновение в кухне повисла тишина. На меня смотрели четыре пары удивленных глаз. Папа моргнул несколько раз. Постепенно до его пьяного мозга доходило значение моих слов.

–ЧТООООО?! – он сорвался с табуретки, она перевернулась и полетела на пол. – Ты ничтожное подобие своей матери! Только деньги вам подавай! Иди сюда, засранка!

Он двинулся в мою сторону, но двое мужчин вскочили, останавливая его.

– Витек, чего ты? Успокойся, слышишь…

Меня словно ветром сдуло. Опрометью бросилась в коридор, схватила рюкзак и тут же запрыгнула в кроссовки. Опомнилась, когда оказалась за входной дверью. Дрожащими руками достала ключи и закрыла замок. Не знаю, зачем. В панике мало понимаешь адекватность своих поступков.

Подошла к соседней квартире и нажала на звонок. Лишь бы батя не вышел! Лишь бы не вышел! С нетерпением переминалась с ноги на ногу, ожидая реакции соседей. Через минуту раздался щелчок замка и металлические двери открылись.

– Полинка! Привет! – в отверстии появилась светленькая голова соседки.

– Ань, можно мне к тебе? – притихшим голосом спросила я девушку.

– Конечно, заходи! – она отступила, давая мне дорогу, а потом закрыла за мной дверь. – У тебя все в порядке? – ее серенькие глазки смотрели на меня пристально. – Опять старый бушует? Я слышала, как он орал…

– Э-м-м, да, все хорошо… – я растерялась.

Знаю, что в нашем панельном доме звукоизоляция, как чистом поле. Если чихнуть, то можно через стенку услышать «Будь здорова». И это не от моих домашних. Слышно все, что происходит в соседних квартирах, которые граничат с твоей. Поэтому неудивительно, что Аня знает о моей ссоре с отцом.

Я сняла обувь, и мы прошли в ее комнату. Анечка – красивая блондиночка с курносым носиком и розовыми маленькими губками. Мы с ней дружим с детства. Она моложе меня на два года, но это никак не ощущается в общении и не влияет на нашу дружбу.

– Опять старый бухает, – я тяжело приземлилась на диван, который стоял под окном, и закинула голову на спинку.

Боже, как я устала за этот день! Сначала Федоров меня достал, потом Артем разозлил со своими притязаниями. Теперь батя. Шумно выпустила воздух из легких. Заколебали мужики!

– У него это вошло в привычку последнее время, – сказала подруга и я почувствовала, как диван прогнулся рядом. Открыла глаза и увидела Аню.

– Угу, как только мама уехала. Первые два месяца держался, иногда напивался. Все было нормально, кажется… А вот последние три недели – чем дальше, тем хуже. Как меня бесить это все!

– Поль, может, маме скажи, а? – тихо предложила Аня, не сводя с меня глаз.

– Анют, ну а что это изменит? Она заняла столько денег, чтобы поехать в ту чертову Италию! – я стянула резинку с волос и блаженно вздохнула. Запустила пальцы в темные пряди и начала массировать кожу головы. Ненавижу ходить с хвостиком! – Ну, бросит мама все. А дальше что? Как отдавать долги? Папиной зарплаты едва хватает на жизнь.

– М–да, не весело… – грустно подытожила девушка.

Мы на некоторое время замолчали. Не знаю, о чем задумалась Аня. Я в этот момент была мысленно с мамой. Как она там сейчас? Знаю, что в это время мама на работе. Представляю, как ей тяжело. Не только физически, но и морально. Еще бы! Работать столько лет учительницей английского языка. А теперь – горничная в гостинице! В чужой стране, с другими обычаями и культурой, менталитетом.

Я была категорически против ее поездки. И не потому, что оставалась одна с отцом–тираном и пьяницей. Мне совсем не хотелось, чтобы она бросала любимую работу й ехала за десятые земли, чтобы заработать своей дочери на обучение. Да. Именно ради меня Светлана Иосифовна Марчук, покинула должность учителя и отправилась в далекую страну в поисках больших денег.

– Светка, ты дура?! Совсем с головой не дружишь??? – бесился папа, как только узнал о маминой затее ехать на заработки. – Пусть Полина идет в бурсу! Учиться на штукатура или повара! Университет этой соплячке подавай! Он, Маша Васькина работает продавщицей в в продуктовом. Девятнадцать лет девушке. Без образования и ничего, работает. Довольная. А ты – универ, высшее образование! Тьфу!

Мама папины слова пускала мимо ушей. И меня не слушала. Никакие доводы, никакие аргументы на неё не действовали. Была непоколебимой. Реальная сталь. Сказала, чтобы я выбирала институт и подавала документы на поступление. И на этом разговоры заканчивались. Убедить ее изменить мнение и не ехать – мне не удалось.

– Поля, красавица моя, – говорила мама нежным голосом. Мы сидели на кухне в день ее отъезда, и пили чай. Как подруги, не иначе. Ее любящий взгляд ласкал меня, окутывал спокойствием и дарил надежду. Рука нежно обнимала за плечи, от чего на душе было спокойно и уютно. – Я хочу, чтобы у тебя сбылись все мечты. Хочу, чтобы ты увидела мир. Путешествовала. Радовалась жизни. А не горбатилась на работе с ранних лет. Еще успеешь наработаться. Выучись, получи хорошее образование. А я тебе в этом помогу.

Эх, мама! Как я по тебе скучаю! На глазах выступили слезы, но я глубоко вздохнула, чтобы прогнать грусть подальше от себя.

– Ань, можно я у тебя заночую? – я перевела взгляд на девушку, которая сидела сбоку.

– Да–да. Вообще не проблема, – радостно улыбнулась подруга. – Я тебе на этом диванчике застелю. Мы так давно не ночевали вместе!

– Ой, это точно! Когда это ты у меня ночевала?

– Э-м-м, – Аня на мгновение задумалась. – В январе, кажется… Точно! В январе, как раз за несколько дней до отъезда твоей мамы.

– Давненько…

Внезапное громкое урчание моего желудка заставило нас замолчать. А потом мы расхохотались, как бешеные.

– Пойдем, поужинаем, – смеясь сказала Аня. – Я под аккомпанемент твоего пуза не усну!

– Боже, я даже еще сегодня не ела, – сказала я, и мы вышли из комнаты.

– Тсссс, – Анечка приложила пальчик к губам. – Лучше не говори это при маме. Она сейчас как заведется, танком не остановим. Лекция о здоровой и полезной пище до полуночи нам гарантирована.

Мы тихонько хихикнула и зашли на кухню. Ирина Дмитриевна накормила нас до отвала. Хорошо поблагодарив за вкусный ужин, мы с Аней поспешили вернуться в ее комнату. Впереди нас ждал разговор до поздней ночи и смех в подушку, чтобы не разбудить всех, кто уже давно уснул.

Перед сном я написала маме сообщение в Мессенджер с пожеланием хорошей ночи. Мы каждый вечер списывались и почти через день соединялись по видеосвязи. Все же современные технологии в таких случаях, когда твой близкий человек за тысячи километров от тебя, невероятно удобная вещь. Чтобы мне там не говорили, а Интернет – это прекрасно!

Утром меня разбудил будильник на телефоне. Семь. Время просыпаться, приводить себя в порядок и идти в школу. Очередной скучный день с людьми, которые тебе до лампочки. Через пару недель я уже не встречусь с ними в ближайшем будущем. Ваши пути разойдутся и вряд ли это кого–то очень сильно расстроит. Еще Федоров со своими дурацкими шуточками! Единственный человек, с которым я планирую поддерживать отношения и общаться – это Лерка.

Кстати, о Лерке. Она так вчера мне и не позвонила. И я тоже ее не набрала. Блин, со всеми хлопотами и нервотрепками совсем из головы вылетело.

Тихонечко вылезла из–под одеяла, оделась. Старалась не шуметь, потому что Аня еще спала. Убрала за собой постель и сложила ее в кучку.

– Доброе утро, – сонный голос подруги заставил меня застыть с одеялом в руках. – Ты уже проснулась? – она сладко зевнула.

– Десять минут назад, – я улыбнулась. – Анют, я пойду, – я положила сложенное одеяло на диван.

– Как это? – она протерла глаза руками. Поднялась на кровати. – А позавтракать?

– Не хочется, – отмахнулась. – Еще зайду домой, переоденусь. Учебники поменяю. Все, я ушла. Пока–пока!

Анечка растерянно смотрела на меня сонными глазами. Я улыбнулась, наклонилась к девушке и обняла ее. Быстренько оделась и вышла из квартиры.

Подошла к своей двери. Прислушалась. Интересно, батя спит? Уф, страшно заходить. Сделала глубокий вдох. Окей, буду тише мыши. Быстро переоденусь, умоюсь и уйду. Вынула ключи, открыла замок. Он даже не скрипнул. Чувствую себя вором, честное слово! Крадусь в собственный дом!

В квартире тихо. На кухне – следы вчерашней пьянки. Пустые бутылки, окурки, потроха кильки. Я поморщилась. Гадость! Двери в родительскую спальню прикрыты, заглядывать внутрь желания нет. Украдкой прошла в свою комнату. Сменила учебники согласно сегодняшнего расписания, вынула рубашку, о которой я успешно забыла. Разложила ее на спинке кресла, пускай просохнет.

Со шкафа взяла одежду, в которой решила сегодня одеть и прошла с ней в ванную. Даже если папа дома и заметит мое присутствие – пофиг. Я тоже здесь живу. И не собираюсь прятаться, как змея под бревно. Быстренько привела себя в порядок, почистила зубы, умылась. Сменила джинсы на черные леггинсы, вместо батника взяла черный гольф и поверх него натянула вишневую трикотажную тунику с глубоким вырезом. Расчесала спутанные волосы после сна, подкрасила ресницы тушью и бледно–розовым блеском губы. Вышла из ванной комнаты, и не задерживаясь ни на минуту, пошла обуваться.

– Полинка, это ты? – послышался голос отца из спальни. Оооо, сегодня я уже Полинка? Обалдеть можно! Всегда одно и то же – вечером я бездельница и ничтожество, а на утро – любимая дочь.

Не хочу с ним разговаривать! Забросила рюкзак на спину и молча вышла из квартиры.

В школу пришла к началу первого урока. Лерка уже сидела за партой и говорила с Дарьей, кудрявой худой одноклассницей, которая сидела в соседнем ряду.

– Привет, девочки! – я приземлилась на стул и улыбнулась.

– О! Полька! Привет! Как дела? – Дарья расплылась в улыбке, показывая брекеты.

– Лучше всех! Лер, – я обратилась к подруге, – ты где вчера пропала?

– Меня родаки припахали, – Валерия тяжело вздохнула. – Забрали на дачу – огороды копать, сажать, полоть. Смотри, – она раскрыла ладони и показала красные мозоли. – Ненавижу деревню!

– Капец, – я раскрыла глаза, глядя на покрасневшие места на ее ладонях. – Мне тебя так жалко…

– Что поделаешь, мои родители из деревни. Любят возится с грядочками. Но я сказала своим, что это последний раз, когда они меня видели на огороде! – блондиночка подняла ладони перед собой. – Таких рук я больше не желаю иметь!

– Ой, а у меня что вчера было… – я шепотом рассказала ей все подробности своих вчерашних приключений. Ее лицо менялось каждую минуту. То она удивлялась, то возмущалась, то снова удивлялась.

Прозвенел звонок и вместе с ним в класс зашла учительница истории. Урок начался с новой темы, но я словно отсутствовала в этом классе. Как и на других. Мое внимание не хотело концентрироваться ни на одном из предметов. В основном, я делала вид, что читаю или конспектирую.

На последнем, седьмом уроке, я чуть не уснула под монотонный голос учительницы по литературе. Они читала отрывок из какого–то произведения настолько скучным голосом, что мои веки прикрывались сами собой. Веки налились свинцом и беспощадно смыкались. Боже, как хочется спать! Прилегла на согнутую руку и закрыла глаза.

– Марченко!

Лерка двинула меня локтем в бок. Я мигом вскочила со стула на ноги. Быстро моргала, не понимая, что от меня хотят. Кажется, я задремала.

– Марченко, я не слышу ответа, – Ольга Романовна смотрела на меня сквозь очки в черной оправе. Ее губы были сцеплены в узкую линию, а лицо выражало недовольство.

– Э-м-м, – я растерянно посмотрела на Лерку. Она что–то быстренько накалякала на обратной стороне тетради и подсунула мне.

«Откуда отрывок она читала и кто автор произведения»

– Э-э-э, – я снова замялась. Заложила руки за спину. – Вы читали в рывок из произведения… э-э-э… – я умоляющим взглядом смотрела на подругу. Она ткнула пальцем в название текста, но я не разобрала, что там написано.

– Господи, Марченко! Что ты экаешь–бекаешь? – голос учительницы поднялся на тон, но внезапный звонок на перерыв заглушил все, что она говорила дальше. Фух, я спасена!

Ученики начали спешно прятать вещи по сумкам и собираться на выход.

– ТИШИНА В КЛАССЕ! – голос Ольги Романовны заставил всех замереть. – Звонок прозвучал для учителя! Следующий урок начнется с Марченко, – я удивленно подняла брови. Какого черта? Я закатила глаза и скорчила недовольную гримасу. – Пересказом отрывка, который она успешно сегодня прослушала. Теперь можете быть свободны.

Она взяла в руки журнал и покинула класс. За ней сразу поспешили все, кто не желал задержаться в школе хотя бы на лишнюю минутку.

Ну, бляха–муха! Блин, так неохота сидеть над домашкой. Погода классная, солнечная. В самый раз, чтоб пойти гулять, а не дремать дома с учебниками. Мы с Лерой вышли из класса почти последние.

– Хах, Чиполинка нас спасла, – послышался со спины веселый голосок Федорова. Я оглянулась. Парень сидел на подоконнике в компании еще двух одноклассников – Вовки и Назара и улыбался.

– Как ты меня назвал?! – меня передернуло. Я бросила на парня злобный взгляд и в два шага преодолела расстояние, которое было между нами. – Ну–ка, повтори!!! – крикнула я, и мой голос эхом пронесся по пустому коридору.

– Эй, тише! Чего психуешь? Чиполинка звучит ласково, – сказал Сашка и ребята вместе рассмеялись.

– Придурок! – выпалила я и со всей силы ударила его рюкзаком по голове. Но промазала и попала в плечо. Замахнулась еще раз, и еще. Но все время проворный Сашка изворачивался от ударов.

– СПОКУХА, Марченко! – Сашка прикрывал голову руками. – Ты в кого такая бешеная?

Меня прям трясло от злости. Хотелось вцепиться ногтями в красивую рожу этого балбеса и разорвать ее к чертовой матери! Достал уже!!!

– Федоров, предупреждаю, – тяжело дыша, сказала я. – Если ты еще раз откроешь свой рот и ляпнешь какую–нибудь глупость в мою сторону – я за себя не отвечаю!!!

– Я понял, – улыбаясь, продолжал Сашка. – У тебя батя неадекватный. А ты вся пошла в него.

Это была последняя капля. Как в цистерну с бензином бросили зажженную спичку. Я швырнула рюкзак на пол и влепила ему такую пощечину, что ладонь начала гореть огнем. Вовка с Назаром замолчали и с их лиц исчезли глупые улыбочки. Сашка оторопел. Сидел с выпученными глазами и тупо моргал. Я тоже словно онемела. Даже дышать перестала. Не ожидала от себя такого. А потом как плотину прорвало. С глаз брызнули слезы, а из груди вырвался первый всхлип, который намеревался превратиться в громкий плач.

– Федоров! Ты… ты козел!!!

Схватила рюкзак и бросилась наутек. В голове звучало только одно слово: ненавижу!!!