Читать книгу Я – человек! О том, как остаться человеком, испытав пытки и унижения - Умед Тохири - Страница 3

Меня завели в пустой кабинет. Я попытался что-то сказать, и сразу получил подзатыльник, чтоб заткнулся. Один держал меня за правое плечо, второй засунул лист бумаги под шапку-балаклаву, чтобы окончательно закрыть мне глаза. Сквозь волокна шапки все равно человеку, пусть не четко, но видно. А если добавить лист бумаги, да еще плотно прижать к глазам – ты ничего не увидишь.

Тот первый, который держал меня за правое плечо, ударил ногой мне под колено: сначала одно колено, потом другое. Я вынужденно сел на пол на колени. Затем я услышал, как эти двое вышли из кабинета. Мои руки были связаны спереди, и я бы мог, при желании, открыть себе глаза. Но почему-то я этого не делал. Не могу объяснить: почему? Через несколько секунд в кабинет вошло больше людей. Я ничего не видел, но по звукам – думаю, около четырех человек.

Один встал прямо передо мной и спросил:

– Ты кто?

– Я, Умед Тохиров.

– Член «Группы 24»?

– Нет! Я никогда не состоял в этой группе… – не успел я закончить.

– Что ты врешь? – резко перебил меня Неизвестный, и с размаху, как футболист бьет по мячу, ударил меня ногой в живот.

Удар ногой пришелся чуть касательно в правую сторону живота. Услышав размах ноги, и предвидя предстоящий удар, я слегка уклонился в сторону. Поэтому удар был не болезненным. Но тут сразу подключились другие присутствующие люди. По моей спине нанесли несколько ударов резиновой дубинкой. Ощущение такое, будто бьют железными прутьями. Хотя, так и есть. Ментовская дубинка – она резиновая с наружи, а внутренний скелет состоит из металлической стержни. Я попытался привстать, и сразу получил удар дубинкой по левому бедру, чуть выше колена. Этот удар был такой силы, будто отрубил мою ногу – я упал. Один из палачей наступил ногой мою голову и прижал ее к полу, второй встал ногами на мои ноги – зафиксировали, я не мог двигаться. Кто-то третий обработал весь мой правый бок, от плеча и до голени, нанося непрерывные удары дубинкой. Я стал брыкаться, орать, звать на помощь. Удары продолжались. С трудом мне удалось вырваться. Я встал, но левую ногу уже не чувствовал. Меня продолжали бить. Все мое тело, казалось, горело. Последующие удары я почти не ощущал. Я кричал:

– За что? Кто вы? Не имеете право меня бить! Ай, бл*ть! – снова и снова получал удары дубинкой.

В какой-то момент у меня закружилась голова. Это и не удивительно. Когда у тебя закрытые глаза, и тебя толкают из стороны в сторону, бьют, ты вертишься – ты теряешь ориентацию, у тебя кружится голова, ты не можешь понять, где что находится. Вскоре ты падаешь навзничь. Вот и я упал как столб, даже не пытаясь выставить руки, чтобы смягчить падение. Меня быстро поставили на ноги, и посадили на стул – перерывчик не большой.

Шапка-балаклава мне плотно закрывала глаза, а я почему-то не решался его снять. Испугался? Не знаю. Страха, во всяком случае, я не испытывал. Это было нечто другое. Со мной такое происходило впервые. Мне запретили их снимать, и я как послушный мальчик, который боится ослушаться родителей, не трогал шапку. Более того, у меня были закрыты глаза, и я их не думал открывать. Не могу объяснить – почему. Поначалу мне все казалось интересным. Я все воспринимал не серьезно, как театральное представление, как будто я снимаюсь в каком-то фильме. Думал, а что будет дальше. Даже когда меня били, я воспринимал это как игру. Ну, блин, такую игру! Били то меня по-настоящему. Все тело горело. До мозга костей я чувствовал удары дубинкой. Видя мое телосложение, а я не худой товарищ, били меня конкретно.

Я попросился в туалет:

– Можно в туалет? Я уже сутки в туалет не ходил. Сейчас прям здесь обоссусь.

– По большому или маленькому? – поинтересовался некто.

– Говорю же, ссать хочу.

– Отведи его на дальняк! – тот же голос отдал кому-то приказ.

Я хромал, с трудом наступал на левую ногу. По количеству лестничных пролетов я понял, что меня привели в подвал. Под ногами я ощущал щебень средних размеров. Такую засыпку обычно делают перед стяжкой дворового покрытия, ну или пола, как в этом подвале. Мы прошли несколько метров, затем меня остановили и повернули налево.

– Сделай два шага вперед! – скомандовал кто-то и слегка толкнул меня в спину.

Я сделал два шага вперед.

– Теперь можешь ссать!

– Куда? Прямо по курсу?

– Прямо!

Пока я делал свое дело, и возвращался обратно в кабинет, я обдумывал свою дальнейшую линию поведения. В кабинете мне позволили сесть на стул, дали в руки чашку горячего сладкого чая – чойи набот. Я выпил не спеша всю чашку, пытался тянуть время. Однако тянуть время было бесполезно. По законам жанра надо колоть подозреваемого сразу, в первые часы, пока он в шоке. Иначе потом он может очухаться, выстроить линию защиты, начать свою игру с операми.

– Ну, что? Говорить будем? – спросил некто и забрал у меня опустевшую чашку.

– Можно снять хомут? Руки режет, – попросил я.

– Подними руки!

Я поднял руки перед собой, кто-то схватил за хомуты и отрезал их ножницами. На руках остались только наручники.

– А глаза можно открыть? – попросил я.

– Пока нет! Ну, так как? Говорить будешь?

– Что сказать?

– Не придуривайся! Ты состоишь в «Группе 24». Мы все про тебя знаем. Нет смысла скрывать от нас. Твой дружок уже все рассказал.

– Ну, если вам все известно, зачем мне что-то говорить? Вы мне все равно не поверите. Вы хотите правду услышать или то, что вам нужно?

– Говори правду! Только не ври! Мы все про тебя знаем.

– Мне нужен адвокат! Без адвоката говорить не буду!

– Хорошо! Будет тебе адвокат! – и тут я получил сильный удар в левое ухо, аж в ухе зазвенело. – Ну, что? Адвоката тебе? Еще дать адвоката?

Этот некто схватил меня за голову и стал наклонять вперед. Поняв, что сейчас последуют удары в голову коленом, я стал защищаться руками. Некто нанес мне несколько ударов коленом в голову. Я не выдержал и вскочил с места с криком:

– Эй! Хорош! Вы что творите?! – я попытался снять с себя шапку и открыть глаза.

Меня схватили сразу несколько человек, и не дали снять шапку. Кто-то схватил за руки, кто-то натянул шапку еще плотнее. И все это сопровождалось ударами по торсу: печень, почки. Наносили ощутимые удары локтем по позвоночнику.

– Еще раз снимешь шапку, я тебе башку оторву. Понял?

– Все, все! Я все понял! – произнес я. – Не надо бить только! Не имеете право бить!

– Ты издеваешься?

– Кто издевается? Это вы меня бьете не за что, – удары прекратились, и я с трудом попытался выпрямить спину, и размять плечи.

– Похоже, он не поумнел еще. Покажите ему, как тюлень прыгает!

В подвале того же здания, меня заставили раздеться догола. Одежду я снял, но шапку не позволили снять, и я по-прежнему ничего не видел. Мои руки застегнули в наручники за спину. Меня толкнули вперед, и я почувствовал под ногами мокрый пол. Сразу последовала подсечка – я упал на бок. Меня повернули лицом вниз. На два моих указательных пальца намотали что-то мокрое, похоже на влажную салфетку. Поверх нее привязали электропровода. Включили электрический ток…

Секунда-две, но для меня это казалось вечностью. Несколько раз включали и сразу отключали ток. Я прыгал на животе, и вправду, как тюлень. Ощущение хреновое, неописуемое. Суньте палец в розетку, и вы поймете, о чем я!

– Подожди! – произнес кто-то из палачей. – Дай, я ему пингвина покажу!

Провода сняли с пальцев, и повернули меня на спину. Одним проводом обвязали мой половой член, другим связали мошонку. Вот это пипец! От удара током я наверно до потолка прыгнул. Дернулся сильно и ударился затылком об пол. Но не голова у меня болела. Я даже не могу точно сказать, где у меня болело. Одно радует, хорошо, что успел сходить в туалет.

Это продолжалось несколько минут с перерывами. Включали ток буквально на пару секунд, и сразу отключали. Я не могу знать, какой мощности был ток. Но, похоже, не убийственный. Хотя, как знать. У каждого человека свой организм, и каждый по-разному переносит удар электрическим током. Сердце человека может не выдержать такой нагрузки. Я несколько раз терял сознание. Но ясно было одно – убивать меня не хотели. Ну, а если мой организм не выдержит, и я все-таки умру – не беда. Ведь официально меня нет на территории Таджикистана. В моем паспорте нет такой отметки. Меня перевозили через границу под чужим именем.

– Ну, что? Теперь ты готов говорить? Или тебе очко порвать? – спросил кто-то из палачей и сразу произнес кому-то: – Тащи дубинку!

Вынести пытки электрическим током может и возможно. Физические истязания также, допустим, можно пережить. Но когда грозят изнасиловать тебя ментовской дубинкой – это уже перебор. Я поверил, что они действительно это могут сделать. Эти нелюди, у которых нет ничего святого, без всяких угрызений совести, хотя откуда у них может быть совесть, способны и не на такое.

Откуда в тот момент у меня появились силы, я не знаю. Пару секунд назад я не способен был двинуться с места. А тут… Я стал брыкаться, сопротивляться, дополз до стены, упершись о стену, встал на ноги.

– Вы что, ох**ли? Вы что творите? Побойтесь Бога! – закричал я.

Я встал спиной к стене, и стал внимательно слушать, что происходит вокруг меня – я же по-прежнему ничего не видел. Пытался закрытыми глазами угадать, сколько их, и отразить возможное нападение на меня. Я был готов, пусть даже связанный, драться до последнего, чтобы не дать им «опустить» меня. Наверное, это выглядело глупо. Вы спросите: как можно было противостоять этим беспредельщикам – это ведь невозможно? И вы будете правы. Я прекрасно понимал, что сопротивляться им бесполезно. Я один, связан, нахожусь на их территории, никто из моих родных и близких не знают обо мне, и у меня нет адвоката. При желании они сделают со мной все, что угодно. И никто не сможет мне помочь. Я потеряю мужскую честь, потеряю уважение к самому себе. А то, что потеряю здоровье, это уже не в счет, когда происходит такое. Я оказался в безвыходном положении. Хотя выход был очевиден – мне надо признаться в том, чего не совершал. Умеют, эти твари, ломать человека.