Читать книгу Дневник контактера - Умут Кемельбекова - Страница 6

27 мая

Решила выходить на связь по утрам, так как всегда просыпаюсь в 4–5 утра. Никто в это время не может меня отвлечь. Приготовила бумагу, расписала ручку. Села поудобнее, чтобы записывать. Ничего не произошло. Закрыла глаза. Ничего не происходило. Думала о том, что надо позвонить в библиотеку и заказать книги. Открыла глаза. Смотрела в окно: стена, пожарная лестница. Вспомнила – надо поздороваться и попросить, чтобы со мной поговорили!

С кем здороваться и как? Вслух или мысленно? Взглянула на часы. Было 4.25.

Опять закрыла глаза, представила облако. Почувствовала покалывание в пальцах, едва уловимую дрожь. Различила: пальцы дрогнули. Открыла глаза. Мысленно сказала: «Здравствуйте».

И сразу же все пространство внутри головы будто заполнилось сферой, а в центре сферы возникла точка, и я отчетливо осознала, именно осознала слово «Здравствуй».

Точка исчезла. Место в центре сферы, где она находилась, слабо пульсировало.

Вспомнила, Нина объяснила, что надо спросить, могут ли они говорить со мной. Произнесла: «Вы можете со мной говорить?»

Пульсация в центре сферы прекратилась. «Могу» – различила я. Это было не слово, а ощущение слияния, будто совпали две пластинки. Успокоившись, задала следующий вопрос.

– Кто Вы?

– Девятый.

– Девятый! Дай мне в мозг информацию, сколько вас существует?

– Очень много. Нет числа.

– Девятый, почему тебя зовут Девятый?

– Не знаю, кто так зовет. Но у меня есть имена. Много имен. Они все мои. Ты хочешь, зови меня Саша Черный. Я поэт. Я так хочу. Я всегда говорю с тобой одной. Других нет. Сейчас. Вообще есть, но нет сейчас. Я буду говорить, о чем хочешь с тобой, с собакой, с курицей, рыбой, со змеей, с горами, лесами, их душами, и с тобой, когда ты говоришь со мной. Сам не могу говорить с тобой, если не позовешь! Зов ешь редко. Думаешь о своем. Обо мне не думаешь. О нас надо думать. Хоть немного каждый день. Пиши обо мне, что думаешь. Я тебе скажу, что писать, а ты пиши, пиши. Листай свой мозг, как ты хочешь, помогу во всем. Ты будешь знать все сама: об утках, болотах, самураях, их женах. Хочешь знать об их женах?

– Девятый, хочу знать о женах самураев. Расскажи о них.

– Были они самые легкие, как окунь, плавали в воде, сами ходили в лесу. Жены были сумрачными, говорили тихо, руками водили плавно. Ходили в сапогах, как будто не сапоги. Ты сама найди слова. Жены боялись мужей, их сабель. Как ты знаешь, пугливые были очень. Листай, листай память самураев. Жен любили. Другие жены – боялись. Их всегда одевали в хорошие одежды, всегда белые.

– Девятый, дай в мозг, пожалуйста, информацию, кто такие жены самураев?

– Они везде, сами сидят везде, смотрят везде. Говорят, как хотят. Ты не знаешь их. Они другие. Я говорю медленно. Они быстро. Не знаешь, как с ними быть.

– Девятый, ты говоришь медленно из-за меня?

– Нет. Ты сама медленно говоришь пока. А я всегда говорю так, как умею. Потом улечу, наверное, куда-нибудь, насовсем. Тебя не увижу никогда. Буду скучать. Мало говорим. Скоро уйдешь от меня к другому. Тебя любят здесь. Ты хорошая. Все говорят. Ты не веришь.

– Девятый, дай мне в мозг, пожалуйста, информацию в стихах о рыбах.

Смысло-слова перестали возникать. Сфера потухла. Голова как-будто освободилась. Совершенно точно – в ней что-то находилось. Теперь это «что-то» исчезло.

Подождала несколько минут, проверяя свои ощущения. Ничего не изменилось. Собрала исписанные листы бумаги. Строчки были кривыми, скатывались сверху вниз с левого угла к правому концу страницы. Я вспомнила, что у Нины страницы были исписаны ровным почерком отличника-первоклассника.

Завтра утром надо обязательно выйти на связь.

Надо спросить у А.С., стоит ли записывать в дневник все, что со мной происходит, или только диалоги в контакте? Наверное, надо разделить дневниковые записи и записи диалогов в контакте.

На часах 6 часов 55 минут.