Читать книгу Когда запоют мертвецы - Уна Харт - Страница 2
Пролог
ОглавлениеМое имя – Эйрик Магнуссон. Я старший сын законника Магнуса Эйрикссона и его жены Гудрун Йоунсдоттир. Моего прадеда Йоуна Арасона, последнего католического епископа Исландии, казнили вместе с двумя его сыновьями. Палач опускал топор на его шею семь раз – на камнях Скаульхольта до сих пор чернеет кровь моих предков.
Я был вторым ребенком у моей матери и первым, кто остался при ней. Мою старшую сестру Агнес похитили турецкие пираты за десять лет до моего рождения. До самой своей смерти мать ждала, что к берегу причалит корабль, который вернет ей Агнес. Когда на свет появился я, матушка верила, что теперь нашей семье улыбнется удача, потому что в тот же год в родные земли вернулась выкупленная из рабства Гудда-Турчанка – спустя десять лет заточения.
Матушка со мной не нежничала. Когда я был маленьким, в часы вечерних бдений[1] у очага, вычесывая шерсть, она рассказывала мне страшные сказки. С младых ногтей я впитывал истории о детях, которых утаскивали под землю голодные драуги, об утонувших, проклятых, разбившихся насмерть или разорванных троллями малышах… Они всегда погибали или исчезали бесследно, как моя сестра. Мне же хотелось послушать историю, в которой ребенок бы вырос, отправился на поиски приключений и – в виде исключения – выжил. Но матушка верила, что так она ограждает меня от опасности: ведь если меня хорошенько напугать, я не стану совать нос куда не следует. Или же она готовила себя к тому, что однажды я тоже пропаду. Мать любила меня и боялась этой любви, которая сожрала бы ее до косточки, случись со мной что-то ужасное.
Когда родился мой младший брат, Паудль, родители вздохнули с облегчением. Паудль рос сообразительным и разумным, любил читать, аккуратно носил одежду и никогда не убегал к реке, где мог бы утонуть. Он хотел стать законником, как наш отец – человек тихий и суеверный. Все думали, что я унаследую от него тягу к текстам и чувство справедливости. Что ж, можно сказать, так оно и случилось, хотя совсем иначе, нежели все предполагали…
1
В исландском языке существует специальное слово для вечернего времени, когда полагалось рассказывать сказки или истории – kvöldvaka. Во время kvöldvaka часто чесали овечью шерсть, поэтому и продолжительность kvöldvaka измерялась «овчинами». В начале осени, когда дни еще длинные, kvöldvaka длилась «одну овчину», по мере того как дни становились короче, количество овчин росло, в самые темные сезоны доходя до трех овчин. (Здесь и далее – прим. автора.)
