Читать книгу Архитекторы времени. Книга 1. Нейронавигатор - Уриэль Миронза - Страница 20

Вскоре отец подытожил монолог фразой:

– Философский камень существует.

После этого в его руках возник шестигранный футляр, сделанный из какого-то черного металла с неизвестным логотипом в центре. Он открыл его. На бордовом бархате лежало потрясающей красоты ювелирное изделие, в центре которого возвышался черный, пирамидальной формы, достаточно крупный бриллиант. Дизайн изделия был крайне необычен.

Такую форму Брана видела впервые. Она подумала о втором, современном, названии устройства. Не менее экстраординарном, чем первое.

– А почему философский камень ты еще назвал нейронавигатором звездных импульсов? Он каким-то образом воздействует на нейроны? И что еще за звездные импульсы?

– Нейроны, точнее вся нервная система человека, являются физической конфигурацией сознания звезды. Как там у древних египтян? «Мы можем видеть только лик звезды, но не ее тело». Или наоборот… – Отец улыбнулся. – Другими словами, звезды – это не материальные объекты, подвешенные в пространстве, а нечто абсолютно иное, отличное от любых современных представлений о них. Звезды для Вселенной – все равно что нейроны для головного мозга. Они – творцы этого мира. Мы лишь их фантазия, поэтому видеть их не можем. Так же как не можем видеть собственные нейроны. Я понимаю, для астрофизика такие речи равносильны утверждению, что воздух твердый.

– Хуже, – согласилась Брана.

– Как бы странно это ни звучало, – он никак не отреагировал на замечание дочери, – человек есть лик звезды по терминологии древних египтян. Но этот лик можно развернуть к телу. Тогда все измерения звезды станут доступны для восприятия.

Отец остановился, позволяя Бране «проглотить» услышанное и задать напрашивающийся вопрос, прозвучавший через какое-то время:

– И как это выглядит на практике?

– При определенной настройке нервной системы твое внимание может перемещаться из физического мира в мир надфизический, трансформируясь в звезду, затем проделывать тот же путь обратно. Нейронавигатор не только открывает возможность для этих перемещений и трансформаций, но и позволяет создавать иные реальности, полноценно проживая их.

– Звезды не материальны? Это похоже на розыгрыш, – вслух подумала Брана, глядя на отца.

– Все более чем серьезно. Звезды – это живое сознание. В совокупности они взаимодействуют друг с другом, как нейроны в головном мозге человека, с одной лишь разницей – масштаб другой, мягко говоря.

– То есть все, что я вижу, не существует? Это всего лишь чья-то фантазия?

– То, что ты видишь, является одним из бесконечного множества слоев реальности. Как ты называешь этот слой: фантазией, реальностью, материальным миром, – совершенно не важно. На данный момент твое восприятие настроено на него. Меняя настройки, можно увеличивать количество воспринимаемых тобой слоев. Скоро теория перейдет в практику, и ты постепенно сама во всем разберешься.

Мужчина закончил с теоретической частью и перешел к устройству прибора…

Брана полностью погрузилась в воспоминания, сидя в самолете.

Она слышала слова родителя, словно они звучали прямо сейчас.

– Это ртуть, заключенная в горный хрусталь, – указал отец на самую близкую к бриллианту закругленную камеру. – А здесь находится органика, – показал он на следующий виток горного хрусталя.

Не дожидаясь вопроса дочери, он объяснил, что органика – не что иное, как перепрограммированные в нейроны клетки кожи – фибробласты того человека, который решает использовать философский камень. Нейроны находятся в среде, соответствующей для их жизнедеятельности внутри хрусталя.

Отец перевернул прибор. Брана увидела золотой механизм, похожий на часовой и такой же миниатюрный.

– Это вечный двигатель, – просто сказал отец и пальцем крутанул небольшой выступ на основной шестеренке. Шестеренка завращалась, ускоряясь и постепенно обретая постоянную скорость. На вопросительный взгляд дочки он ответил: – Ничего сложного. Особое расположение магнитов создает постоянный момент вращения, ртуть тоже начинает вращаться.

Вновь перевернув прибор, мужчина показал на золотые завитки, удерживающие кольца хрусталя вместе с их содержимым:

– Уникальная форма их изгиба в сочетании с горным хрусталем создана не столько для эстетического наслаждения, сколько для максимального усиления торсионного поля, создаваемого вращением. Бриллиант фокусирует торсионное поле, превращая его в некое подобие направленного луча. Его можно заменить другим кристаллом, чтобы поменять направление и сам характер излучения.

***

Брана привыкла к необычным теориям отца, но он никогда не настаивал на их истинности. Мало того, убедительно просил:

– Пока не увидишь доказательств, не отбрасывай сомнения, возникающие от моих утверждений.

Сейчас, судя по всему, и будет первое доказательство с практическим применением, иначе зачем показывать устройство? До этого момента отец не демонстрировал никаких приборов и не рассказывал о столь «антинаучном» принципе их работы. Одно его заявление, что звезды не материальны, чего стоит!

По мере того как Брана слушала, у нее усиливалось несогласие с услышанным. Все-таки она была ученым.

Современная наука имеет четкие границы. Бране было тяжело отвергнуть постулаты, укоренившиеся в сознании и являющиеся бесспорными аксиомами для любого современного ученого.

«Вечный двигатель существовать не может» – одна из аксиом.

«Торсионные поля, которые могут распространяться со скоростью, в миллиарды раз превышающей скорость света, по мнению тех, кто якобы их обнаружил, тоже противоречат законам современной физики».

Преобразование обычной клетки человека в нейроны Брана допускала. Она знала не только от отца, что в этом направлении ведутся серьезные исследования. Мечта человечества о бессмертии физического тела может вскоре стать реальностью.

Но самый главный вопрос – какова же основная функция философского камня со всем набором его загадочных составляющих?

Брана ощутила сильное возбуждение, чувствуя, что сейчас может открыться тайна, к которой отец готовил ее долгие годы, а возможно, и всю ее жизнь.