Читать книгу Биосферные риски - В. Б. Живетин - Страница 6

Идея стабильности и устойчивости всегда присутствовала в общественном сознании, она содержится в других довольно распространенных идеях, например, таких, как самоорганизация, саморазвитие, саморегуляция, самотерминация. Однако в отношении к общественному развитию в последние десятилетия она формируется в самостоятельную научную идею. Этому предшествовали усилия ООН по сохранению окружающей среды: в 1949 и 1955 годах состоялись международные научно-технические конференции по охране природы; в 70–80-е годы был принят ряд постановлений и разработаны специальные программы по проблемам природной среды; в 1982 году – принята «Всемирная хартия природы». В 1983 году была создана Международная комиссия по окружающей среде во главе с Гроу Харлем Брундтланд – премьер-министром Норвегии. По результатам своих исследований комиссия в 1987 году под руководством Г.Х. Брундтланд издала книгу «Наше общее будущее», где были сформулированы основные положения концепции устойчивого развития, которая в то время интерпретировалась как модель движения сообщества, при которой достигается удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения людей без лишения такой возможности будущих поколений [76].

В 1989 году Генеральная Ассамблея ООН объявила о рассмотрении стратегии устойчивого, экологически приемлемого экономического развития цивилизации. Наиболее выпукло данная проблема была поставлена на конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в июне 1992 года. На конференции было констатировано: «Или будет спасен весь мир, или погибнет вся цивилизация», что подчеркивало исключительную остроту ситуации в биосфере и знаменовало начало сознательного поворота нашей цивилизации на новый путь развития. Председатель Конференции, президент Бразилии, сказал: «Мы собрались, чтобы обеспечить прогресс в решении общей задачи, основанной на двух функциональных положениях – развитие и окружающая среда. Мы понимаем историческую необходимость и нравственную обязанность сформировать новую модель (развития), в которой благополучие всех и сохранение окружающей среды были бы обязательными синонимами. Мы не можем обеспечить экологическую безопасность планеты в социально несправедливом мире».

Король Швеции Карл XVI Густав также выразил сожаление, что многие важные решения Конференции 1972 года, которую принимала его страна, передающая эстафету Бразилии, не воплотились в реальные дела. «Мы должны действовать сегодня, чтобы избежать экологической катастрофы в будущем», – подчеркивал он, добавив, что сделать это непросто, поскольку нарастает «серьезная обеспокоенность состоянием мировой экономики, проблемами развития стран Юга и продолжающейся стагнацией и безработицей в странах Севера. Но у нас нет выбора. Мы лишены возможности сначала решить сегодняшние проблемы и только затем завтрашние».

Генеральный секретарь конференции Морис Стронг в своем заявлении на церемонии ее открытия отметил, что, к сожалению, надежды, порожденные в мировом сообществе решениями Стокгольмской конференции 1972 года, в значительной степени остались неосуществленными, а глобальные нарушения в природной среде продолжают нарастать. «Центральными вопросами проблемы, которой нам предстоит заниматься, – сказал он, – являются: характер производства и потребления в промышленно развитой части мира, который подрывает системы, поддерживающие жизнь на Земле; взрывообразный рост населения, преимущественно в развивающейся части мира, добавляющий ежедневно четверть миллиона человек; углубляющееся неравенство между богатыми и бедными, которое ввергает 75 процентов человечества в борьбу за выживание, и, наконец, экономическая система, которая не учитывает экологические ценности и ущерб, – система, которая рассматривает неограниченный рост как прогресс».

Преобладание прироста населения в развивающихся странах и экономического роста в промышленно развитых странах усиливается, создавая дисбаланс, который характеризуется неустойчивостью как в экологическом, так и в экономическом плане. С 1972 года население мира увеличилось на 1,7 млрд. человек, что эквивалентно всему населению планеты в начале этого века. За тот же двадцатилетний период мировой совокупный общественный продукт возрос на 20 триллионов долларов. Но только 15 % этого прироста пришлось на долю развивающихся стран. Более 70 % досталось и без того уже богатым странам. Это другая сторона проблемы – свидетельство того, что каждый ребенок, родившийся в стране развитой части мира, потребляет в 20–30 раз больше ресурсов планеты, чем ребенок в стране третьего мира.

«Процессы экономического роста, которые порождают беспрецедентный уровень благополучия и мощи богатого меньшинства, – подчеркнул Морис Стронг, – ведут одновременно к рискам и дисбалансам, которые в одинаковой мере угрожают и богатым, и бедным. Такая модель развития и соответствующий ей характер производства и потребления не являются устойчивыми для богатых и не могут быть приняты бедными. Следование по этому пути может привести нашу цивилизацию к краху». Все эти обстоятельства обусловливают необходимость формирования новой модели, ведущей к устойчивому развитию.

В качестве конкретного механизма сохранения цивилизации была выдвинута концепция устойчивого развития, в основе которой лежат идеи разумного ограничения и в определенной мере даже снижения потребления, ориентация экономического и технологического развития на решение социальных проблем и контролируемое взаимодействие с окружающей средой.

Человек и общество. Понятие устойчивого развития относится к человеческому обществу в целом, которое может выжить, избежать планетарной катастрофы в том случае, если сможет понять остроту сложившейся ситуации и примет все необходимые меры для этого. Речь, прежде всего, идет о глобальных противоречиях в экономических и геополитических областях между Западом и Востоком, развитыми и развивающимися странами, между супердержавами. Мы все понимаем, чем могут обернуться столкновения в этих глобальных сферах. Мир все еще находится в неустойчивом состоянии. Трудно представить последствия не только мировой, но и локальной войны между двумя супердержавами. Если вспомнить войны XIX века, то можно сказать, что в истории существуют тенденции усиления разрушительного характера войн.