Оглавление
В. Э. Молодяков. Шарль Моррас и «Action française» против Третьего Рейха
Предисловие
Глава первая «Марсиане из романа Уэллса»: «Action française» бьет тревогу, 1933–1934
Глава вторая «Долой воров!»: «Action française» и политический кризис 6 февраля 1934 г
Глава третья. Кошмар альянсов: «Action française» против Москвы и Берлина, 1935–1936
Глава четвертая. Эпоха вождей: «Action française», диктаторы и диктатуры
Глава пятая. Против анархии и Гитлера: «Action française» и гражданская война в Испании, 1936–1939
Глава шестая. Против Рейха и войны: от аншлюса до Мюнхена, 1938
Глава седьмая. Тревожный год путь к войне, 1938–1939
Глава восьмая «La der des ders»: от войны к поражению, 1939–1940
Приложение «Только Франция сейчас может и должна помочь Франко»: несостоявшаяся миссия Шарля Морраса в Мадрид, осень 1939
Шарль Моррас и «Action française» в современной французской историографии
Послесловие
Список сокращений и библиография
Указатель имен[498]
Отрывок из книги
В политической и интеллектуальной истории Франции XX века монархическое движение «Action française» («Французское действие»; название обычно не переводится) и его вождь Шарль Моррас сыграли огромную роль[1], не осознанную до конца в силу того, какое кипение идейных, политических и человеческих страстей они вызывали и вызывают до сих пор.
Включение 150-летия Морраса в «Книгу национальных памятных дат» на 2018 год, составленную Верховным комитетом национальных памятных дат и одобренную министром культуры, вызвало в январе – феврале 2018 г. шумную кампанию «левой» прессы против его «реабилитации». Министр культуры Франсуаз Ниссен отменила собственное решение и распорядилась отозвать «Книгу» из обращения, чтобы изъять оттуда двухстраничную биографическую справку о Моррасе, написание которой поручили профессору Сорбонны Оливье Дару как ведущему специалисту по теме. Не подействовали ни разъяснения историков – членов комитета о том, что «вспоминать – не значит чествовать», ни заявление Дара, что Моррас «был важной и представительной фигурой французской истории» даже с учетом его «глубокого и неизменного» антисемитизма (неупоминание антисемитизма в «Книге» стало одним из главных аргументов критики). 21 марта члены комитета в полном составе, кроме двух, подали в отставку, заявив в открытом письме министру: «Принятое вами решение исключить имя Шарля Морраса из длинного списка памятных дат, составленного нашим Верховным комитетом на 2018 г., – после того, как вы сами уже одобрили его хвалебным предисловием, – и остановить распространение “Книги национальных памятных дат” делает для нас невозможным, к нашему глубокому сожалению, дальнейшее пребывание в этом органе»[2].
.....
«Толпе надо предложить идеал. Гитлер предложил германскому народу такой идеал» (JBJ, III, 196). Тот самый идеал, на отсутствие которого в Веймарской республике сетовал Зибург, «всегда пользовавшийся доверием [французских] интеллектуальных кругов», как напомнил Бразийяк (RBC, VI, 607): «Правящий класс <…> не способен создать идеал жизни и нравов, сформировать немецкий тип и стиль. <…> Каждый немец, ищущий смысл жизни, находит лишь парализующее чувство брошенности, замешательства, бесполезности и тоски. Никто в Германии больше не чувствует себя нужным на том месте, которое занимает; никто не ощущает себя полезной и, тем более, необходимой частью организма; никто не ждет справедливой, да и вообще какой-либо оценки своего труда; никто не тешит себя иллюзией, что следует по предначертанному пути, уверенно ориентируясь по звезде. <…> Немец пропадет, если не увидит спасительной звезды»[37]. В качестве спасительной звезды немцам предложили свастику. «Гитлер дал своей стране не победное мышление, но душу. Он возродил в ней чувство достоинства, память о котором она, возможно, утратила в ужасе поражения», – по-своему развил эту мысль внимательный наблюдатель Жорж Сюарес[38].
В новом «идеале» Рейха французских националистов, воспринявших его всерьез, особенно пугала идея реванша. Пугала даже больше, чем окончательная централизация и унификация Рейха. «Отвратительное единство сверху донизу преобразовало Германии», – писал Моррас 6 февраля 1933 г., привычно используя множественное число для отрицания органичности германского единства, и подчеркнул: «Гитлеровцы – это бисмарковцы»[39]. Баварский католический священник и публицист, противник нацистов и друг Массиса, Георг Мёниус видел «пропасть» между доктринами Морраса и Гитлера еще и в том, что первый был регионалистом, а второй – сторонником максимально централизованной власти (AAF-1933, 165). Впрочем, «Action française» беспокоила прежде всего внешняя политика Рейха, а не внутренняя, на критике которой сосредоточилась «левая» пресса.
.....
