Читать книгу Молодёжная среда – образ будущего - В. Н. Томалинцев - Страница 4

Об объективной потребности в осмыслении всей понятийно-категориальной системы социогуманитарного знания свидетельствует та конкретная атмосфера, которая сложилась в современной науке вокруг проблемы общественного и духовного развития. Человечество, оставаясь на путях активизма, перфекционизма, перспективизма, прогрессизма до сих пор, не смогло до конца внятно и удовлетворительно ответить на вопросы: что есть культура? и что есть развитие?

Адресуясь к насущным проблемам модернизации, мы продолжаем затрагивать только верх айсберга культурного развития, основной конус которого скрыт в пучине исторического непостоянства, неустойчивости, изменчивости, обновления. Беря в расчет лишь видимую часть его структуры, мы упускаем из виду наиболее древние и наиболее глубокие пласты всего айсберга эволюции, предопределяющие собой ход поступательного движения, осуществляемого в соответствии с неким генеральным принципом развития, который необходимо определить как принцип изощренности.

Как известно, культурное развитие происходит в условиях изменяющегося постоянства, что затрудняет объяснение механизма возникновения нового, тем более, если новое понимается как «невыводимое из наличного бытия» (В. Н. Сагатовский). Ведь, строго говоря, из наличного бытия выводима только изощренность, т. е. старое, доведенное до новой степени отточенности, где новое предстает не в виде некоего клона или продукта, сошедшего с конвейера, и не в виде очередной фантасмагории, но как нечто утонченное, в высшей степени отточенное, либо заточенное по-новому, под иные задачи, потому и более действенное, т. е. способное к большей проницательности, пронзительности, проникновенности.

В контексте наших рассуждений важно отметить, что заточка, как указывают учебники и энциклопедические словари, это «операция, обеспечивающая надлежащие режущие свойства инструментов путем придания их рабочим частям определенной геометрической формы»1. Последнее – чрезвычайно важное условие, поскольку процесс развития проявляется все в той же геометрической конфигурации, которую отличают конусность или пирамидальность («пирамида роста», «конус развития» и т. д.). В самой основе данных форм лежит угол – геометрическая фигура, состоящая из точки и двух лучей, исходящих из этой точки.

Издавна островерхая, остроконечная форма, графически изображаемая как гипербола, парабола или синусоида, символизирует пульсацию жизни, подъем и спад культурных процессов, взлеты и падения человеческого духа. Достаточно вспомнить древнеегипетские пирамиды, пагоды Индии, Японии, Китая, православные или католические храмы и соборы.

Отталкиваясь от системных закономерностей, находящих свое выражение в пирамидальных, треугольных связях, обозначаемых вихревыми, конусообразными формами с характерным присутствием граней, вершин, пиков, углов, можно утверждать, что без реализации подобных геометрических конструкций оказалось бы невозможным не только активное движение и связанные с ним действия, но элементарное перемещение в пространстве. Ибо только благодаря гибкости живых тел, принадлежащих им членов и суставов, их способности сгибаться под различным углом, принимая все ту же остроконечную форму, обеспечивается не только передвижение, но и жизнедеятельность всего живого2.

С помощью особой гибкости тела перемещается огромный отряд пресмыкающихся, в частности змеи. Тем же образом в морской пучине перемещаются водоплавающие и рыбы. Птицы осуществляют свой полет за счет взмахов крыльев, добиваясь этого благодаря изменению угла крыла относительно тела и воздушных потоков.

Таким образом, феномен изощренности, обострения, закон стяжения в единую точку выступает как системный экстремальный принцип движения и развития, поскольку выражает наиболее общее, универсальное свойство, приводящее в действие различные индивидуальные и всеобщие культурные формы. Именно здесь, в краевых, предельных точках эволюционного движения обнаруживают себя экстремальные координаты культуры, которые нередко очаровывают, завораживают человека, захватывая его воображение с непреодолимой силой вихря, смерча, водяной воронки. Именно в этих экстремальных точках, во всей системе экстремальных координат скрыта глубинная мотивация к творчеству, а такие понятия как «изощренность» («острота»), «культура», «развитие» приходят к внутреннему согласию и единству.

Об этом нам напоминает мир многогранников и многоугольников, так называемые «Платоновы тела», скалярные (от лат. scalaris – лестничный, ступенчатый) структуры, тригональная (от лат. trigonalis < гр. trigonon – треугольник) система – в кристаллографии – система, кристаллы которой имеют форму пирамиды, призмы и т. п. Сюда же можно отнести фрактальные системы (фрактальная геометрия) или множество Мандельброта с эффектом самоподобия, а также огромный раздел математики – тригонометрия (гр. trigonon – треугольник + metreo – мерю), изучающий тригонометрические функции и их применение к решению главным образом геометрических задач. «Если хотите познать предмет, узрите в нем треугольник и проблема будет решена» – утверждал Пифагор. Его убеждением было также то, что «любая вещь состоит из трех». Треугольник остается интересен тем, что является самой устойчивой фигурой, и это та единственная геометрическая фигура, на которую без остатка делятся все остальные.

Принцип изощренности (обострения) как системный экстремальный принцип развития природной и культурной среды в своем арсенале имеет два основных аспекта: виртуозность – стремление к высшему совершенству, восхождению (возгонке) и оригинальность – тягу к самобытности и самостоянию, что реализуется в вариационности и комбинаторике нередко посредством перебора всех возможных и мыслимых вариантов. При этом обе ипостаси могут уживаться или входить в острое противоречие друг с другом (как в вопросе о приоритетах национальных или общечеловеческих ценностей в условиях глобализации). Однако подспудно они всегда работают на процесс оптимизации, ибо призваны обслуживать механизм поиска наилучших решений. Так при всей кажущейся дискретности событий культурно-исторический процесс сохраняет преемственность и последовательность в непрерывности, целостности своего поступательного движения, которое стремится достичь полной кульминации, апогея развития, пробиваясь сквозь первоначальные догадки и прозрения, дальнейшие ошибки и заблуждения к сути вещей и явлений.

Экстремальные (вариационные) или, как их еще называют, оптимальные принципы, прямо указывают на то, что блуждания по воле броуновского движения, пребывание в безбрежных вариациях субъективности и эгоцентризма бессмысленны, если нет магистрального пути, нет того конуса или фокуса развития, который указывает на нечто консолидирующее, обладающее сердцевиной, вобравшей в себя все идеальное, классическое, канонически образцовое, объективно верное.

Таким образом, в жизнедеятельности человека изощренность предстает как эквивалент творческой экстремальности, как обнаженный нерв развития и изменения, смыслом которого являются результаты, выходящие за шкалу имеющихся стандартов, а целью – проникновение в новые пласты бытия. Это подтверждается разнообразными параметрами культуры, сформированными остротой восприятия, остротой реакции, остротой впечатлений и переживаний, чувств и эмоций, которым противостоит тупое равнодушие, а также все банальное, плоское, пошлое, пресное.

Проявления, в самой своей основе, содержащие момент обострения, характеризуют изощренность как стихию, во многом определяющую развитие природной среды и культурной активности человека, которого наравне с природой необходимо рассматривать как самозатачивающуюся систему.

Вместе с тем остается основной и самый тяжелый вопрос эволюции и прогресса – что дальше? Социальные процессы и явления, как все прочие, в ходе своего развития стремятся преодолеть путь от основания пирамиды до ее вершины, оптимальной точки. Однако, в реальной жизни конус развития может быть усечен, смещен, перевернут на 180°. Реальная действительность и представляет собой взаимодействующую совокупность бесконечного количества таких разнообразных конусов и пирамид. При этом принципиальная схема подобной конфигурации остается справедливой для любых процессов, имеющих как прогрессивный, так и деструктивный характер. Отличие негативного конуса развития от позитивного состоит лишь в том, что его вершина (острие) направлена в противоположную сторону.

Сегодня актуальной остается проблема формализации представлений о процессуальных аспектах бытия, в том числе, и социального порядка. Универсализация, систематизация законов и принципов возможна только в рамках фундаментальных исследований. В области современной философской антропологии, общего человекознания, обществоведения назрела необходимость расширения круга закономерностей и обозначающих их понятий, служащих для объяснения новых сверхсложных социальных процессов, разворачивающихся в эпоху технотронной цивилизации. Это, прежде всего, касается экстремальных (оптимальных) законов и принципов, позволяющих взглянуть на развитие человека и его деятельности в системе экстремальных координат. Концепция «человека изощренного» не столько оспаривает, сколько дополняет, расширяет представления о «человеке разумном», поскольку новая дефиниция человека оказывается более объемной и соотносится с прежней как целое с частью.

В XXI веке внимание к изучению культурных процессов, «элементарных частиц» интеллектуальной, духовной сферы должно быть не меньшим, чем к вопросам познания фундаментальных свойств материи. Поиски в этом направлении создают объективные предпосылки для решения организационно-методических вопросов развития и модернизации, обладающих перспективным взглядом и опережающим мышлением.