Читать книгу Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем - В. С. Соловьев - Страница 4

Корректность понятийно-категориального аппарата предопределяет не только правильность построения тех или иных суждений, умозаключений, концепций, теорий, но и обеспечивает ясность понимания, разумность и целесообразность человеческой деятельности и ее социальных последствий.

В основу определения «организация» положено понятие организованности, представляющее внутреннюю упорядоченную совокупность, согласованность функционального (!) взаимодействия (взаимосвязей) некоторого множества относительно дифференцированных и автономных элементов как единого целого в рамках определенных условных границ. Понятие «организованность» используется применительно ко всему объективному миру и предполагает объективную естественную упорядоченность, «самоорганизованность» структуры и функциональных взаимосвязей объектов живой и неживой природы в рамках экосистемы в процессе эволюции объективного мира на основе стихийных бессознательных сил природы. Понятие «организация» как искусственную организованность целесообразно применять только к искусственным социальным системам человеческого общества, так как при этом обязательно предполагаются ее разумная, сознательная (специально придуманная человеком, а не естественная, стихийная) основа ее организованности и соответственно искусственное разумное управление этой организованностью. Поэтому для социальных (человеческих) организаций корректнее использовать понятие «социальная организованная система».

Для того чтобы разобраться с понятиями «организация», «социальная организация», «социальная организованная система», прежде всего рассмотрим понятие «система».

Несмотря на огромное количество литературы, посвященной системному подходу, необходимо сделать ряд методологических уточнений. Очень часто используется вульгарное понятие системы как множество или совокупность объектов с набором связей между ними и между их свойствами, то есть все, состоящее из связанных друг с другом частей, называют системой: машина, организм, коллектив и т. п. И чтобы такое определение звучало убедительнее, добавляют: все элементы системы «работают» или «функционируют» ради единой цели. Можно было бы не уделять такому представлению о системе слишком большого внимания, если бы это не имело далеко идущих последствий для многих теоретических построений. Прежде всего идет смешение понятий «цель» и «назначение (предназначение)». Действительно, станок, автомобиль, часы имеют функциональное предназначение: для работы, передвижения, определения точного времени и т. п. Однако это функциональное предназначение предварительно «придумано» в виде идеи, замысла, оформлено в виде конструктивно-технологических описаний и затем материализовано (овеществлено) в результате деятельности человека. Если под целью понимать сугубо абстрактное (мысленное, выраженное в вербальной или иной знаковой системе, имеющей смысл) желаемое в будущем состояние чего-либо, то, естественно, машины как «мертвые механические агрегаты» цели (абстрактных замыслов) не имеют, хотя имеют потенциальное функциональное предназначение или миссию.

В постоянно изменяющемся каждое мгновение мире человек для представления и описания процессов динамики не может пользоваться никакой другой информацией, кроме как статической информацией об отдельных состояниях процесса в дискретном времени. И поэтому процессы динамики он фиксирует и рассматривает только как изменения состояний (явлений), то есть структуры, в дискретном времени. Причем эта дискретность времени в зависимости от характера явлений описываемых процессов может колебаться от минут, месяцев и лет до столетий, эпох. Даже собственную жизнь человек описывает как смену состояний с интервалом в несколько лет.

Цель как абстрактное (несуществующее в реальном настоящем времени) представление будущих возможных состояний процесса изменения чего-либо может быть выражена только как мысль, как результат разумной деятельности человека. У всех прочих живых существ цель (как мысленное предвидение) также отсутствует и заменяется бессознательным инстинктом или условными и безусловными рефлексами, а активные реакции организма в реальном времени осуществляются на основе индивидуальных бессознательных чувственных ощущений отдельных особей на текущие изменения внешней среды. Поэтому в живой природе видимая организованность функционирования является естественной и обусловлена на генетическом уровне бессознательными инстинктами, а регулятивные изменения поведения осуществляются как результат условных и безусловных рефлексов – ответных реакций на воздействия окружающей среды. Таким образом, применять к живой природе, а тем более к неживой природе и «технике» понятие целесообразности как наличия у них цели некорректно. В указанном понимании цель – это прерогатива только разумного человека – Homo sapiens.

В настоящее время общепринятым является более корректное определение системы: под системой понимается совокупность функционально взаимосвязанных элементов (объектов), представляющая собой целостное образование или обладающая свойством целостности. Целостным считается такое образование, у которого в результате функционального взаимодействия элементов появляются новые свойства или системный результат, отсутствующие у составляющих его элементов, которые не выводятся из свойств элементов и не сводятся к ним. Например, целостность как свойство часов показывать правильное, точное время появляется только в результате взаимодействия человека с часами, то есть как результат функционирующей системы «человек-машина». Часы, которые не показывают точное время, нельзя называть системой «часы», даже если они «тикают», «ходят» и т. п…[16]

Таким образом, в качестве основных признаков системы выступают наличие структурированных (организованных, упорядоченных) элементов и функциональных связей (точнее, функционального взаимодействия) между ними и окружающей средой, а в качестве основных системообразующих принципов можно выделить следующие:

а) целостность или системный результат функционирования системы, то есть несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и не выводимость из них свойств системы. Целостность системы – это не интегральное (аддитивное, суммативное) свойство всех элементов системы, не цель и не целое, а совершенно новые иные свойства или качества системы в целом, появляющиеся только в результате объединения элементов в процессе функционирования системы;

б) функциональная зависимость каждого элемента, части системы (подсистемы), свойств и отношений этих элементов от их места и назначения внутри целого (совокупности);

в) структурность, то есть возможность описания статического состояния системы через установление ее структуры как иерархически взаимосвязанного размещения (упорядочения) элементов системы в пространстве и организованного функционального их взаимодействия во времени и формализованной фиксации схемы (сети) связей и отношений этих элементов;

г) взаимозависимость системы и окружающей среды, то есть возможность условно отграничить систему от окружающей ее среды; «выделить» систему из окружающей среды путем определения, установления, условного выделения ее «границ» через взаимосвязи системы и ее элементов с окружающей средой;

д) иерархичность структуры, то есть возможность ранжированного функционально упорядоченного деления системы на соподчиненные части, подсистемы и элементы.

Необходимо отметить, что все системообразующие принципы, даже такие основополагающие, как целостность и структурность, являются в определенной степени относительными и в большей степени играют методологическую вспомогательную роль при изучении системных объектов. Например, насколько правомерно применять понятие системы к машинам и прочим искусственным продуктам деятельности человека? Целостность как проявление особых системных свойств искусственных объектов может проявляться только в социальных (человеческих) системах деятельности в виде синергетического эффекта, который непосредственно в машине как материализованном (овеществленном) механизме не заложен. Сами по себе часы, станок, автомобиль как интегральные (физически суммативные) инженерные конструкции, механически соединенные в «мертвые агрегаты», без рассмотрения их в синтезе «человек-машина» никаких новых свойств, получаемых только в результате деятельности человека, использующего машину, не проявляют. Более того, все без исключения искусственные продукты деятельности человека (одежда, утварь, техника, продукты питания, фабрики, заводы и т. п.) могут только функционировать – выполнять определенные функции, обусловленные их конструктивно-технологическими особенностями, предварительно придуманными человеком, не сами по себе, а только в результате использования их человеком. Таким образом, системами могут быть только социальные объекты[17] типа «человек-машина (любой искусственный продукт деятельности человека)», «человек-человек (группа людей)» в процессе их функционирования или динамики, когда целостность системы проявляется только как результат разумной деятельности человека путем использования, или потребления предметов, средств и условий труда.

Несколько иное представление понятия «система» может использоваться применительно к объектам живой и неживой природы объективного мира. Безусловно, муравейник, пчелиный рой, термитник и другие сообщества живого и органического мира обладают свойством целостности, так как основным условием их жизни является совместное существование. И с этой точки зрения они могут быть определены как биосистемы. Все объекты неживой природы тоже могут рассматриваться как системы, то есть совокупности функционально взаимосвязанных элементов, обладающие свойством целостности, при условии, что в них происходят физико-химические процессы. Только в отличие от социальных объектов, которые искусственно организованы в результате разумной человеческой деятельности, здесь отсутствует искусственная разумная основа их системного объединения. Системная организованность (упорядоченность) в живой и неживой природе проявляется стихийно, бессознательно естественным образом через физико-химические, физиологические, биологические процессы, инстинкты и рефлексы. Причем искусственная разумная регуляция (или управление в том понимании, которое будет рассмотрено несколько позднее) этих процессов здесь отсутствует.

Точно так же относительным является принцип иерархичности систем, предполагающий выделение главных и подчиненных, вспомогательных элементов или подсистем. С одной стороны, иерархичность для системы не имеет смысла, так как наличие или отсутствие любого по значимости элемента (если он действительно элемент системы) неотъемлемое и необходимое условие того, чтобы система проявилась как система, то есть обладала свойством целостности. Если без второстепенного элемента система является системой, то, очевидно, это не элемент системы и только или мы имеем дело с качественно другой системой. С другой стороны, отсутствие каких-либо вспомогательных элементов системы может замедлять ход процессов, функционально замещаться другими элементами, особенно в биологических системах за счет перераспределения внутренних ресурсов. При этом изменяются состав элементов, иерархическая структура функциональных взаимосвязей между элементами системы и качественные характеристики целостности, что, в конечном счете, приводит к другому системному образованию. Поэтому понятие основных и вспомогательных элементов в живых системах относительно. Например, у биологических объектов потеря какого-либо органа (конечности, уха, глаза и т. п.) компенсируется работой других органов или другими возможностями организма. Но потеря таких органов, как сердце, мозг, приводит к гибели живого существа. И здесь можно было бы говорить об иерархическом выделении основных и вспомогательных элементов системы. Однако, если рассматривать понятие системы применительно к социальным образованиям, подобная биологизация и организмический (органический) подход вряд ли уместны. Хотя разумная основа организации жизнедеятельности человека, безусловно, предполагает, что эффективность и «жизнь» социальных организованных систем обусловливается прежде всего функционированием системы управления («мозгом организации») но не в меньшей степени она зависит и от действий любого работника организации – субъекта совместной деятельности, задействованного в системе.

Диалектическая противоречивость жизнедеятельности социальных систем проявляется в том, искусственно установленная иерархичность их структур, основанная на формализованных функциональных взаимосвязях элементов системы, в действительности может нарушаться в результате реальных действий отдельных субъектов деятельности, которые собственно и являются основными действующими (активными) элементами организации, независимо от их места в иерархической структуре. С этой точки зрения принцип иерархичности формализованных социальных систем, безусловно, является системообразующим.

Неправомерно отождествлять, как некоторые это делают, понятия «системы» и «структуры», так как последнее – лишь временна́я статическая характеристика системы.

Применение системного подхода в исследованиях реализуется через следующие процедуры:

а) идентификация[18] (опознание, распознавание, установление, формулировка) объекта или предмета изучения (исследования, познания) совокупности элементов как системы, то есть определение границ системы, выделение ее из окружающей среды (макросистемы) путем установления функциональных взаимосвязей с окружающей средой. Если в отношении материальных элементов или объектов неживой и искусственной природы проблема определения их границ как систем решается относительно просто, то применительно к субъекту деятельности – человеку, включенному в организационную деятельность, к информации, используемой в социальных системах, энергообмену живых биосистем с окружающей средой, определить границы практически невозможно. Поэтому с точки зрения границ и отношений с окружающей средой все живые и социальные системы являются открытыми;

б) моделирование,[19] то есть физическое, предметное, макетное, аналоговое модельное представление системы или формализованное абстрактное (идеальное) ее описание при помощи различных знаковых систем (вербальных описаний, экономико-математических моделей, символических, аналоговых, логических схем и т. п.).

Необходимо отметить, что процедурное (методическое) использование системного подхода в значительной степени сужает методологические возможности этого метода исследования. Потенциально системный подход по своим возможностям, по идее, в нем заложенной, гораздо более продуктивен,[20] чем по способам его реализации и применения в действительности. Несовершенство формализованных знаковых систем, включая вербальные системы языка и речи, не позволяют нам абстрактно, формализованно описывать сложные явления объективного мира, а недостаточность теоретических знаний не позволяет нам эти явления логически объяснять и адекватно моделировать во всем многообразии взаимосвязей. До сих пор мы не умеем формализованно выделять все возможные взаимосвязи, как внутрисистемные, так и с окружающей средой. Кроме того, нет необходимого научного, прежде всего формализованного математического аппарата, позволяющего одновременно учитывать закономерную объективную изменчивость многофакторных явлений во взаимосвязи с динамикой метасистем. Поэтому на практике выделение системы из окружающей среды, ее формализованное или моделированное даже статическое, структурное описание представляют собой вульгарное, грубое, предельно симплифицированное описание (представление) явлений и объектов, лишь приближенно и неадекватно отражающее истинную картину мира. Особенно это относится к социальным объектам, основой которых является человек.

Использование понятия «система» применительно к социальной организации жизнедеятельности имеет принципиальные особенности. Это обусловлено тем, что системное представление любых исследуемых объектов представляет собой сугубо формализованное описание элементов системы и функциональных взаимосвязей этих элементов между собой и окружающей средой. В буквальном смысле формализованное описание элементов должно содержать параметральные характеристики, а функциональные взаимосвязи выражаться в форме количественных (математических) закономерностей. Целостность как основной системообразующий признак, позволяющий любую совокупность функционально взаимосвязанных элементов обозначать системой, проявляется только в процессе функционирования системы. С этой точки зрения формализованное описание любых искусственных предметов (вещей) и техники (различных технических устройств: машин, механизмов, станков, агрегатов, аппаратов, приборов и т. п.), придуманных и созданных трудом человека, в наибольшей степени удовлетворяют требованиям системного подхода. По сути, это предопределено формализованными конструктивными и технологическими расчетами и закреплено в вещной форме при создании искусственных предметов. Однако материализованная конструкция – это лишь статическое («мертвое») овеществленное содержание потенциальных возможностей превращения вещи овеществленного объекта в систему. Функционирование («жизнь») любых предметов осуществляется только во взаимосвязи с человеком и, соответственно, свойство целостности как результат функционирования они приобретают только в связке «человек-машина», т. е. могут рассматриваться в качестве системы. Социальные объекты организованной жизнедеятельности человека в принципе не могут быть описаны с таким уровнем формализации, поэтому понятие «система» применительно к социальным объектам может использоваться лишь условно, в ограниченных случаях и с определенными допущениями.

Так, например, производственные организации можно обозначать как «производственные системы», так как здесь существует достаточно жесткие взаимосвязи всех элементов производственного процесс. Производство готовой продукции – целостность организации как системы – может быть осуществлено только при наличии и соответствии параметральных характеристик всех необходимых искусственных вещественных элементов производственного процесса (материальных ресурсов, техники, персонала, организационных условий деятельности) и абстрактных (финансы, информация). Однако, например, при изменении объемов производства пропорциональные зависимости соотношений элементов производственной деятельности существенно изменяются: при сокращении объемов в три раза, численность работников, состав основного технологического оборудования, производственные площади не могут быть изменены в такой же пропорции. А с позиций экономических затрат выпуск готовой продукции может оказаться экономически нецелесообразным, т. е. организация утрачивает основной системообразующий признак – выпуск готовой продукции – и не может рассматриваться как система. Непродуманные или умышленные действия отдельных работников организации могут нарушать ее функционирование как системного объекта или вообще привести к «гибели». Таким образом, с одной стороны, в процессе функционирования производственных организаций каждый раз применительно к одной и той же организации мы имеем дело с различными системными социальными образованиями, а с другой – вследствие непредсказуемости психо-эмоционального состояния и поведения работников организации рассматривать производственную организацию как формализованную социальную систему можно с достаточной степенью условности. Наиболее существенным основанием применения понятия «система» к производственным организациям является их системная овеществленная организация материально-технической базы производственной деятельности и соответственно. физический (материальный) характер производственных взаимосвязей. С учетом указанных особенностей достаточно корректно производственные организации можно рассматривать как системы.

Совершенно иная картина использования системного подхода применительно к территориальной организации жизнедеятельности общества. Формально урбанизированные и сельские поселения могут существовать только как системные социальные объекты, т. е. при соблюдении определенных пропорций основных отраслей жизнедеятельности, прежде всего, градообразующего производства и инфраструктуры, а также демографической структуры населения этих территорий. Межотраслевые пропорции населенных пунктов, по сути, устанавливаются через параметры отраслевых производственных организаций, действующих на этих территориях. Однако это возможно только при автономном их существовании как «закрытых» систем, чего в реальной действительности практически не бывает. В свою очередь города и сельские поселения являются элементами региональных и государственных образований, причем одни и те же отраслевые организации урбанизированные и сельские поселений одновременно имеют различное значение (приоритеты) для существования как поселений, так и региональных и государственных образований. То есть территориальные административно-политические и экономическая иерархические структуры не только не совпадают, но и часто противоречивы. Вследствие этого стратегическое управление территориальными образованиями всех уровней строится в форме политики отраслевых приоритетов, исходя из объективно многоуровневой территориальной организации жизнедеятельности общества. При этом отраслевые приоритеты территориальных мегаобразований устанавливаются и реализуются не всегда сообразуясь с внутренними интересами городов и сельских поселений и нарушая принципы их системной организации жизнедеятельности.

Причем, если системная устойчивость производственных организаций, даже в условиях недостаточно четкого формализованного описания производственных процессов, объективно обеспечивается физическим (материальным) характером взаимосвязей в производственных процессах, то абстрактный организационно-экономический нормативно-правовой характер взаимоотношений территориальных образований разного уровня, искаженный к тому же индивидуальным субъектным восприятием (пониманием) высшего управленческого персонала, не позволяет применять к административно-территориальным образованиям понятие «система» в его истинном смысле. В то же время территориальные образования реально представляют собой системные объекты особой социальной природы, поэтому при обозначении их как социальных