Читать книгу Сталин как теоретик - В. В. Трушков - Страница 4

Сталин участвовал на всех этапах работы над третьей Программой ВКП(б), которая была проделана до конца 1947 года. Если в послевоенный период мотором подготовки этого документа был ближайший его соратник, член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов, то в конце 1930-х годов инициатором активной работы над новой Программой партии был Сталин. Именно он в 1938 году определил состав тех, кто должен непосредственно разрабатывать варианты проекта главного документа большевистской партии.

ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО

тт. Андрееву, Ворошилову, Ежову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Микояну, Молотову, Петровскому, Хрущёву

Несколько месяцев назад я попросил члена программной комиссии ВКП(б) тов. Мануильского набросать проект новой программы ВКП(б), используя для этого своих работников Коминтерна. Одновременно предложил тт. Митину и Юдину набросать проект программы ВКП(б) на основе моей беседы с тов. Митиным. Так как в проект порядка дня XVIII съезда партии предполагается внести вопрос о принятии новой программы ВКП(б) и в связи с этим вполне своевременно приступить к подготовительной работе по вопросу о новой программе ВКП(б), считаю нужным разослать членам Политбюро оба проекта для ознакомления.

И. Сталин.

22 октября 1938 года.

(РГАСПИ, Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 1).

В опубликованных протоколах заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) нет упоминаний обсуждения этих проектов. Но очень вероятно, что они были предметом дискуссии на одной из почти ежедневных встреч руководителей партии в кабинете И.В. Сталина, так как в ту пору не допускалась практика оставлять без последствий подобные обращения руководителя партии к своим соратникам. Но мы не имеем никаких прямых или косвенных свидетельств того, что была продолжена работа над Программой партии в предвоенный период. Известно лишь, что XVIII съезд ВКП(б) принял резолюцию о «Составе комиссии по изменению Программы ВКП(б)» под председательством И.В. Сталина.

Следующий этап активной работы начался, очевидно, в начале 1947 года. 7 января за подписью секретаря ЦК ВКП(б) И. Сталина членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) было направлено извещение о предстоящем пленуме Центрального Комитета партии. В нём сообщалось, что пленум назначен на 21 февраля 1947 года. В извещении указывался и порядок дня пленума:

«1) О Программной комиссии ВКП(б).

2) Об изменении Устава ВКП(б).

3) О созыве 19 съезда ВКП(б).

4) Вопросы подъёма сельского хозяйства (докладчик т. Андреев)»».

В информации СМИ (прежде всего «Правды») о пленуме о первых трёх вопросах ничего не говорилось, в центральном органе ЦК партии был опубликован только доклад члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Андреева, выступления некоторых участников пленума и принятое на нём постановление по сельскому хозяйству.

Теперь мы знаем, что на том пленуме вместо умерших М.И. Калинина, А.С. Щербакова и Е.М. Ярославского и выведенного из состава комиссии В.А. Донского в неё были включены, по словам А.А. Жданова, «известные работники идеологического фронта» Г.Ф. Александров, П.Н. Федосеев, М.Т. Иовчук и О.В. Куусинен.

Первым, как свидетельствуют архивные документы, к работе над проектом Программы приступил И.В. Сталин. Руководитель большевистской партии считал необходимым самому ясно определиться, как конкретно должна быть обеспечена преемственность между Программой, принятой VIII съездом РКП(б), и новым стратегическим документом ВКП(б). Для этого он прежде всего обратился к тексту Программы 1919 года (точную датировку работы Сталина над текстом действовавшей в ту пору партийной программы не удалось обнаружить), тщательно взвешивая каждый её абзац с точки зрения его значимости для создания нового документа, то есть для современности (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122).

Кстати, для такой работы Сталин воспользовался брошюрой с текстом Программы и Устава ВКП(б), которая была выпущена в Ташкенте Государственным издательством Узбекской ССР в 1942 году. Видимо, достоинство этого издания состояло не только в том, что оно оказалось «под рукой», но и в том, что в брошюре был Устав ВКП(б), принятый уже XVIII партсъездом в 1939 году, в который тоже по решению февральского пленума ЦК 1947 года предстояло внести изменения на XIX съезде партии.

О тщательном анализе вождём второй партийной программы говорит, например, такая арифметика. На 41 странице брошюры стандартного полиграфического текста мы обнаружили 38 текстовых замечаний Сталина, не считая 19 оценок «Не то» (эти два коротких слова означали, что перенесение отмеченных суждений прежней программы в новую нецелесообразно, так как эти положения стали теоретически или политически неприемлемыми) и 9 знаков «П» на полях, означавших необходимость стилистической правки. Кроме этого, своеобразным комментарием текста были «?», «!», «+» и «птички». Они, по нашим подсчётам, встречаются 21 раз. Нельзя также не обратить внимания на подчёркивание нескольких строк сбоку одной или двумя вертикальными чертами. Наконец, нет ни одной страницы, на которой не было бы подчёркиваний отдельных слов и предложений в самом тексте горизонтальными чертами. Примерно в двух третях случаев такие подчёркивания показывают, к чему относятся текстовые замечания. Но, кроме подчёркивания с комментариями, есть ещё более 40 «самостоятельных» горизонтальных подчёркиваний в тексте, не имеющих каких-либо пояснений, хотя они обычно легко понимаются при осмыслении текста с позиций марксистско-ленинской методологии.

Понятно, что с этим документом Сталин был хорошо знаком. Работа над ним была начата по решению VII, Апрельской конференции РСДРП. В принятой ею «Резолюции о пересмотре партийной программы» (впервые была опубликована в газете «Солдатская правда» 3 (16) мая 1917 года) было записано: «Конференция поручает Центральному Комитету составить на этих основаниях (перед этим в резолюции были перечислены 8 направлений необходимого пересмотра партийной программы. – В.Т.) проект партийной программы в двухмесячный срок для представления этого проекта на утверждение партийного съезда. Конференция призывает все организации и всех членов партии к обсуждению проектов программы, к исправлению их и к выработке контрпроектов».[11] Одним из 9 членов ЦК, избранных тайным голосованием делегатами Апрельской конференции РСДРП, был И.В. Сталин.

Он входил и в состав комиссии по пересмотру Программы партии, избранной VII съездом РКП(б). Она состояла из 7 членов (В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, В.М. Смирнов, Г.Я. Сокольников, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий) и 2 кандидатов (В.В. Оболенский и К.Б. Радек). В 1947 году руководитель партии и правительства осмысливал каждое положение Программы 1919 года через призму его актуальности в послевоенных условиях.

В приложении к книге представлены автографы всех страниц Программы с пометками Сталина. Эти автографы дают яркое представление о его удивительно серьёзном отношении как к смыслу, так и к «букве» этого важнейшего документа.

Серьёзным подспорьем для И.В. Сталина было как раз хорошее знание всех этапов работы над второй Программой РКП(б). Оно позволяло, во-первых, точнее выделить те позиции главного партийного документа, которые были особенно значимы во время работы над ним, во-вторых, не упустить разделы и тезисы обсуждавшегося проекта Программы, которые вызывали наиболее острые дискуссии, наконец, восстановить ленинскую логику разработки второй программы партии. Поэтому нам тоже предстоит обратить внимание на ключевые моменты работы над второй Программой ВКП(б).

Открывая 18 марта 1919 года VIII съезд РКП(б), В.И. Ленин говорил:

«Товарищи, нам приходится открывать работы нашего партийного съезда в очень трудный, сложный и своеобразный момент русской и всемирной пролетарской революции. Если первое время после Октября силы партии и силы Советской власти почти целиком были поглощены задачей непосредственной защиты, непосредственного отпора врагам, буржуазии и внешней и внутренней, которая не допускала мысли о сколько-нибудь длительном существовании социалистической республики, – то постепенно мы стали все-таки укрепляться, и на первое место начали выдвигаться задачи строительства, задачи организационные. Мне кажется, что нашему съезду придётся целиком пройти под знаком этой работы строительства и работы организационной. И вопросы программы, которые в теоретическом отношении представляют громадную трудность, больше всего сводятся к вопросам строительства…»¹

В общем, каждый вопрос съездовской повестки дня напоминал гору. Но над всеми ими Эверестом возвышалось принятие новой Программы большевистской партии. Одобренный век назад документ чрезвычайно актуален и сегодня. Уже потому, что в новой редакции Программы КПРФ, утверждённой в 2008 году, записано: «Стратегическая цель партии – построение в России обновлённого социализма, социализма XXI века»[12] ^[13]. Но чтобы рассуждать об обновлении, надо осознать, что обновляем.

Программа РКП(б) 1919 года была первым стратегическим документом, в котором не только теоретически, но и в практически-политическом плане тщательно рассматривался вопрос о кирпичах фундамента, об основах возводимого нового общества.

Нам особенно важно уяснить диалектику документа, рассчитанного на десятилетия. И прежде всего – противоречия и гармонию исторического этапа, на который он рассчитывался. Эта диалектика была мощно заявлена большевиками-ленинцами уже в первой фразе принятой VIII съездом Программы РКП(б):

«Октябрьская революция 25 октября (7 ноября) 1917 г. в России осуществила диктатуру пролетариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства или полупролетариата созидать основы коммунистического общества»[14] (Выделено мной. – В.Т.).

Итак, Великий Октябрь открыл России дорогу к коммунизму. Коммунистической партии и сегодня несолидно создавать какой-либо программный документ, если в нём ближайшие цели не увязаны с коммунистической перспективой, рассматриваются в отрыве от неё. Это главный завет Великой Октябрьской социалистической революции потомкам-наследникам. В то же время Октябрьская революция в качестве первоочередной задачи осуществила диктатуру пролетариата, то есть политическое устройство переходного периода от капитализма к социализму.

Величайшее достоинство Программы этого революционного перехода именно в том, что она с самой первой фразы связала неразрывным узлом задачи переходного периода со стратегической целью – коммунистическим обществом. В отдельности эти задачи существовать не могут, заявил съезд вершителей Октябрьской революции (более 85 % его делегатов вступили в большевистскую партию до провозглашения Советской власти). Оторванный от коммунистической цели социализм может оказаться, предупреждали ещё К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», и реакционным, и консервативно-буржуазным, и мелкобуржуазным. А сколько ещё оппортунистических вариаций социализма наплодилось за 170 лет!