Читать книгу Толковый словарь по аналитической психологии - В. В. Зеленский - Страница 5

БЕСПОКОЙСТВО или тревога (Anxiety; Angst) – эмоциональное состояние, возникающее как реакция на какой-то еще не известный фактор либо в окружающей среде, либо в самом индивиде; иррациональный страх, вызванный изменениями в окружении или движением вытесненных бессознательных сил индивида.

В юнговском понимании этого термина выделяют следующие черты: а) не всякое беспокойство имеет сексуальную основу (см. психоанализ); б) беспокойство может иметь и положительную сторону, обращая внимание человека на нежелаемое положение дел; в) беспокойство рассматривается как замена страдания, отсутствующего в сознании (см. КДД, с. 113).

Поскольку Юнг считал, что содержание конкретного комплекса гораздо важнее его названия, то в отличие от Фрейда беспокойство для него всегда имеет личностную интерпретацию и значимость (см. термин «Тревога» в: КСАП).

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ (Unconscious; Unbewusst, das Unbewusste) – целокупность всех психических явлений, не обладающих свойством сознательности, не относящихся к сознанию.

«Бессознательное является источником инстинктивных сил психического и регулирующих их форм или категорий, а именно архетипов» (ПДНВ, С. 132–133).

«Понятие бессознательного есть для меня понятие исключительно психологическое, а не философское, в смысле метафизическом. Бессознательное есть, по-моему, предельное психологическое понятие, покрывающее все те психические содержания или процессы, которые не осознаются, т.е. которые не отнесены воспринимаемым образом к нашему эго. Право говорить вообще о существовании бессознательных процессов я извлекаю исключительно и единственно из опыта, и притом прежде всего из психопатологического опыта, который с несомненностью показывает, что, например, в случае истерической амнезии, эго ничего не знает о существовании обширных психических комплексов, но что простой гипнотический прием оказывается в состоянии через минуту довести до полной репродукции утраченное содержание» (ПТ, пар. 687).

«Вопрос о том, в каком состоянии находится бессознательное содержание, пока оно не присоединено к сознанию,– не поддается никакому познавательному разрешению. Поэтому совершенно излишне делать какие бы то ни было предположения на этот счет.

К таким фантазиям принадлежит предположение о церебрации, о физиологическом процессе и т.д. Точно так же совершенно невозможно указать, каков объем бессознательного, т.е. какие содержания оно включает в себя. Эти вопросы решает только опыт. На основании опыта мы знаем прежде всего, что сознательные содержания, утрачивая свою энергетическую ценность, могут становиться бессознательными. Это нормальный процесс забывания. О том, что эти содержания не просто пропадают под порогом сознания, мы знаем на основании того опыта, что при благоприятных обстоятельствах они могут всплыть из погружения даже через десятки лет, например в сновидении, в состоянии гипноза, в форме криптомнезии или же благодаря освежению ассоциаций, связанных с забытым содержанием. Далее, опыт учит нас, что сознательные содержания могут попадать под порог сознания, не слишком много теряя в своей ценности,– путем интенционального забывания, которое Фрейд называет вытеснением тягостных содержаний. Подобное же явление возникает при диссоциации личности, при разложении целостности сознания вследствие сильного аффекта или в результате нервного шока, или же при распаде личности в шизофрении.

Мы знаем также из опыта, что чувственные перцепции вследствие их малой интенсивности или вследствие уклонения внимания не доходят до сознательной апперцепции и все-таки становятся психическими содержаниями благодаря бессознательной апперцепции, что опять-таки может быть доказано, например, гипнозом. То же самое может происходить с известными умозаключениями и другими комбинациями, которые вследствие своей слишком незначительной ценности или вследствие уклонения внимания остаются бессознательными. Наконец, опыт учит нас и тому, что существуют бессознательные психические сочетания, например мифологические образы, которые никогда не были предметом сознания и, следовательно, возникают всецело из бессознательной деятельности. В этих пределах опыт дает нам основание для признания существования бессознательных содержаний. Но опыт ничего не может поведать нам о том, чем может быть бессознательное содержание. Было бы праздным делом высказывать об этом предположения, потому что невозможно обозреть все, что только могло бы быть бессознательным содержанием. Где лежит низший предел сублиминальных чувственных перцепций? Существует ли какое-либо мерило для тонкости или пределов бессознательных комбинаций? Когда забытое содержание окончательно угасло? На все эти вопросы ответов нет» (ПТ, пар. 688–691).

Далее Юнг выделяет в бессознательном личный и коллективный аспекты.

«Но уже приобретенный нами опыт о природе бессознательных содержаний все же позволяет нам установить некоторое общее их подразделение. Мы можем различать личное бессознательное, охватывающее все приобретения личного существования, и в том числе забытое, вытесненное, воспринятое под порогом сознания, подуманное и прочувствованное. Но наряду с этими личными бессознательными содержаниями существуют и другие содержания, возникающие не из личных приобретений, а из наследственной возможности психического функционирования вообще, именно из наследственной структуры мозга. Таковы мифологические сочетания, мотивы и образы, которые всегда и всюду могут возникнуть вновь помимо исторической традиции или миграции. Эти содержания я называю коллективно-бессознательными. Подобно тому, как сознательные содержания участвуют в определенной деятельности, так участвуют в ней и бессознательные содержания, как показывает нам опыт. Как из сознательной психической деятельности возникают известные результаты или продукты, точно так же создаются продукты и в бессознательной деятельности, например сновидения и фантазии. Было бы праздным делом предаваться спекулятивным соображениям о том, сколь велико участие сознания, например, в сновидениях. Сновидение является, представляется нам, мы не создаем его. Конечно, сознательная репродукция или даже уже восприятие изменяет в нем многое, однако не отменяя того основного факта, что здесь имеет место некое творческое возбуждение, возникающее из бессознательного» (там же, пар. 692).

Компенсационная установка бессознательного в контексте саморегуляции психического работает на поддержание динамического равновесия.

«Функциональное отношение бессознательных процессов к сознанию мы можем назвать компенсационным, потому что, согласно опыту, бессознательный процесс вызывает наружу тот сублиминальный материал, который констеллирован состоянием сознания – значит, все те содержания, которые, если бы все было осознано, не могли бы отсутствовать в сознательной картине общей ситуации. Компенсационная функция бессознательного выступает на свет тем отчетливее, чем односторонней оказывается сознательная установка, чему патология дает богатые примеры» (там же, 693).

«Бессознательные процессы, компенсирующие сознательное эго, содержат все необходимые элементы для саморегуляции психического как целого. На личном уровне это не распознанные сознанием личные мотивы, которые возникают в сновидениях, или же пропущенные смыслы в череде дневных событий и ситуаций, или несделанные выводы, подавленные аффекты, критические замечания, от которых мы оградили себя» (ПБ, с. 240–241).

«В том случае, когда бессознательное становится сверхактивным, оно появляется на свет в симптомах, парализующих сознательное действие. По всей видимости, дело так и происходит, когда игнорируются или вытесняются бессознательные факторы. Однако катастрофический исход может иметь и субъективный характер, в виде нервного срыва или заболевания. Оно происходит оттого, что бессознательное противодействие, в конечном итоге, всегда способно парализовать сознательное действие. В этом случае притязания бессознательного категорически навязываются сознанию и производят тем самым пагубный разлад, проявляющийся в большинстве случаев в том, что люди или не знают больше, чего они, собственно говоря, желают, и не имеют ни к чему больше охоты, или же в том, что они хотят слишком многого зараз и имеют слишком много охоты, но все к невозможным вещам. Подавление инфантильных и примитивных притязаний, необходимое часто по культурным основаниям, легко приводит к неврозу или к злоупотреблению наркотическими средствами, как-то: алкоголем, морфием, кокаином и т.д. В еще более тяжелых случаях этот внутренний разлад кончается самоубийством» (ПТ, пар. 573).

Юнг полагал бессознательное творческим по природе и считал, что оно представляет сознанию содержания, потребные для психического здоровья своего носителя. Однако из этого не следует, что оно может претендовать на верховную роль в отношении сознания и ему следует слепо доверять.

«Без человеческого разума бессознательное бесполезно. Оно всегда ищет свои коллективные цели, и его не заботит индивидуальная судьба» (Jung C.G. Letters, v. 1, p. 283). «Сознание должно оборонять свой разум и защищать себя, а хаотической жизни бессознательного следует давать шанс проявить себя ровно настолько, насколько мы можем это допустить. Подобная динамика означает одновременно и открытое сотрудничество и открытый конфликт. Очевидно, это и есть тот путь, по которому должна строиться человеческая жизнь, напоминая старую игру молота и наковальни: железный пациент выковывается меж ними в неразрушимое целое, в „индивидуальность“» (CW 9i, par. 522; СППИ, с. 206).

БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТЬ (Unconsciousness; Unbewusst) – психическая деятельность, состояние которой характеризуется отсутствием контроля над влечениями и инстинктами.

В этом случае можно говорить об идентификации с комплексами. «Бессознательность для Логоса является первейшим грехом, злом как таковым» (CW 9i, par. 178; СППИ, с. 43).

БОГО-ОБРАЗ (God-image; Gottbild) – понятие, идущее от Отцов Церкви, согласно которому божественная суть воплощена в человеческой душе.

В отличие от теологов и многих христиан Юнг говорит не о Боге, а об образе Бога, и тем самым хочет пояснить, что все, что говорится от имени Бога, является разновидностью человеческой речи и психологическими высказываниями. «Образ Бога, который у нас есть или который мы себе творим, никогда не может быть отделен от человека»,– отвечал он на критику Мартина Бубера. Занимаясь в области глубинной психологии образом Бога, мы сталкиваемся не с Богом, а с образами, представлениями и проекциями человека.

Когда такой образ спонтанно образуется в фантазиях, сне, видениях и т.д., то он является с психологической точки зрения явлением самости, символом психологической целостности:

«Только через психическое бытие мы можем установить, что Бог влияет на нас, но при этом мы не способны распознать: исходят ли эти влияния от Бога или из бессознательного. Мы не можем сказать: являются ли Бог и бессознательное двумя различными сущностями или нет. Оба понятия являются пограничными для трансцендентного содержания. Но эмпирически можно установить с достаточной степенью вероятности, что в бессознательном имеется архетип целостности, который проявляет себя спонтанно в снах и т.п., и тенденция, зависящая от сознательного желания соотносить другие архетипы с этим центральным. Поэтому не кажется невероятным, что архетип воссоздает символизацию, которая всегда символизирует и выражает Божество <…> Бого-образ не совпадает с бессознательным как таковым, но лишь со специфическим содержанием последнего, а именно – архетипом Самости» (CW 11, par. 757; ОИ, с. 232).

«Бого-образ можно объяснить как рефлексию Самости или соответственно объяснить Самость как божественный образ в человеке» (там же, par. 282; ОИ, с. 96).

БРАК (Marriage; Ehe, Hocłrzeit) – в зависимости от контекста в работах Юнга брак рассматривается как длительное взаимоотношение между мужчиной и женщиной или как внутреннее сочетание мужского и женского начал в психике индивида, или как конъюнкция, или же как священный брак — иерогамия.

Базируясь на принципе взаимопритягательности противоположностей, Юнг рассматривал браки (с внешней стороны) как союзы людей с разным складом личности. Брачную модель с точки зрения аналитической психологии Юнг рассматривает в работе «Брак как психологическое отношение» (КДД, с. 209–224). Идея внутреннего брака (сочетания мужских и женских черт) основана на юнговской идее, что каждый человек в потенциале обладает полным спектром психологических возможностей, из чего следует, что личность может быть описана в терминах равновесия между мужскими и женскими составляющими элементами.