Читать книгу Реинкарнация – странствия души - В. Южин - Страница 4

Древнеегипетская теология насчитывала шесть сущностей человека – его тело, его имя, его тень, а кроме них еще и духовные составляющие: ка, ах и ба. Три последних понятия не всегда ясно определены и в египетской истории часто имеют различные значения.

Ба. Когда в переводах с египетского встречается слово «душа», то обычно следует понимать ба как один из элементов, составляющих человеческую сущность, воплощения силы и могущества. Ба фараона в иероглифических текстах изображается в виде птицы с человеческой головой. Ба богов нередко изображается в виде животных: Себек – в виде крокодила, Осириса – в виде барана, многих богов – в виде змей. В то же время одного бога порой называли душой другого, так Осириса называли «Душой Ра».

Вот как поэтически пишет об этом Мишель Нострадамус в своем переводе «Иероглифики» Гор-Аполлона{1}:

В то же время почиталось и Ах – это загробное воплощение человека, оплот его существования в загробном мире. Иероглифически изображалось хохлатым ибисом. В этом состоянии находятся боги, но к ним же присоединяются также и «спасшиеся», то есть должным образом погребенные умершие. В «Текстах Пирамид» говорится: «Ах относится к небу, труп – к земле».

Что касается Ка (Кха), этим термином обозначалось олицетворение жизненной силы богов и царей, оно было воплощением их могущества. Нетленная кха являлась частью духовного тела (саха). Уоллис Бадге определил Как как «абстрактную индивидуальность или личность, обладающую формой и признаками человека, которому она принадлежала, и хотя ее обычное место обитания находится в могиле с телом, она может бродить как ей угодно. Она независима от человека и может двигаться и обитать в любом его состоянии. В могиле ей необходима пища и вода, или она будет бродить в поисках средств существования. Флайндерс Петри ссылается на легенду о ка Ахары, похороненной в Коптосе, которая посетила могилу своего мужа в Мемфисе. Он говорит, что ка содержит «внутреннее духовное сознание и наследственные силы мысли отдельно от влияния чувств и продолжается без использования телесных действий».

Саха в ранних представлениях о воскресении считалось материальным, в то время как собранные вместе после 3000 лет, приведших к возрождению, саха, ба, ка, хаибит (тень) и икха (жизненная сила) стали рассматриваться как чисто духовные, но рожденные от физического тела. Чтобы обеспечить такое рождение, физическое тело требовалось сохранить. Таким образом египтяне пришли к бальзамированию тел и к созданию мумий. Эти комплексные идеи, заложенные в «Египетской книге мертвых» были большей частью оттеснены поздними культурами.

В древнем Египте одним из важнейших факторов в формировании человеческого сознания было изучение человеком при жизни методов перехода в «инобытие» по «Книге Мертвых». Ее изучение давало возможность значительно облегчить прохождения этапов посмертного странствия души. Такое постижение знания происходило в результате изучения имен стражей, охранявших врата разделяющих миры, и различных видов магических заклинаний. Надо полагать, что подобные знания, полученные от египетских жрецов, легли в основу платоновского «Пира» о странствиях души Эра в загробном мире.

Аналогичным знанием посмертного существования и перерождения в другой форме, может служить «Тибетская книга мертвых». В ней в достаточно отчетливой форме излагается необходимость приобретения знаний и теоретической практики смерти. И снова обратимся к авторитетному свидетельству Гор-Аполлона в переводе Нострадамуса.

Древние греки полагали, что душа человека отлетает через его рот в тот момент, когда наступает смерть. Они это символически изображали на саркофагах в виде бабочки, вылетающей из личинки. Позже они использовали крылатую фигуру Психеи (греческое слово, означающее «душа»), которую Апулей персонифицировал в своих «Метаморфозах», – мотив, прослеживаемый в раннехристианских надгробных памятниках.

Аналогичным образом изображалось и «наделение» человека при его рождении живой душой, принимавшей облик маленькой крылатой человеческой фигурки.

«Смерть, – писал Платон (около 427–347 до н. э.), – является одной из двух вещей. Это – уничтожение, и мертвые ничего не осознают; или, как нам говорят, это – действительно перемена, перемещение души из этого места в другое».

Предположение относительно души, ее происхождения, природы и предназначения является столь же старым как человечество. Однако именно в классической греческой мысли от Гомера до Платона и атомистов мы видим появление аргументов, которые с тех пор символизировали дебаты (мистический/материалистический; гностический/агностический; магия/наука).

Хотя фантастические преобразования греческого мифа той же самой эры могут быть более красочны, чем скрывающаяся за ними философия, здесь кажется приемлемым составить диаграмму того, как возникли и развивались специфические идеи относительно природы души.

Поэт Гомер (VIII в. до нашей эры) видел человека как соединение, являющееся выражением трех различных объектов – тела (soma), психики и thumos. Последнее было состоянием, связанным с диафрагмой или грудобрюшной преградой, рассматриваемой как место расположения воли и чувства. Четвертый компонент, eidolon (образ), появился в мечтах и, подобно Египетскому ka, считался остающимся живым после смерти. Но древние греки не почитали своих мертвых. Аид, как наказание за земной грех (например, муки Тантала и Сизифа), шел «рука об руку» с восприятием мертвых, как несчастных теней, осужденных на «беспокойные бесцельные метания туда-сюда…» (1) Мистерии о Деметре и Персефоне (около 700 года до нашей эры) породили идею, что то, что является подземным (мертвым), могло бы дать росток в новую жизнь, но рационализация была все еще далека.

Мистерии Диониса (Бахуса) обеспечили следующий шаг через экстаз, произведенный вином. Пьяные последователи Диониса, бродя по Трацианским лесам и разрывая на части всех, кто попадался навстречу, верили, что находясь в состоянии энтузиазма (внутри бога) и экстаза (вне тела), они однажды испытали бессмертное бестелесное счастье, чтобы наслаждаться им всегда. Полученное таким образом различие между телом и душой укрепилось в оппозиции между двумя этими понятиями. Возможно тенденция к пробуждению на следующий день, кровавый и беспамятный, вызывало ощущение телесного отвращения. Так этот страстный культ при изначальном стремлении к плотским удовольствиям пришел к требованию очищать душу, отказываясь от импульсов тела. Со временем это привело к дуалистической ереси (манихейство, катарианство), которая позже причинила церкви так много неприятностей. А первоначально это привело к орфическому и пифагорейскому аскетизму.