Читать книгу Ночь и воспоминания - Ваан Терьян - Страница 1

Вот опять, как случалось не раз,

Я в угрюмом лесу на распутье.

Меркнет свет, и, исполненный жути,

Мрак повсюду, хоть выколи глаз.

Только вспыхнет и канет во тьму

Суета и никчемность былого.

Жизнь ведет меня, словно слепого

Поводырь, а куда – не пойму.

Ветер с каждой минутой лютей.

Лес шушукает тысячеусто.

Все на свете и чуждо и пусто.

Я пропал в лабиринте путей.

Я стою, как случалось не раз,

Безнадежно устав, на распутье.

Как мне хочется света и сути,

Как темно мне и горько сейчас…

В дальнем замке нежная царица

Средь садов, цветов и светлых вод

По ночам не спит и днем томится

И меня, печальная, зовет,

В дальнем замке нежная царица.

А ведь было время колдовское —

Этот голос в сонме голосов

Понуждал меня порвать с тоскою

И смиренно кинуться на зов…

А ведь было время колдовское…

Опьяненный радостью нездешней,

Бросив отчий край, лелея страсть,

Обликом летел я всё поспешней,

Чтобы, задохнувшись, к ней припасть,

Опьяненный радостью нездешней.

Нынче этот путь успел забыться,

Только не идет из головы:

В дальнем замке нежная царица

Ждет меня, печальная. Увы,

Светлый этот путь успел забыться…

Сад обнажен в тумане,

Мгла у крыльца.

Горечь воспоминаний —

Песнь без конца.

Ветер скулит с надрывом —

Жизнь, мол, одна, —

И под дождем тоскливым

Даль холодна.

И одиноко взгляду

Ночью и днем.

Кто воскресит отраду

В сердце больном?

В этом приюте краха

И темноты

Кто воскресит из праха

Пламень мечты?

Опять затянул, обессиля вконец,

Печальную песню бродячий певец.

Я так этой песней всегда дорожил,

Как будто я сам эту песню сложил,

Как будто я сам в этой песне скорблю,

Как будто тебе я пою, что люблю.

Эта ночь, когда памяти не превозмочь…

Радость канула прочь мимолетнее дыма —

Мимо, неизъяснимо и невозвратимо.

Грусть бездонна, бессонна – порочь не порочь.

Жизнь туманна и, в сущности, не начата —

Бесприютна, безрадостна и беспросветна.

То, о чем я мечтал, позабылось бесследно.

Грезы светлые суть суета и тщета.

Эти черные мысли в полуночный час,

Эта ночь, когда с памятью я неразделен…

Сны мои невозвратные – вешняя зелень, —

Как окликнуть мне вас, как оплакать мне вас?

Пианино звучит за стеною,

И мелодии нету грустней.

Словно, в сговоре тайном со мною,

Кто-то болью болеет моей.

По-осеннему грустно и длинно

День проходит на фоне дождя.

За стеною звучит пианино,

В сердце отзвук себе находя.

Ночь опустилась, и в дреме смертельной

Звуки утихли, померкли огни.

Воды слагают слова колыбельной:

– Сердце, усни!

Странник забылся во тьме беспредельной

К дому мечтая направить ступни.

Звезды слагают слова колыбельной:

– Сердце, усни!

Плачь, мое сердце, о жизни скудельной

Жаждавшей солнца, почившей в тени

Грезы, любовь и слова колыбельной

– Сердце, усни!

Там сеют золото сквозные облака,

И волны ласково рассказывают сказки,

И сердце жаждет слов, что пламенны, пока

Усталая душа о тихой молит ласке.

Звенит покой полей, и льет небесный свод

Неистощимый свет печали и молчанья.

В алмазном зеркале немотствующих вод

Сияют облаков живые очертанья.

И в сердце у меня, где только мгла одна,

Тоска так сладостна в своей тревоге знойной, —

Желаний там лампада зажжена…

Как небеса горят на глади вод спокойной!

О сладостная боль в сознании моем,

В бездонном мире ты одна подобна чуду,

Любовь твоя горит и светится во всем,

Безумная тоска безмолвствует повсюду.

Унылые проходят дни, унылые слагая песни,

И этой муке искони ты, одиночество, наперсник.

Иллюзии минувших лет, наивной юности картины…

Их не вернешь, их нет как нет, они вовек невозвратимы.

И горечь эту не избыть душе, отчаяньем объятой.

С каким же сердцем мне любить и петь, как я певал когда-то?

Какой надеждою унять тоску, призвать какое чудо?

Кого молить? Кому пенять? И счастья ожидать откуда?

И да минет меня тщета воспоминаний и химеры.

Объемли душу, немота и одиночество без меры!

Я путник, заблудившийся в ночи.

Душа устала с грезами прощаться.

И покорилась – сколько ни кричи,

До будущего все не докричаться.

Дорога бесконечна и крута,

И нет возврата, и уходят годы.

Моя душа – она как сирота,

Ей на роду написаны невзгоды.

Утрачены навек – их не вернуть —

Сочувствие, и ласка, и отрада.

Она устала. Дайте ей уснуть.